The Glory

Отголоски музыки разносятся по всей территории, а лазерные лучи стробоскопа то и дело полосуют предзакатное небо. Ёнсо катит велосипед по дорожке вдоль особняка, а смех и биты становятся всё громче. Судя по всему, вечеринка у бассейна в самом разгаре. Может, Ён не стоило уходить сегодня пораньше из закусочной, но уже поздно. В любом случае, её никто не заставляет веселиться со всеми. Её туда даже никто не звал. Утром она не застала возвращение Хёнджина, да и не очень-то хотела. Суа сказала, что скорее всего они приедут вместе с Пайпер. Но каких-то подробностей касательно времени прибытия или ещё чего-то Ёнсо узнать не успела. Суа с самого утра, героически превозмогая головную боль из-за похмелья, носилась по особняку, обзванивала службы доставки и нервничала из-за того, что всё это взвалили на её плечи, а не нашли специально обученного человека. Ёнсо бы могла предложить свою помощь, но не очень-то хотелось пропускать смену, чтобы ублажить хотелку Хёнджина насчёт вечеринки. Достаточно было того, что Эшли сегодня опять полдня смотрела звёздные сплетни в закусочной. А репортаж из аэропорта показали раз пятьдесят, как будто во всех Соединённых Штатах не происходит ничего более глобального, чем прибытие Хван Хёнджина на частном самолёте вместе с Пайпер Потт. Их чествуют, словно парочка не воссоединилась после очередного скандального расставания, а спасла планету от глобального потепления. Ён подходит к заднему входу и борется с желанием краем глаза взглянуть на гостей, которые шумят и веселятся около бассейна. Но она не опускается до того, чтобы подглядывать за селебрити из кустов, как ненормальная фанатка. Она вообще не фанатка. Просто любопытно увидеть сливки Голливуда где-то, помимо кинотеатров. Она оставляет велосипед на уже привычном месте и заходит на кухню, ужасаясь увиденной картине. Суа ещё в первый день говорила, что во время вечеринок это помещение превращается в склад. Она не шутила. Свободные поверхности можно разглядеть с трудом: все столешницы завалены продуктами, блюдами с канапе, нарезками из фруктов, ящиками с выпивкой и подносами с грязными бокалами. Посудомойка работает непрерывно, а нанятые специально для этого мероприятия официантки снуют туда-сюда, вынося во двор пополненные вкусностями подносы. Из окна, что выходит на задний двор, виднеется часть бассейна. Загорелые и стройные гости веселятся, отрываясь под музыку диджея. Краем глаза Ёнсо замечает среди них несколько актёров, с которыми Хёнджин снялся в своём последнем фильме. Но она не задерживает на них взгляд, чувствуя некую неловкость за то, что всё же подсматривает. — О, припёрлась, — этот язвительный тон Ёнсо теперь узнает, где угодно. Отворачивается от окна и встречается взглядом с Меган, которая, уже по традиции, держит в руках бутылку шампанского. — Что, тебя тоже не позвали? — чуть запинаясь спрашивает она, припадая губами к горлышку и делая жадный глоток. В глаза бросается уже знакомая этикетка Дом Периньон, только серебряного цвета. Что-то подсказывает Ёнсо, что на этот раз напиток выбран из более высокой категории. Меган неуклюже опирается о барную стойку и берёт шпажку с голубым сыром прямо с середины подноса, не боясь нарушить целостность картинки. Агрессивно стягивает зубами квадратик и отбрасывает зубочистку на пол, отчего становится очевидно, что женщина пьяна и даже слишком. Она снова присасывается к бутылке, делая уже несколько глотков, а потом отстраняет её от себя, с интересом рассматривая этикетку. — Триста долларов, — причмокивая языком, констатирует она. — Триста долларов тебе расквасили нос, — противно хихикает она и опять