Дорога домой

Кадзуха не на шутку перепугался, когда Бэй Доу вдруг свалилась без сознания. Его била крупная дрожь, а рассудок отказывался адекватно соображать. Если бы не суровый голос Скарамуччи, призывающий его собраться, заземляющий, то Кадзуха не знал бы, что и делать. Уже через секунду стало очевидно, что конкретно приключилось с Бэй Доу. Пробуждение Апостола. Кто бы думал, что и её настигнет эта странная участь. А ведь она и Глаз Бога относительно недавно получила, что в очередной раз доказывало, что статус Апостола — вещь непредсказуемая. Сделав мысленную пометку в мозгу расспросить Бэй Доу о том, что было в её голове в момент слияния с элементом, Кадзуха поспешил успокоить команду корабля, пока Скарамучча оперативно поднял бессознательную Бэй Доу. То, что он не остался в стороне, а решил помочь, согрело Кадзуху изнутри, немного согнав изморозь тревоги. Слияние капитана со стихией заставило понервничать, но то не единственная причина его беспокойства. Сяо и Венти не вернулись, хотя уже наступило утро. И никаких вестей. Скарамучча усиленно доказывал ему, что всё с ними двумя в порядке, но Кадзуха не находил себе места, параллельно дежуря у кровати Бэй Доу в ожидании, пока та очнётся. Её состояние стабильно, кроме бурлящего элемента никаких изменений не наблюдалось. Но кое-что Кадзуху волновало. — Я чувствовал изменения в ней. Вернее, в её Глазе Бога. — признание далось легко, так как он уверен, что Скарамучча с готовностью выслушает, не спишет на бред воспалённого сознания. И его ожидания оправдались, обычно полный яда и язвительности Скарамучча не перебивал, сохраняя абсолютно спокойное выражение лица, давал выговориться и высказать свои предположения, догадки. — Не знаю, как это объяснить. На самом деле и перед пробуждением Кавеха я чувствовал, что что-то не так. И это чувство до сих пор не утихает. — Думаешь, скоро объявится ещё один Апостол? — предположил Скарамучча. — Возможно. — он что-то не договаривал. Взгляд красных глаз, чуть воспалившихся от недосыпа, упëрся в собеседника. Скарамучча догадался самостоятельно, дополнительные подсказки не потребовались. — Я? — не дав эмоциям взять верх, спросил сдержанно, указал пальцем на себя, как бы всё ещё сомневаясь в правильности собственных выводов. Кадзуха медленно кивнул, показывая сквозящую в нём неуверенность. Он не мог с точностью утверждать, но уже второй раз его предчувствие сбылось. Скарамучча скептически хмыкнул, спрятал за небрежностью волнение. — Вот же повезло… Очень обнадëживающе. После рассказа Венти о прошлом Чжун Ли внезапный приход Властелина камня до того выбил из колеи, что никаких слов недостаточно, дабы описать возникшую между ними неловкость. Наверное, всё закончилось бы не очень хорошо, если бы Ху Тао не взяла ситуацию свои руки. Переборов некстати проснувшееся смущение, неуверенность, она бросилась вперёд с объятиями. Резко, внезапно, чтобы не оставить себе времени на раздумья. Чжун Ли неподдельно изумился её порыву, но, конечно, на объятия ответил, поначалу неуверенно устроил ладони на чужой спине, улавливая напряжение Ху Тао, затем полностью расслабился, и его спокойствие передалось шаманке. Чжун Ли поднял взгляд на Сяо, застывшего в метре от них, улыбнулся одними глазами и приглашающе отвёл одну руку. Замешкавшись на пару секунд, Сяо всё же приблизился к ним и тут же оказался вовлечён в сцену воссоединения. И сразу ушли тревоги. Разместились все, предсказуемо, на кухне. Чжун Ли пришёл не один, и тот, кого он выбрал себе в компанию, не радовал Сяо своим присутствием. Ху Тао же относилась к Аяксу куда лояльнее, порой казалось, что она первая догадалась о чувствах Предвестника к Властелину камня, даже раньше него самого. Ей жаль, что Аякс