The Glory

Страшно это признавать, но, похоже, что работать официанткой — призвание Ёнсо. Ей даже форма идёт. Хотя, такая форма пойдёт любому: классические чёрные брюки, чёрная рубашка с парой расстёгнутых пуговиц на воротнике, приталенная жилетка, что Ён ощущает себя мафиози, и лодочки на шпильке. Последние она бы заменила на что-то более удобное. Туфли нужно было принести свои — пришлось попросить Алексис одолжить. И размерчик чуточку великоват. Но спустя час Ёнсо уже приноровилась не терять их при быстрой ходьбе. В конце концов, она не Золушка, а это не бал. Пусть и на первый взгляд может показаться по другому. Сеть отелей Фор Сизенс одна из самых знаменитых. «Роскошь и престиж» — вот как должны были назвать этот отель. Даже раздевалка для персонала, где в индивидуальном шкафчике Ёнсо оставила свою одежду, кеды и толстовку, которую захватила, чтобы не замёрзнуть, когда будет возвращаться ночью домой, выглядит дорого. Что уж говорить про центральный вестибюль и зал ресторана. Хоть и само мероприятие начиналось в семь, команду официантов, как и остальной персонал, собрали к двум часам. Пока декораторы украшали зал, расставляли столы и отпаривали полупрозрачные тюли, Ёнсо и Эшли слушали инструктаж касательно подачи напитков, закусок и действий на случай экстренных ситуаций. Интересно, конечно, какие экстренные ситуации могут произойти? Менеджер, представившийся всем как просто Пол, предупредил, что может случиться всё, что угодно. Хоть люстра с потолка упадёт — официанты не должны пасть за ней. Максимальная вежливость, молчаливость и услужливость. Никаких фото и видео, никакого распространения конфиденциальной информации. Никаких автографов и косых взглядов. Официанты должны быть как тени: находиться рядом, но не мешаться под ногами. Звучит не так сложно. С подноса забирают последнее канапе, и Ёнсо спешит на кухню за новым подносом. Фуршет проходит достаточно хорошо. По крайней мере, Ён слышала, как Пол сказал об этом через гарнитуру, прислонив палец к наушнику. Ёнсо видела в зале парочку знаменитостей, но виду не подала. Выходит, банкет действительно посетили влиятельные люди. — Ты видела? — раздаётся над ухом, и Ён чуть вздрагивает от неожиданности, поворачивая голову на Эшли. — Там Гарри Стайлз. — Да, — вполголоса добавляет Ён, косясь по сторонам. Но поварам, похоже, нет дела. Они слишком заняты оформлением тарталеток и закусок, за которыми Ёнсо вернётся чуть позже. Сейчас на её подносе красуются креветки в каком-то причудливом кислотно-зелёном соусе — выглядит весьма заманчиво. — Боже, я аж вспотела, — Эш нервно машет руками, словно веерами, пытаясь проветрить подмышки. — Не думала, что это так волнительно. — Не всё ли равно? — ломает одну бровь Ёнсо, дожидаясь, когда на поднос выставят последние веррины с закусками. — Как будто ты никогда не подавала еду. — Подавала, но не Гарри Стайлзу, — уточняющим тоном поясняет Эшли. — Представляешь, если он меня запомнит? — Не запомнит, — бесцветно произносит Ён, перебивая этот восторг колкой правдой. Как бы Эшли себя не тешила, и как бы Ёнсо не хотела её огорчать, но ни Гарри Стайлз, ни Дженнифер Лоуренс, которую Ён уже успела приметить, не запомнят персонал. — И всё тебе надо обесценить, — щурится Эш, натянуто улыбаясь, чем вызывает лишь ухмылку на лице Ёнсо. — Не обесценить, а вернуть тебя на Землю. Гарри Стайлз на тебя даже не посмотрел, я уверена. — Посмотрел. Дважды посмотрел, — Эш гордо вскидывает подбородок, но тут же переводит внимание на свой поднос, где уже красуется фруктовая нарезка. — Тогда, иди, предложи ему ананасик, — ехидничает Ёнсо, забирая большое серебряное блюдо с креветками. — Вдруг он предложит тебе сняться в его новом клипе. — Жестокая ты, — наигранно дуется Эш, поднимая поднос. — Так сложно подыграть? — Ой, прости, пожалуйста, — тут же переобувается Ёнсо, а по взгляду Эшли и так понятно, что она недовольна