Мой лучший друг

Зима на календаре сменилась весной, весна — летом. Спасаясь от жары на закрытой автобусной остановке, Олег открыл свою страничку в соцсети и пролистал последние новости. В Москве уже несколько дней шел проливной дождь, а пейзаж больше напоминал осенний: улицы были полностью усыпаны листьями, что под тяжестью капель стремились скорее упасть на землю. О таком хирургу стоило только мечтать. Термометр на остановке показывал +42, хотя еще не было и семи утра. American Hospital Dubai был совсем не таким, как НИИ имени Склифосовского. Современное белое здание лаконично вписывалось в городскую архитектуру. Панорамные окна в залах и высокие потолки избавляли коридоры от ощущения сковывающего пространства. Врачи и медицинский персонал ходили исключительно с улыбками на лицах, даже когда усталость брала верх. Никто не суетился, не бегал и не кричал, как в отделении экстренной хирургии Склифа. Первое время Брагину было странно видеть вокруг себя такую обстановку, как и круглосуточно разговаривать на английском языке, но позже он ко всему стал привыкать. Вот и в это знойное утро пятницы он ожидал увидеть администратора Роуз на посту регистратуры. — Доброе утро, Олег, — девушка с рыжими волосами и зелеными глазами поприветствовала хирурга. — Ты сегодня рано. — Если бы выехал позже, то превратился бы по пути сюда в курицу гриль, — Брагин улыбнулся, просматривая расписание. Роуз звонко рассмеялась, прикрывая рот. — У меня что-то пропуск через раз срабатывает. Можешь посмотреть, пожалуйста? — мужчина протянул белую карточку со своей фотографией и именем. — Конечно. Все сделаю и верну, как будешь уходить. Хорошего дня! — И тебе. Врач прошел к лифту и нажал на третий этаж. Внутренне он в очередной раз изумился тому, что у всех в этой стране вне зависимости от нации и других факторов хватало терпения оставаться доброжелательными и позитивными в течение всего дня. Никто никому и ни в чем не отказывал, лишь заранее оговаривая временные рамки. Переодевшись в форму и белый медицинский халат с фирменным символом больницы — клевером, Брагин прицепил свой бейджик и решил начать смену с осмотра пациентов. — О, доброе утро, Олег! — тот столкнулся в дверях ординаторской со своим коллегой. Хасан Джума работал в Американском Госпитале четвертый год. Он переехал в Эмираты со своей семьей из Сирии, поэтому знал в деталях все сложности смены работы, страны и жизни в целом. И на этой почве между мужчинами завязались приятельские отношения. Хасан очень напоминал Олегу Салама, такой же добродушный, но при этом отчего-то одинокий. На вид Джуме было около тридцати лет, и даже аккуратная борода и массивные очки не могли сделать его старше. — Доброе утро. Какие новости? — Олег пожал руку приятелю. — Да сейчас все только про конференцию говорят. Жаль, что я в этом году не буду участвовать. — А что так? — Роботизированная хирургия это не мое, — парень простодушно улыбнулся и вздохнул. — Я учился все делать своими руками. — Ну на то мы и здесь, чтобы познавать новое. — Там и без меня умов хватает. Ты пойдешь слушать выступления? — Если успею, — Олег сверился с часами на столе, — хотел обход сделать. И потом у нас операция в 12. — Да, да, я помню. Давай я тебе помогу с обходом. И тогда хоть на пару выступлений сможем попасть, — Хасан поднял большие пальцы вверх. — Договорились. Олег нехотя согласился и вышел в коридор. Вся эта научная деятельность никогда не представляла для него никакого интереса. А тема роботизированной хирургии, что давно применялась в этой больнице, вовсе была для него отголоском темного прошлого, когда Алеников привез в Склиф первых роботов. Срыв операции Покровской, длительные разборки и очередное насилие над Павловой, — вот с чем ассоциировалась у него роботизированная хирургия. Все эти картинки пронеслись у него в мыслях, останавливаясь на блондинке с изумрудными глазами. — Олег?! — женский голос окликнул врача со спины. — Брагин Олег?! Мужчина развернулся и замер, словно вкопанный. Все мысли улетели далеко-далеко, а перед глазами и вокруг не было ничего и никого кроме нее. — Эмма*? — только и вымолвил Брагин, хватаясь за голову. — Вот