по-прежнему оставался не услышан, что его любовь приносила ему постоянные проблемы. И в отличие от скептически настроенного Сяо, которому только повод дай стрельнуть недовольным взглядом в наглого посланника Снежной, она находила Аякса приятным собеседником, пусть со своими скелетами в шкафу. Конечно, Син Цю и Чун Юнь не могли спокойно отреагировать на развернувшееся перед ними чаепитие. Только проснулись, а тут вам и Властелин камня, и номер Одиннадцать Фатуи, два адепта, Якса, шаманка и бывший Анемо Архонт. Колоритная компания, не так ли? Самое главное, что собрались все не очень вовремя, Син Цю хотелось бы понаблюдать за ними, а лучше принять участие в их беседах, но нужно было возвращаться к работе в Фэйюнь после небольшого отдыха, проверить, как шла подготовка к Празднику морских фонарей. Ху Тао с Шэнь Хэ вышли с ребятами на улицу, чтобы проводить их. Неожиданно к ним присоединился и Венти. Навязываться желания не было, но надо же как-то связаться с Кадзухой. И кого об этом попросить, как не главу Фэйюнь? К счастью, его просьба не вызвала дополнительных трудностей, всё равно Син Цю нужно проконтролировать обустройство места для праздника в Каменном лесу Гуюнь. — Тëтушка, нам ждать вас на фестивале? — спросил Чун Юнь. Его явно волновало решение провести праздник вместе с друзьями вместо того, чтобы остаться в Заоблачном пределе. Шэнь Хэ убеждала его не беспокоиться по пустякам, но этого было недостаточно, чтобы усмирить муки совести. — Я пока не уверена. — оставлять Хранителя облаков одну как-то неправильно, хоть та и заверяла, что всё будет в порядке. — Не расстраивайся так. — привычным жестом встрепала светлые волосы Чун Юня. — Что ты нос повесил? Ничего ещё не случилось. — вмешалась Ху Тао, пихнула локтëм Син Цю. — Присматривай за ним там. А то совсем расклеится. — Глаз не спущу. — полушутя отозвался Син Цю. После его тон сделался немного серьëзнее. — Как думаешь, Сян Лин придёт? — они приглашали её в почти отчаянном порыве вернуть старую дружбу. Отношения между ними значительно улучшились, но едва ли стали прежними. Это априори невозможно, не теперь, но, быть может, они могли построить на обломках давнего счастья что-то новое, возвести на руинах другую дружбу, прошедшую и проверку временем, и жестокое испытание разными взглядами, представлениями. — Если бы я знала… — тихо проговорила Ху Тао, буквально провалившись в безрадостные мысли, вьющиеся не только вокруг Сян Лин, но и затрагивающие ещё одного дорогого друга, которого она лишилась - Гань Юй. Венти остался в стороне, давая возможность всем попрощаться. Он всё думал о том, как жестоко обходилась жизнь и с владельцами Глаз Бога, и с их близкими. Строились непреодолимые глухие стены, разрывалась земля под ногами, лишая опоры, вынуждая лететь навстречу острым скалам внизу, на самое дно глубокой и широкой пропасти по величине сравнимой с Бездной. И исправить это никто не способен, пока сам Небесный порядок не рухнет. Чем думали Высшие, устанавливая такие правила? В них правда столько жестокости, безразличия к своим же творениям? Рита называла Богов Селестии одним единственным словом — далëкие. И подразумевалось под ним не только то, что они, буквально, далеко от них. Астарот имела в виду, что они не понимали земных проблем. Создавали порядок, что работал несовершенно, будто специально оставляли правила не до конца обговорëнными, незавершёнными. Будто им было интересно посмотреть, кто как решит избежать их условий. И чем они руководствовались, впуская в мир восьмого Архонта? Зачем было создавать целую душу, ведь, со слов Нахиды, он никогда смертным не был? И разве это возможно — сотворить душу? Нечто настолько тонкое, сложное, уникальное, хрупкое, совершенное и несовершенное