Black Rose: Кровавое проклятие

      Торопливые шаги отражались эхом от высоких стен, украшенных лепниной и яркими гобеленами, что изображали великих людей и легендарные сражения. В ажурных канделябрах горели свечи, создавая иллюзию движения, словно заставляя оживать работы великих мастеров.       За стеклами больших стрельчатых окон темнело. День двигался к своему завершению.       — Мне кажется, это не лучшая мысль, миледи, — робко нарушил тишину приятный женский голос. — Ваш брат будет в гневе, если вы явитесь туда, куда вас не приглашали.       — Перебесится, — ответил второй не менее прекрасный голос. — Я устала от того, что вопросы, касающиеся моей жизни, он обсуждает с кем угодно кроме меня. Кто там у него сейчас? Кардинал? Думаю, что его святейшество простит мне эту дерзость. Он иногда может быть вполне милым, если поблизости не наблюдается этого коршуна — отца Георга.       — Владыка — святой человек.       Одна из девушек, что сейчас шли по замковому коридору резко остановилась, а вторая едва не врезалась в нее.       — Что? — посмотрела на спутницу светловолосая высокая девушка в простом коричневом платье, затянутом замшевым корсетом.       — Только не говори, что это ты сейчас серьезно, Сяо. Георг — монстр! Это он убил отца и мать.       — Ваш брат так не считает, миледи, — неуверенно склонила голову светловолосая. Она была явно старше, но с принцессой спорить было не положено.       Ее звали Сяоджун. Она родилась в семье солдата. У нее было три старших брата, двое из которых погибли. Мать умерла, когда девочке не было и десяти, а отец… Считалось, что их отец пропал без вести около двух лет назад. Где-то на территории соседнего королевства. Третий же брат стал героем. Его почитали, уважали, а вскоре король собственноручно вручил ему в руки бразды правления королевской армией. Имя Чон Джехен в Даксвуде знали все. Он присягнул на верность еще совсем юному Сиумину и до сих пор был рядом.       Сяоджун же была приставлена к маленькой принцессе. Когда они впервые встретились, Донхек было шесть, а Сяо шестнадцать. Королева сильно сдала и не могла уделять достаточного внимания дочери, поэтому Сяо делилась с малышкой своим теплом. У них с Донхек не было секретов друг от друга, да и все границы давно стерлись. Вот только при посторонних следовало придерживаться правил. Даже в, казалось, пустых коридорах замка они не могли чувствовать себя свободно.       Донхек росла и менялась на глазах Сяоджун. Из неуверенной в себе она превратилась в гордую принцессу. Многие при дворе засматривались на нее, но девушка была холодна и не преступна. А еще Донхек была очень упряма и, казалось, ничего не боялась. Она могла смело спорить с братом и его приближенными.       Многие в окружении Сиумина смотрели на нее снисходительно. Кто-то, как кардинал, к примеру, считали ее занозой, а кто-то откровенно недолюбливал.       Девушке было все равно. Иногда она признавалась Сяо, что очень хочет покинуть стены этого замка и отправиться куда-нибудь подальше от всех тех завистников и интриганов, что окружали ее и ее брата. Вот только мечтать — это одно, а в реальности все намного сложнее.       По мнению Сиумина принцесса должна была выйти замуж за наследника одного из соседних государств, что помогло бы им укрепить добрососедские отношения. Государств было три, а принцев-кандидатов пять. Ни к одному из них девушка не питала теплых чувств. Один был стар, второй глуп, третий толст, четвертый груб, а пятый, казалось, не любил никого кроме себя. Донхек не нужен был ни один из них, но ее мнением никто особо не интересовался.       Сиумин не воспринимал сестру всерьез, Сяо даже казалось, что Донхек была для него не интереснее мебели в его личных покоях. Он был не в восторге, когда их король-отец женился второй раз. После смерти матери Сиумина едва ли прошло полгода, как старший привел в их спальню новую женщину. Естественно, что тогда еще подросток Мин взбунтовался, но отец и слышать ничего не хотел. Бросив однажды, что уже давно вышел из того возраста, когда ему кто-то мог указывать.       