делает глоток, не глядя на Ёнсо. — Если бы я знала, то взяла бы наличкой, — от таких цифр Ёнсо становится дурно. Там больше половины пролилось на её старенькие кеды и паркет. Может, не стоило стирать их после этого? Так хоть можно было бы продать на Ибэй каким-нибудь сумасшедшим фанаткам Хёнджина. — Дешёвка, — фыркает Меган, но непонятно, о ком именно она говорит. С грохотом ставит шампанское на стол и врезается мутным взглядом в Ёнсо, прищуриваясь и морщась. — Он и ногтя моего не стоит. Понимаешь? Ёнсо безразлично смотрит на пьяную Меган Уайт, у которой сейчас язык так развязался, что она совсем не контролирует, что и кому говорит. Она даже на ногах еле стоит. Тушь с ресниц осыпалась, делая её макияж немного грязным, волосы выбились из причёски, и она периодически дёргает головой, чтобы скинуть с лица непослушную каштановую прядь. На молочной блузке красуется пятно, возможно, от Дом Периньон, но Мэг даже не обращает на это внимания. — Я всё для него делаю. Всё, блять, — сбивчиво произносит она, а в голосе такая досада, что Ёнсо догадывается, что повод, по которому Мэг надралась до одури, весьма серьёзный. Хочется просто пройти мимо, но Ён почему-то кажется, что Меган сейчас не стоит оставлять одну. Пусть она и ведёт себя как последняя стерва, но по припухшим глазам уже понятно, что она плакала. Вряд ли кому-то сейчас до неё есть дело, и Ёнсо даже как-то обидно становится, что такая стальная женщина, как Меган Уайт, сейчас сломлена. Поэтому она лишь молча подходит к барной стойке, присаживаясь на высокий стул по другую сторону от Мэг. Что сказать — не знает. Но знает, что может хотя бы просто выслушать этот пьяный бубнёж. — И знаешь, что самое паршивое? — кивает ей Меган, требуя ответа, но та лишь отрицательно качает головой. — Самое паршивое то, что я сама его таким сделала, — надменно и без улыбки произносит она. — Это я его сотворила, — подцепляет пальцами ещё одно канапе и отправляет в рот, глядя куда-то мимо столешницы, словно погружаясь в некий транс непрошенных воспоминаний. — Он ведь никем был, — возвращает уже более осмысленный взгляд на Ёнсо и жадно кладёт в рот очередной кусочек дорблю. — А что я получаю взамен? — зло усмехается она, а Ёнсо с грустью смотрит, как серебряная капелька предательски поблёскивает в уголке глаза Меган. — Ебаные эмоциональные качели, — подытоживает она, хватая Дом Периньон и запивая остатки сыра. В кухне появляется молоденькая официантка, но даже не удостаивает вниманием девушек. Лишь забирает поднос с канапе, что стоит перед ними на барной стойке, заполняя образовавшуюся пустоту в середине соседними шпажками. А вот пустоту в сердце Меган Уайт так просто не заполнить. Она разбита и сама в этом виновата. Сама допустила, что дошло до такого. Как будто она не знала, чем закончится их интрижка с Хёнджином. Как будто не догадывалась, что выйди она замуж за другого мужчину, всё ещё не сможет разлюбить его. Позволяет собой пользоваться, позволяет себе оставаться на ночь в этом доме и по сей день. …позволяет разбивать сердце. Есть обязанности, которым она должна следовать. Есть протокол компании, с которой у Хван Хёнджина контракт. Есть целый ворох правил, которые хвостом тянутся с тех пор, как Хёнджин получил свою первую главную роль. Он должен быть на виду. Должен соответствовать статусу, который дался ему потом и кровью. О котором он сам так мечтал. И Меган мечтала. Мечтала, чтобы он прославился, чтобы они вместе сделали это. Чтобы мир узнал о том, кто такой Хван Хёнджин. Чтобы влюбился в него. А в итоге Меган сама влюбилась намного раньше. Первой разглядела его среди сотен — тысяч — парней, что