Дорога домой

Это сон? Неужели он правда так спокойно бродит по улицам столицы, не опасаясь за сохранность своей жизни, не скрываясь? Ни с чем не сравнимый восторг разливался по венам Кадзухи, по-детски яркий, искренний. Когда-то ему удалось повстречать одного знатока искусства печатей — чего только в путешествии на Алькоре не происходило — и так уж совпало, что он тоже мог накладывать иллюзии. Вот только навыки Венти были совершенно на другом уровне, иные. Как таковую иллюзию сам Кадзуха не видел, для него и его собственная внешность, и внешний вид его попутчиков остались неизменными, но другие люди видели в них кого-то иного. Так необычно, ему попался на пути кто-то настолько искусный в столь древнем умении. Кадзуха едва ли не подпрыгивал при каждом шаге, он любопытно засматривался на вывески лавок, вполголоса рассказывал о том, как изменился город, что раньше было на месте этого маленького ресторанчика, как подросли саженцы сакуры с его последнего визита. Венти улыбался его неприкрытому счастью, а внутри теплело осознание, что это он помог Кадзухе засиять. Удивительно, но и Сяо уже не казался недовольным, он с ноткой интереса озирался по сторонам, выискивая что-нибудь важное. Да, в первую очередь они здесь для сбора данных. Но некая отстранëнность Сяо не могла не волновать. Пока Венти и Кадзуха легко находили общий язык, общались, словно старые знакомые, Сяо держался в стороне, оставаясь молчаливым и собранным. Впрочем, чего Венти вообще ожидал? Это ведь часть его характера, вросшая в кожу за долгие годы, проведённые в постоянной боли. Он уверен, что знал хорошо если половину от истории Сяо. И наверняка то, что тот предпочёл оставить при себе, травмировало его не в меньшей степени. Глупо было полагать, что Сяо легко вольëтся в этот ритм путешествий, что он будет вести себя, как Венти. Если подумать, то и в Ли Юэ Сяо держал некую дистанцию, сглаживаемую лишь тем, что эти земли всё ещё были для него домом. Более того, события напрямую касались Моракса и Ху Тао, которые для Сяо являлись самой настоящей семьёй. Но вот к остальным он относился с опаской, с предупреждающим холодком. Нельзя сказать, что Сяо не было дела до чужого горя, до слëз Шэнь Хэ, пока та рассказывала о Чун Юне, до трагедии Нин Гуан, лишившейся всего, до Син Цю, потерявшего сестру, а раскол компании друзей, вызванный различием их взглядов на Глаза Бога, и вовсе зацепил что-то совсем уж личное, хоть Сяо никак этого не продемонстрировал. Ему не наплевать, совсем нет. Просто он не показывал своих чувств так открыто, как Венти. Вот и всё. И в данный момент Сяо тоже далеко не всё равно, он не участвовал в диалоге, но это не значит, что он их не слушал. Сяо шёл совсем близко, его плечо едва заметно касалось плеча Венти. Он ведь легко мог остаться в комиссии Ясиро, никто бы не стал возражать и препятствовать, но Сяо не сделал этого, он держался рядом с Венти, словно боялся, что стоит ему отвернуться на секунду, и тот исчезнет. Глупо отрицать его особое отношение к Венти, несколько иное, чем к другим — и фантомный шелест листвы в ушах настойчиво втягивал обратно в тот день, когда что-то изменилось, когда они перешли некую черту, когда губы Сяо… Венти мотнул головой, прогоняя наваждение. Кончики ушей загорелись, пульс подскочил, как если бы в его груди взорвались сотни фейерверков. В общем, их отношения были странными. На самом деле Венти считал, что Сяо сам подпустил его ближе. Он ведь мог проигнорировать чужую теплоту тогда, в Бездне. Но Сяо позволил ему войти в свою жизнь, пустить в ней корни, будто так оно и должно быть. И окрылëнный внезапной лаской Венти не обратил внимания, как действительно Сяо обращается с малознакомыми людьми. И вообще с теми, кто не занял в его душе особого места. Он забыл о том, как сложно они контактировали поначалу, сколько недоверия плескалось в расплавленном золоте. Также на невнимательность Венти повлияла в некоторой степени Рейндоттир, ведь они с Сяо тоже смогли найти общий язык. Однако она была скорее исключением из правил, одна из немногих, кто смог зацепиться за сердце Сяо. И Венти забылся, отчего-то подумал, что так будет всегда. Но Сяо не такой, он осторожен в своих привязанностях, крайне щепетилен. Оттого и вдвойне удивительно, что Венти стал для него кем-то