одновременно? Осознание заставило Венти пошатнуться, оно резко вонзилось в плоть остриём меча, пронзило насквозь лёгкие, лишив дыхания. Трясущаяся ладонь закрыла лицо, воздуха стало катастрофически мало, что-то мешало нормально вздохнуть. То ли фантомная дыра в груди, то ли вставший посреди горла комок. Возможно. Создать душу возможно. Он сам это видел однажды. Как же он небрежен, раз посмел забыть об этом. — Вы просили рассказать о тех мыслях, что были у меня в момент слияния с элементом. — из транса вырвал голос Шэнь Хэ. Они закончили с проводами, Чун Юнь и Син Цю отправились в путь. Стараясь скрыть своё подвешенное состояние, Венти незаметно сжал руку в кулак. К несчастью, ту самую, где красовалась свежая повязка. — Я поразмыслила и теперь готова дать ответ. — Ху Тао поделилась этой информацией ещё вчера вечером, когда они втроём разговаривали под перешëптывания вечернего бриза. Ей сложно было выделить конкретные мысли в тот миг, но кое-что отчётливо сияло в её разуме — она хотела понять Сян Лин. Ту, с которой схлестнулась в бою, кто стала ей врагом. Нельзя наверняка утверждать, что именно это побудило элемент раскрыться, ведь о желании Пиро Архонта Венти ничего неизвестно. — Я не уверена, но, кажется, в тот миг… — Шэнь Хэ запнулась, подбирая слова. Ей было страшно сказать вслух, что творилось в её голове. Потому что это действительно пугающе. — Я хотела умереть. — Венти впился ногтями в кожу, непроизвольно, неосознанно. На бинтах выступила кровь. Четыре, семь, восемь. Дышать. Необходимо держать себя в руках. — Если моя смерть пошла бы кому-то на пользу, спасла тех, кто мне дорог, то я готова была расстаться с жизнью. Если бы от моей смерти Гань Юй стало лучшее… — Шэнь Хэ некомфортно признаваться в подобном, но коли Венти просил, значит это важно. Лучше было бы поговорить наедине без Ху Тао. Ну, как вышло, так вышло. — Только не рассказывайте ничего Хранителю облаков, хорошо? — логично, что она хотела оставить это в тайне от учителя, чтобы не тревожить её и без того беспокойное сердце. Кто он такой, чтобы спорить с ней? Апостолы, ключи, Небесный раскол, тени Фанета, сосуд, чужеродный меч из предсказания Туманов, Асмодей и её неизвестные цели, Рейндоттир, схваченная непонятно кем. Так много неизвестных в уравнении, что его решение становилось абсолютно невозможным. И во всём этом ворохе событий связующей нитью проносилась Астарот, вестником судеб, переплетением обстоятельств, маяком и тенью, ответом и загадкой, серой сталью времени, серым оттенком пасмурного неба, серой гранью истории, где нет ни чёрного, ни белого. Она знала многое, но скрывала, руководствуясь своими личными мотивами. Вдруг пальцы Венти пробили только-только затянувшуюся кожу, первая капля крови упала на землю, просочившись сквозь сжатый до побелевших костяшек кулак. Накануне Венти рассматривал ключи и пришёл к неожиданному заключению — ключ Агареса отличался от остальных. Венти не мог назвать его пробуждëнным, как, например Электро и Дендро ключи — хотя последний тоже выглядел малость незавершённым, что ли? Гео ключ особенный не потому, что на его корпусе сиял только один узор, свидетельствуя о появлении одного Апостола из двух. Причина в ином. Этот узор был неправильным. Несовершенный. Будто некоторые его фрагменты не активировались. Но что бы это значило? Почему с другими ключами такой проблемы не возникло? Ладно, Дендро тоже под вопросом, но там причина крылась в странностях между Архонтами. Повлиял ли на состояние ключа Агареса тот факт, что в Тейвате существовало сейчас сразу два Гео Архонта — один бывший, другой нынешний? Или же нет? Почему рисунок выглядел неверно, неправильно? Словно что-то мешало ему обратиться полноценным узором. Треск