приезжают в Голливуд, мечтая стать вторым Леонардо Ди Каприо. Мечтают о красных дорожках, деньгах и популярности. …мечтают о славе. Они все приезжают, а пробиваются лишь единицы. И Меган гордится, что привела в этот мир глянца такого, как Хёнджин. Гордится, но страдает. — Ты посмотри на них, — ядовито шипит она, кивая на одно из окон позади Ёнсо, и та оборачивается, тут же подмечая причину чужого отчаяния. Хёнджин стоит, приобнимая Пайпер за талию. В его руках коктейль с зонтиком, а на её лице широкая улыбка, которую она не прикрывает ладонью, заливаясь смехом от какой-то шутки. Буквально висит у Джина на шее, а её короткая юбка так и норовит открыть посторонним глазам чуть больше дозволенного. — Такие счастливые, как будто это не фейк, — с пренебрежением фыркает Меган, кривя губы в злорадной улыбке. Эшли уже пророчила то, что Хёнджин и Пайпер сошлись только для того, чтобы отвести внимание от последнего скандала с проститутками, в который вляпался Джин. По её словам, они всегда сходятся, когда сплетни о похождениях Хёнджина выходят из-под контроля. — Если это фейк, то в чём тогда проблема? — решает задать вопрос Ёнсо, хоть и сама чувствует неприятный укольчик под рёбрами. — Проблема в том, что это замкнутый круг, — вздыхает она, а Ён всё же отворачивается от сладкой парочки, устремляя взгляд на Меган. — Он будет продолжать спать с кем захочет, а потом я должна подчищать за ним, — окидывает взглядом столешницу в поисках канапе и дует губы, так и не найдя желаемого. — Рано или поздно ему придётся жениться, чтобы все не отлипали от экранов, обсуждая, сколько карат на помолвочном кольце. Меган непроизвольно прокручивает собственное кольцо на безымянном пальце, на котором поблёскивает овальный бриллиант. — На ней? — нерешительно уточняет Ёнсо, неосознанно сглатывая. — На ней или на ком-то более желанном. Желанном самим Хёнджином или же прессой? Этот вопрос ещё не скоро оставит в покое Ёнсо, но задать она его так и не решается. Поэтому лишь с грустью смотрит на то, как Меган упивается дорогущим шампанским, пытаясь утопить под ним эту тяжесть неразделённой любви, что каждый раз изводит её. Пусть она и ревнивая, но Мэг прекрасно понимает игру, в которую они все вступили, подписав многомиллионные контракты. Возжелав взобраться на Олимп и прикоснуться рукой к звёздам. …самим стать звёздами. Испробовав этот запретный плод однажды, уже не представляешь, как жил прежде. Будто и не жизнь это вовсе была. Словно лишь глупое, пустое существование. Жалкие попытки не раствориться в городе ангелов. И она проглатывает всё это из раза в раз. Упивается шампанским, слезами и болью. А потом едет на очередные переговоры с киностудией и сидит там, перекинув ногу на ногу и требуя для своего клиента лучших условий. Ведь он заслуживает всего самого лучшего. …как и она. — На вот, компенсация за разбитый нос, — она небрежно протягивает Ёнсо шампанское, уже не в силах сфокусировать взгляд на собеседнице. — Не стоит, — отказывается Ён, отодвигая пальцами бутылку. — Тысяча двести долларов, — сдавленно бормочет Мэг, буквально впихивая ей в руки алкоголь. — Ограниченная серия, — икает. — Выпей его уже, блять, — икает. — Такое тебе больше никогда не предложат. От озвученной цены на алкоголь у Ёнсо округляются глаза. Даже в руках такую бутылку страшно держать, и, судя по всему, хозяин дома не догадывается о том, что из его коллекции пропал такой ценный экспонат. Ён нерешительно подносит бутылку к лицу, замечая на горлышке следы от матовой помады Меган, которая стоит, скорее всего, тоже немалых денег. Но на тёмном стекле смотрится так дёшево, что Ёнсо даже противно