так встреча! Шатенка быстрым шагом настигла хирурга и кинулась в его распростертые объятия. Последний раз они виделись, когда Луспарян похоронила мужа после автокатастрофы. Это был их последний видео звонок. Потом Эмма ограничивалась фото и видео с их дочкой Тамарой и редкими голосовыми сообщениями. — Что ты здесь делаешь?! — Олег нахмурился, но взгляд его светился радостью. — На практику приехала. И заодно на конференцию решила заглянуть. Наша бостонская клиника выступает с докладом. — Вот это да! — А ты здесь какими судьбами? — А я уже полгода как тут работаю. Длительная командировка. — Ого! Никогда бы не поверила, что Олег Брагин бросил родной Склиф! Что же такого случилось там, что ты решил все кардинально поменять? — Эмма выгнула бровь, наклоняя на бок голову. — Все тебе расскажи! — отшутился врач, но под пристальными взглядом вмиг посерьезнел. — Так сразу и не объяснишь. Ты надолго приехала? — На месяц. Папа дольше не согласился бы присматривать за Томкой. — А я уж понадеялся, что ты ее с собой привезла, — погрустнел Олег. — В такую жару? Да и в школу скоро. Ей с дедом лучше будет, чем мотаться по всему земному шару. — Ясно, — мужчина кивнул, скрещивая руки на груди. — Может, поужинаем после работы? Если у тебя нет других дел, конечно… — Дел нет. Я заканчиваю в восемь. Ты все еще также любишь поесть? — съязвил Олег. — Люблю! Но позволяю себе гораздо меньше, чем десять лет назад**. Тогда договорились. В восемь встретимся у регистратуры. Заодно покажешь мне все, чем так знаменит Дубай! — Да, честно признаться, я сам не знаю. Как приехал, так сразу ушел в работу с головой. — Олег, я тебя не узнаю, — в задумчивости произнесла Луспарян. — Уезжаешь из Москвы, оставляешь Склиф и не ведешь здесь разгульный образ жизни. Судя по всему, меня ждет вечер сюрпризов. — Посмотрим, — Олег пожал плечами и чмокнул шатенку в щеку. — Скоро увидимся! Смотря вслед Брагину, Эмма перебрала все варианты развития событий в Москве. Она думала, что у Олега крепкий и счастливый брак с Мариной Нарочинской. Но судя по отсутствию обручального кольца у него на правой руке, брак оказался не таким уж и удачным. Отложив в сторону кипу бумаг и документов, Вера Георгиевна откинулась в кожаном кресле и закрыла глаза. Последний месяц был практически адом: ей приходилось разгребать массу косяков, оставленных Кривицким. С должностью главврача Геннадий Ильич совершенно не справлялся, и после третьего предупреждения его сместили с должности, вернув в экстренную хирургию, а на место главного временно назначили Зименскую. Даже при августовском солнечном свете комната выглядела гнетущей и мрачной. Серые стены кабинета напоминали холодную пещеру, а кожаная черная мебель — пресмыкающихся, живущих в ней. Стук в дверь отвлек Зименскую от темных мыслей. — Можно? — Петя просунул голову в дверной проем. — Да, заходи, — порыв сердца заставил женщину встать и вмиг оказаться в объятиях Пастухова. Его руки крепко сжали ее талию, притягивая к себе. Петя уткнулся в ее шею и дышал ароматом ее духов, вскоре отпустив от себя, чтобы ни в коем случае ее не компрометировать, если кто-то ворвется в кабинет без стука. — Как ты? Выглядишь уставшей, — Пастухов осторожно убрал за ухо прядь каштановых волос, выбившихся из пучка. — Да ничего, справлюсь, — Зименская постучала ногтями по столу со вздохом. — Кто вообще мог допустить Кривицкого на такую должность? В документах бардак! Хорошо, что хоть в отделениях более-менее решили все вопросы. — Если честно, Геннадий Ильич и в хирургии мало чем помогает. Только если попросят, но сам никогда не вызовется. — Кстати, я давно собиралась это обсудить. Шел бы ты на место заведующего или хотя бы зама. — Я? Ну ей богу, Вер, сразу станет понятно, чем я это заслужил. — Да. Своим талантом и невероятным профессионализмом, — улыбнулась главврач. — Даже если так, я не хочу лишних разговоров. Павлова тебе этого не простит. Да и Лазарев отлично справляется. — Ладно, ладно, — женщина выставила вперед руки, защищаясь, — но от роли старшего хирурга в смене я тебе не позволю отказаться. — А как же Брагин? — А что Брагин? Он в этом Дубае неизвестно сколько еще будет