такой шуткой. — Конечно, он влюбился с первого взгляда. Как иначе. Эш цокает, закатывая глаза, подавляя смешок и глупую усмешку. Да и Ёнсо еле сдерживается, чтобы не захохотать от нелепости своей же шутки. Они здесь просто тени и всё — никто не обращает на них внимания, и это даже радует. В душе-то Ёнсо знает, что если Гарри Стайлз с ней заговорит, она начнёт заикаться, позабыв все английские слова. — Как думаешь, Хван Хёнджин сегодня тоже будет? — интересуется Эш, стоя уже перед дверью, ведущей в зал. — Что? — замирает она, так и не рискуя выйти к гостям. Вернувшись вчера со свидания, она никого не застала на дальней кухне. На первом этаже была гробовая тишина, и лишь приглушённый свет над барной стойкой говорил о том, что дом не пустует. Его обитатели всегда оставляют подсветку в качестве ночника, если кто-то ночью придёт выпить воды. …или спуститься в винный подвал. Но никаких следов ночной попойки не было обнаружено. Это, конечно же, к лучшему. Наутро Ён, услышав знакомый голос из гостиной, вернулась обратно в их с Суа спальню и прислушивалась к звукам из коридора, пока они окончательно не стихли. Прошмыгнула через заднюю дверь и крутила педали до дома Алексис так быстро, как только могла. Ладно, только до главных ворот, выходящих на узкую одностороннюю дорогу, что петляет между живых изгородей. Велик сейчас стоит на велопарковке, и Ёнсо надеется, что когда она выйдет после банкета, он всё ещё будет там. — Ну, я, кажется, видела Пайпер Потт, — поясняет Эшли. — Они ведь снова пара. Вот и подумала, может и он сегодня будет. — Пайпер? — тут же переспрашивает Ёнсо, до последнего надеясь, что ослышалась. У неё нет к ней какого-то негатива. Скорее страх, что предположения Эшли окажутся правдой. Встретить Хёнджина здесь — Ён к такому на инструктаже не подготовили. Интересно, эта ситуация относится к категории форс-мажор, скандал или пожар? А можно присвоить несколько статусов сразу? Потому что этот горящий форс-мажор точно закончится скандалом. Только пока непонятно, это Хёнджин опять будет отчитывать её за позднее возвращение или она сама будет отбиваться от его нежеланного напора? Проверять не очень хочется. — Девушки, там гости уже скучают, — прямо из открытых нараспашку дверей на них смотрит Пол, указывая рукой на зал, полный народу. Намёк достаточно прозрачный, и Ёнсо выходит первой, с опаской осматривая близстоящих людей. — Если увидишь его, скажешь? — подмигивает Эш и, не дожидаясь ответа, спешит к первой компании людей, чтобы предложить им закуски. От веррин с креветками так вкусно пахнет, что живот скручивает. Но Ёнсо игнорирует это, с опаской проходя по залу, то и дело отвлекаясь на услужливую улыбку каждому, кто берёт стаканчик с её подноса. Все эти люди в костюмах тройках и вечерних платьях в пол кажутся ей одинаковыми. Мозг уже не концентрируется ни на ком из знаменитостей, что то и дело попадаются на глаза. Цель одна — увидеть его. А лучше, не увидеть. Наверное, если бы Ёнсо заметила, что Хёнджин действительно присутствует на банкете, то ей стало бы спокойнее. Тогда стало бы понятно, в какую часть зала соваться не стоит. А так, каждый тёмный затылок отдаёт неприятным стуком в груди. Последняя закуска отправляется к какому-то мужчине в тёмно-синем фраке, и Ёнсо плетётся обратно на кухню за новой порцией. Что ж, пока ещё поиски не увенчались успехом — это радует. Но лишь отчасти. Как будто Ёнсо было бы спокойнее, увидь она Хёнджина среди гостей. Но с другой стороны, можно расслабиться. Переводя взгляд с последнего подозрительного типа, Ён тут же сталкивается с Эш. — Я видела Беллу Торн, Тома Холланда и, кажется, — Эшли чуть понижает голос, добавляя: — Джонни Деппа. Она явно возбуждена происходящим, что приходится глотать воздух ртом, чуть запинаясь. Хотела бы Ёнсо тоже беззаботно выполнять свою работу, наслаждаясь тем, что может полюбоваться любимыми звёздами в живую, а