становится. Меган озирается по сторонам, ища закуски, но до ближайших нужно идти, а она и так с трудом стоит на ногах, упираясь руками в край барной стойки. Раздосадованно бубня себе что-то под нос, не глядя пытается усесться на высокий стул, но координация предательски подводит. Грохот рухнувшего под стол тела вынуждает Ёнсо немедленно спрыгнуть на пол и подбежать к Мэг, которая распласталась на холодном кафеле. По телесным колготкам тянется стрелка, молочная блузка вылезла из юбки, а на лице застыло непонимание происходящего. Она самостоятельно пытается подняться, но тело совсем не слушается, и Ёнсо поспешно ставит бутылку с шампанским на стойку, опускаясь на колени рядом с Меган. — За что мне это? — хнычет она, яростно ударяя кулаком по дубовой ножке барного стула, вкладывая в это всю свою обиду. И тут же морщится от боли, что простреливает кисть, но чуть притупляется из-за достаточного количества спирта в крови. — Давай, я помогу, — Ёнсо тянется к ней, пытаясь закинуть руку Меган себе за плечо. — Нужно подняться. — Не надо мне помогать, — вырывается она, чуть не зарядив локтем Ёнсо по скуле. — Я не нуждаюсь в помощи. — Меган, надо встать, — спокойно произносит Ён, делая очередную попытку подхватить пьяную женщину под руку. — Не сопротивляйся, прошу. — Я не беспомощная, — продолжает распинаться она, но уже не размахивает руками, как прежде. Позволяет Ёнсо снять с себя новенькие бархатные Джимми Чу и перекинуть свою руку через плечо. А после нескольких неуклюжих попыток Ён вытянуть её из-под барной стойки, всё же поднимается на ноги. — Только не в его комнату, прошу, — тихо стонет она, уже не в силах разлепить веки. Ёнсо понятия не имеет, куда тащить это практически бездыханное тело. В их с Суа спальне она не может её оставить, а по лестнице втащить пьяную Меган будет весьма проблемно. Но и позволить ей сидеть здесь, когда любой может зайти на кухню и увидеть её в таком состоянии — плохая идея. Ёнсо прикидывает все варианты, как бы лучше поступить, пока они пошатываясь плетутся по длинному коридору к гостиной. За панорамными окнами виднеется бассейн, и Ёнсо старается поскорее преодолеть этот участок, пока их никто не заметил. Хотя гости слишком заняты весельем, чтобы обращать на такое внимание. Поудобнее подхватывает Меган, а та снова постанывает, будто Ён помешала ей смотреть сладостный сон. И в этот самый момент, когда Ёнсо отворачивается, чтобы самой не опьянеть от дыхания Меган Уайт, взгляд приковывается к небесным глазам парня, что стоит среди гостей и смотрит на неё в упор сквозь толпу. Хёнджин сжимает в руке всё тот же коктейль с зонтиком, а вокруг него вьются несколько девушек, среди которых даже нет Пайпер. Но он игнорирует их полураздетые тела, громкий смех и игривые толчки, когда они то и дело задевают его, якобы случайно. Он не смотрит ни на их соблазнительные формы, не реагирует на их смешки и флирт. Не ищет взглядом Пайпер, которая сейчас плещется в бассейне в компании нескольких парней. Он смотрит только на Ёнсо, которая на секунду замирает, будто поймана в сети. Неловкая ситуация: Хёнджин разбил сердце женщине, которая ненавидит Ёнсо за то, что она просто существует в поле его зрения. А сейчас Ёнсо помогает ей добраться до постели, а он пялится на всё это, словно они грабят его дом. Глазами прожигает стекло, что стоит между ними. Пробирается в самую глубь, в центр солнечного сплетения, овладевая мышцей, что сейчас безжалостно отбивает ритм, норовя выскочить наружу. Он притягивает её, манит, а потом опаляет. И Ёнсо действительно стоит усилий, чтобы прервать эту пытку и отвернуться. Она с силой дёргает Мэг, вынуждая