особенным, учитывая, что тот априори не верил, что способен для кого-то стать таковым. Венти не понимал, что с ним происходит. Он только знал, что безумно желал вновь почувствовать губы Сяо на своих. Едва эта мысль обозначилась в голове, как Венти по-настоящему испугался. Дико, странно, непонятно. Он споткнулся на ровном месте, как-то удержался на ногах. Кадзуха обеспокоенно окликнул его, но Венти не смотрел на него, взгляд безудержно рвался только к одному человеку, который тут же отвлëкся от разглядывания улиц, когда понял, что что-то произошло. Сяо вопросительно выгнул бровь, а Венти захотелось провалиться сквозь землю. Лицо залила краска, он беспомощно шевелил губами, с которых так и не сорвались слова. — Венти? — это противозаконно, просто нечестно. Почему тело каждый раз пробирала дрожь, стоило услышать имя из уст Сяо? — Венти, что случилось? — будто назло, проверяя на прочность. Венти зажмурился, вдруг его ладонь легла на приоткрытый рот Сяо, который уже собирался продолжить свои расспросы. Венти не смотрел на него, он отвернулся, а для верности держал глаза закрытыми. Сяо застыл, больше попыток заговорить не предпринимал. — Может, перекусим? — слегка неуверенно предложил Кадзуха, который вообще ощущал себя лишним в данный момент. Венти наконец-то успокоился, рассеянно кивнул на предложение, убрал ладонь от лица Сяо. — Тогда за мной. — он двинулся по направлению к небольшому ресторанчику, где когда-то любил ужинать в уютные тихие вечера. Хотя дома еда всё равно была вкуснее, потому что её готовил Тома. Венти пару секунд не решался последовать за Кадзухой. Он видел боковым зрением, как Сяо приблизился к нему. Дыхание замерло, Венти окаменел, как в ожидании удара, что было до идиотизма глупо. Голос Сяо прозвучал прямо над ухом, ниже чем обычно, с нотками незнакомой хрипотцы. Враньё, очень даже знакомой. Прямо как тогда, в тот день… — Глупый. — и усмешка, убивающая что-то внутри, запускающая импульсы по телу. От неё подгибались колени, дрожали руки, отнимался дар речи. А следующие слова прозвучали, как контрольный выстрел в голову. Чуть рычащая шаманская речь оседала тёплым покрывалом на коже, отрывистая, искренняя, чистая, немного грубоватая. Венти не знал значения тех слов, что услышал, и по выражению лица Сяо ему не удалось ничего понять. Тот только странно посмотрел на него, после чего отправился вслед за Кадзухой. А перед его уходом Венти почувствовал лёгкое прикосновение холодных пальцев к своей спине в районе поясницы. Невесомое, почти иллюзорное. И оно разожгло новый пожар. Детективное агентство Бантан Санго — самостоятельная организация, превратившаяся в своё время в главную занозу комиссии Тэнрë. Раньше агентству поручали не только частные дела, но и расследование более крупных масштабов, связанных с высшими чинами общества. Из-за своей неподкупности и независимости Бантан Санго являлось лучшим кандидатом для такой работы. И по этим же причинам комиссия Тэнрë невзлюбило организацию. У клана Кудзë было своё детективное агентство, широко известное в обществе, пользующееся не меньшим авторитетом, чем и Бантан Санго. Обе организации соперничали между собой много лет подряд, каждый старался забрать к себе лучших детективов, чтобы доказать свою эффективность сëгунату и получить как можно более сложное дело. Да и перед простым народом детективы старались выделиться, чтобы именно к ним приходили люди за помощью. Холодная война, казалось, никогда не закончится. Так все думали. Пока в один день всё не изменилось. — Хэйдзо. — девушка махнула рукой, подзывая к себе. Детектив приветливо улыбнулся, настолько обаятельно, что у мимо проходящих людей останавливалось сердце. — Ты откуда такой довольный? Нашёл что-то интересное? — И тебе доброе утро, Санго. — Хэйдзо свернул с оживлëнной улицы в сторону непримечательного домишки со скромной вывеской «Детективное агентство Бантан Санго». Пара человек, что находились во дворе, подозрительно уставились на Хэйдзо, нет, даже враждебно, словно в любой момент они готовы были воткнуть ему нож в горло, стоит тому только зазеваться. Хэйдзо откровенно плевать на угрозы, он окинул всех небрежным взглядом, и вернул своё внимание девушке. — Поручение комиссии, только и всего. — Так я тебе и поверила. Ты терпеть не можешь приказы госпожи