Король-отец был справедливым лидером. Он был из числа тех, кто считал, что представители всех наций и религий могут и должны жить дружно. Он чтил обе веры и не наказывал людей за поклонение Пятерым. Сиумин был его полной противоположностью и полностью зависел от своего наставника — отца Георга.       Сяоджун вдруг вспомнила, как умирала мама, тихо шепнув: «Это он виноват! Он! Белый жрец!» А потом в их семье началась черная полоса. Сперва старшего брата настигли на дороге какие-то разбойники, потом пропал отец. Поговаривали, что в Квинтесе он стал жертвой местных заговорщиков, но власти упорно это опровергали.       Сяо уже служила во дворце, когда Джехен и Минджун отправились на поиски отца. Девушка боялась, что останется совсем одна, но Пятеро были милостивы к ней, оставив хоть кого-то.       Джехен был серьезно ранен, но жив. Он долго восстанавливался, а потом вернулся на службу. Вот только что-то в нем изменилось. Однажды, выпив лишнего, он тихо сказал сестре:       — Знаешь почему они мертвы, а я нет? — усмехнулся мужчина. — Они присягнули на верность Белому жрецу, отказываясь от своей сущности, а я нет. Только тщ! — приложил палец к губам брат. — Пятеро даровали мне силу. Она в нем. Пока он со мной, я буду жив. Ты будешь жива.       Джехен крепко сжал рукоять своего меча, а изумруды на эфесе сверкнули, словно подтверждая его слова.       На утро старший был хмур.       — Я… Я вчера наговорил много лишнего, — сказал он. — Я был пьян. Не бери в голову, хорошо?       — Как скажешь, брат, — улыбнулась Сяо. Мужчина притянул ее к себе и обнял.       — Все будет хорошо.       Больше эту тему они не поднимали. Сяо проводила много времени с принцессой, Джехен с королем.       Донхек всегда выходила из себя, когда разговор заходил о ее замужестве. И сегодня было не исключением. В ее глазах искрился праведный гнев, но Сяо знала, что ничем хорошим это не закончится.       Принцесса с каждым годом становилась все прекраснее. Каштановые волосы были собраны в пучок и украшены цветами. Несколько волнистых прядей обрамляли круглое лицо. Большие карие глаза были распахнуты, а пухлые губы наоборот плотно сжаты. На смуглой коже плясали блики огня. Сегодня на девушке было изумрудное платье с белым кружевом. Корсет подчеркивал тонкую талию и пышную грудь.       — Мало ли что он там считает, — фыркнула принцесса, возвращая Сяо в реальность. — Я знаю это! Рано или поздно я это докажу, и тогда наш преподобный Георг будет вздернут на центральной площади. И все существующие и нет боги будут аплодировать мне.       Сяо с тревогой осмотрелась. За одной из статуй что-то шевельнулось. Сейчас девушка была готова молить Пятерых о том, чтобы это было лишь плодом ее воображения.       Донхек тоже посмотрела в ту сторону, но комментировать ничего не стала. Развернувшись на каблуках, она направилась к своей первоначальной цели — залу для заседаний.       Массивная деревянная дверь уж слишком легко открылась под напором казалось бы хрупкой девушки. В просторном зале сейчас находились трое: король, кардинал и командующий армией.       Король сидел на своем троне, закинув ногу на ногу. Одна его рука упиралась в подлокотник, поддерживая голову, на которой застыло скучающее выражение лица. Сиумин был весь в черном, а легкая небритость добавляла ему свирепости. При появлении сестры, он даже не повернул головы в ее сторону.       Кардинал, что стоял у окна с бокалом вина, наоборот с интересом уставился на вошедших. Сяо сделала легкий книксен и как положено хорошей служанке замерла у двери, опустив взгляд в пол.       — И что же эти цыгане? — спросил Сиумин, обращаясь к Джехену, что был натянут как струна. Сяо знала брата слишком хорошо, чтобы не заметить того, что появление Донхек его слегка взволновало.       — Из этой девочки получилась бы неплохая королева, — иногда между делом говорил брат.       Но от этих слов так веяло революцией, что они оба тут же старались забыть о них.       — Кочевой народ, господин, — ответил Чон. — У них нет дома. Они везде и одновременно нигде. Циркачи, мелкие воришки, каталы.       — Я слышал, что среди них встречаются и маги, — вмешался в разговор кардинал.       — Ваш предшественник, милорд, об этом уже позаботился, — ответил Джехен. — Устроив в их рядах большую чистку.       — Да, что-то припоминаю, — кивнул Сиумин. — Святейший выгнал один такой табор из города после смерти отца. Так говоришь магов среди них нет?       Донхек, которую демонстративно игнорировали, теряла терпение. Щеки девушки полыхали гневом. Она была готова вот-вот взорваться, и это видели все, за исключением разве что короля.       — Я в этом не эксперт, господин, — ответил Джехен. — Может быть у его преосвященства найдется ответ на этот вопрос.       — Поживем увидим, — как-то загадочно ответил кардинал.       И в этот момент Донхек решила напомнить о себе, громко кашлянув. Джехен как-то неосознанно сделал шаг ближе к девушке, а его рука сжала эфес меча.       — А, моя дражайшая сестрица, — лениво повернулся к девушке Мин. Он либо не заметил порыв своего военачальника, либо сделал вид, что не заметил. — Какими судьбами?       — До меня дошли слухи, милейший государь, что вы ездили в монастырь, чтобы обсудить мою будущую свадьбу. Так мне хотелось бы узнать, почему такие вопросы решаются без моего непосредственного участия? Я уже не раз говорила, что не потерплю такого отношения к себе!       — А я уже не раз повторял тебе, моя милая, что мне плевать на твое мнение. Где, когда и за кого ты выйдешь замуж буду решать я, и только я! Понятно? Да, мы с отцом Георгом обсуждали твою свадьбу. Через три недели во дворце будет дан бал. Там ты узнаешь имя своего будущего супруга, а теперь ступай к себе. Генерал, проводите принцессу в ее покои. У нас с кардиналом еще много дел.       Донхек выглядела растерянно. Она то открывала, то закрывала рот, но сказать так ничего и не смогла. Сяо видела застывшие в ее глазах слезы. Сердце сжималось от боли. Девушка понимала, что ничем не может помочь своей маленькой госпоже.       Между тем, принцесса развернулась и направилась прочь из зала. Сяо и Джехен, переглядываясь, направились следом.       — Ты знаешь, кто он? — шепотом спросила Сяо брата. — Кому они продали девочку?       — Если бы, — растерянно бросил Дже. — Они совещались за закрытыми дверьми. Я ждал снаружи. Марка и Юту даже за стены монастыря не пустили.       Донхек забежала в свою комнату и закрыла дверь. За стеной послышались приглушенные рыдания.       — Тебе нельзя тут долго оставаться, — обняла брата Сяоджун. — Шпионы настоятеля повсюду. Иди домой.       — Ты же понимаешь, что мы не можем позволить увезти Донхек из Даксвуда? Ее там сломают. Страной уже давно управляет не король, и даже не кардинал.       — Тише, прошу тебя. Не говори больше ни слова. Они убьют тебя.       — Надорвутся, — хмыкнул Джехен, а потом бросил взгляд на часы. Маятник размеренно качался, стрелки приближались к девяти. — Как ты думаешь, ее величество королева еще музицирует?       — Что ты задумал?       — Мне нужна птица, — ответил мужчина, целуя сестру в лоб. — Все будет хорошо.       — Дже…       Но старший уже вышел из комнаты. Сяо чувствовала, как внутри все дрожит. Обернувшись, она оцепенела, заметив в дверях зареванную принцессу.       — Куда он? — дрожащим голосом спросила Донхек. — И при чем здесь Тэн?       — Это не так важно, — попыталась перевести тему Сяо. — Думаю, что тебе нужно умыться. Я велю принести воды в ванную, а потом… Хочешь я почитаю тебе потом?       — Это связано с тем, кем были родители Тэн? Ее брат…       Сяо резко опустила ладонь на губы принцессы.       — Глупая девчонка! — прошипела Чон. — Себя не жалко, остальных пожалей. Его убьют, понимаешь? Убьют, если поймают, а он… Он все для тебя… Он снова и снова повторяет, что только ты его королева!       Сяо сама не заметила, как пара слезинок сорвалась по щекам. Она очень боялась за брата. Ведь у нее больше никого не было на этом свете.       Теплые ладошки коснулись щек, вытирая слезы.       — Прости, — сказала Сяо. — Я не должна была так с тобой разговаривать. Ты — принцесса, а я…       — А ты моя семья, — ответила Донхек. — Поэтому ты имеешь право злиться на меня. Все эти годы после смерти мамы только ты была со мной. Тэн… Она тоже хорошая, но я вижу, что ей тоже тяжело находиться здесь. Именно поэтому я хочу понять, что связывает вас. Я… Мне по силам вас защитить.       Сяоджун улыбнулась. Донхек была еще такой наивной, но ей хотелось верить, уж слишком решительной она казалась сейчас.       — Мой брат марионетка в руках чудовища.       — Давай больше не будем о них здесь, — сказала Сяо. — Я все-таки распоряжусь насчет ванной. Успокойся. Мы обязательно что-нибудь придумаем.       Сяо вышла из комнаты, нашла слугу и распорядилась о горячей ванной для принцессы. На обратном пути она остановилась у окна. Поскольку замок находился на возвышенности, было видно, как цыгане у стены разожгли большие костры. Сквозь неплотно закрытые шторы доносились звуки гитары и красивый мужской голос. Вот только слов было не разобрать. Слишком далеко.       Отвлекшись, Сяоджун упустила тот момент, когда оказалась в коридоре не одна. От тяжелого аромата мужского парфюма защипало в носу. Так в их королевстве пах только один человек — полковник армии Даксвуда — Накамото Юта. Этот мужчина слишком любил себя. Он перебрался к ним из южного Сент-Прайса, да так и остался. Джехен хорошо о нем отзывался, а Сяо… Девушку порой бесило его навязчивое внимание.       — Кого я вижу, — сказал Накамото. — Прекрасный цветок и совсем один.       — Полковник? — сделала удивленный вид Сяо. — Не думала, что вы еще в замке.       — Да так, заскочил к одной знакомой, — непринужденно ответил Юта. — А вы, я смотрю, заскучали.       — Совсем нет, — натянула улыбку девушка. — Я шла в покои принцессы и отвлеклась на песню. Прекрасно звучит, не правда ли?       — Посредственно, — фыркнул Юта. — Я вообще не понимаю, зачем их пустили. Одно жулье.       У Сяо не было ни времени, ни желания спорить. На ее удачу из соседнего коридора вышел слуга и сообщил, что вода для принцессы готова.       — Прошу меня простить, полковник, — улыбнулась девушка. — Меня ждут.       Сяоджун хотела было уйти, но чужая рука преградила ей путь. Накамото оперся на стену и улыбнулся, но девушке он сейчас больше напоминал акулу, чем человека.       — Может прогуляемся вместе как-нибудь? Весна, тепло — время так и располагает к романтике. Может сделаем кружочек вокруг озера?       Озеро Ильман считалось в их городе пристанищем влюбленных парочек. Помимо поистине прекрасных пейзажей, там было много мест, где можно было уединиться со всеми вытекающими последствиями.       Сяо бывала там лишь однажды и никогда не забудет томные стоны, что доносились откуда-то из-за кустов живой изгороди. Да, она была уже далеко не девочка, но такое сопровождение даже ее смутило не на шутку.       — Я подумаю об этом, полковник, — ответила девушка. — А сейчас прошу меня извинить. Дела.       Сяо слегка кивнула мужчине и поспешила в ванную комнату, что прилегала к покоям принцессы.       — Донхек, жду тебя в ванной, — постучала она в комнату воспитанницы.       В помещении было жарко от стоящего пара. Принцесса пришла спустя пять минут, шлепая босыми ногами по каменному полу. Сяо смерила девушку недовольным взглядом, но промолчала.       — А где твое любимое: «Тебе еще детей рожать»? — хихикнула принцесса, погружаясь в ароматную воду.       — Оно на тебя не действует, — пробурчала Сяо, распуская темные тяжелые густые волосы подопечной.       — Джун, — тихо спросила Донхек. — А твой брат… Почему он еще не женат?       Сяоджун вскинула брови. Донхек очень редко интересовалась Джехеном, и это для нее было в новинку.       — Да кто ж его знает. Около десяти лет назад была у него невеста, к свадьбе готовились, но не срослось у них что-то.       — Почему?       Сяо пожала плечами. Ей совсем не хотелось рассказывать принцессе о том, что та женщина пыталась убить Дже прямо в постели, но меч и здесь не подвел своего хозяина.       Донхек была еще юна. Она верила в красивые сказки о любви до гроба и не хотелось ее разочаровывать. Сама же Сяо не была так романтична. Она знала, что даже самые пылкие чувства могут остыть, а любимые люди — предать.       — Странно, генерал такой видный мужчина. Я думала, что за ним бегают толпы девушек и женщин.       — Может они и бегают, но для него они не важнее назойливых мух, — заметила Хуан, поливая водой и втирая травяной шампунь в волосы принцессы. — Для него важнее всего благополучие государства и короля.       «Точнее королевы» — подумала Сяо, но вслух не произнесла. Она и так сказала уже слишком много. Да и Джехен хорош. Он готов был в любой момент бросить трон к ногам Донхек. Он считал, что именно это хрупкое создание может бросить вызов тирании Георга. Сяо так не считала. Донхек была еще совсем ребенком. Чон очень боялась, что этот белый дьявол навредит девочке, хотя признавала, что в своей безнаказанности Георг зашел очень далеко.       — А ты? — не унималась принцесса. — Ты любила? Может кто-то тебе нравится? Ты только скажи, я не буду тебе мешать. Я даже организую твою свадьбу.       Сяоджун улыбнулась.       — Если я соберусь замуж, я обязательно сообщу вам, моя маленькая госпожа, а теперь пора спать. Вода уже почти остыла. Заканчивай мыться, а я приготовлю постель.       — Я же серьезно, — насупилась принцесса.       — Я тоже, милая. Любовь — это слишком большая роскошь. Да, у меня были отношения, но любовь… Я надеюсь, что у меня все еще впереди, как и у тебя.       — Ну да, — тихо всхлипнула Донхек. — Особенно после свадьбы с абсолютно чужим человеком.       — Ну в жизни всякое бывает, иногда после свадьбы и начинается самое интересное, — пожала плечами Сяоджун, а потом поспешила ретироваться, пока принцесса не сообразила, что сейчас ей предложили наставить рога пока еще только потенциальному супругу.       Чон застелила постель, сложив не простынь несколько грелок. В каменных стенах замка Донхек постоянно мерзла, и теплая постель делала девушку счастливой. Сяо понимала, что слишком привязалась, что принцесса уже не ребенок, и действительно, пора задуматься о собственной семье, пока Донхек не подкинула ей на воспитание своих детей. Стало грустно. А нужна ли Сяо будет принцессе в том, заморском королевстве, куда ее отправит Сиумин? Там у нее будут другие слуги…       Размышления прервали легкие шаги. Донхек почти бегом пересекла комнату и забралась под одеяло. Сяо задула несколько свечей. Комната погрузилась в полумрак.       — Ты слышишь музыку? — спросила принцесса, когда Чон подошла к ней, чтобы заплести ей косу на ночь.       — Это цыгане. Они остановились у городской стены.       — Сиумин говорил, что среди них могут быть маги, — задумчиво сказала Хек.       — Тебя это пугает?       — Нет. Мне даже интересно. Что в них есть такого, что пугает Георга и Белого жреца?       — Сила, — пожала плечами Сяо. — По легендам у них есть сила, способная заставить жреца молить о пощаде.       — Жреца никто никогда не видел, кроме монахов, — заметила принцесса. — Именно поэтому он прячется? Боится магов?       — Ну, насколько мне известно, сами маги не так всесильны, как о них говорят. Пятеро оставили им лишь подсказки. Говорят, усмирить жреца они могут лишь объединив все пять стихий, но сперва на его голову должен опуститься венок из черных роз, что блокирует его личную магию.       — И где взять этот венок?       