прибавить шаг. Но знает, что Хёнджин наблюдает за ними до последнего, потягивая свой коктейль. В гостиной никого. Ёнсо подводит Мэг к дивану, где ещё недавно она гордо восседала, смакуя сладостный вкус чужих унижений, а сейчас эти самые унижения заботливо укладывают её на белоснежные подушки. — Ёнсо? — по комнате разносится мужской голос, и Ён вздрагивает от неожиданности, оборачиваясь к лестнице. На ступеньках стоит человек, которого она ожидала увидеть здесь меньше всего. Кристофер Бан не спеша спускается вниз, вопросительно глядя на Ёнсо, будто ещё сомневается, она ли сейчас стоит перед ним. — Что ты здесь делаешь? — она выпрямляется, но от дивана не отходит, словно кто-то может покуситься на безмятежный сон пьяной Меган. — Встречный вопрос, — в своей безэмоциональной манере отвечает он, останавливаясь в паре метрах от Ён. Смотрит сначала на неё, а затем и на Мэг, одна рука которой, обмякнув, падает на пол. — Уже накидалась? — вытягивает шею, чтобы увидеть лицо той, кто без чувств лежит на диване. — У неё был тяжёлый день, — вздыхает Ёнсо, тоже опуская взгляд на лицо Мэг. — Под чем она? — как-то отстранённо, даже с интересом, спрашивает Крис, всё ещё разглядывая спящую женщину. — Пьяна из-за разбитого сердца, — пожимает плечами Ёнсо и переводит взгляд на Кристофера. Он совсем неоднозначно вскидывает брови и тоже переключает внимание на Ёнсо: — Так что ты здесь забыла? — возвращается к тому, с чего начал. Кристофер стоит, скрестив руки на груди, словно Ёнсо сейчас вторглась в его дом. Но если бы Кристофер Бан имел бы какое-то отношение к поместью Хван Хёнджина, она бы уже знала об этом. А тем более, об этом бы знала Алексис. Она-то уж точно бы не упустила возможности покозырять этим, ведь что Ёнсо поняла о Лекси: она очень падкая на то, из чего можно получить выгоду для достижения свой цели. А самая главная цель — пробиться в Голливуд. Ёнсо бы, возможно, не так удивилась, увидь она Лекси вместе с ним. Но Крис один, и по тому, как играют мышцы под загорелой кожей, становится понятно, что он напряжён. Похоже, что Ёнсо стала свидетельницей того, чего не должна была видеть. — Я здесь живу, — голос ровный, потому что это правда. На этот раз у неё есть официальное разрешение хозяина дома тут находиться. Вряд ли Кристофер имеет здесь больший вес, чем Хёнджин. Он сводит брови, ещё раз мельком бросая взгляд на Меган, которая вертится, скидывая одну из подушек на пол. — Не знал, — отстранённо произносит он, глядя, как ещё одна подушка летит с дивана. — Твоя очередь, — кивает Ён, скрещивая руки на груди и принимая зеркальную позу. — Я не должен перед тобой отчитываться, — переводит на неё безразличный взгляд, отрывая внимание от подушек. — Ладно, — ведёт плечом Ёнсо, словно этот ответ её устраивает. — Спрошу у Лекси. Реакция прилетает незамедлительно: — А она знает про тебя? — парирует он. Похоже, слова Ёнсо явно взбудоражили Криса, раз он сейчас ищет, за что зацепиться, чтобы отвоевать преимущество. — Она меня подвозила, — так же спокойно отвечает Ёнсо, ведь это правда. Лекси подвозила её недавно и даже заезжала утром, чтобы подбросить на работу, потому что её велосипед остался в закусочной. — А она знает, чей это дом? — в яблочко. Алексис не знает, и Ён не особо желает об этом распространяться. Почему-то ей хочется, чтобы эта тайна осталась только между жильцами особняка. Это что-то личное. …что-то интимное. И Крис замечает, как уверенность сдувает океанским бризом с лица Ёнсо. Уголки его губ едва заметно дёргаются, а глаза слегка прищуриваются. — Если ты не расскажешь ей обо мне, то я не расскажу о тебе, — выпаливает Ёнсо, делая