Кудзë. — только Санго, эта одновременно и смелая, и вздорная девчонка могла небрежно отзываться о главе клана, когда некоторые люди боялись произносить её имя вслух. — Не хочешь говорить, так не надо. — фыркнула она, вздëрнув подбородок. — Брошу тебя на растерзание своим ребятам. — она кивнула в сторону злобно пялящихся на них работников агентства. — Они жаждут крови. — Пощади меня, дорогая, они же меня прикончат. — примирительно поднятые вверх руки. Санго нахмурилась, поджав губы. — Не то чтобы у них не было причин. — да, Хэйдзо прекрасно понимал, что единственной преградой между ним и разъярённой толпой была Санго. — Только я тут верю, что ты переметнулся от нас к Кудзë по какой-то особенной причине, а не потому, что ты просто мудак. Конечно, пока я здесь, никто тебя не тронет, но лучше не захаживай в агентство в моё отсутствие. — несмотря на свои угрозы, Санго не желала ему зла, даже позволила сохранить свои секреты при себе. И речь не только о том, почему именно Хэйдзо покинул Бантан Санго, перейдя на сторону конкурента. Санго также не стала дальше расспрашивать и о причинах приподнятого настроения Хэйдзо, приняв его ответ про поручение комиссии, хоть и с неохотой. Её лояльность дорогого стоила, ведь Бантан Санго — агентство, созданное её отцом, который назвал своё детище в честь собственной дочери. Санго продолжила дело отца, для неё агентство не просто наследие, а часть её самой. Организация держалась на плаву очень долго, а рухнула в считанные дни. И последним гвоздëм в крышку гроба стал уход Хэйдзо. Поэтому он очень ценил добродушный настрой Санго, хоть и не демонстрировал это открыто, как и Санго не показывала своей привязанности к бывшему коллеге, подчинëнному и просто другу. Они перенаправили разговор в мирное русло, умело избегали острых углов, неудобных тем, каверзных вопросов, будто лавирующие в буйном море судна. Дело не в том, что они были неискренними друг с другом, нет, просто слишком тяжело им давалось поддержание шаткого мира, нарушать который никто не хотел. В таких беседах они избегали трёх вещей. Первая — обсуждение ухода Хэйдзо. Вторая — обсуждение работы, в особенности, дел Бантан Санго, что шли стабильно плохо. Агентство уже давно потеряло былую славу, теперь первенство отобрала себе комиссия Тэнрë. И третья — обсуждение клана Кудзë. Естественно, обычно они могли перекинуться парой фраз на любую из трёх запретных тем, но развивать их не смели. Негласное табу. Хэйдзо лениво оглядывал улицу, снующих туда-сюда людей, торговцев, заманивающих к себе покупателей. Жизнь текла своим чередом, даже не верилось, что в этой стране шла война. Четверо детей бежали по дороге, маленькие ножки несли их быстрее ветра, торопливый стук обуви навевал воспоминания о беззаботном детстве, когда всё было проще. Хэйдзо всегда отличался от других ребят, развитая интуиция и тяга к анализу выделяла его на фоне обычных детей, а дружба с Санго, чей отец руководил собственным детективным агентством, также повлияла на увлечения мальчика. Хэйдзо слушал Санго вполуха, его взор приковала беззаботная компания, что летела по улице, громко смеясь. Дети петляли в толпе, старшее поколение ругалось на них, но те не слышали. Их ловкости позавидовал бы любой, так легко уходить от неизбежных столкновений нужно ещё уметь. Однако один ребёнок на мгновение отвлëкся. Маленькая девочка влетела в прохожего, довольно сильно, отчего тот пошатнулся. Хэйдзо уже приготовился услышать ругань, даже Санго отвлеклась от своего рассказа, увидев произошедшее. Но ничего не случилось. Молодой парень только тепло улыбнулся, спросил, в порядке ли девочка, а после ребёнок спокойно продолжил свою игру вместе с другими детьми. Парень помахал им рукой, затем продолжил свой путь. Он был не один, а в компании ещё двух молодых людей. На этом разглядывание можно было прекратить. Ребята казались совершенно обычными, простые одежды, невыделяющаяся внешность. Но что-то не давало Хэйдзо покоя. Что же? Ничего ведь не произошло, обычные люди, что прогуливались по городу. Почему его интуиция вопила? — Санго, что думаешь? — она поняла без слов, задумчиво потëрла подбородок пальцами, прищурилась. Пока Санго отвлеклась, Хэйдзо решил воспользоваться ситуацией. Странное чувство, умом он вроде как понимал, что зря беспокоился. Но