не через экран. Многие ведь приезжают в Эл-Эй, чтобы подкараулить Ким Кардашьян около виллы. А вон она, стоит и мило болтает с младшими сёстрами. Даже не нужно тратиться на звёздную карту — Ёнсо уже свою собственную составить может. — Круто, — улыбается Ён, но лишь для вида. В душе совсем неспокойно. — Я встретила уже всех, кого могла, а Хёнджина нигде не видно, — так же полушёпотом произносит Эшли, чуть наклоняясь к уху Ёнсо, чтобы никто посторонний не услышал. — Не расстраивайся. Уверена, что в жизни он не такой, как на экране, — так же шепчет ей в ответ Ёнсо, отстраняясь. Он не то, что не такой как на экране — он абсолютно другой. Никаких горящих глаз, никакой мягкой улыбки. Лишь аура настоящего избалованного богача, который считает, что весь мир уже лежит у его ног. Считает, что ему позволено всё. Не видит границ и даже не пытается их разглядеть. Только и может, что упиваться этой мнимой властью, пить своё ядовитое дорогущее пойло и строить из себя страдальца. Даже если он и страдает, то страдает красиво. Точнее — богато. Наверняка, он и сейчас наслаждается всем этим. Возможно, даже с ещё одним подобием Ёнсо, которая смогла купиться на эту красивую обёртку. Ён вот вовремя прозрела. Страшно даже подумать, на что он вообще способен. Ёнсо больше не верит ни единому его слову. Джина манит лишь то, что он не может заполучить её. А как заполучит — бросит. Это очевидно. Такие как он не способны на искренность — не способны на чувства. Для них вся жизнь — спектакль, а люди — массовка. Чувства для них не имеют ценности, как и не имеют сказанные слова. Ничто не имеет значения, кроме мнимого ощущения всевластия. Ужасно, что Ёнсо угодила в это болото. Теперь приходится цепляться за тростинки, пытаясь выкарабкаться, пока не поздно. Словно не знает: чем сильнее барахтаешься, тем быстрее тонешь. …она уже тонет. — Простите, а когда подадут шампанское? — из ниоткуда раздаётся посторонний женский голос, и Ён тут же переводит взгляд на девушку с рыжими волосами, убранными в причёску-ракушку, и в чёрном платье в пол с элегантным вырезом. — Сейчас вынесу, — натянуто улыбается ей Ёнсо, а в голове крутятся шестерёнки, где она уже могла видеть эту особу. — А можно поскорее? Разве вы здесь не ради подачи напитков? — чванливо выдаёт она, глядя на Ён. Ёнсо готова поспорить, что девушка явно здесь лишь как «плюс один». Будь она кем-то особым, то не коротала бы время в одиночестве. А стояла бы где-то между Гарри Стайлзом и Джонни Деппом. Этот тон кажется весьма знакомым, и Ён уже близка к тому, чтобы подтвердить свою догадку, как фраза Эшли обескураживает: — Райли? — удивляется она, и рыжая переводит взгляд на Эш, тут же округляя глаза. — Эшли? — теряется она. — Ты что тут делаешь? — хмурится Эш, осматриваясь по сторонам и фокусируя внимание на тонкой цепочке из белого золота на шее Райли. — Меня пригласили, — пожимает плечами она, и Ёнсо не может поверить, что Беверли Хиллз действительно такой крохотный, раз тут все так или иначе пересекаются. Безумие. Рыжие волосы, надменный взгляд и высокий голос, что врезался в барабанные перепонки ещё неделю назад. Это она — одна из девушек, что были вместе с Хёнджином на втором этаже. Это их он выгнал в тот вечер, когда Ёнсо сбежала на вечеринку к Ли Ноу. Блин, да такого просто не бывает. Не может быть, что мифическая Райли из закусочной, которую Ён ни разу не видела, но много о ней слышала, на самом деле не сидит с парализованной бабушкой и не волонтёрит на пляже, собирая мусор. Она, чёрт возьми, эскортница? Проститутка? Да кто? А ещё важнее, с кем она сюда пришла: если с Хёнджином, то… — А ты разве не уехала к тёте на выходные, помочь на ранчо? — нерешительно уточняет Эш, прикусывая нижнюю губу. — Поеду сразу после банкета. Это так важно? — Райли скрещивает руки, проводя взглядом по Эшли, а затем и зыркая на Ёнсо. — Можно шампанское побыстрее? Побыстрее