шаг вперёд. — Договорились? Он смотрит на неё пустым взглядом, а сам взвешивает все за и против, резко расцепляя руки: — Договорились, — кивает он, зацепляясь большими пальцами за кожаный пояс. — Её нельзя здесь оставлять, — кивает в сторону дивана. — Знаю, — она оборачивается на Мэг, одна нога которой уже сползла на пол. Диван слишком узкий, а она ведёт себя чересчур буйно. — Но на второй этаж я её не затащу. — Давай ещё один уговор? — неожиданно предлагает он, и Ёнсо резко поворачивает на него голову, не понимая, к чему такой вопрос. — Я помогу уложить её на втором этаже, а ты сегодня проведёшь с нами ночь. — Чего? — такое предложение не то что удивляет, оно просто обескураживает. Кристофер, наверное, совсем конченный, раз считает, что Ёнсо согласится на такие условия. Пусть уж лучше Мэг совсем на пол свалится. Она хочет ей помочь, но не настолько. — Да расслабься ты, — не может сдержать едкой улыбки Крис, видя ужас в глазах напротив. — Мы сегодня тусим с Хо и Лекси. Ты тусишь с нами. Звучит не так страшно. Но только непонятно, зачем ему это. — Я думала, что не нравлюсь тебе, — за те несколько раз, что они виделись, Крис показался ей весьма меланхоличным и отстранённым. Он явно был не заинтересован в появлении Ёнсо, которую Лекси так старательно пыталась затащить в их компанию. А сейчас в его серых глазах мелькает подобие интереса, что ли. Подозрительно всё это. — А кто сказал, что ты должна мне нравиться? — он чуть ссутуливается, наклоняясь ближе и нахально заглядывая в округлившиеся от негодования глаза. — Но кое-кто на тебя запал. Не будь букой, дай ему шанс. Он чуть склоняет голову вправо, с интересом изучая каждый миллиметр чужой кожи. Ёнсо становится неловко. Он ведь специально это делает, чтобы надавить — она знает это. С толикой презрения смотрит на него в ответ, обдумывая предложение. В глубине дома открываются двустворчатые стеклянные двери, что ведут на задний двор к бассейну. Волна веселья бесцеремонно врывается в помещение, и до ушей Ёнсо долетают визги людей, что плещутся в бассейне, и биты, что дрожью проходят по всему телу. Она поворачивает голову в сторону коридора, слыша, как кто-то заходит внутрь. Может, это официантки за очередными подносами с нарезками и канапе. А может, это Хёнджин решил проверить, как там поживает его пьяный менеджер. Крис тоже косится на арку, ведущую в коридор, словно читает чужие мысли: — Соглашайся, — приторно тянет он, что вовсе не похоже на обычный бесцветный тон Кристофера Бана. — Будет веселее, чем здесь. Обещаю. «Куда уж веселее», — хочется ответить Ёнсо, но она лишь возвращает на него свой взгляд, а Крис наконец-то выпрямляется, отступая чуть назад. Вопрос присутствия Бана в этом доме до сих пор остаётся открытым, и Ёнсо решает идти ва-банк: — Ты привёз наркоту? — кивает на рюкзак за плечами Криса, и тот косится на лямку на своём плече. — Для Хёнджина? — подавляет желание сглотнуть, ведь гортань неприятно скручивается в узел. Судя по всему, он не удивлён такому вопросу. Спокоен, как и всегда, лишь опять на долю секунды уголки его рта нервно дёргаются вверх. — Тебя только он волнует? — неоднозначно ломает одну бровь, а у Ёнсо ощущение, как будто её только что поймали с этой самой наркотой — стыдно и неловко. Из коридора доносится очередная волна «веселья», принося с собой воспоминания о том, как Хёнджин смотрел ей в глаза, находясь в кругу каких-то девиц. Мэг начинает ворочаться сильнее, и её протяжный недовольный стон заполняет всю гостиную. Ёнсо поворачивает голову на эти звуки и в последний момент успевает подскочить к Меган, подперев её обмякшее тело коленками. Ещё немного и