что-то внутри кричало. Это «что-то» всегда втягивало Хэйдзо в серьëзные проблемы. Левый глаз защипало, вспышка мягкого зеленоватого оттенка под цвет радужки детектива охватила зрачок. В них нет ничего такого, Хэйдзо уверен, что не увидит печати. А интуиция была другого мнения. — Я в растерянности. Что ты хочешь от меня услышать? — нехотя призналась Санго. Видно, как тяжело ей дались эти слова. Она терпеть не могла уступать Хэйдзо. — Обычные ребята, судя по тому, как озираются по сторонам — впервые в городе. Вероятно, деревенские, сейчас как раз такое время, когда молодëжь из поселений наполняет столицу. В поисках лучшей жизни, возможно, хотят вступить в ряды армии, а может, просто решили вырваться в город. — Санго пожала плечами. Троица тем временем уже скрылась из виду. — В чëм дело, Хэйдзо? — Интуиция. — туманно бросил он, всё ещё смотря в ту сторону, где недавно скрылись ребята. Сияние из его глаза уже исчезло. — А она меня не подводит. Ты же знаешь. — предсказуемо он не увидел сердцевины печати, никакого круга символов. Это ведь обычные люди, у Хэйдзо всего-навсего началась паранойя. А потом он заметил едва различимый поток энергии. Не исключено, что ему просто показалось, что его больное воображение само додумало то, чего там и в помине не присутствовало. Он ведь не видел сердцевины, когда активировал зрение. Тогда почему сейчас он быстро попрощался с Санго и почти перешёл на бег? Детективу Хэйдзо тайны точно вскружили голову. И ему это нравилось. Табурет оказался слишком высоким, ноги Венти не касались пола, забавно болтались в воздухе. А его это совершенно не смущало, он с аппетитом уплетал блюда местной кухни. По обе стороны от него устроились Кадзуха и Сяо. Первый также погрузился в трапезу, что волей-неволей возвращала его в прошлое, а второй к еде отнëсся довольно спокойно. Он разглядывал приветливого старичка за прилавком, который нахваливал меню своего ресторана, рассчитывая впихнуть им побольше и подороже. Судя по довольным лицам спутников Сяо, те либо не подозревали о том, что их пытались ободрать по полной, либо были не против оставить все деньги здесь, ради вкусной еды. Сяо рассуждал весьма сурово: раз их угощал Кадзуха, то его не слишком беспокоило происходящее. Хотя этот парень ему импонировал, спорить бессмысленно. Венти влиял на Сяо, отрицать данный факт нельзя. Его сердце, покрытое слоем камня, постепенно возвращало свою чувствительность. И это опасно. Но и так восхитительно, что Сяо толком не определился — нравится ему это или нет. А Венти пока вслушивался в речь владельца ресторана, которого Кадзуха, умышленно или же нет, переключил в иное русло. Стоило ему спросить у старика о сыне, как тот сразу поник. И атмосфера напомнила, где именно они сейчас находились. Инадзума — страна боли, разрушающая сама себя. Почему-то Венти не удивился, услышав о судьбе сына старика. Получил Глаз Бога и погиб от рук солдат — Венти ожидал, что его пробьёт нервная дрожь от рассказа, но нет. Будто он был готов услышать нечто подобное, хоть до последнего не верил. Он уже лицезрел жестокость людей по отношению к благословлëнным в Ли Юэ, пусть они и действовали по приказам Цисин, а те, в свою очередь, подчинялись Тени. Как Вельзевул допустила такое? Неужели она самолично отдавала все эти приказы? Как много ненависти в ней скопилось за пятьсот лет, что они не виделись? Наверняка если они встретятся, то Сëгун Райден самолично вскроет его черепную коробку, оторвёт голову и заставит смотреть на собственный труп. Но ненависть в свой адрес Венти понимал, тогда как кровавые бойни в стране вызывали вопросы. Сяо заметил мельтешение где-то сбоку обернулся. Мальчик лет десяти безуспешно дëргал за верëвку в своих руках, пытаясь достать воздушного змея, который запутался в ветках сакуры. Сяо подпëр щëку рукой, поставив локоть на прилавок. Мальчик всё боролся со змеем, ветки успешно отвечали ему тем же. Довольно странная игрушка для Инадзумы, между прочим. Воздушные змеи традиционно были отличным подарком детям в Ли Юэ, там, можно сказать, царил целый культ расписных игрушек. Вот уж где, а в землях Электро Архонта увидеть змея Сяо точно не ожидал. Мальчик снова дëрнул за верёвку, топнул ногой, однако к его возмущением вселенная оказалась равнодушна, змей крепко застрял. Сяо