можно только получить кулаком по сиське, но Ёнсо этого не произносит вслух. Лишь молча разворачивается, проходя мимо Эшли и с силой толкая двери, даже не подумав, что по ту сторону может быть какой-то бедолага с очередной порцией канапе. Грохот серебряного подноса по столешнице привлекает внимание поваров, но Ён сейчас слишком взвинчена — и так держалась в зале, чтобы не выкинуть колкое словцо. Вот вам и форс-мажор во плоти. — Шампанское закончилось, — произносит она, не адресуя просьбу кому-то конкретному. Но бармен тут же достаёт из открытого ящика знакомую Ёнсо бутылку Дом Периньон, отчего девичьи губы кривятся в едкой ухмылке. Это ж надо было жизни так поизмываться над Ким Ёнсо? Это же прям клоунада какая-то, и ощущение, что Ён здесь главный петрушка. Почему именно эта Райли? Почему именно с Хёнджином? Неужели во всём Голливуде она больше никого другого не нашла? В том, что это не Хёнджин занимался соблазнениями, Ёнсо теперь практически уверена. Он, скорее всего, даже пальцем не пошевелил. Райли и её подружка сами на нём висели — Ён видела, и от нахлынувших воспоминаний воротит. — Райли так странно себя вела там, — Эшли ставит пустой поднос рядом с блюдом Ёнсо, подавая знак поварам. — Неужели так сложно было сказать, кто её позвал? Я думала, мы с ней подруги. — Вы подруги? — бесцветно спрашивает Ёнсо. — Ну, не близкие. Но мы много тусовались раньше в закусочной. А в школе сидели рядом на химии и алгебре, — перечисляет она. — Короче, мы не посторонние. Зачем хамить-то? Ты обиделась? — Мне без разницы, — цокает Ён, глядя теперь не на Эшли, а на бармена, что разливает Дом Периньон по хрустальным фужерам. — Она не была раньше такой, — пытается оправдать подругу Эш. — Не понимаю, что за фигня. — Она не сказала, с кем пришла? — так же чёрство спрашивает Ёнсо. Плевать. Она должна знать, с кем проклятый Хван Хёнджин пришёл сегодня. И пришёл ли вообще. Это изводит до невозможности, и Ён сорвёт этот пластырь. — Не сказала, — мотает головой Эшли. — Тогда, давай узнаем? — губы растекаются в злорадной улыбке, а в глазах Ён уже чертята разводят костры, готовясь к бешеному танцу. И Эшли не нужно повторять дважды: они одновременно забирают свои подносы и полные решимости покидают кухню. Зал по прежнему полон людей, но никто больше не вызывает такого интереса, как рыженькая Райли Ллойд, изящную огненную причёску которой видно издалека. — Подождите, — окликает один из мужчин, и Ёнсо с Эшли приходится остановиться. — Не знаю, что за соус, но я готов есть его вечность, — произносит мужчина, набирая себе несколько стаканчиков с закусками с подноса Эш. — Дорогая, ты шампанское хотела, — зовёт он кого-то, не оборачиваясь, параллельно кивая Ёнсо, чтобы подала алкоголь его спутнице. Азарт азартом, но работу никто не отменял, и премию за старания всё ещё хочется получить. Ён услужливо улыбается, уже готовая одарить точно такой же улыбкой и женщину, что поворачивается на неё, нехотя отрываясь от диалога с несколькими мужчинами в деловых костюмах. Похоже, что не все сюда пришли за развлечениями. Кто-то успевает даже вести дела за светскими беседами. Тонкие лямки тёмно-зелёного платья полосуют острые плечи худощавого женского тела. И прежде, чем Ёнсо успевает поднять взгляд к лицу женщины, в голове проскальзывает мысль, что гостья явно здесь не «плюс один». Скорее уж её спутник тут не по собственной воле оказался. Закуски ему, как будто, интереснее, чем деловой разговор. На секунду кажется, что одна из огромных люстр на потолке рухнет прямо в эту секунду. Взгляд Меган Уайт Ёнсо узнает среди тысячи. Хочется выбежать из ресторана прямо сейчас, даже не возвращая униформу. И похоже, что не одна Ёнсо чувствует, с какой скоростью разряжается воздух в помещении. Лицо Мэг напрягается, а слова коллег проходят мимо ушей. Хрупкая кисть тянется к хрустальному бокалу, а бриллиант на безымянном пальце рассекает воздух