стекла. До ужаса знакомый. Венти резко вскинул взор к небу, но, предсказуемо, ничего не обнаружил. Звук усиливался, эхом отражался в ушах. Тело онемело. Он узнал это ощущение. Шаг сквозь пространство и время. Разрыв привычных устоев. Его звал Временной разлом. Чжун Ли молчаливо выслушал небогатый на подробности рассказ Сяо об их путешествии. Для себя он выделил два немаловажных момента — Сяо уже дважды сталкивался в бою с Архонтами и не планировал останавливаться, что его крайне пугало. В своём желании защищать Венти он доходил до крайности, однако Чжун Ли понимал, что едва ли способен его вразумить. Оказалось достаточно всего нескольких минут в их компании, чтобы окончательно убедиться, что эти двое увязли друг в друге навсегда. Конечно, он не мог оставаться равнодушным к тому, что Сяо буквально убивался, но ради справедливости стоило отметить, что и Венти, он уверен, поступал схожим образом. Вот и получалась самоубийственная парочка, в которой оба готовы пойти на любые жертвы ради благополучия другого. Сяо изменился. Он будто бы повзрослел в некоторой степени, стал более открытым. Ожил, если угодно. Может, он и не старался делиться лишними подробностями, но трепетная привязанность к Кусанали улавливалась без труда в каждом её упоминании, в печальном взоре в никуда при воспоминании, как именно им пришлось расстаться. Сяо вырос и как шаман, и как боец, что было особенным поводом для гордости. Когда-то Чжун Ли взял на себя наглость не обучать Сяо и Ху Тао ремеслу шаманов, но если последняя и не шибко рвалась постигать печати, ей это не было интересно, и она по сей день не хочет погружаться в древнее искусство, то Сяо, как бы он не желал, лучше не стоило ступать на эту дорогу, ведь при переходе на одну из стадий организм переживает сильный стресс, что нарушило бы и так шаткий баланс в теле Яксы. Но вот как по итогу всё обернулось, любопытство достигло своей цели, и печати открылись Сяо благодаря внезапному знакомству с настоящим Мастером. — Я бы хотел попросить вас о помощи. — начал Сяо, излучая решительность. Аякс, сидящий рядом, даже присвистнул, но его все благополучно проигнорировали, привыкнув к разного рода выходкам Предвестника. — Пока мы будем в Ли Юэ, не могли бы вы снова взяться за мои тренировки? — Эй, у нас тут праздник и встреча долгожданная, а ты опять о работе. — на ребяческий манер протянул Аякс. Несмотря на интересную постановку предложения, в целом, Хранитель облаков была с ним согласна. — Вы вечно такие холодные. И зачем? Видно же, что рады увидеться, так чего строите из себя невесть кого? — не унимался он. — Тренировать? — Чжун Ли изумлëнно выгнул бровь. — Коли ты того хочешь, то я не против. — Эй, ты вообще меня слушаешь?! — неподдельно возмутился Аякс. Своим возгласом он привлёк к себе внимание окружающих, но никто впечатлённым не выглядел. — Я для кого распинаюсь? Сидят оба, как при заключении мирного договора, условия обговаривают. Вы не виделись сколько? Месяц? Два? Больше? А до этого что? Сначала полтора года беспокойной разлуки, потом одна жалкая встреча и столкновение уже при сражении в Нефритовом дворце. Проявите хоть каплю эмоций, а! Ладно Сяо, он вечно либо с недовольными лицом ходит, либо рядом с ним Венти. — на этой фразе Сяо подавился чаем, закашлялся, пока Хранитель облаков обеспокоенно кружила вокруг него в попытках помочь. — Но ты-то, Чжун Ли! Ты-то в какие дебри полез? Улыбнись хоть, как полагается. Что ж ты за скала бессердечная? — тут он уже вкладывал не только общие впечатления, но и свои личные обиды. — Не все при встрече кидаются с объятиями, к твоему сведению. — откашлявшись и оправившись после громких заявлений Аякса, заговорил Сяо. Он кивнул Хранителю облаков, мол, всё в порядке, можно