прохлаждаться! — Скорее жариться. Пара в унисон засмеялась, после чего Пастухов решил сменить тему. — Как подготовка к свадьбе? Нужна с чем-то помощь? — Нет, все в порядке, — Вера отошла от Пети и вернулась в свое кресло, явно нервничая. — Но…? — хирург занял место за длинным столом и испытующе уставился на будущую жену. — Но я бы ограничилась регистрацией. У нас это не первый брак. Свадебное платье на мне смотрится глупо. Мне хватило померить всего несколько платьев, чтобы это понять. А из гостей я вообще не представляю, кого приглашать. Может, нам вообще жениться не надо? Нам же и так хорошо вместе. Не зря это все откладывается уже не первый месяц. — Вера, родная моя, ну что за глупости? Ты самая прекрасная женщина, которую я когда-либо встречал. И ты обязательно найдешь подходящее платье. И откладывали свадьбу мы не из-за своего решения. Сначала были проблемы с Юлькой, потом закрутились с работой, я перешел работать обратно сюда, тебя назначили главврачом. Но мы же твердо решили, что поженимся 15 сентября. А что касается гостей, думаю, можно ограничиться рабочим коллективом, а вместо ресторана организовать фуршет. На работе все равно придется сказать. — Ну да, ты прав. — Твои дети в Штатах, Юлька в Сочи, да и Полина вряд ли бы согласилась, чтобы она приехала на свадьбу папы. Соберем исключительно своих. — Хорошо, — Вера искренне улыбнулась и в своей манере дотронулась кончиком языка до верхней губы. — Я попробую даже Брагина сагитировать, — добавил Петя, поднимаясь и уходя, — а то куда мы без тамады. С видом полного удовлетворения Зименская проводила с улыбкой Пастухова и решила, что в ее пусть и временном кабинете пора сделать ремонт. После знойного дня от вечера ждали прохлады, но на улицах Дубая все еще было слишком жарко. Недолго думая, пара выбрала столик в зале ресторана, отказавшись от веранды, где стояла духота. Быстро пробежавшись по меню, Олег и Эмма сделали заказ и за ужином проговорили обо всем, что их разделяло столько лет. Спустя пару часов наконец-то задул прохладный ветерок, выгоняя местных и туристов наружу. Несмотря на то что вокруг не было ни единой закусочной или ресторана, в подсознании все еще сохранялся запах кардамона, тмина, шафрана и восточных нот сандала, аромат которого исходил почти от каждой арабской представительницы прекрасного пола. Неспешно идя с Эммой рука об руку по набережной Персидского залива, одурманенный терпкостью вечера, Олег пытался вспомнить, когда последний раз испытывал такую легкость и непринужденность. Казалось, что это было давно-давно. Возможно именно десять лет назад, в те дни, когда он зашивал курицу вместе с Петруччо, а Эмма ругалась на них за то, что они лишили ее обеда. Многое в жизни приходило, менялось и уходило в никуда, но воспоминания оставались навечно. Теплый воздух окутывал, как одеяло, а соль моря пробиралась под кожу в легкие, наполняя их энергией и новой жизнью. — Не понимаю, как ты за столько месяцев нигде не побывал. Это же не страна, а сказка, — Луспарян прикрыла глаза, с наслаждением дыша заливом. — Да все некогда было… — Да ну, — перебила его врач. — Просто не искал возможности, — признался Брагин. — Когда я уезжал из Москвы, мне казалось, что здесь начнется совершенно другая жизнь. Знаешь, как показывают в фильмах, где главный герой начинает все с чистого листа. — И что же? Не началась твоя другая жизнь? — Началась. Только я остался прежним. И от своих мыслей я убежать не смог. Прошлое постоянно меня преследует, находясь во мне самом. — Тебе просто нужно научиться с этим жить. Я ведь тоже недолго думала, когда в Штаты переезжала. И как-то все само собой срослось со временем. — Ты ехала не одна, а с семьей. А я… Вокруг меня всегда толпа, но я все равно будто бы один. А самому не захочется ни на Бурдж-Халифу лезть, ни по пустыне гулять. — А это идея, Брагин! Ты прямо читаешь мои мысли! Я очень хотела съездить на сафари. У тебя случайно завтра не выходной? — Выходной, — быстро ответил Олег, уже зная, что окажется в одной лодке с Эммой. — Это просто замечательно! Ты, я, верблюды, пустыня! Романтика, одним словом, — шатенка засмеялась, сворачивая с набережной на городской