Сяо трусливо осмотрелась. Ей показалось, что пламя на одной из свечей заколыхалось сильнее. Да пусть будут прокляты настоятель и его шпионы!       — А мне почем знать? — натянула улыбку Сяоджун. — Это ведь всего лишь сказки. Спи давай, время уже позднее.       Сяо нервно поправила юбку своего платья и принялась гасить оставшиеся свечи.       — Джун, а если я соберусь сбежать, ты отправишься со мной? — вдруг спросила Донхек, а у Сяоджун все внутри похолодело.       — Что за дурацкие мысли? — спросила она. — Максимум докуда нам удастся уйти — это городские ворота. Стража не выпустит нас из города. Ваш брат вами слишком дорожит.       Донхек хмыкнула.       — Называй вещи своими именами. Моему брату я все еще нужна. До тех пор, пока он не отдаст меня на откуп своим возможным союзникам. Но я все равно сбегу! Я найду магов…       — Хек! — опустилась на колени перед кроватью Сяоджун и взяв руку принцессы в свою, опустила ее на свою голову. — Поклянись мне, что выкинешь эти мысли из головы.       — Сяо…       — Сейчас же! Клянись, что не переступишь порог замка без веской причины. Клянись, что не уйдешь одна. Не будешь искать магов…       — Я...       — Черт возьми! Это для твоего же блага!       Принцесса выглядела растеряно. В ее глазах застыли слезы.       — Клянусь, — тихо шепнула она, а потом бросилась в объятия Сяо. — Но я не хочу замуж! Не хочу покидать Даксвуд!       Чон крепко обняла воспитанницу.       — Мы что-нибудь придумаем, — шепнула она. — Обещаю.       С горем пополам Сяоджун уложила подопечную спать и торопливо спустилась в конюшню. Время приближалось к полуночи, но девушка знала, что не уснет, пока не сделает еще кое-что. Застегнув плащ и накинув капюшон на голову, Сяо забралась на коня и торопливо выехала в город, который еще не спал. Из таверны Мун слышался смех бравых военных, не все лавки еще закрыли свои ставни. Девушка стремительно двигалась к своей цели. Она знала, что ее примут в любое время дня и ночи. Миновав кузню, где еще горел свет, Сяо остановилась у небольшой ювелирной мастерской. Спешившись, девушка привязала коня и, оглядываясь, поспешила к двери. Трижды постучав, она стала ждать. Спустя пару минут послышались шаги и дверь открылась, а на девушку уставилась пара недовольных глаз. Высокий, крепкий, темноволосый мужчина лет тридцати пяти стоял в одних штанах. Его волосы были слегка всклокочены, а на ключице темнел свежий засос. Штаны в районе паха красноречиво топорщились, что говорило о том, что еще несколько минут назад мужчина приятно проводил время.       — Сяо?       — Ты не один? Прости, что помешала.       — Дорогой, кто там? — послышался пьяненький женский голос.       — Клиент, — бросил через плечо мужчина, а потом открыл дверь по шире. — Проходи в кабинет и дай мне пару минут.       Девушка кивнула, просочившись в дверь, и без лишних напоминаний направилась в сторону неприметной двери под лестницей. Она слишком хорошо знала этот дом.       Из гостиной послышались голоса, потом хлопнула дверь, а уверенные шаги стали приближаться к комнате, где находилась девушка. Сяо сняла плащ, поправила прическу и опустилась на высокий стул, что стоял у стола, заваленного инструментами.       — Так, так, значит, Чон Сяоджун собственной персоной, — хмыкнул мужчина, входя в кабинет. — Чем обязан?       — Прости, что ворвалась вот так. Твоя девушка не сильно расстроилась?       — Она не моя девушка, — ответил мужчина. — Это вообще не твое дело. Говори, зачем пришла и уходи. Не боишься попасться солдатам, патрулирующим город? Что подумает о тебе братец?       — Что он подумает, тебя касаться не должно. Ты прав, лучше о деле.       Девушка беззастенчиво засунула руку в корсаж и достала небольшой мешочек. Внутри оказалось три зеленых камня. Один большой и два поменьше.       — Мне нужен ювелирный набор. Серьги и кулон. Вот с этими камнями. И чем скорее, тем лучше. Срок не больше трех недель. Но это должны быть не просто безделушки, а украшения, достойные принцессы.       