больше не мельтешить вокруг, словно он собирался испустить дух. — Всё, что нам нужно, мы с Властелином камня обсудим позже. Без лишних ушей. — едва ли Аякса обидело подобное, он настолько привык к игнорированию его чувств со стороны Чжун Ли, что выработал особый иммунитет. — А что касается моей просьбы, то это действительно важно. Мне недостаточно того, что я имею. — закончив препираться с Аяксом, переключился обратно на Властелина камня. — Я понимаю, что не слаб, но этого мало. И утрата Нефритового коршуна ударила по мне куда сильнее, чем я хотел признавать. Мне нужно научиться сочетать демоническую кровь с Анемо. — по неодобрительному взгляду Чжун Ли всё его отношение к инициативе Сяо читалось отчётливо. Это чересчур опасно, баланс в теле Сяо с трудом установился благодаря получению Глаза Бога, но вот он снова вышел из строя из-за применения сил Яксы. По этой же причине Анемо неожиданно взбунтовался в присутствии Гань Юй, а всё потому, что Сяо потерял власть над эмоциями, и его неуравновешенный организм дал сбой. — Властелин камня, поймите, я не отступлю. Помогите мне стать для него надёжной защитой. — не возникало сомнений, о ком шла речь. Решимость Сяо потрясала до глубины души. — А его ты спрашивал? — чуть склонил голову вбок, отчего серьга-кисточка покачнулась. — Нужна ли ему твоя защита? — Спрашивал. — Чжун Ли усмехнулся на его лаконичный ответ. — И получил отрицательный ответ? — скорее утверждение, чем вопрос. Всё же он неплохо знал Венти, чтобы делать предположения о его реакции. — Получил. — И всё равно продолжил стоять на своём? — упрямство было в крови у Сяо. Впрочем, и Венти отличался непреклонным нравом в некоторых аспектах. С ними обоими невозможно спорить, страшно предположить до чего доходило, когда они вступали в противостояние друг с другом. Взаимное упрямство, достойное восхищения. — Можно сказать, мы пришли к компромиссу. — Чжун Ли охотно в это верил. Мирное решение наверняка далось им не сразу. — Так вы поможете мне? — и снова его упëртость. Снисходительная улыбка появилась на лице. Как родитель, поясняющий ребёнку почему небо голубое, а трава зелёная. — Я ведь с самого начала уже дал своё согласие. Чжун Ли был не в силах скрыть весёлые искры на дне зрачков, когда Сяо откровенно просиял после его ответа. Как мало требовалось, чтобы осчастливить его. Чжун Ли незаметно покачал головой, поднёс чашку с чаем ко рту, намереваясь сделать глоток. Треск стекла неизвестно откуда. Пульс участился, как при забеге. Чашка выпала из рук, разбившись вдребезги. Темнота. Уже почти родная. Венти ощущал удушающий страх, но вдруг уловил, будто бы тот исходил со стороны. Чьи-то чужие эмоции? Нет, он не мог ошибиться, это его собственные. Но почему он ощущал их так странно? Словно он не боялся в данный момент. Словно он вспоминал о чём-то. И там ему было страшно. Парализованное тело без единого органа чувств. Течение времени превратилось в один сплошной поток без конкретных участков, как пролетающее мгновение, растянувшееся на полвечности. Это пространство как-то непосредственно связано с Венти. Он вновь услышал гул голосов, через несколько минут они стали чëтче. Двое. Говорили двое. Венти никак не мог зацепиться за речь, неизвестная преграда не позволяла ему вникнуть в суть. Как если бы перед ним возникли буквы, которые он просто не способен собрать в слова, в предложения. Лишь по интонации можно было судить, что голоса не таили в себе угрозы. Только страх при этом никуда не ушёл. А потом Венти выбросило в иное место. Он пошатнулся, на мгновение потеряв равновесие, огляделся по сторонам. Сияющее солнце, поле и одинокое дерево. Снова он здесь. Место его рождения, точнее, не совсем оно, а его проекция в изнанке