8
21 августа 2023 г. в 10:06
Дайшо открывает дверь своего номера и сразу понимает, что что-то не так. Глаза нехотя привыкают к темноте, и становится видна тень у окна. В районе головы тени загорается алый огонек — сигарета.
— Я уже уходить хотел, если честно.
Коноха. Его голос. Он тянется к столу и клацает выключатель небольшой бледной лампы.
— Что ты здесь делаешь?
— В твоём-то номере? — весело интересуется Коноха. — Вполне очевидно, что жду тебя. А ты где-то шляешься, Сугуру.
— Не обращайся ко мне по имени, мы не настолько близки.
Будто они вообще близки.
— А как ты хочешь? Дайшо-сама? Дайшо-доно? Отдаёт ролевухой, не находишь? — Коноха продолжает веселиться, подбирается ближе. — Я бы предпочёл, чтобы ты стоял на коленях.
— Перестань паясничать, — отмахивается Дайшо. Коноха в ответ тихо смеётся.
— Да ладно, ладно, как скажешь, не бесись. — Он примирительно поднимает руки в воздух. — Я хотел с тобой поговорить.
— Говори.
— Всенепременно. Но сначала, — Коноха осматривается, берёт палочку со стола, — давай-ка кое-что сделаем.
Он подходит вплотную, оттягивает полу пиджака Дайшо, цепляя ткань кончиками пальцев опасливо, лезет палочкой во внутренний карман и достаёт амулет Алисы.
— Вот не может она своих побрякушек не насовать по карманам, язычница хренова.
Коноха отшвыривает амулет в сторону брезгливо вместе с палочкой, но от Дайшо не отходит.
— И чем он тебе помешал? Как ты, вообще… — начинает Дайшо, но Коноха его перебивает:
— Может, я собственник? — Его манера в купе с улыбкой всё такая же шутливая и расслабленная, но в правдивости утверждения Дайшо не стал бы сомневаться. — Злюсь, когда чужие девочки пытаются отбить у меня мальчика.
— То есть мы уже на этом этапе отношений? — Мрачно язвит Дайшо, на что Коноха только хихикает совсем по-дурацки и усаживается на край кровати.
— Люблю такие шутки. Но давай к делу.
Нихуя это не шутки, думает Дайшо, ощущая ползущие по спине колючие мурашки.
— Ты о чём-то поговорить хотел.
— Оставайся, — прямо выдаёт Коноха.
— Я в своём номере, — парирует Дайшо, выигрывая себе ещё несколько секунд, чтобы понять хоть что-то.
Оставайся — где? С кем? Зачем?
— Ты меня понял. Мне нужен помощник. И мне нужен ты. Это достаточно честно, чтобы мы перестали прятаться за шутками?
Помощник начальника полиции захудалого города на окраине мира или… или что?
— Я умираю, — говорит Дайшо и чувствует, как внутри что-то обрывается.
Коноха молчит какое-то время, но он совсем не кажется удивлённым.
— Да, собственно, уже нет. — Он поднимается на ноги, снова подходит близко. Слишком близко для коллеги. Слишком близко для кого бы то ни было. — Ты же чувствуешь это, да? Рядом со мной тебе лучше.
Дайшо цедит сквозь зубы:
— Звучит как тупой подкат для старшеклассников, я тебе кто, влюблённая школьница?
Судорожно соображает по ходу: он ведь и правда почти не чувствует болезнь сейчас. Час назад он был у Алисы, и её образ троился в глазах от сильной боли и дурноты.
— Понял, да? — Коноха понижает голос. — Останься со мной, Сугуру. Здесь не важно, умираешь ты или нет, здесь это не имеет значения.
Здесь, здесь, снова здесь. Алиса тогда говорила что-то похожее.
— Эта дрянь тебя и чаем напоила? — Коноха заметно напрягается, как-то не очень весело улыбается, качает головой, отступая на шаг.
Дайшо чувствует себя тем самым дураком, который упрямо не догоняет, что происходит, когда вокруг все всё понимают.
— Да что… — начинает Дайшо, но Коноха снова его прерывает:
— Подумай о том, что я сказал.
Он уходит из номера, больше не говоря ни слова. Дайшо в эту ночь не видит снов.