холодным блеском. Этот мужчина в коричневом костюме, смакующий канапе, словно самый изысканный гурман — её муж. С ума сойти можно. Меган Уайт, которая могла выбрать любого в этом городе — включая Хван Хёнджина, если бы захотела — выбрала его? Или это он выбрал её, а Меган не смогла отказать? На первый взгляд Грег кажется обычным сорокалетним бизнесменом, которому намного итереснее проводить время в гольф-клубе, чем здесь. Хотя, гольф-клуб тоже сомнительное веселье. — Дорогой, — зовёт его Меган, всё ещё держа зрительный контакт с Ёнсо. — Дорогой, — снова зовёт, но муж не слышит. — Грег! — не выдерживает она, и Грег чуть ли не давится своим лакомством, спешно жуя канапе. — Что? — бубнит он, глотая целый комок креветок в кислотном соусе. — Не налегай на закуски, — уже мягче добавляет она, протягивая ему бокал Дом Периньон. — Запей. Грег дожёвывает канапе, пока Меган самостоятельно не отбирает у него два стаканчика, из которых торчат креветочные хвостики. — Вечер в разгаре, — ведёт бровями она, вверяя мужу шампанское. — Постарайся насладиться. Даже становится немного его жаль. Мог ведь сейчас заняться чем-то более полезным, чем сопровождением жены на банкете, где она, скорее всего, пытается выбить новую роль для своего любовника. Интересно, Грег знает об их связи с Хёнджином? Вряд ли. Меган больше не смотрит на Ёнсо, лишь небрежно ставит на серебряный поднос в руках Ён лишние закуски. Сама остаётся без напитка и отворачивается обратно к мужчинам, с которыми тут же начинает щебетать, как самая нежная певчая птичка. Кто-то ещё берёт с подноса Ёнсо один бокал, но она лишь мельком косится на гостя, снова переводя взгляд на компанию Меган и Грега. Никого похожего на Хёнджина не видно, и Ёнсо разворачивается, следуя за Эшли вглубь зала. Интерес к персоне Райли испарился окончательно, что Ёнсо даже не замечает, как проходит мимо неё, забывая об обещанном алкоголе. Хорошо бы проветриться, но выхода на террасу здесь нигде нет. Поэтому Ёнсо идёт по кругу, пока попутно с её подноса один за другим не исчезают все фужеры. Лишь две одинокие рюмочки с креветками так и стоят. Похоже, что кроме Грега никто так сильно не проникся данной закуской. А может, остальные пришли сюда по делу, а не от безысходности, как он — потому что Меган нужен был «плюс один». Если Ёнсо правильно помнит, то Грег Уайт владелец крупной звукозаписывающей студии в Эл-Эй. Наверно, много же у него денег, раз Мэг предпочла брак с ним Хёнджину. Хотя — как предпочла — лишь на бумаге. Даже хочется узнать, что думает Меган по поводу всех этих похождений Хёнджина «налево». Каково ей осознавать, что у Джина таких как она ещё целая Америка и Европа? Но и на этот вопрос ответ уже известен. На то, как изводила себя Мэг во время вечеринки в особняке, было больно смотреть. Неужели и Ёнсо бы ждало такое же будущее, поддайся она хёнджиновым соблазнам? Даже не хочется себе представлять. Если Ёнсо уже чувствует себя побеждённой, то что бы с ней сделали вечные измены? Но если это открытые отношения, то ведь и не измены получается? Ён даже не может себе представить, что вообще должно произойти, чтобы она согласилась на такое. Наверное, Меган сильно любит Хёнджина, раз готова переступить собственную гордость. Из ниоткуда появляется мужской силуэт, и Ёнсо не успевает среагировать, чтобы увернуться от столкновения. Серебряный поднос переворачивается, с грохотом падая на пол, а два стаканчика с едко-ярким соусом опрокидываются, оставляя на рукаве смокинга кислотный след. — Что ты наделала? — мужчина яростно взмахивает рукой, оттягивая второй рукой тёмную ткань и пытаясь рассмотреть масштабы бедствия. — Ты вообще знаешь, сколько стоит этот костюм? — сокрушается он, зыркая на растерянную Ёнсо. А вот это уже точно относится к категории «чепэ». Поблизости нет никого из персонала, и Ёнсо перепугано оглядывает ресторан, ища поддержки хоть в