Препятствия без решений

сентябрь, 1943 год

      Раннее утро у Джульет началось явно не с той ноги. Она никуда не успевала, волосы стояли дыбом, вода в душе текла ледяная, учебник по Трансфигурации за шкаф упал… Такая несобранность была в новинку для нее.        Радовала только одна новость: Эдгар и Деймон больше не будут мелькать перед глазами. Однако отныне их места займут лживые слизеринцы, которые в скором времени будут окружать ее везде и всегда.        Джульет старалась не обращать внимания на удивленные взгляды, которые кидали на них с отцом и братом семьи магов на платформе девять и три четверти.        Как ни удивительно — Эдгар не устроил приема в честь своего переезда, да и оповестил об этом далеко не всех своих хороших знакомых. Именно поэтому многие чистокровные снобы были мягко удивленны приходом троих темноволосых волшебников, которые уверенно шагали по платформе, горделиво приподняв подбородки. Даже странно было, что Абракас не рассказал всем о ее приезде. Очень странно.        Эдгар, Деймон и Джульет словно были под копирку — темные вьющиеся волосы, глубокие зеленые глаза и схожие смарагдовые наряды. Она даже не осознавала, насколько была похожей внешностью на родственников, пока случайно не заметила их вместе с ней в одном зеркале. Это… удивляло и одновременно разочаровало.       Она не хотела быть их копией.       Подойдя поближе к огромному красному поезду, который мгновенно вносил восторг в глаза всех впервые здесь присутствующих, отец наконец-то заговорил с ней:       — Не опозорь нашу благородную фамилию, Джульет.       Блекнуло секундное разочарование. Отца лишь это и волновало. Даже смерть жены его ничуть не изменила. Такой же черствый и остался.       — Никогда, — хладнокровно бросила она, спрятав руки за спиной.        Она будет вести себя достойно в новой школе. Джульет не собиралась ставать нарушительницей правил или громкой девчонкой, которая интересуется лишь развлечениями и алкоголем. Это опозорит отца и брата, а, значит, и ее.       — У меня скоро собрание в Министерстве, отец. Нужно спешить, — бегло напомнил Деймон.       За все утро он ни разу так и не посмотрел на нее. Даже на мгновение. Даже случайно. Джульет чувствовала себя призраком, благодаря ему.        — Веди себя достойно, сестра, — безразлично пожелал Деймон, заставив оцепенеть от своего взгляда, словно прочел ее мысли. — Отец, пора.       Эдгар кивнул ему и в последний раз посмотрел в глаза дочери.       — Если нужны будут какие-то средства, напишешь мне, — сказал отец и развернулся, чтобы уйти в след за сыном. — До встречи.       В горле предательски застрял ком. Она не могла выговорить ни слова.        — Прощай, père… — тихо попрощалась она, когда Эдгар уже входил в портал и возвращался на любимую работу.       Она простояла на том месте возле яркого вагона еще с пары минут и зашла внутрь, ища нужное ей купе, где таилось гнездо змеек.        Проход был узкий и тесный. Развернуться негде было, и Джулиет отметила про себя, что прилетать к академии в каретах с пегасами было куда удобней. Как она поняла, это и был вагон слизеринцев. Только девушка никак не могла отыскать глазами какого-то знакомого. Да и все места свободны были, так что она присела на первое попавшиеся свободное место возле окна, куда и доставили ее багаж.        До отправления оставалось еще от силы минут пять. Студенты начали потихоньку занимать места, оглядывая ее, словно она сидела в чем-то слишком откровенном. Пора бы привыкнуть к такому количеству взглядов. Ну и пусть — совсем скоро все будут заняты учебой и никому не будет дело до нее.       — …я говорю! — прозвучал знакомый мужской голос при входе в вагон.       Она слегка повернула голову и боковым зрением заметила Абраксаса в компании Гилберта Лестрейнджа. Темноволосый юноша зловеще ухмылялся на слова Малфоя, крепко обхватив волшебную палочку пальцами, словно вот-вот готовилось нападения. Джульет не была знакома с ним лично, но слышала, что этот парень единственный наследник великого рода, а его отец в былие времена даже планировал стать новым Министром Великобритании.        