пляж. Пройдя несколько шагов к едва различимым волнам, Эмма сняла босоножки и остановилась, чувствуя, как вода ласкает ее ноги. Море было спокойным и теплым, как парное молоко, а все иссиня-черное небо — усыпано яркими звездами. Луспарян замерла от увиденного и затаила дыхание. — Арабская ночь горяча, словно день. Тут жарко всегда, и даже когда опускается тень, — пропел Брагин песню из «Аладдина», нарушая вселенское умиротворение. — Ты неисправимый говнюк, — Эмма широко улыбнулась, — умеешь испортить даже такой момент! Она опустилась на песок, оперевшись о землю руками, и рядом тут же пристроился ее спутник. Олег долго рассматривал профиль женщины и словно тонул в ее черных глазах, в которых отражалась белым светом полная луна. За эти года лицо ее немного округлилось, а вокруг рта пролегли мелкие морщины, но это не отняло ее красоту. Брагин потянулся и обхватил Эмму за шею, приближая ее к себе. Несколько миллиметров разделяли их, и через секунду он почувствовал давно позабытый вкус ее губ. — Не надо, — шатенка прервала невинный поцелуй, отодвигаясь от Олега, — тебе напомнить, к чему это все привело десять лет назад? — Я помню! У нас, между прочим, замечательная дочь! Эмма быстро замотала головой из стороны в сторону, поднимаясь с песка и отряхивая свой изумрудный сарафан. Она грустно вздохнула и встала на фоне луны напротив мужчины. Хоть он теперь отчетливо не видел ее глаз, он мог с уверенностью сказать, что они мокрые от подступивших слез. — Да, Томка действительно замечательная. Но я бы очень хотела родить ее от своего мужа. Чтобы у нее был отец. Не по видео связи. И не через посылки в Дни Рождения, — голос Эммы дрогнул, и она закрыла лицо руками, давая волю слезам. — Ты говоришь о том, какой ты бедный и несчастный. Но я бы все отдала на твоем месте, чтобы Нарочинская не ушла к другому. Я бы все отдала, чтобы мой муж был сейчас жив. Пока мы живы, есть шанс все изменить. Ты не представляешь, как я до сих пор себя виню за то, что позволила мужу усомниться в моих чувствах к нему из-за тебя. Зачем только я вообще ему когда-то сказала, что ушла от тебя не разлюбив. — Куда ты? — Брагин встал на ноги и побежал за Эммой. — Не ходи за мной, — та обернулась и сверкнула взглядом, будто хищник, — завтра увидимся. Хирург еще долго смотрел ей вслед, не понимая, как за один день на него обрушилось все его прошлое. Намеренно пропустив свой автобус и миновав станцию метро, Брагин пешком добрался до района Дубай Марина, где руководство снимало для него и других практикантов и приезжающих по работе в Дубай квартиры. После освежающего душа и порции виски пальцы сами собой напечатали в поисковике запрос на горячее видео с обнаженными девушками и полезли к краю боксеров, не давая шанса протрезветь и выйти из дурмана. Оглушающий звонок телефона, перекрывающий непристойную картинку и мысли, прозвучал, как пощечина. — Петруччо! — воскликнул Брагин, зажигая прикроватную тумбу и усаживаясь на кровати. — Привет, Олег! Я не вовремя? Прости, что так поздно! — Да нет, — соврал Брагин, прощаясь с возбуждением и планами на остаток вечера, — что-то случилось? — Слушай, да много всего на самом деле, — голос Пети звучал озабоченно. — Я весь внимание. — Ты же помнишь, что мы с Верой женимся? — Я думал, вы уже давно поженились! Что тянете-то? — Да это только ты у нас мастер по ЗАГСам бегать, — Пастухов издал смешок и продолжил. — Были свои сложности. — И с чем я могу помочь, интересно? Уж не с супружеским же долгом, — схохмил Олег. — С этим я и без тебя отлично справлюсь! А вот тамады у нас нет. — Не смеши меня! Нинку позовите! Вон она какой корпоратив на Новый год устроила! — Ой, Брагин, хватит притворяться. Ты же понимаешь, что я тебя приглашаю на свадьбу. В качестве свидетеля и все такое. — Петь… — Подумай, пожалуйста, прежде, чем отказываться. Мы назначили дату — 15 сентября. Будет здорово, если ты приедешь. — Спасибо, — искренне поблагодарил врач. — Я подумаю и попробую освободить эти дни. Нарочинская пойдет? — Да, они с Волошиным будут. Лазарев с Сашей. Куликовы. Нина с Володей. И Кривицкий с Павловой. — Ну ясно, — по телу мужчины пробежали мурашки от упоминания