ком-то. Видимо, теперь она точно осталась без премии. Радует, что это не постоянное её место работы. Не радует — что её больше не пригласят на подобную подработку. Ну и ладно, могло ведь быть хуже, правда? — У вас какие-то проблемы? — кто-то подходит сзади к Ёнсо, но она только и может, что смотреть, как креветочный соус стекает по бархатной ткани пиджака токсичной слезой. Главное сейчас самой не заплакать. — Эта дамочка не смотрит, куда идёт, — плюётся словами мужчина, что люди вокруг начинают поворачиваться в их сторону, любопытно наблюдая за разворачивающейся сценой. Стервятники. — Следите за выражениями, — вступается подошедший парень, и Ёнсо поворачивает голову на своего спасителя, теряясь окончательно. Встретить в ресторане роскошного отеля кого-то вроде Гарри Стайлза или Хван Хёнджина — обычное дело. Встреть здесь Ли Ноу во плоти — как минимум странно, как максимум — внезапно. Но вот он, стоит рядом с ней, пытаясь успокоить взвинченного мужчину, который сам виноват в том, что его пиджак испорчен. Хотя, если попытаться отмыть его прямо сейчас, то, может, ещё не всё потеряно. Но, похоже, что мужчине доставляет удовольствие эта грязь, которую он тут разводит, привлекая абсолютно ненужное внимание. — Позвольте, я попробую отмыть, — Ён нерешительно тянется к плечу мужчины, но получает лишь очередной колкий выброс: — Ты уж достаточно сделала, будешь платить! Ну, началось. — Погодите, — Минхо выставляет руку вперёд, в очередной раз пытаясь остудить пыл этого бунтаря. — Никто не будет платить. Мы сейчас постараемся всё исправить. Я проконтролирую. — А ты вообще кто? — брезгливо кривит рот мужчина, а глаза уже внимательно изучают Ли Ноу, цепляясь за бейджик на груди: — Администрации стоит лучше следить, кого набирают в штат, — бубнит он, но уже не кричит, и то хорошо. Нехотя стягивает пиджак, буквально швыряя его Ёнсо: — Если не отстирается — заплатишь. — Мы оплатим химчистку, если не справимся сами, — подтверждает Минхо и опускает взгляд вниз, где одиноко валяются пустой поднос и опустевшие рюмочки. — Зона пять, — произносит в гарнитуру он. — Нужна уборка, — отстраняет руку от уха, уже обращаясь к Ёнсо: — Пошли, — лишь произносит он, разворачиваясь в сторону уборных. Даже на ощупь понятно, что пиджак действительно дорогой. Пальцы буквально тонут в приятной ткани, пока шерстяной комок саднит глотку неприятным послевкусием. И это вовсе не креветки. Странный привкус униженности не даёт покоя до тех пор, пока Минхо не открывает перед ними двери общего туалета, заходя внутрь первым. Открывает кран с водой, поднимая взгляд на Ён, и протягивает руку: — Давай. Попробуем что-то сделать. — Ты здесь работаешь? — удивляется она, подходя ближе и передавая ему вещь. — Только сегодня. Отец хочет, чтобы я набирался опыта, — обыденно отвечает он, подминая ткань и подставляя под струю лишь испачканный край. — Отец? — не понимает Ёнсо, глядя, как Ли Ноу аккуратно растирает след от соуса длинными пальцами. — Он всегда говорит, что пора уже приобщиться к семейному делу. Но пока есть возможность, я предпочитаю бездельничать, — усмехается Минхо, выдавливая немного мыла из дозатора в ладонь. — Он работает в отеле? — Он владелец ресторана и соучредитель отеля, — просто отвечает Ли Ноу, не отрываясь от своего занятия. — Хочет, чтобы я стал администратором, но пока я не получил диплом, то могу отлынивать. Знаю, что глупо. Но тогда придётся отказаться от волейбола. А я сейчас в своей лучшей форме. И мы вот-вот возьмём кубок побережья, — продолжает он, избавляясь от пятна, не замечая, как Ёнсо нервно жуёт губу, не зная, как реагировать на полученную информацию. Когда Ли Ноу говорил, что у его отца ресторан, то Ён наивно подумала, что это такая же небольшая закусочная, типа той, в которой работает она. Или же семейный ресторанчик, как у её родителей в Пусане. Соучредитель филиала Фор Сизенс в Беверли Хиллз? Он