Тейвата. Временной разлом, что должен был быть царством нескончаемой ночи, ныне был охвачен светом дня. Венти испытывал лёгкую тревогу, которая, впрочем, не спешила обратиться паникой. Ветер ударил в спину, словно подгоняя двигаться вперёд. Не его Анемо, не Фурфур. Это особый ветер, поглотивший в себя само время. Ведомый им, он сделал шаг в неизвестном направлении, и всё будто ожило. Под расколотыми небесами, где в трещине Небесного раскола клокотала первородная тьма, Венти неспешно брëл вдаль, не ставя конкретной цели. Он понимал, что ситуация усугубилась, трещина стала больше. Но не это его сейчас волновало, а зов ветра в ушах. Или звон стекла так вбился в его черепную коробку, что ему уже мерещилось то, чего нет? Венти замер как вкопанный, увидев кого-то перед собой. Белоснежные крылья, лазурь в глазах, сама природа сплела тело маленького Божества перед ним. Да, это был он сам, но намного младше, со слезами на глазах, совсем другой, напуганный, и он смотрел на Венти спустя тысячи лет. Этот юный Архонт, только что получивший имя Барбатос, то и дело открывал рот, собираясь что-то сказать, но ни единого звука не сорвалось с его уст. Лишь бесшумные слëзы стекали по лицу жалким напоминанием его беспомощности. Венти изучал ребёнка со смешанными эмоциями. Хотелось развернуться и уйти, чтобы никогда более не видеть эту картину, акт его первой слабости. Но вместе с тем примешивалось и что-то другое. И вот это уже точно не его чувства. Само пространство шептало, что это воспоминания Астарот, их первая встреча, которую Венти переживал сейчас от её лица, видел всё её глазами, мог уловить её эмоции, смутно, нечётко, но это лучше, чем ничего, пускай до ужаса странно, непонятно, незнакомо. Вот каким она его видела, да? Жалким, хилым, маленьким мальчиком, которого выбросили в жестокий мир, не объяснив ничего толком. Мир вдруг исказился, юный Архонт пропал, воспоминания продолжили свой ход. Венти бросил взгляд вбок, где заметил совсем уж неожиданного гостя. Сосредоточенный взгляд, идеальная осанка и ревущая буря за спиной. Венти оказался в окрестностях старого Мондштадта, что ныне стали руинами. Он понимал, что смотрит на события от лица Астарот, понимал, что Декарабиан прожигает злобным взглядом не его, а повелительницу времени. Она что-то говорила ему, но Венти не слышал. Как и ответы Декарабиана оставались для него лишь шипением элемента Архонта. А затем тело Венти прекратило ему подчиняться, очевидно, что он был под контролем памяти Астарот. Это не он чертил печать с до ужаса знакомыми ему символами. Отличными от тех, что лицезрел он сам когда-то, но похожими. Он глядел на Декарабиана, и вдруг задумался над тем, что их внешность имела определëнные точки пересечения. Что-то смутное в чертах лица, в прищуре, возможно даже в цвете глаз. Наводило на странные размышления, которые, к сожалению, так и не сформировались во что-то конкретное. И вновь пейзаж изменился. Пропала цветущая зелень, земной покров приобрёл тёмные оттенки глубокой ночи. Яркий свет огромного маяка посреди вечной тьмы подземного царства. Нет, не Каэнри’ах. Воздух пропитан влажностью, великолепные строения виднелись куда ни глянь. Дайнити Микоси — отпугивающее монстров строение, единственная надежда людей на спасение, подаренная Астарот. Это была Энканомия. Венти никогда не был там, но именно так представлял себе таинственное древнее королевство, что появилось даже раньше шаманов. Но вдоволь рассмотреть всё ему не позволили. Венти обернулся — вернее, это сделала Рита, ведь собственное тело ему не подвластно на данный момент — к кому-то, кто, по-видимому, окликнул её. Среди загадочного сияния маяка посреди иссиня-чëрных красок пространства стояла облачëнная в чёрное фигура. До