по-особому относился к этим игрушкам, они напоминали ему о детстве в клане шаманов, там было нечто похожее. Каэлум — так называли аналог воздушного змея в деревне шаманов. Каждый ребёнок умел собирать каэлум, но вот запускать их в воздух мог только взрослый, который накладывал незамысловатую печать на игрушку, чтобы та легко парила в небе. Мальчик раз за разом дëргал за верёвку, его глаза уже блестели от злых слëз. И Сяо не выдержал. Он тяжело вздохнул, поднялся с насиженного места, понадеявшись, что его компаньоны не успеют влипнуть в историю в его отсутствие. — Ты его порвëшь. Перестань. — мальчик подскочил на месте от внезапного появления Сяо, выпустил верёвку из рук. — Подожди немного. Он схватился за ветку обеими руками, почти играючи забросил ноги. Да, будто снова стал ребёнком, будто ничего и не было. Он практически слышал звонкие голоса Ху Тао и Гань Юй, причём один раздавался с земли и принадлежал робкой подруге, а второй звучал сверху, с самой верхушки дерева, где восседала непоседливая младшая сестричка. Она подначивала Сяо поспешить, сверкала улыбкой, в которой не доставало пары молочных зубов. А глаза её были человеческими, живыми и по-детски большими. Сяо без проблем забрался на ветку, выпрямился во весь рост, потянулся дальше. Длинные волосы немного мешали, однако он привык управляться с ними в бою, что уж говорить про такую смехотворную задачу. Сяо добрался до змея, осторожно вытащил игрушку из плена веток, стараясь не повредить. Он кивнул мальчику, который с открытым ртом наблюдал за ним, и тот потянул за верёвку. Воздушный змей оказался на свободе, ребёнок засиял от счастья, запрыгал на месте, а благодарный лепет его звенел, подобно колокольчику. Уголок губ Сяо дëрнулся. Так мало нужно ребёнку для радости. Сяо покачал головой и, схватившись за ветку одной рукой, спрыгнул с дерева. Венти с Кадзухой заметили уход Сяо почти сразу. Переполошиться они не успели, ведь тот обнаружился совсем рядом, точнее, карабкающимся на дерево в попытках достать воздушного змея. Зрелище показалось Венти забавным и милым одновременно, улыбка расцвела на губах таким же нежным цветком, как и сакура, на которую забирался Сяо. Надо же, он решил помочь ребёнку. Венти вовсе не считал его чëрствым, но его всё равно удивил этот порыв. И умилил. Вдруг всё стихло, кажется, будто на улице резко похолодало. Хозяин ресторана помрачнел ещё сильнее, чем при рассказе о своём сыне, торговцы затихли, людей стало как-то меньше, словно все разбежались, кто куда. Венти переглянулся с Кадзухой. Тот что-то сообразил, обернулся к противоположному концу улицы. Венти последовал его примеру и увидел там отряд солдат. Подобно мрачному облаку, ядовитому туману они двигались вперёд. Людей на их пути не было, все разбегались в стороны, уважительно опускали головы. Никто не смел смотреть им в глаза. За спиной раздался осипший голос старика: — Ох, не к добру это. — он отступил вглубь ресторанчика, становясь почти незаметным. — Поклонитесь, ребятки, не стойте столбом. Ох уж эти деревенские, совсем порядков не знаете. — пробормотал он тихо. Кадзуха же стиснул зубы. С трудом поборов гордость, он опустил взгляд в пол, Венти поступил также. Судя по реакции, Кадзуха не впервой видит подобное. Впрочем, сейчас Венти беспокоился не об этом. Боковым зрением он следил за мальчиком и Сяо, что боролся с ветвями сакуры за воздушного змея. Солдаты вели себя отвратительно развязано. Они подходили к торговцам, без спросу хватали товар, некоторые даже осмелились забирать его с собой, не заплатив. И никто не смел сказать им ни слова, иначе те нашли бы способ, как проучить смельчака. Один мужчина беспардонно приобнял хозяйку текстильной лавки, молодую женщину с приятными чертами лица. Та подпрыгнула на месте, но возражать не могла, она молча терпела своевольные прикосновения мужчины, едва ли не плача. Венти тошнило, не в его природе оставаться безучастным, однако он хорошо помнил наставления Аяки, что та дала им перед выходом. Им нельзя светиться, нельзя попадаться в поле зрения войск. Поэтому Венти только стиснул зубы до скрипа, когда солдаты проходили мимо них. И всё прошло более-менее, если бы не одно «но». Услышав восторженные крики ребёнка, который наконец получил своего змея, солдаты остановились. Хищные взоры