женщина бы оказалась на паркете из белого дуба, по которому ещё пару дней назад растекалась лужа дорого игристого вина. Крис молча обходит Ёнсо, вставая рядом, а через секунду наклоняется, подсовывая руку под спину Меган Уайт. Ён отступает, позволяя ему подхватить Мэг под коленями, и он с лёгкостью поднимает её на руки, а в ответ получает невнятный пьяный бубнёж. Ёнсо начинает что-то осознавать, уже открывая перед Кристофером одну из дверей второго этажа — места, где её быть никак не должно. Судя по всему — спальня не хозяйская. Им это на руку. Светлые стены, плотные шторы в пол, которые Ёнсо спешит зашторить, пока Крис укладывает Мэг на кровать поверх атласного покрывала. Напротив кровати небольшой диванчик бледно-голубого цвета, а на полу мягкий ковёр. — Что ты там бормочешь? — морщится Крис, пытаясь понять хоть слово из той каши, в которую заплетается язык Мэг. — Меган, тебе плохо? — Ёнсо опирается руками о матрас, вытягиваясь через одну сторону кровати, чтобы расслышать хоть что-то. — Джимми, — Мэг переваливается с одного бока на другой, и Ёнсо опять в последний момент уворачивается от её руки, которая так и норовит доломать её несчастный нос. — Джина здесь нет, — она пытается утихомирить её, буквально заворачивая в кремовое покрывало. — Отдыхай. — Джимми Чу, — тянет Мэг, ёрзая по гладкой ткани, как кусок сливочного масла по раскалённой сковороде. — Семьсот восемьдесят пять долларов. — Похоже, я приложил её головой о косяк, когда входил, — Крис лишь наблюдает со стороны, как Ёнсо пытается накрыть Меган одеялом, загребая его вместе с покрывалом. — Новая коллекция, — мычит она, но уже не сопротивляется, а лишь подгребает одну из подушек себе под голову. — Где мои Джимми Чу-у-у? — и последний звук сходит совсем на нет. — Кажется, она про туфли, — Ёнсо наконец-то выпрямляется, вытирая невидимый пот со лба. Припоминает, как оставила их там на кухне, боясь, что на шпильках Мэг будет совсем неуправляемая. — Я принесу. И едва Крис успевает что-то ответить, как она прошмыгивает мимо него в коридор, надеясь, что когда вернётся, то его уже тут не будет. По длинному коридору второго этажа разносится женский смех. И Ёнсо спешит поскорее добраться до лестницы, потому что воображение сразу же рисует непрошеные образы того, как Хёнджин веселится с Пайпер в своей спальне. А может, и не с Пайпер. В конце концов, это его дом, и он волен заниматься здесь, чем пожелает. …с кем пожелает. На кухне лишь одна официантка, которую Ёнсо уже видела прежде. Она молча кивает ей, но девушка с подносом слишком занята пересчётом изящных деревянных шпажек, на которых нанизаны креветка, кубик манго и брускетта, пропитанная какой-то зелёной заправкой. Ён тут же проходит к барной стойке и, заглянув под неё, замечает лодочки Меган, которые одиноко лежат на кафеле там, где Ёнсо их оставила. Если бы она тогда знала их стоимость, то стягивала бы намного аккуратнее. Подцепляет ремешки пальцами и выпрямляется, разглядывая перламутровые жемчужины, что украшают их, придавая весьма строгим туфлям лёгкости и изящества. Уже собирается развернуться к двери, как взгляд самовольно падает на окно, а точнее на того, кто стоит по ту сторону стеклянной рамы, смачно облизывая чужие губы. Все бабочки, что ещё порхали в животе прежде, падают замертво, вместе с сердцем, которое пропускает удар за ударом где-то под коленками. Он смотрит, опять смотрит на неё, целуя другую девушку, и Ёнсо едва не роняет туфли обратно под стойку. То, как гадко становится на душе, то, с каким отвращением она на него смотрит, напрочь смывает пелену, которой был окутан образ Хван Хёнджина. С такого расстояния