Драбблы-сотники

Никто так и не узнал, как им это удалось. Но гнев осиротевшей Конохи не достигал подземелий, в которых держали заключённую. Спустя пять дней с ней решили поговорить. Руки сковывало дзюцу, на глазах — повязка. Потом кто-то подошёл непозволительно близко и развязал на затылке узел. Зрение привыкло не сразу, но Цунаде уже чувствовала, что она не там, где была раньше. «Успел переместить». Комната была меньше, значительно теплее, суше. В искусственных выемках на стенах подрагивало пламя. Но слабые источники света не могли охватить всей территории — многое оставалось в тени. Хокаге знала и ощущала, что в комнате есть кто-то, кроме неё, и рыскала глазами по тёмным пятнам, желая предугадать, откуда появится человек. Раз, в сторону, не удалось — он вышел бесшумно, словно выткался из воздуха. Шиноби в чёрном, без плаща, с оранжевой маской на лице. Тоби. Учиха Мадара? Сначала он неподвижно стоял напротив. Цунаде посмотрела на него, потом быстро отвела глаза, вспомнив о Шарингане. Пустая стена, усеянная свечами, глядеть на неё, не на врага — раздражает. — Приве-е-ет! — раздался комичный голосок. Цунаде не среагировала. Вдруг пламя дрогнуло, его заслонила тень. Напротив, совсем близко, возникла маска, в отверстии которой горела алая радужка. Куноичи хотела быстро отвернуться, но пальцы не больно, но уверенно взяли её за подбородок. — Если бы я хотел, — теперь гость говорил нормально, — то давно бы поймал тебя. Для этого мне не нужно смотреть в глаза. Цунаде не помнила, кто последний в бою подходил к ней настолько близко и оставался после в живых. Между светлых бровей залегла тяжёлая складка. Пальцы, свободные от сковавшего запястья дзюцу, согнулись, хрустнув суставами — всю её сущность понемногу заполняло смертоносное бешенство. Враг понимал это, следил, как леденеет её взгляд. Будь воля, за минуту тело Учихи Мадары лежало б растерзанное, без единой целой кости, без намёка на жизнь. — Сенджу, — низко выдохнул он. Хокаге увидела, как расширился, а потом глумливо сощурился видимый глаз. Шиноби отошёл. — Настоящая внучка своего деда, — продолжил он с ироничным одобрением, удаляясь в сокрытую темнотой глубь пещеры. — У меня для тебя сюрприз. Ткань, скрывающая нечто на стене, зашелестела и упала на пол. Цунаде почувствовала, как ослабела и дрогнула нижняя челюсть, пока разум воспринимал увиденное. Хокаге со скрипом сжала зубы. Блики, блики гуляли по его смуглому неживому телу, лицо было таким же, каким она видела его в последний раз. — Разрешаю тебе поздороваться. Только, к сожалению, он не ответит. Твой дед слишком много говорил при жизни. Но всё равно… отдай дань уважения тому, кто больше никогда не послужит во благо Конохи. — Думаешь, я теперь испугаюсь? — рыкнула Цунаде. — Я!.. Её крик грохотом прокатился под потолком. Мадара подождал, пока затихнет короткое эхо, и приложил указательный палец к маске там, где должны были быть губы. Шаринган блеснул. — Тссс. Нет. Ладони сжались в кулаки. Мудрое сознание не давало женщине рваться — «оковы» питались выпускаемой чакрой. Но оно больше не думало о боях прошлого, о сопернике Хаширамы, о его возможной силе — не вдавалось в пространные рассуждения. Убивать. — Я лишь надеюсь, что тебя это раззадорит. Этот человек рядом, он улыбался.