уставились на детскую фигуру, подобно стае волков они направились к нему. Мальчик резко затих, когда понял, кому попался. Страх чётко отразился на миловидном личике, солдат это только раззадорило, глумливые ухмылки вызывали у мальчика первозданный ужас. Вдруг рядом с ним приземлился Сяо, спрыгнувший с ветки, хмуро осмотрел толпу перед собой. Солдаты ответили ему тем же. — Это ещё что? — спросил один из них, кивая на игрушку. Мальчик съëжился, сильнее прижал к себе змея. — Иностранная игрушка? Ах ты мелкий паршивец! Где ты только достал эту гадость? — мальчик мелко дрожал, горячие слëзы стекали по щекам. Он прекрасно знал, что будет, если он чем-то не угодит солдатам. Паника подступила к горлу. — Отвечай! Мужчина потянулся к ребёнку, но его руку перехватил Сяо. Разъярённый взгляд солдата призван был напугать, однако Сяо и бровью не повёл, только усилил хватку на чужом запястье. Как же ему сейчас хотелось услышать хруст костей, переломить руку этой твари, которая посмела пугать маленького мальчика, однако Сяо помнил, что должен был держаться. Солдат вырвал конечность из цепкой хватки, его ноздри гневно раздувались, зрелище не вызывало ничего, кроме брезгливости. Сяо отодвинул ребёнка назад, сказал, чтобы тот немедленно уходил. Мальчик колебался, ему жаль было оставлять того, кто ему помог, в лапах солдат, но в итоге он всё-таки сдался, и топот детских ножек стал подтверждением тому. А вот теперь пора придумать, как ему выкрутиться. К счастью, рядом внезапно материализовался Кадзуха. — Прошу прощения за своего друга. Он не местный, плохо знаком с порядками. — плеча коснулась рука Венти, тот шёпотом поинтересовался, как он себя чувствует. Сяо что-то неопределённо пробурчал в ответ. Честно говоря, он ощущал себя максимально паршиво. А ещё ему хотелось хорошенько избить дураков перед собой. — Это не освобождает его от ответственности! — нагло отозвались в ответ. Кадзуха с трудом удержал виноватое выражение лица, хотя на самом деле желал разорвать их всех на куски. — Можем ли мы как-то загладить свою вину? — у Венти язык еле повернулся, чтобы ляпнуть такое. Однако выбор невелик — либо так, либо беда. — Хм, ну если он сейчас упадёт на колени и вылижет мою обувь, то я подумаю! — взгляд Венти потемнел до неузнаваемости. Пальцы дëрнулись, словно сжимая рукоять меча. Да, ему бы сейчас клинок в руки. Было бы гораздо проще. — Что такое? Гордость не позволяет? — у Кадзухи вот-вот задëргается глаз. В этом плане Инадзума вообще не изменилась. — Нет, этого будет мало. Я хочу публичных извинений! — рука Венти на плече Сяо сжалась сильнее. — Тот паршивец нарушал традиции нашей страны! Защищать его, всё равно что выступать против Сëгуна! Вы оба должны понести наказание! Если хорошенько постараетесь искупить свою вину, то тюремное заключение можно будет сократить. — мерзко, отвратительно, тошно. Венти представлял, как сожмëт эту потную шею руками, сдавит с такой силой, пока не услышит щелчок, пока эта свинья не посинеет, не начнёт судорожно хватать воздух ртом. — Ну, и чего ты ждёшь? — внутри всё кипело. Сяо напряжëнно сканировал солдата взглядом. Он не знал, как поступить. От одной мысли, что ему предстояло совершить, комок вставал поперёк горла. Но что будет, если он ослушается? Что если он только всё усугубит? — Не пора ли тебе начать? — А не пора ли тебе!.. — Кадзуха не выдержал, сорвался. Меч уже готов был появиться в его руке. Достало, как же достало. Простите, Аяка, Тома, он не справился, ослушался ваших наставлений, стоило только столкнуться с гнилью родной страны лицом к лицу. Однако катастрофа не произошла. — Идите куда шли, ребятки. — сердце упало, глухо ударилось о рëбра. Кадзуха узнал бы этот тон из тысячи, чужая рука накрыла его ладонь, как бы отговаривая призывать оружие. — Не вмешивайтесь, детектив Хэйдзо. — несмотря на свой уверенный тон, солдаты заметно стушевались от его появления. — У вас нет полномочий препятствовать нашей работе. — Зато у меня есть полномочия засадить вас за решётку за злоупотребления служебными обязанностями. — радушная усмешка вызывала липкий ужас. Хэйдзо отпустил Кадзуху, упëрся ладонью в бок. Весь его вид демонстрировал абсолютную уверенность в своих силах, некое превосходство над оппонентами. — Госпожа Кудзë не позволит вам… — но договорить им