Ее присутствие не осталось незамеченным парнями. Мгновенно поняв, что ее вычислили, она резко повернула голову к окошку.        — Гринграсс, — приветливо улыбнулся Абраксас, усевшись напротив нее.       — Малфой, — парировала Джульет, наклонив голову.       Возле Абраксаса оказался Лестрейндж, пыльно разглядывающий ее. Джульет без стеснений сделала то же самое, запоминая аристократическую внешность нового однокурсника. Темные дуги бровей висели над янтарными глазами, придавая его образу брутального парня большей суровости и своенравия, пока розоватые губы выгибались в кривой улыбке, в которой затаились страстные эмоции.       — Гилберт Лестрейндж, — первым представился парень, не прекращая зверски ухмыляться.       Что-то ей в нем не нравилось. Парень истощал строгость и даже легкую агрессивность, что было так свойственно будущим Лордам великих родов, каким он и являлся.       — Джул… — хотела было представиться она, но ее прервали:       — Знаю. — Гилберт слегка наклонился к ней. — Новенькая из Франции. Новая главная звезда Хогвартса… Реддл будет ревновать свое место.       Джульет слегка удивилась напористости Лестрейндж, но мысли сразу же перешли на воспоминания. Кто такой Реддл? К собственному удивлению, она не слышала такого рода…       — Гилберт, не надоедай девушке. Она не такого сорта, к которым ты привык, — поучительно цокнул Абраксас, принудив Джульет слегка напрячься.       Темноволосой парень закатил глаза на слабый укол товарища. Он закинул ногу на ногу и облокотился на весьма мягкую спинку мини-диванчика, подложив руку под затылок. Его поза была такой простой, но недопустимой, что аж возникли сомнения в его благородном происхождении.        Во Франции она крайне редко наблюдала за вольными движениями и словами знакомых, ведь в Шармбатоне очень строго относились к правильным манерам. Даже самые юные волшебники в академии не могли позволить себе кричать в смехе посреди общей трапезы, что было свойственно для детей, ибо прекрасно знали, как грозно могут отреагировать преподаватели на подобные выходки. Частично она понимала директора академии и его способы воспитания своих студентов, однако в некоторых случаях наказанных первокурсников было даже немного жаль.        Должно быть, Хогвартс и вправду был настолько свободный, как и рассуждала когда-то мать. Именно по этой причине Алисию отправили учиться и жить в другую страну, где аристократия была на пике, а уровень элегантности страны достиг высшего. Джульет привыкла к строгости и постоянному порядку, посему она лишь могла представить, как сложно ей будет проникнуться энергией волшебной школы с головой.        Поезд внезапно тронул. В окне было видно, с какой тоской махали оставшиеся родители своим детям в вагонах. Они не будут видеться целый четыре месяца, что было настоящей тирадой для них. По правде, Джульет не до конца понимала их чувства. В ее голове давно рассеялись мечты о любящих родителей. Да и не только у нее. Она была уверена, что не у одной нее такие скверные отношения с родственниками, судя по тому, что у многих аристократических семей были подобные способы воспитания.        — Том, — протянул Лестрейндж довольно, смотрев прямо куда-то ей за спину.        Джульет по привычке вздернула нос, мысленно подготовившись к новому знакомству. Она надеялась, что в этом месте не все такие расслабленные, как Лестрейндж, который совсем не подходил к образу идеального наследника в ее голове. А от таких ожидать можно было все… И именно это ей так не нравилось.       — Приветствую, господа, — произнес чей-то голос совсем рядом.        Она кратко вздрогнула. Он ей показался смутно знакомым, но Джульет никак не могла припомнить его носителя.        Высокий парень пожал руки ее новым однокурсникам и сел подле Гилберта, заставив его моментально выровняться. Она спокойно ожидала, когда он представиться, однако все мгновенно забылось, когда его глаза встретились с ее.       Волшебник в плаще из Лютного переулка. Это совершенно точно был он. Его смолистые черные глаза Джулиет до сих пор прекрасно помнила. Только вот взгляд поменялся на совсем противоположный — теперь в широких зрачках таилось некое любопытство и спокойствие, что кардинально отличало его от того дня.       