ужаса похожая на Астарот. Пульс подскочил до того, что хаотичные удары сердца отдавались где-то в горле, вызывая приступ тошноты. Похожа. До безумия похожа. Она улыбалась так же, как Рита. Нет, всё же немного иначе. Мягче, хотя, казалось бы, куда уж больше? На её щеках появлялись умилительные ямочки, в столь же глубоких, как и у Астарот, очах засели никем неразгаданные загадки. Он не слышал разговор между незнакомкой и Астарот, не мог. Но одно единственное удалось разобрать: Столица душ. Сложилось впечатление, что этим утончённым названием нарекли Энканомию. Незнакомое Божество приблизилось, давая рассмотреть себя получше. Да, определённо, она будто копия Астарот. Поначалу Венти предположил, что перед ним та самая Высшая Богиня, носящая титул Всевидящего Божества, чья статуя располагалась в Инадзуме и уже успела поразить своей схожестью с Ритой. Но он не уверен в этом предположении, хотя бы потому, что Высшие не покидали Селестию ни при каких обстоятельствах. С другой стороны, если они всегда оставались в своём далёком убежище, то откуда людям вообще что-то известно об их внешности, как была создана статуя Всевидящего Божества? Любили же загружать его новыми размышлениями. И пока Венти отвлëкся, он не заметил, как неизвестная Богиня подошла вплотную к нему и вдруг крепко обняла. Он не успел отреагировать хоть как-то. Едва его руки дрогнули в порыве ответить на объятия — или же то была сама Астарот? — как пространство опять исказилось, а облик Богини растворился вместе с тьмой Энканомии. Венти пялился на свои пустые ладони, ощущая нечто мрачное внутри, холодное, невыносимое в своей жестокости, провоцирующее слёзы, что не принадлежали ему, но обжигали как свои. Будто он что-то потерял. Безвозвратно. Снова поле и хилое дерево, к которому Венти прислонился лбом. Голова пульсировала от всего происходящего, его мутило. Тоска по Астарот достигла своего апогея, грозясь вырваться наружу какой-нибудь непредвиденной трагедией. На четыре втянуть воздух сквозь стиснутые зубы, на семь задержать дыхание, выдох на восемь секунд. Снова и снова, пусть мысли упорядочатся. Треск небес усиливался, как если бы улавливал состояния Венти. Почудился стойкий запах крови. Отстранившись от ствола дерева, он вдруг резко обернулся назад. Вместо привычных зелёных цветов одежда окрасилась в белый, капюшон лёг на макушку, огромные крылья возникли за спиной. Венти не думал об изменениях в своей внешности. Он сосредоточился на другом. На реках крови и море трупов перед ним. Каждого он знал, каждого он помнил, о каждом вспоминал неоднократно. Все, кто на протяжении жизни неизбежно покидали его. Пальцы впились в кору дерева, ноги ослабли настолько, что Венти едва стоял. Он не задыхался в рыданиях. Он вообще ничего не чувствовал, кроме тупой боли ровно по центру груди. Будто вырвали сердце. И посреди трупов стояла одинокая фигура в чёрном. Рита. Сомнений нет, это она. Отголосок воспоминаний, что поглотил Временной разлом. Астарот резко устремилось к нему, явно намереваясь напасть. Венти не испугался, он безучастно следил за её приближением, как вдруг Рита прошла сквозь него, распавшись на миллион мельчайших частиц. Потому что она — лишь воспоминание их последней встречи. Венти низко опустил голову, прижав подбородок к груди, оттолкнулся от дерева, шагнул вперёд к безжизненными телам. Нет, к тому, кто был среди всего этого пиршества смерти лишним. Босые ноги цеплялись за неудачно попадавшиеся сучки, боль была такой реальной, словно он физически перенëсся во Временной разлом. Сложенные за спиной крылья ощущались привычно, несмотря на то, что он должен был отвыкнуть от них по логике всего. Венти опустился на одно колено перед мёртвым телом, ветер трепал свободные