Хэйдзо не дал. — Вы действительно хотите стать моими врагами? — весь свет покинул его глаза, остался только холод и прямая угроза. Ни следа улыбки, мрачность и сосредоточенность. Солдаты, все как один, сглотнули вязкую слюну. Хэйдзо не какой-то там простак с улицы, а одна из важнейших фигур в комиссии Тэнрë, тот, на кого сама Кудзë Сара не смела давить. — Тогда пошли вон. Это подействовало. Хэйдзо с нескрываемым презрением провожал их взглядом. Животные, дорвавшиеся до власти, не более. Они вызывали лишь извращëнную жалость на пополам с отвращением. Хэйдзо не видел в них людей, они не достойны таковыми называться. Им в руки отдали опасную вещь под названием свобода действий, и те пользовались ей, как им заблагорассудится, позабыв, что суть истинной свободы заключается не в жестокости и насилии, не в слезах мирных жителей, не в страхе. Свобода живёт в любви, она вольная маленькая птичка, осевшая в тёплых уголках людских душ, не терпящая холод. А то, что эти люди, лишившиеся и капли человечности, звали «свободой», на самом деле ей не являлось. Впрочем, Хэйдзо не мог отрицать лицемерность своих слов, ведь он далеко не эталон порядочной личности. Всё что его волновало — тайны и загадки, наполняющие их до ужаса скучный мир. Несмотря на то, что Хэйдзо легко читал эмоции людей, в межличностных отношениях он оказался тем ещё профаном, поладить с кем-то для него целое испытание, а уж о дружбе и вовсе речи не шло. Помимо Санго у Хэйдзо больше не было никого достаточно близкого. Хэйдзо развернулся к трём странным юношам, что зацепили его своим появлением. И вот теперь он уловил довольно интересную реакцию, настороженные взгляды, будто ожидающие подвоха. Но ещё рано делать выводы, у Хэйдзо репутация действительно сомнительная, так что зажатое поведение можно списать на неё. Только один парень смотрел ему прямо в глаза без капли сомнений, его лицо осталось равнодушным. Это тот, кто помог ребёнку достать воздушного змея, из-за чего и попал в неприятности. Хэйдзо привычно улыбнулся, после протянул парню руку. — Не стоит благодарности. — на его рукопожатие без проблем ответили, не колеблясь ни мгновения. Раздалось сдержанное «спасибо», настолько сухое, что Хэйдзо уже задумался над тем, что, возможно, зря он вмешался, как будто у этого парня всё было под контролем. Он сжал чужую ладонь чуть крепче нужного, прежде чем отпустить. — Что ж, впредь будьте осторожны. — Венти напрягся, когда Хэйдзо вдруг фривольно похлопал его по плечу. Детектив размеренной походкой отправился дальше вглубь улицы, оставив ребят наедине со своими переживаниями. И никто из них не увидел брошенный через плечо взгляд Хэйдзо, в глазу которого ожило сияние зрения сигила. Поразительная печать. Наощупь совершенно неотличима от реальности, что кожа, что одежда, хотя обычно все иллюзии слабы перед тактильным анализом. Но в том, что эти трое скрывались под маскировкой, Хэйдзо был уверен, ведь сейчас он смог разглядеть практически незаметный поток энергии. По-хорошему нужно бы схватить их уже сейчас или же приставить к ним слежку, но Хэйдзо этого делать не собирался. Так гораздо интереснее. Пока что он позволит им действовать, как вздумается. В конце концов, эти трое точно связаны с кланом Камисато, который превратился в цель детектива, объект охоты и исследования. А как он это понял? Всё довольно просто, удача явно на его стороне. Хэйдзо всегда был слишком внимательным, за ним невозможно установить наблюдение, что в своё время стало серьёзной проблемой для той же комиссии Тэнрë, к примеру. И ниндзя Сиюмацу-бан не были исключением. Хэйдзо заметил слежку не сразу, надо отдать должное мастерству организации. Эта маленькая девочка — Хэйдзо не до конца был уверен в том, что это была именно она, учитывая что толком разглядеть ниндзя ему не удалось — явно наблюдала за той самой троицей, а значит некая связь между ними и комиссией Ясиро точно была. Вопрос только в том, какая именно? Что ж, он непременно это выяснит. А пока он начнёт с получения права на официальный обыск. Гора Ëго сверкала во тьме леса Тиндзю по-особенному. Меж стволов деревьев, среди мелькающих нежно-голубым сиянием цветов, она казалась как никогда прекрасной, органичной. Кадзуха остановился у лестницы, ведущей к вершине, к святилищу Наруками. Таких лестниц