Он тоже узнал ее и на миг посмотрел так, словно желал убить.        — Том Реддл, — наконец-то произнес он с удивительным умиротворением.       Ах, так вот, о каком Реддле говорил Лестрейндж.       Джульет плавно улыбнулась уголками губ, продолжая смотреть прямо ему в глаза.       — Джульет Гринграсс.        Она просто представила, что не узнала его, и в глазах сразу же появились нотки легкой наивности.        — Это моя хорошая знакомая из Франции, о которой я тебе рассказывал, — уместно вмешался Абраксас.       В другом случае она бы позабавилась тому, как он ее назвал, но точно не сейчас. Похоже, они с этим Томом неплохо ладили, а интерес в ее голове подсказывал, что его обязательно нужно узнать получше с настоящей стороны. Хороший и искренний волшебник никогда не пойдёт в Лютный переулок и не будет себя там вести как король, верно?        Вороненые глаза еще раз прошлись по ее лицу, после чего хотелось срочно в душ — смыть всю ощутимую грязь. Выступающая линия челюсти, что давала юному парню изюминки и красоты, моментально напряглась, когда она с вызовом разглядывала его. Вполне вероятно, этот Реддл не ожидал на такой миловидный прием с ее стороны после увиденного…       — Абраксас много чего рассказывал о тебе.       Она мысленно ухмыльнулась, осветив свое лицо слегка радостным видом:       — Мне это льстит.       Такие слова ожидаемо понравились Малфою. Краем глаза Джульет заметила его слабую ухмылку, которую он плоховато скрыл за рукавом белой рубашки. Все девушки фанатели от него и его высокого статуса — будущий Лорд Малфой. Ну разве не прелестно иметь такого мужа? Но она весомо сомневалась, что он был настолько чист и невинный, каким показывал себя, ведь все Малфои одинаковы. Да только не волновало это никакую девушку в его широком окружении.        Все в этом гнилом мире решали статусы и деньги.       Она исподтишка посмотрела на Реддла. Нужно было признать, что выглядел он весьма… неплохо. Нос с маленькой горбинкой, идеально ровная бледная кожа, острые скули, вьющиеся черные волосы и глубокие глаза. Парень был точно аристократ из богатой семьи. Да и одет аккуратно, в отличии от Лестрейнджа. Но вот проблема таилась в одном: Джульет не припоминала такого рода. Из какой семьи он и почему стал одним из товарищей влиятельных наследников громких титулов?       Вряд ли ее память дала сбой, ведь Алисия заставила вызубрить юную девицу все влиятельные семейства из Европы. Единственным объяснением было то, что Реддл, возможно, являлся американцем. Но и привычного акцента не видать, да и выглядел он точно как урожденный англичанин.       — Как тебе в Лондоне? Получше, чем в Бресте? — полюбопытствовал Абраксас, ища способ разговорить девушку.       Она слегка пожала плечами. Джульет почти по Лондону не гуляла, но могла сказать точно: во Франция она чувствовала себя намного лучше, нежели здесь.       — Здесь атмосферно. Но ведь родной дом я никогда не предам, — небрежно ответила она.       — Но ведь твои предки и отец жили здесь, в Англии. Почему ты француженка? — слегка нахмурился Лестрейндж, втянувшись в тему разговора.       — Все верно. Однако моя покойная матушка с самого рождения жила во Франции, а после замужества отец принял решение покинуть Англию. Я родилась и выросла там. Теперь в Бресте мой дом, ведь в Англии я была за свою жизнь лишь пару раз, — доходчиво объяснила Джульет, надеясь, что на этом их беседы прервуться.       Гилберт с вызовом посмотрел ей в глаза.       — Твой дом там, где жили твои предки.       — Ты ошибаешься. Мой дом навеки останется там, где меня воспитали.       — Глупости, — фыркнул Лестрейндж.       — Почему же?       Он умолк, заставив Джульет про себя ехидно хмыкнуть.       — Успокойся, Гилберт. Джульет сама в праве решать, что принимать как родное, — встрял Реддл, приподняв темные брови.       Что, решил показаться хорошим защитником, чтобы отмыть их первую встречу?       — Мой отец так не считает, — двусмысленно проворчал парень в ответ.       