последней гости. Петя как будто специально тянул и оставил ее на десерт. — Олег, Ирина Алексеевна подруга Веры. — Не надо, Петь! Я все понимаю. Мы тоже дружили, все в порядке. — Ага, дружили… Как же… Ну а вообще, ты там как? Нормально все? Не скучаешь? — Не скучаю. И знаешь, я приеду на вашу свадьбу. Но не один. Если ты, конечно, не возражаешь. — Ого! Да я буду только рад! Подцепил кого-то из местных? — Пастухов опять засмеялся. — Не угадал. Но я думаю, ты одобришь мой выбор. — Заинтриговал. Тогда все детали пришлю тебе на днях. А ты возьми заранее билеты. Если нужно будет встретить, пиши. — Хорошо. Ну до связи. Не пропадай! — И ты. Брагин нажал на отбой и, взволнованный своим гениальным планом, набрал сообщение с извинениями для Эммы. Иногда прошлое могло с легкостью стать настоящим. Ровно так рассуждал главный герой в романе «Великий Гэтсби»: «Нельзя вернуть прошлое? Ну, конечно же, можно! Конечно, можно! Я все устрою в точности, как было раньше». И не осознавая, что он, как и Гэтсби, очень заблуждается, Олег уснул крепким сном, открыв на телефоне пустой чат с Павловой и ее фото профиля. На часах было далеко за полночь, а Ира все ворочалась в постели. Кровать была до жути неудобная, а в комнате все еще стоял отвратительный запах прокисшего том-яма. Оставив попытки уснуть, Павлова прошла на кухню и заварила чай с мятой. Потягивая его в качестве успокоительного, заведующая погрузилась в свои мысли, но ни за пятнадцать минут, ни за полчаса она не нашла ответы на мучившие не первый месяц ее вопросы. Чтобы спастись от них, она на минимальной громкости включила телевизор и полистала каналы. Где-то показывали политические программы, где-то шли фильмы. По телеканалу «Пятница» только что началось шоу про путешествия, и, как по иронии судьбы, ведущие как раз отправились в Эмираты. Фотографии Бурдж-Халифы, Бурдж-эль-Араба, Пальма Джумейры и Дубай Марины сменялись в заставке, и Ира начала гадать, видел ли это все Брагин, не подозревая, что тот спал мирным сном именно в районе, мелькавшем на экране. — Ир, — тихо позвал Гена, но женщина все равно дернулась от неожиданности и тут же переключила канал с видом, будто ее застали на месте преступления. — Ты чего не спишь? — Все никак не могу привыкнуть к новому месту, — блондинка убрала волосы от лица и зевнула. — С тобой остаться? — Не говори глупости. Иди спать, тебе завтра на работу. — Тебе тоже, — сонно напомнил Кривицкий. — Долго не засиживайся и возвращайся. Хирург потер глаза и скрылся за дверью. Павлова вновь окинула взглядом обшарпанную кухню. Как она могла докатиться до такой жизни? Когда она свернула не туда? Как можно было продать свою квартиру и очутиться в старой пятиэтажке в квартире покойного отца Гены? Ей стало очень холодно и неуютно. Как назло, в окно забил проливной дождь, а небо озарила молния. Если бы Брагин не уехал, то она могла бы позвонить ему или написать. За все это время он ни разу с ней не связался, только передавал привет через других коллег. Да и это было еще до лета. В тысячный раз за прошедшие месяцы Павлова открыла их с Олегом чат и просмотрела последние сообщения. Те самые голосовые, где она, как дура, говорила, что едет к нему, чтобы удержать. Всякий раз видя эти сообщения, Ира испытывала невероятный стыд и тут же закрывала диалог. Останавливая себя от их воспроизведения, заведующая поморщилась и сдвинула диалог вверх, перечитывая более раннюю переписку. Перейдя в медиа файлы, она нашла ролик годичной давности. В сентябре прошлого года Олег отправлял ей видео, где они после ночной смены бегут по тротуару от Склифа к остановке, спасаясь от ливня под кожаной курткой Олега, которую он держит над их головами. Они оба смеются, но Ира все равно громко ругается на Брагина, не давая шуму дождя заглушить свой голос. — Я тебя убью! Говорила же, что ливанет! Зачем я всегда тебя слушаю?! — Любишь, наверно, потому что! Как друга, разумеется! — Ненавижу! Всем сердцем! Павлова остановила видео и отложила телефон. Ей всегда виделось столько двусмысленности во всех фразах, поступках, намеках. Но в самый откровенный, самый важный момент Брагин просто сбежал, даже не объяснившись.