она не может разглядеть сапфировый блеск его глаз. Она может лишь почувствовать рваный порез, что беспощадно полосует остатки того тепла, что тлело в груди эти дни. Он ждал её — точно ждал. Когда Ёнсо подняла взгляд, он уже смотрел прямо на неё, как специально это делал. Зачем? Чего он хочет? Чтобы ей было больно? Разве уже недостаточно того, что каждый раз заходя на эту чёртову кухню, она глупо надеется, что снова увидит его. И что теперь? Бойтесь своих желаний — так ведь говорят, да? Она видит его, чувствует его взгляд на себе. И вместо той желанной дрожи, чувствует настоящий озноб. Словно ледяной водой окатили. Словно она только что вышла из погреба после урагана, а её трейлер разнесло на мелкие щепки. Ёнсо больше не в силах это терпеть. И, едва почувствовав в носу противное покалывание, выходит прочь с кухни, решительно направляясь обратно на второй этаж, сжимая в руках дорогие туфли. Буквально взлетает по лестнице, прокручивая в голове картину, что предательски стоит перед глазами, не желая исчезать. По коридору разносятся звуки, уже не так похожие на смех, что пятью минутами ранее. Это точно не Хёнджин развлекается — у него другие забавы, более извращённые. И Ёнсо не успевает сообразить, как ноги сами приводят её к полуоткрытой двери по правую сторону коридора. Кто-то в комнате явно весело проводит время — звуки секса трудно с чем-то спутать. Она чувствует, как краска заливает щёки. Ёнсо не должна здесь сейчас находиться, и понимает это. Поэтому, желая отгородить неосторожную парочку от посторонних глаз, она тянется к ручке двери, чтобы плотнее закрыть её, но снова цепенеет, став уже два раза подряд свидетельницей того, чего не следует. Суа сидит на тяжёлой столешнице, ногами обхватывая пояс парня с голубыми волосами. Чёрт, такого Ёнсо точно не должна была увидеть. И доли секунды хватает, чтобы понять суть происходящего. Она мгновенно закрывает дверь, прислоняясь спиной к стене, а в ушах звенят сдавленные стоны удовольствия, которые предназначены явно не для её ушей. Теперь она уже даже не знает, что шокирует больше: выходка Хёнджина или тайный роман Феликса и Суа. И такой ли уж он тайный? А может, это вовсе не роман? Ёнсо нервно покусывает губу, пытаясь переварить всё то, что сейчас увидела. Меган убивается из-за любви к Хёнджину. Он изо всех сил пытается доказать кому-то, что влюблён в Пайпер, о существовании которой вспомнил лишь после разлетевшихся фотографий из борделя. Суа спит с барабанщиком одной из известных рок-групп, а Кристофер Бан ошивается по особняку, словно не в первый раз тут уже находится. И какие ещё скелеты хранят стены этого особняка на Кэролвуд Драйв? Ёнсо заходит обратно в спальню для гостей, где Меган уже спит мирным сном. Ставит туфли у края кровати и вздрагивает, обернувшись на диван у противоположной стены, на котором вальяжно восседает Крис. — Тебя только за смертью посылать, — ровно произносит он без доли усмешки. — Почему ты ещё здесь? — но и так знает, что он ждёт её, ведь у них был уговор. Но так хотелось, чтобы Кристофер свалил из этого дня и из этого дома. Подходит к двери, демонстративно открывая её, и буравит взглядом Криса, который по-хозяйски закинул руку на изящную спинку, обтянутую бархатом, и, похоже, никуда уходить не собирается. Но вопреки этому, он резко поднимается на ноги, подхватывая рюкзак, что одиноко лежит у ножек журнального столика рядом с диваном. — Припудри носик, — подходит ближе, закидывая одну лямку на плечо. Ёнсо смотрит на него насупившись, будто это поможет ей избежать выполнения их сделки. А он игнорирует чужое недовольство, добавляя: — Я буду ждать у ворот.