Лестрейндж не был похож на человека, который слушался своих родителей, однако его фраза напомнила ей давний конфликт между Эдгаром и его отцом, касаемо того же переезда во Францию. Прошло уже более двадцати лет, а он до сих пор помнил эту перепалку? Вот забава!..       Благо больше ее никто не тревожил, дав время отдохнуть. Поездка ожидалась длинная, и это совсем ей не нравилось. Джульет никогда прежде не путешествовала на магловских транспортах, что прибавляло некого дискомфорта. Вскоре она достала книгу о смертельных ядах и пыталась прочесть хотя бы пару страниц, но шум на фоне назойливо мешал сосредоточиться. Конечно, она наложила на эту книгу хорошие Маскирующие чары, чтобы никакой любопытный не начал заявлять, что у нее делала запрещенная Министерством штучка.       Этим любопытным стал Реддл. Он периодами поглядывал на нее, словно случайно, но его взгляды были крайне часты. Джульет виду не показывала, что заметила его заинтересованность, и продолжала упрямо смотреть на страницы.       В какой-то момент, примерно под окончание нудной поездки, в глазах начало подозрительно темнеть, а в районе живота вспыхнул ураган на пустом месте. Стало тошно. В вагоне было жарко, а окошка открывать было запрещено, что начало раздражать. Какое же бессердечное решение! Она решилась пройтись к тамбуру, дабы хоть немного развеяться.       Когда Джульет уже покидала вагон, она заметила, что парни начали резко перешёптываться. Они явно терпели ее компанию лишь из-за статуса ее отца. И неудивительно.       В тамбуре веяло слабой прохладой. Она наконец-то смогла вздохнуть полной грудью. Головокружение начало по-тихому уходить, и ей стало легче.       Через неизвестное время ее одиночество прервала волшебница в школьной мантии со значком зеленой змеи. У нее были короткие волосы под плечи и наивные большие глаза, как у оленёнка. Студентка что-то нашептывала самой себе, пока не заметила Джульет.       — О, я раньше тебя не видела в Хогвартсе. Ты ведь новенькая, да? — звонко прощебетала она.       — Да.       Юная волшебница улыбнулась и приподняла руку, чтобы поздороваться… рукопожатием?       — Я — Селеста Эйвери и староста Слизерина. Пятый курс, — охотно представилась она, заставляя Джулиет мысленно удивиться — своей миловидной внешностью и мягкостью она явно отличалась от всегда неприкасаемых родителей, с которыми девушка была знакома лично.       Джульет прикусила щеку и пожала руку новой знакомой. Она впервые здоровалось с кем-то таким образом.       — Джульет Гринграсс.       — Да, знаю… Надеюсь, тебе понравится Хогвартс. Это такая чудесная школа! Да и ребята здесь очень дружные и семейные! Ты точно найдёшь друзей, я тебя уверяю, — сказочно протараторила Селеста, рассказывая о школе, как о самом прекрасном месте на планете.       — Надеюсь.       Селаста хотела было еще что-то рассказать, но резко переключилась на слабую серьезность, вспомнив, какой весомый знак прикреплён на ее мантии.       — Как староста, советую тебе лучше переодеть сейчас школьную форму, ведь поезд почти прибыл к Хогсмиду, — сообщила она и бегло направилась к соседнему вагону. — Еще увидимся, Джульет!       Оказавшись в слабом замешательстве после на редкость многословной слизеринки, она пошла к своему месту за формой.       Вскоре прозвучала радостная новость о прибытии и старшекурсников повели к колесницам, а младших толпой забрали на другой способ перемещения.       Джульет тихо прокашлялась и замертво застыла напротив повозки посреди дороги в густых чащах, куда уже забирались воодушевленные студенты.       Самые настоящие фресталы везли детей к школе.       Она читала о них в сказках и легендах, но никогда не видела, да и вообще их существования считали мифом. Однако, походу, это было совсем не так. В книгах писалось, что этих мрачных существ видят лишь те, кто собственными глазами смотрел на потухающую жизнь — смерть.       Они выглядели такими страшными и опасными, но Джульет резко захотелось обнять их всей душой. Гринграсс была не тактильной, и такое она испытала впервые за долго времени. Джулиет приблизилась к крылатому существу и аккуратно положила свою теплую ладони ему на костлявую морду, слегка пригладив.       — Джульет! — воскликнула Селеста, забираясь на соседнюю повозку и махая ей рукой, словно это был один из способом заманения.       Она резко отпрянула от фрестала.       Джульет даже не заметила, как заинтересованно следил за ее действиями Реддл.       Когда слизеринка увидела подходящую Джульет, она радостно указала ей рукой на место рядом с ней. Селеста казалась до дрожи невинной и доброй девушкой, которой точно не место на Слизерине и среди холодных аристократов. Вполне вероятно, она обрела место среди хитрых змей лишь из-за мрачной репутации своей семьи.       Джульет подсела к ней. Все равно Абраксас куда-то делся. Подле нее подсели еще пару слизеринцев, имена которых она узнала за время неудобной поездки на деревянной повозке. Не сразу, но в глаза бросилось то, что ее новая знакомая не особо контактировала со своими однокурсниками. И даже было предельно понятно, по какой причине.       Селеста начала в красках рассказывать о многих прелестях Хогвартса — Большом зале, ожившей галереей, живых лестницах и, разумеется, о единству коллектива. Джульет слушала собеседницу вполуха, иногда кивая на ее слова попросту для вида.       Огромные колеса старой повозки то и делали что наезжали на камни по дороге, уносясь в какой-то ад и треску.       Внезапно Эйвери наклонилась к ней и ее губы оказались совсем возле уха Джулиет. Заметив это, Гринграсс вздрогнула.       — Ты тоже их видишь? — шепотом спросила она и слегка кивнула в сторону фресталов.       Она нахмурилась.       — Я же видела, как ты ласкала одного из этих существ, — убедила ее раскрыть правду Селаста.       — А ты? — полюбопытствовала в ответ Джульет.       — Да, впервые я увидела настоящего фрестала в Италии после смерти младшей сестры.       — Мои сочуствия.       — Тебе тоже. Это из-за смерти мамы?       — Вероятно, — кивнула Джульет, не будучи полностью уверенной, что этому посодействовала конкретно кончина матери.       Она замолчала до самого прибытия к величественному замку. Селеста была полностью права: он прекрасен. Высокие башни возвышались над студентами, которые казались пылью на фоне огромного каменного замка. В геометрических окнах горели свечи, создавая впечатление заблудших искр магии. Школа была крайне превосходной с виду берега. В красках вечерних сумерок она особо выделялась своим совершенством.       Джульет осталась слегка удивлена — она никогда и не думала, что Хогвартс столь прекрасен. Рисунки в книгах явно не передавали всей красы замка.       Она вошла в школу за остальными студентами, которые разделились на маленькие кучки и что-то яро обсуждали в кругах своих. Уже внутри замка Джульет нашел Абраксас и любезно пригласил присоединиться к его компании друзей, на что она согласилась.       Возле огромных деревянных дверей летали веселые полупрозрачные призраки, забавляя студентов. Она шла вслед за Малфоем, краем глаза оценивая громкую обстановку.       — Ты села возле сестры Корнеулиса, — заговорил Абраксас.       Его было плохо слышно из-за шума, но Джульет поняла, за какую девушку завел тему он.       — Что-то не так? — заинтересовалась Гринграсс.       — Она слишком… странная. Совсем не подобна нам. Мало кто из слизеринцев общается с ней. Откровенно говоря, Селеста выживает на нашем факультете лишь из-за своего происхождения…       — Поконкретней.       Абраксас исподлобья глянул на нее.       — Просто не общайся с ней, ибо твоя репутация на факультет пойдёт на искоса, — доходчиво сказал он.       Джульет кивнула, но ничего не ответила. Она сама будет делать выводы и какие-то маленькие наследники ей не в указ. Захочет — будет общаться. Какое вообще кому дело?       Массивные двери по щелчку сдвинулись с места и открыли вход в Большой зал. Студенты смешанной толпой быстрыми шагами направились по своим столам, а Джульет, которая пока не знала, на какой факультет попадает, молча следовала за Аброксасем в сторону Слизерина.       