серьёзно? Да если бы она сейчас своими глазами не буравила металлический бейджик на его пиджаке, надетом поверх белой рубашки, то подумала бы, что Минхо приукрашивает. Красиво, конечно, получается. — Райли, всё нормально? — Минхо заглядывает ей в глаза, приводя в чувства. — Не переживай на счёт этого придурка. Тебе точно ничего не придётся платить. — А кто тогда оплатит химчистку? — лучше говорить про деньги, а не про достаток семьи. Так проще: не думать о том, что Минхо ещё один избалованный богатей с серебряной ложкой во рту. — Я сам химчистка, — уголки лисьих губ плывут вверх, и Минхо возвращает внимание к раковине, замывая пятно мыльной пеной. Мысли о том, что этот вечер может закончиться неловко, посещали Ёнсо. Но в главной роли должен быть совсем другой парень — не Ли Минхо. Как так вышло, что теперь и рядом с Ли Ноу она чувствует себя не в своей тарелке? — Давай я сама, — подрывается она, хватаясь за край пиджака. — Всё нормально. Я уже почти закончил, — отпирается он, непонимающе глядя на Ёнсо. — Нет, иди, я сама закончу, — лепечет она, снова дёргая на себя рукав. — Я почти отмыл. — А я закончу, — настаивает она. — Райли, всё нормально, — Минхо опять тянет на себя, но Ён буквально вырывает пиджак из его рук, расплескивая воду на них обоих. — Боже, прости, — нервно тараторит она, тут же вытаскивая из салфетницы несколько полотенец. — Я не хотела, — поспешно промакивает прилипшую к его животу ткань рубашки, переходя на штаны. — Райли, — зовёт он, но она продолжает извиняться, стирая пену с униформы Ли Ноу. — Райли! Райли! — он поспешно перехватывает её руку, вынуждая посмотреть на себя. — Ты чего? — Прости, что я доставляю проблемы, — жалостливо скулит она, украдкой глядя в ответ. — Я не хотела. И ей уже кажется, что извиняется она вовсе не за пролитую воду и конфуз с креветками. Как будто её беда в том, что Минхо наследник отцовского бизнеса, а не в том, что в голове сидит въедливая установка, что все богачи такие же как Хёнджин. Напыщенные мудаки — ничего человеческого. — Кажется, я знаю, что с тобой происходит, — неожиданно произносит он, резко выключая воду. И за эти несколько секунд в голове Ёнсо уже формируется целая грибница нейронных связей. От вариантов «он знает про Хенджина» до «он последний ублюдок в этом городе — похуже Хвана». — Тебе всё ещё неловко из-за вчерашнего поцелуя? — сладко улыбается он и мельком смотрит на чуть приоткрытые губы Ёнсо. — А? — моргая пару раз, Ёнсо пытается сфокусироваться на чём-то, помимо рта Ли Ноу. — Если тебе неловко из-за этого, то мы можем сделать вид, что ничего не было, — уже тише продолжает он, будто не хочет, чтобы услышали посторонние. Будто это что-то интимное. …хотя, так и есть. — А ты хочешь этого? — уточняет она, чувствуя, как Минхо придвигается чуть ближе. — Чего именно? — медово-сладко добавляет он, что колени готовы подкоситься прямо сейчас. — Ну же, Райли, подумай, — уже совсем близко шепчет Ли Ноу, что горячее дыхание опаляет кожу в уголках губ. Ёнсо нервно сглатывает, понимая: что бы она не ответила, ответ будет «да». И Минхо будто в её кричащем молчании слышит заветные буквы, уже стоя совсем вплотную. От его рук пахнет парфюмированным мылом, а от шеи одеколоном, которым он не пользуется в обычной жизни, но ему чертовски идет. Руки тёплые от воды, но по ключицам Ёнсо всё равно пробегает холодок мурашек, забираясь под самую кожу. …под самые рёбра. Не устоять. Да и зачем вообще пытаться? Язык враг мой — так говорят? Ёнсо иногда кажется, что её врагом является рассудок, крупицы которого иногда дают о себе знать, навешивая ярлыки на людей без разбора. Так Меган Уайт стала главной ведьмой винного подземелья. Так же Райли стала эскортницей привилегированной касты. Хван Хёнджин превратился в хрустальный цветок, а Ли Ноу стал волком в овечьей шкуре. Вот только Мэг не главный чёрт в этой табакерке, как и Райли не главная