Сяо высыпала камни на ладонь. От них исходило такое родное тепло. Стихия. Если люди будут не в состоянии, она обязательно защитит принцессу. Эти камни когда-то подарила девушке мама. По легенде сила мага до поры до времени дремлет в нем, пока он не поделится ею с камнями. Тогда и начинается волшебство. Они становятся едины, и стихия прочным куполом становится на защиту носителя. Джехен заключил свои камни в меч, а Сяо… Камни Сяо пока спали, но она готова была разбудить их ради Донхек.       — Ты лучший ювелир в городе. Несмотря на твою трусость, руки у тебя золотые.       — Я не трус! — резко ответил мужчина. — Я просто чту закон. Бог один, а магия — зло.       Девушка грустно улыбнулась, но спорить не стала, да и зачем бередить старые раны. Предательство простить очень трудно, но она, действительно, не знала, кто сделает эту работу лучше него.       — В память о том, что между нами было, помоги мне, Ван, — сказала девушка, спрятав камни обратно в мешок и положив его на стол. — Моя жизнь снова в твоих руках. Ты можешь сдать меня монахам, но там, на костре, я буду знать, что хотя бы попыталась спасти дорогого человека.       Мужчина хмуро смотрел на оставленную на столе вещь.       — Если дело в цене, назови ее. Я заплачу. Мне не жалко денег для ее безопасности.       — Она не оценит.       — А это уж решать не тебе. Ну так, берешься?       Мужчина внимательно смотрел на девушку. Этот взгляд возвращал в прошлое, ведь у них все могло бы быть хорошо, но семья Им Вана поклонялась Белому жрецу, а Сяо… В ней кипела магия.       Девушка была слишком влюблена и беспечна. Иногда, она могла забыться, и вода в ручейке вдруг бежала быстрее, ветерок становился прохладнее, а ветки деревьев сами тянулись к ней, скрывая их с Ваном от посторонних глаз. Возможно, она смогла бы простить, если бы он лично оскорбил ее и выкинул на улицу. Она бы поняла, ведь ему с детства внушали другие идеалы, но он… Он рассказал матери о том, что иногда Сяо творит магию, ну а та побежала жаловаться монахам.       Девушка вспомнила, как ее буквально приволокли в тот самый зал, куда сегодня ворвалась Донхек, и бросили к ногам короля.       — Ты обвиняешься в колдовстве, Чон Сяоджун, — сказал тогда Сиумин. — Есть, что сказать в свое оправдание?       — Это какая-то ошибка, ваше величество, — ответила она тогда, заметив у дальней стены довольную мамашу Им и растерянного Вана за ее спиной. Мужчина был бледен, волосы взмокли. Он то и дело опускал глаза. — Я служу вашей семье не первый год, и разве я хоть раз давала повод усомниться в себе?       Король бросил взгляд на кардинала, что лишь пожал плечами. Кун порой вел себя очень странно, и сейчас это было на руку девушке.       — Вот они утверждают, что тебя защищает магия, ведь так?       Мамаша Им закивала. Ван открыл было рот, но строгий взгляд женщины, брошенный в его сторону, остановил его порыв.       — Что ж, если это так, то сейчас мы это увидим. Я назначаю тебе наказание, для профилактики подобных инцидентов — двадцать ударов плетью.       — Ваше величество, — попытался вмешаться Джехен, которого обязали присутствовать при этой показательной казни. — Вы же знаете, что наша семья предана вам…       — Тогда для вас должно быть честью выдержать это испытание с высоко поднятой головой.       — Но…       — Брат, щедрость и справедливость короля лишь укрепит нашу веру, — прервала старшего Сяо.       Было больно. Одно радовало, Джехен был рядом и вынес ее из зала на руках. В этот момент она уже была без сознания. Сяо в тот момент была даже рада, что не успела еще разбудить камни, иначе, человек, что поднял на нее плеть лишился бы жизни прямо на месте. Защита сработала бы мгновенно.       Почти месяц она не вставала. Раны заживали тяжело. Рядом были Донхек и Тэн, и как бы Сяо не пыталась убедить их в том, что им по статусу не положено возиться с ней, они не уходили.       — Хочешь, я выпотрошу его и всю его семью, — злился Джехен.       — Не нужно, — отвечала Сяо. Вспоминая превосходство в глазах мамаши Им. Она сразу не возлюбила Сяо, и когда ей представилась возможность от нее избавиться, она сделала для этого все возможное. А Ван… Мать воспитывала его одна и всегда была для него авторитетом, да и страх перед магией, впитавшийся с молоком матери просто так не исчезает. — Это не его вина.       И если брата ей удалось успокоить, то сама она простить так и не смогла, предпочитая забыть обо всем, как о страшном сне.       — Хорошо, — ответил, наконец, Ван. — Я согласен. Денег я с тебя не возьму. Я виноват перед тобой…       — Не нужно, — ответила Сяо. — Ты ведь до сих пор боишься. Я, пожалуй, пойду. Зайду через неделю, хорошо? Расскажешь как продвигается работа.       Девушка взяла свой плащ и направилась к выходу. Вот только у самой двери ее запястье перехватили.       — Подожди. Не уходи. Останься хотя бы до утра. На улице сейчас небезопасно. Я обещаю, что на рассвете лично провожу тебя во дворец.       Сяо осторожно освободила свою руку.       — Думаю не стоит. Ведь моя магия все еще со мной, а тебе, праведнику, не пристало возиться с такой грязью как я. Маменька заругает.       Девушка открыла дверь, но сильная рука блокировала ей путь. Ван прижал Сяо к стене, а его глаза были подернуты пеленой отчаяния.       — Ее больше нет, — прошептал мужчина. — Она подхватила воспаление и сгорела буквально за пару недель.       — Мне жаль, — уж слишком равнодушно ответила Сяоджун. — А теперь пусти меня.       — Не могу, — ответил Ван, а девушка слегка шокировано наблюдала за тем, как мужчина опустился перед ней на колени. — Почти пять лет прошло, но я… Я не могу без тебя! Даже в этих шлюхах я вижу только тебя. Что это, Сяо? Что ты со мной сделала?       Девушка сглотнула, и сердечку бы тревожно забиться, но почему-то было все равно. Взмахом руки она приманила камни обратно и все же выскользнула в дверь. Зря она, наверное, пришла.       Взяв поводья коня, она медленно побрела по темной улице и слегка вздрогнула, когда скрипнула калитка кузни и из нее вышли двое слегка подвыпивших мужчин. Кузнеца она узнала сразу, они иногда пересекались с Джехеном, и Джено был вхож в их дом, а вот второй был абсолютно незнаком.       — Ба, какие люди и без охраны, — хмыкнул Джено. — Смотри, друг, сама сестренка генерала к нам пожаловала.       — Мне кажется, леди чем-то расстроена, — посмотрел на нее незнакомец.       — Думаю, что это совсем не ваше дело, — вежливо ответила Сяо и тревожно обернулась, ведь где-то совсем близко послышался стук копыт. Видимо патруль. Ох как не хотелось привлекать их внимание.       Джено и его гость тоже, видимо, услышали шум.       — В дом. Быстро. Оба, — скомандовал Ли твердым голосом. — Если не ошибаюсь, сегодня дежурство Накамото. Этот может раздуть проблему из ничего.       Сяоджун считала точно так же, поэтому не рискнула отказаться от столь своевременного приглашения.       В доме кузнеца было тепло. Девушка и не заметила, что так сильно продрогла.       — Куда же вас, миледи, на ночь глядя-то понесло? — спросил Джено, протянув Сяо чашку с дымящимся ароматным чаем.       — Я… — начала было девушка, но бросила неуверенный взгляд на незнакомца. Мужчина был одет просто, но выглядел статно и был уверен в себе.       — Ох, простите, я вас не представил, — усмехнулся Ли. — Это мой старинный приятель — Чунмен. Он прибыл к нам издалека со своим табором. А это, друг, мисс Чон — младшая сестра нашего генерала.       — Сяоджун, — протянула руку девушка.       — Очень приятно, — сказал цыган, а потом коснулся губами протянутой руки.       И вот тут сердечко Сяоджун сорвалось на бешеный ритм, а весь тот страх, что она держала в себе вырвался наружу. Слезы потекли по щекам, а мужчины растерянно переглянулись.       — Простите. Просто… Мне нужна ваша помощь!