DragonFly

      Бруно редко говорил о своих чувствах с другими членами команды. Отчего-то ему казалось, что любой из них осудит слабость командира или найдёт повод, чтобы сместить ненавистного человека, вытолкнуть того за борт мафии. Тот же Леоне Аббаккио никогда не внушал доверия. Одним словом «коп»...       Буччеллати видел, что дружбой между ними и не пахнет, но парнишка Джорно Джованна помог повернуть всё в то русло, о котором никто даже подозревать не мог. Бруно заметил, что разговорить членов команды куда проще, чем кажется. Даже Леоне проявлял себя, лишь бы утереть нос ненавистному юнцу, что всё время мелькал перед ним.       Отчасти душа Бруно пела от того, что он видел. Наконец они могли назваться нормальной командой. Это ведь любого могло порадовать, верно? Если бы...       — Джорно, глянь-ка туда! — прокричал Миста, хватая Джованну за талию, и, указав куда-то, шептал что-то на ухо.       Джорно смеялся от шуток Гвидо. Разумеется, ведь тот был самой настоящей душой компании. Но отчего-то сердце Бруно наливалось свинцом всякий раз, как он видел подобные сцены. Словно уже и не рад был тому, как сильно сплотились эти двое.       От Буччеллати не скрылся тот факт, что каждое действие и взгляд, что посылал Миста в адрес Джорно, были наполнены искренней заинтересованностью. Пусть то было неправильным, но Бруно злился. Всё сильнее с каждым днём он наполнялся ненавистью к Джованне, преодолеть которую казалось не таким уж и простым делом. Всякий раз, когда Джорно пытался обсудить дела с Буччеллати, тот просто игнорировал парня, стараясь в то же время унять свой гнев.       Бруно гордился собой. Хоть как-то ему удалось спустить Джованну на землю, чтобы тот не рассчитывал на дружбу, если захватил внимание дорого Буччеллати человека. Так бы и длилось дальше, если бы не случилось то, что выбило у Бруно почву из-под ног.       Обычный солнечный вечер. Завершив очередное задание, вся команда бурно отпраздновала успех. Джорно, вновь столкнувшийся с кирпичной стеной между ним и Буччеллати, решил выйти на улицу, чтобы освежиться. Миста через какое-то время пошёл следом.       Время шло. Уже больше десяти минут они не возвращались внутрь. Бруно пошутил, что голубки решили бросить команду, поэтому отправился следом проверить, как всё обстоит на деле. Но почти сразу он услышал всхлипы и ругательства.       — Миста, я не понимаю! — кричал Джорно. — То он казался моим единомышленником, то теперь морозится и смотрит так, словно ненавидит... Что я ему сделал плохого?       Видеть то, как Джованно ревёт, уткнувшись в плечо Гвидо, оказалось самым неприятным зрелищем из всех, что Бруно видел за последние годы. Это оказалось куда страшнее, чем то, как сам Миста прикасался и шептался с Джорно. В разы хуже...       — Я поговорю с ним. Обещаю! — тихо с горечью произнёс Гвидо, обнимая Джованну.       Ноги налились тяжестью. Бруно едва сдерживался, чтобы не пустить слёзы вот так легко, прямо на улице. Не таким всё-таки знает его Неаполь: жалким трусом, убегающим, так и не получившим ответной любви. «Ненавижу всё это!..» — проносилось в его мыслях, пока он скрывался за рестораном. Только здесь Буччеллати не боялся спокойно выпустить пар, не боялся быть застуканным в настолько слабом положении.       Как же так вышло, что он упустил это? У него было столько шансов признаться Мисте в чувствах, но всё равно терпел и надеялся, что тот сам поймёт. Пока Гвидо не нашёл себе кого-то молодого и интересного, кем и стал Джорно. Бруно проклинал тот день, когда вообще заключил сделку с Джованной.       Его тошнило. Так сильно, словно его отравили каким-то ядом, название которого давно стёрто во времени. Может, ревность — это и есть тот самый яд? Просто люди привыкли считать его обычным чувством и человеческой беспомощностью, совсем забыв об отравляющем и давящем на сердце эффекте. Буччеллати был готов отдать все свои сбережения, лишь бы узнать наконец, как избавиться от этого кошмара раз и навсегда.       — Нашёл тебя... — тихо произнёс кто-то, положив ему руку на плечо. — Эй! Вы, парни, решили устроить вечер водопадов? Откуда столько слёз? Бруно открыл глаза. Даже сквозь пелену из слёз ему удалось разглядеть красивое ухмыляющееся лицо Мисты, пытающегося прикоснуться к лицу Буччеллати.       — Не трогай меня! Иначе врежу!.. — пригрозил Бруно, поднимаясь и вытирая слёзы.       — Ладно-ладно! Только без рукоприкладства, чего ты... — Вскинул руки вверх Гвидо, признавая поражение. — Правда, готов поставить всю свою наличку, что ты ревёшь по тем же гнилым помидорам, что и Джорно.       — Так и шёл бы к нему, раз настолько умный! — едва не выплюнул эти слова Бруно и развернулся, чтобы уйти.       Миста остановил его, схватив за запястье.       — Нарываешься! — уточнил Буччеллати, напоминая, что находится на грани просто убить члена своей команды.       — Уже нарвался, видимо... — выдохнул Гвидо, притягивая Бруно к себе.       — Отпусти меня немедленно! — пригрозил Буччеллати, вырываясь из рук Мисты.       — И не подумаю, пока не пойму, какого чёрта ты сначала нормально относишься ко всем, а потом мне приходится успокаивать сопляка, который тебе резко разонравился!       — Что? — ошарашенно помотал головой Бруно.       — Джорно весь в соплях и слезах, как ребёнок, потому что любимый «папочка» перестал его любить. Я про тебя базарю, Буччеллати! И какого хрена ты думал, дав пацану привязаться к себе, а потом оттолкнув его?       — Ты... ты упрекаешь меня?       — Ещё как!       — Кто бы говорил! Кретин! Чёртов недоумок! Да чтоб тебя!..       Бруно не успел договорить всех проклятий, как его губы накрыли такие знакомые и тёплые. Кажется, Миста уже просто не видел другого выхода, как остановить этот поток сознания. Гвидо пусть и не был самым сообразительным членом команды, но сопоставить все факты и сделать выводы всё равно умел. Действительно! Только кретин бы не понял, что все эти игнорирования были лишь из-за него одного. И как он раньше не заметил, что Буччеллати к нему неровно дышит?       Сам же Бруно опешил, когда сладкий язык Мисты уже начал переплетаться с его собственным. Либо шампанское правда открывает в человеке мозг, либо Гвидо просто решил показать всю серьёзность своей неудержимой смелости. Так или иначе они спустя минуты бесстыдно целовались за рестораном, не заботясь о том, что кто-то может подглядывать за ними.       «Гвидо слишком глуп, чтобы уметь лгать», — понимал Бруно, поэтому отдавался чувствам сполна. Теперь это было больше, чем слепая вера в удачу или же бесконтрольная ревность.       — Мерзкий собственник! — усмехнувшись, прошептал Миста. — И это наш любимый капо?       Буччеллати ничего не ответил, но усмехнулся, давая понять, что Гвидо попал в точку.       — Ещё раз увижу, как ты трогаешь его — располовиню обоих! — пригрозил Бруно.       — Даже пытаться не буду!.. — рассмеялся Гвидо. — А Джорно не трогай. Ты ему дороже семьи, если ты плохо видишь.       — Главное, чтобы ты увидел и запомнил мой кулак, Миста. Я свои обещания исполняю!..