грешница в водах Стикса. Минхо — спираль Млечного пути, когда Хван Хёнджин лишь разбитая кофейная чашка, осколки которой больно врезаются не только в голые пятки — а в самое сердце. И пусть Ёнсо неосторожно оступилась. Пусть укололась о фарфоровый край острой хёнджиновой натуры — всё заживёт. Даже шрама не останется. И впервые за долгое время Ёнсо не думает о Хёнджине — ни доли секунды, ни мгновения. Все мысли лишь о Минхо: о его пальце, что осторожно очерчивает левую скулу, о сладковатом запахе мыла и о губах, что так и манят, томя в мучительном ожидании, жаркой волной разливающемся по телу. Голова почти кругом идёт, а пальцы утопают в бархатной ткани чужого пиджака — но хотелось бы в пшеничных волосах. Слишком красиво, слишком притягательно и слишком волнительно. Но стоит скрипнуть двери одной из кабинок, как Ён тут же на автомате боязливо косится за спину Ли Ноу, чувствуя, как кристаллизуются кости. Верхние пуговицы чёрной рубашки расстёгнуты, оголяя ярёмную впадину. Чёрный костюм, сшитый явно на заказ, сидит так, словно это не уборная, а подиум. Лакированные ботинки практически сверкают, словно платиновые запонки, которые Хёнджин сейчас поправляет на манжетах. Если бы это был сон, то Ёнсо бы проснулась в этот самый момент, когда Хёнджин поднимает бесцветный взгляд, не сразу осознавая, кто перед ним. И даже приветствие Минхо не может вынудить его оторвать прикованный к растерянному лицу Ёнсо взгляд. — Я домою сама, — Ёнсо разворачивается к раковине, будто не увидела сейчас перед собой главный кошмар во плоти. — Что ты здесь делаешь? — Хёнджин так и стоит в паре метрах, глядя на Ёнсо через отражение в зеркале. — Я администратор ресторана Ли Минхо, — представляется Ли Ноу, делая шаг ему навстречу. — Я могу чем-то помочь, мистер Хван? Ёнсо хочется фыркнуть от этого услужливого тона. Вчера в кино Минхо совсем не таким голосом говорил о Хёнджине. Притворщик. Интересно, отец ему тоже надбавку за подлизы обещал? — Благодарю, но я разберусь, — Хёнджин лишь на мгновение переводит на него взгляд, снова возвращая его к Ён. — Ты и здесь будешь меня избегать? — Я на работе, мистер Хван, — не поднимая глаз, цедит Ёнсо, яростно растирая под струёй воды ткань рукава. — Я думал, ты в закусочной подрабатываешь, — Джин запускает руки в карманы брюк, чуть покачиваясь на пятках. — Повысили? — Мистер Хван, у Вас какие-то проблемы? — Минхо окидывает Хёнджина непонимающим взглядом и оглядывается на Ёнсо. — Я могу чем-то помочь? — по отработанной схеме чеканит он. — Я же сказал, что разберусь, — не скрывая своего раздражения, закатывает глаза Джин, но даже не смотрит на него. — Мистер Хван, вам в зал не пора? — и вот кто её за язык тянет. — Ты на вопрос ответишь или нет? — Нет, — безразлично бросает Ёнсо, наконец глядя на него сквозь зеркальный лимб. Так безопаснее — если не смотреть напрямую. Так можно представить, что он лишь иллюзия, а всё происходящее — не по-настоящему. Сквозь зеркало нельзя превратиться в камень, но Ёнсо всё равно кажется, что за спиной раздаётся змеиное шипение. Он всё слышал. Был в одной из кабинок и слышал их диалог с Минхо. — Ясно, — выплёвывает он, срываясь с места. Дверь туалета грохочет так, словно сейчас здание пополам расколется. И Ёнсо прикрывает веки, сдавленно выдыхая и закрывая кран. Тишина приходит не сразу. Но когда это происходит, Ёнсо слышит собственное сердце, что рвётся из груди вслед за Хван Хёнджином. Чёртов кретин. Даже тут от него покоя нет. Стоило на мгновение забыться, и он опять всё разрушил. — Я могу спросить? — сухо произносит Минхо, а Ён не может посмотреть на него даже сквозь отражение. — Спрашивай, — такой же сухой ответ. Вопрос ещё не прозвучал, а Ёнсо уже представляет, какой унизительный ответ ей придётся дать. — «Тот парень», — произносит он, а сердце Ёнсо летит с обрыва на острые скалы мучительной правды. — Всё это время, это ведь был он, да?