Студенты действительно не замечали абсолютно ничего вокруг себя, пока могли насладиться вечером в компании друзей, с которыми не виделись целых два месяца. Гринграсс, конечно, предполагала, что зал наполнен смехом и голосами первого дня осени, но никак не могла подумать, что настолько!       Ее барабанные перепонки в ушах бедно скулили, как те волчонки в диком лесу, жалуясь на передозировку шумихи. Джульет хотела закрыть уши пальцами — в Шармбатоне за такое поведение на учащихся могли нажаловаться комитету и назначить отработку. Как такой шум можно спокойно переносить? Она взяла бы несколько уроков у тех же слизеринцев или когтевранцев, которые добросовестно сохраняли спокойствие на своих лицах, сидя за длинными столами, пока гриффиндорцы и пуффендуйцы позволяли себе громко разговаривать и ярко смеяться, открыто наплевавши на окружающих.       Гринграсс утихомирено и спокойно дошла до стола Слизерина за Абраксасом. Как только она появилась в поле зрении слизеринцев, те сразу же одарили ее скептическим вниманием, которого она чертовски желала избежать. Добрую часть она так или иначе знала, может и не лично, а через колдографии в газетах, но некоторые студенты оставались всё-таки неизвестными. Хотя слизеринцами ставали, как правило, выходки из богатых и известных семей, а полукровки и маглорожденные держались вдали и сбивались в маленькие кучки, если попадали на факультет змей.        Джульет слегка сочувствовала им и мысленно восхищалась, потому что волшебникам, связанным с маглами любыми путями, можно было позабыть о спокойной жизни на зеленом факультете, который не стал им домом, как должен был, но те мужественно держались.       Малфой привел ее к спокойно обсуждающих что-то студентов, из которых она сразу узнала Вальбургу и Альфральда Блэков с пятого курса, Друэллу Розье, семикурсник Корнелиуса Эйвери, Гилберта Лестрейнджа и Тома Реддла. Еще личности двоих парней были ей неизвестны. Вероятно, она просто не встречалась с ними на торжествах.       Их приход сразу же заметили и прервали все беседы, разглядывая новую однокурсницу с интересом, хоть и большая часть уже и так была с ней знакома.       Один Том уткнулся в книгу и, кажется, вовсе не был заинтересованным в разговорах и празднованию.       — Джульет Гринграсс — наша сокурсница, — представил ее всем Абраксас и присел возле Лестрейнджа.       Светловолосый наследник Блэк улыбнулся ей вместе приветствия, незаметно кивнув на место подле себя. Джульет дружелюбно подтянула уголки губ и обвела всех оценивающим взглядом, полным невинности. Она чувствовала, как уже знакомые Вальбурга и Друэлла прожигали ее тело глазами, лихорадочно ища какие-то изъяны. Ничего удивительно в этом не было — она знала, что в высшем обществе книгу оценивали по обложке.       — Антонин Долохов, — не особо заинтересованно представился черноволосый парень с колкими темно-карими глазами, которые безразлично блуждали по Большому залу, не имея настроя вести разговоры. Он молча сидел рядом с читающим Реддлом, скрестив руки на груди.       — Мальсибер, — коротко и немногословно представился парень с горчичными волосами и крайне бледной кожей лица, встретившись с ее любопытным взглядом.       Почему-то они все были похожи на каменные статуи без эмоций, нежели на обычных подростков.       Внезапно прозвучал длинный звон, от которого могло даже в ушах заложить, а затем послышался и низкий голос директора Диппета:       — Дорогие наши студенты, хочу поприветствовать вас с началом нового учебного года от лиц всех преподавателей. Это лето стало тяжелым для Европы из-за хорошо всем известного Грин-де-вальда. Именно поэтому многие родители не хотели отпускать вас в школу, так ведь? Однако с уверенностью спешу вас заверить — в Хогвартсе опасности нет и никогда не будет. Школа — это самое безопасное место…       Лестрейндж ехидно прыснул, видимо, вспомнив кое-что интересное.       Торжественная речь директора Диппета — волшебника с длинной седой бородой, сплетенную в косу, — была скучна. Джульет не особо вслушивалась в директорскую речь и просто наслаждалась тишиной, которую прерывал только громкий голос Диппета. Через несколько минут к Шляпе поочередно начали подходить перепуганные одиннадцатилетние дети, чтобы узнать, какой факультет будет для них самым подходящим, и девушка догадывалась, что скажет директор, когда все первокурсники разойдутся.       — В этом году к нам присоединилась новая ученица, перешедшая из Шармбатона! Прошу, относится к ней с должным уважениям, — объявил директор, хитро улыбаясь. — Гринграсс, Джульет!       Все взоры студентов обратились на нее. Тысячи любопытных глаз она почувствовала на своей спине. Джульет покинула свое место и размеренными шагами шла к Шляпе.       Под взгляды сотней студентов профессор Альбус Дамблдор накинул Шляпу ей на голову.       «Хитрая, расчётливая… очень умна для своих-то лет. Куда же тебя определить?».       «А можно выбирать?».       «Только при сильном желании. Не могу определиться: Когтевран или Слизерин?».       «Слизерин».       «Точно? Ты уверена? Обратного пути уже не будет».       «Точно».       «Но я считаю, что тебе больше Когтевран пойдёт. Ну, как пожелаешь…».       — Слизерин! — прокричала Волшебная шляпа на весь Большой зал и четвёртый стол яростно зааплодировал.       Джулиет исподтишка осмотрела профессоров вблизи и вернулась на свое место, где ее встречали улыбающиеся сокурсники. Отныне она была слизеринкой. Нужно было сообщить отцу, хотя он наверняка не сомневался, куда попадёт дочь.       — Да начнётся пир! — прогримел директор, оглядывая взглядом столы, на которых внезапно появились разные блюда.       Куриные крылышки в мёде, вишневые булочки с присыпкой, свежевыжатый тыквенный сок, самые разные салаты и жаренная картошка дольками!.. Столько всего было, что глаза разбегались и прийти в себя долго не могли. Джульет съела совсем немного, но чувствовала себя сытней великана, чего уж там говорить о размерах. Несомненно, в книгах правду писали — в Хогвартсе кормят самой вкусной едой.       По окончанию весёлого пира, она побрела вместе с первокурсниками в подземелья за Селестой, которой было поручено объяснить новеньким змейкам суровые правила факультета. Джулиет тоже нужно было это выслушать. Не связываться с грязнокровками, не нарушать правил школы, не встревать в драки, не паясничать, слушать старшекурсников и зарабатывать очки для факультета. Она тявкала что-то еще о важности чистоты крови, пока Гринграсс разглядывала большую картину, служившей входом в гостиную.       Ее подселили в комнату к Друэлле Блэк и Селесте, что ничуть не порадовало. Вещи уже стояли возле выделенной ей кровати у самых дверей, и Джульет оставалось лишь разложить их по полочкам в шкафу, чем она займётся завтра, а сейчас ей больше всего на свете хотелось закрыть глаза и положить голову на перьевую подушку.       После горячего душа Джульет вышла в комнату с полузакрытыми глазами. Она валилась с ног. На кровати возле окна сидела Эйвери, держа в руках какой-то дневник и перо.       Она слегка перепугалась, когда услышала, что в комнату кто-то вошел.       — О, это ты… Я просто привыкла, что Розье возвращается в комнату прямо за минуту до отбоя или же за полночь. Обычно я одна здесь… Это так непривычно, что теперь ты моя новая соседка. Ты спать уже будешь? — быстро проговорила Селеста так, что Джульет пришлось напрячь уши.       — Да, я очень устала за сегодняшний день, — поджала губы Гринграсс.       — Понимаю.       Джульет проигнорировала соседку и направилась к кровати, высушив влажные волосы заклинанием. Матрацы были неудобны, но это было неудивительно. Да и пустяки — она знала заклинание, которое добавит мягкости в ткани. Укрывши плечи, Джульет сладко перевернулась на бок и подложила руку под щеку.       — Джульет, — окликнула ее неугомонная Селеста.       Она уже слишком расслабилась и сил, чтобы встать, как положено, не было.       — М?       — Ты давно знакома с Реддлом?       Услышав эту фамилию, она резко пришла в себя.       — С чего такой интерес? — прокашлялась Джульет.       Эйвери тяжело вздохнула.       — Он очень опасный, хоть и кажется поначалу добрым и милым. Лучше обходи его десятой дорогой.       Джульет тихо хмыкнула в подушку.       — Это ему стоит обходить меня, Селеста, — пробормотала под нос она и закрыла глаза окончательно.