белые одеяния, узоры на теле сияли куда ярче, чем обычно. Тонкие пальцы подцепили подбородок мертвеца, Венти наклонился ниже, тёмные пряди с переливами небесно-голубых цветов упали на чужое бледное лицо, покрытое кровавыми разводами. — Я пока ещё могу отличить воспоминания от ночных кошмаров. — тон его звучал ровно, волнение выдавал лишь тот факт, что Венти говорил на древнем языке. Пальцы провели под нижним веком приоткрытых глаз… Золотого цвета. — Тебе здесь не место, Сяо-эр. — намёк на безрадостную улыбку. Венти прикрыл веки и коснулся губами ледяных уст Сяо, что потрескались, покрылись коркой крови. — Ты жив. — хлопок, свист ветра. Все образы пропали, оставив Венти в одиночестве посреди поляны. Пряча за густыми ресницами нескончаемую печаль, он так и остался сидеть на траве, позволив ветру творить всё, что ему вздумается, бушевать вокруг. — Ты жив. — повторил он для успокоения, обхватил себя одной рукой поперёк корпуса. — И будешь жить. — треск стекла нарастал. Венти закинул голову назад, устремляя потухший взор к Небесному расколу. — Я чувствую Бездну. — связан ли конец света с жестоким миром под поверхностью Тейвата? Затылок кольнуло. Венти вздрогнул всем телом, мгновенно повернулся в сторону. Взгляд. Кто-то смотрел на него. И наткнулся на чьи-то светлые глаза. В тот миг трещина на небосводе разрослась ещё сильнее. Звон стекла оглушил, Венти зажал уши ладонями, но всё бесполезно. Временной разлом выбросил его обратно в реальность. Треск стекла. Его ощутили все Архонты, пусть в разной степени. Чжун Ли не реагировал на обеспокоенные расспросы окружающих, пытаясь осознать, что только что произошло. Агарес выронил отчёты, бумаги разлетелись по полу. В Инадзуме Вельзевул сползла спиной по стене от невыносимой головной боли. Данталион безучастно уставился на небо, осознав, что этот день всё ближе. Мурата, Фолькалорс, Андрас — все они почувствовали изменения в структуре мира, нарушение привычного порядка. Царица, что в тот момент вела переговоры Предвестниками Фатуи, запнулась на середине предложения, приложила холодную ладонь к пульсирующему виску. Асмодей широко улыбнулась, вызвав дрожь отвращения у Голд. На вопрос о том, что послужило причиной её внезапной радости, она ответила туманное: — Продвижение к долгожданному представлению. Пока все пытались понять, что произошло с Мораксом, в дом вбежали Ху Тао с Шэнь Хэ, притащив с собой бессознательного Венти. Воцарился полнейший беспорядок, все переполошились до крайности, никто не знал, за что хвататься первым делом. Венти уложили на небольшой диван, что очень удобно находился на кухне, пока остальные пытались добиться хоть какого-нибудь вразумительного ответа от Чжун Ли. И во всём этом хаосе один Сяо держал себя в руках. С трудом, но всё-таки. Он заново перебинтовал руку Венти, которую тот опять разодрал в кровь. Не то чтобы ему не было дела до происходящего, просто он понимал, что нет смысла участвовать во всеобщей панике, надо подождать, пока Властелин камня придёт в норму, и Венти очнётся. Его точно так же съедала тревога, но он правда старался быть тем самым островком спокойствия. Глядя на него, и остальные начали потихоньку понижать градус волнения. — Не могу точно сказать. — в очередной раз отвечал Чжун Ли с тяжким вздохом. — Я сам не понял, что это было. Громкий звон стекла, будто что-то в Тейвате бесповоротно сломалось. — Небесный раскол разрастается. — резкий голос Венти поразил своей неожиданностью. Он осторожно принял сидячее положение, благодарно приулыбнулся Сяо за то, что тот позаботился о его травмах, которые Венти сам себе нанёс. — Теперь это почувствовали и другие, а не я один. А ещё есть некто со светлыми глазами. И его намерения не вызывали у Венти доверия.