существовало две, вторая находилась с противоположной стороны горы. Ноги приросли к полу, Кадзуха замер на первой же ступеньке, отчего идущие впереди Сяо и Венти тоже застыли. Он не хотел туда подниматься. Храмом руководила жрица, которая была одной из самых верных союзников Электро Архонта. Кадзуха ещё не готов встретиться с призраками прошлого, ему нужно немного времени. И его поняли без слов. — Учитывай, что мне придётся снять как иллюзию, так и маскировку Анемо элемента твоего Глаза Бога. Я не смогу поддерживать их на расстоянии. — предупредил Венти. — Ничего. Я подожду вас неподалёку. Здесь есть особое место, где точно не будет людей. — Венти кивнул на его доводы, и вскоре печати спали. Кадзуха отправился вглубь леса Тиндзю, пока Сяо и Венти продолжали свой путь наверх. — Почему ты вообще всё это затеял? — Венти ждал этого вопроса, однако ничего конкретного сказать не мог. — Ты ведь хочешь вмешаться, да? Во всю эту кутерьму. Но почему? — Мне не нужно особых причин, Сяо-эр. — мягко начал Венти. Он перепрыгивал ступени, будто ничего не весил, казалось, что его ноги и вовсе не касались земли. — Наверное, я просто такой. — он обернулся к Сяо с широкой улыбкой на губах, самой ласковой, цветущей. И лепестки сакуры, кружащие вокруг, превращали Венти в настоящее произведение искусства. Нет, не так. Это сам Венти превращал всё вокруг в невероятные картины самых талантливых художников. Потому что Венти и был искусством, музой, творением небесной синевы и глубины кристально чистых озёр, зелёных лугов и шёпота ветра. — И я чувствую вину перед этой страной. Вину, которую никогда не искуплю до конца. — Это место что-то значит для тебя? Святилище? — Сяо не стал расспрашивать, что имел в виду Венти, за что получил благодарный взгляд. — Ты же не просто так предложил сюда пойти? Не думаю, что ты решил расспросить жрицу о ключе, так как она навряд ли нам ответит. Насколько я понял, Яэ Мико верна Вельзевул. — Святилище для меня ничего не значит. — отрицательно покачал головой, шаг замедлился, словно оттягивая момент. — Но это место — да. Здесь я встретился с Макото. Точнее, ты знаешь её как Баал. — множество сложных чувств отразилось в его глазах. Что же их связывало? Они были друзьями или же наоборот? Но тогда почему Вельзевул так сильно ненавидит Венти, если её сестра и бывший Анемо Архонт были близки? — На самом деле я просто хочу посмотреть, какой стала гора Ëго. А также увидеться с одной маленькой кицунэ. В лесу Тиндзю стояла тишина, нарушаемая только тихой поступью Кадзухи. Багровые клëны сильно выделялись на холодном фоне голубых цветов. Да, здесь он когда-то встретил своего давнего друга, который так и не назвал ему своего имени. А потом он исчез, также внезапно, как и появился. Кадзуха приходил сюда снова и снова в слепой надежде увидеть его, но всё тщетно, он находил лишь алую листву, столь чужеродную лесу Тиндзю. Если бы только он снова увидел его, эти чуть насмешливые глаза, изогнутые в усмешке губы, тёмные волосы того же оттенка, что и тьма леса, сочетающая в себе черноту и свет великолепных голубых цветов. Кадзухе почудилось, что он действительно узрел среди кленовых деревьев знакомый силуэт. Такой далёкий, скрывающий в себе настолько много тайн, что начинал теряться в них. Но тогда почему у этого фантомного силуэта была совершенно иная одежда? Кадзуха не припоминал ничего такого. И широкая шляпа… У него никогда не было шляпы. Сердце замерло. Но только для того, чтобы в панике забиться вновь. Ему не показалось. Среди деревьев виднелся образ его потерянного друга, изменившегося с годами, в какой-то необычной широкой шляпе. Но это был он. Не воспоминание. Нет, настоящий! Кадзуха сорвался с места, бросился вглубь леса. Слова застряли в горле, он хотел окликнуть, но язык будто прилип к нëбу. А силуэт растворялся в глубине леса, подобно наваждению. Вот только Кадзуха уже осознал, что это не так. Всё реально. Лёгкие горели, а он продолжал бежать. Фигура полностью исчезла, бесследно, как растаявший поутру сладкий сон. Кадзуха запнулся об корни дерева, успел ухватиться за ствол, чтобы не упасть. Он задушено крикнул, наконец обретя голос: — Хидэко! Но слишком поздно. Ответом ему стали тишина и шорох ветра. А багровые клëны продолжали кровоточить, подобно незаживающей ране.