Мой лучший друг

Звонок мобильного разбудил крепко спящего мужчину. Он дернулся на кровати и нащупал свой телефон, отвечая на вызов. — Брагин, ты еще спишь, что ли? — бодро спросила Эмма. Врач посмотрел на часы, которые показывали шесть утра. — Вообще-то сплю, у меня сегодня выходной, — недовольно пробубнил тот. — Ну конечно. А на сафари мы поедем в самую жару? Чтобы получить солнечный удар? — Может, ну его, это сафари? — Ой, хватит ныть. Ты же вчера рассказывал, что живешь в Дубай Марине? Так вот, я почти на месте. С горячим, бодрящим кофе и пончиками. — С пончиками, говоришь? — Олег улыбнулся. — Раз так, приходи. Сейчас скину тебе отметку на карте, чтобы не заблудилась, и код от входа. — Давай, жду! Оба нажали на отбой, и Брагин тут же скинул подруге свою геолокацию. После чего хирург решил, что успеет принять душ, а заодно и прибрать остатки вчерашнего кутежа. Через пятнадцать минут в дверь позвонили, и Олег поспешил открыть. На пороге стояла Эмма в льняных белых брюках и рубашке, под которой был надет синий топ. Она сняла с глаз солнечные очки и оставила их в волосах в качестве ободка. — Скорую помощь заказывали? — реаниматолог отдала в руки Брагину стаканчики с кофе и пакет, из которого вкусно пахло выпечкой. — Вообще-то это я должен был сегодня принести тебе кофе, — извиняющимся тоном проговорил мужчина. — Забудь. Значит, здесь ты живешь? Эмма прошла в квартиру-студию и осмотрелась. Сразу слева от нее была небольшая кухня со всем необходимым, даже стиральной машиной, а справа — вход в ванную. Дальше располагалась просторная спальня. В углу, граничащим с кухней, стоял круглый столик для двоих. Напротив широкой кровати разместился шкаф и висел телевизор, под которым стоял мягкий бордовый диван с декоративными подушками. Все помещение озаряли яркие солнечные лучи, пробивающиеся через большие панорамные окна, которые разделяли комнату и балкон и даже черную стену в изголовье кровати делали не такой мрачной. — Так точно, — Брагин сел за стол, разворачивая пакет, — места немного, но мне хватает. А еще в доме есть бассейн и спортивный зал. — А по тебе и не скажешь, — съязвила Эмма, устраиваясь напротив. — Ешь давай и собирайся. Я не собираюсь из-за тебя менять свои планы! — Кстати, вчера Петруччо звонил. Приглашал на свадьбу. — Пастухов?! Он развелся? Он женится? — Луспарян путалась в своих же вопросах. — О чем мы вообще вчера столько часов говорили? Явно не о последних событиях. Да, Петя вернулся в Склиф еще зимой. И с Зимой. — Это прям сказки какие-то! Получился бы отличный фильм! «Склифосовский — 10 лет спустя. Возвращение золотого состава», — Эмма засмеялась, чем развеселила Олега, — а Зименская на какой должности? — Главврача, конечно, — Брагин отпил кофе и поморщился. — Без сливок и сахара? — Как я люблю, — шатенка улыбнулась, — черный кофе по-восточному. — Ну да, я так и понял, — Олег выудил из холодильника молоко и разбавил свой напиток. — Так вот, Петруччо женится как раз-таки на Зиме. Сюрприз! — Иди ты! — Эмма выпучила глаза и поперхнулась. — Не думала, что смогу еще хоть чему-то в этой жизни удивиться. — Я на полном серьезе. Свадьба 15 сентября. Все будут по парам. И я тут подумал, не хотела бы ты составить мне компанию? Ты как раз приехала на месяц, а потом сможем вместе слетать в Москву. Я уверен, все будут тебе очень рады. — Да, особенно Нарочинская. — Она уже давно встречается с Андреем Волошиным, нашим хирургом. Не думаю, что ей есть до нас дело. — Ну хорошо! — Эмма просияла. — Если это точно никому не доставит неудобств. И если ты хочешь, чтобы я тебе составила компанию, то я только за! — Ура-а-а! — закричал Брагин, вскакивая. — Я одеваться! Дай мне пять минут и едем! Только покинув холл дома, где на полную мощность работали кондиционеры, паре стало понятно, что день будет чрезмерно жарким. Запрыгнув в такси, они добрались до места, откуда организовывались выезды в пустыню. Объединившись с двумя туристами из Франции, Эмма и Олег арендовали джип с сопровождающим, и отправились покорять Руб-эль-Хали. Спустя несколько минут, они оказались в пучине золота дюн. Песчаные холмы были повсюду, и от этого зрелища захватывало дух. К туристам подошел араб, чью голову защищала красно-белая куфия. В руках он держал похожие головные уборы для мужчин и две чалмы для дам. — Дорогие гости, добро пожаловать в Руб-эль-Хали! — мужчина широко улыбнулся. — Меня зовут Саид, и сегодня я буду вашим гидом и другом. Как ваше настроение? Группа издала радостные возгласы, надевая предложенные головные уборы. — Хочу предложить вам несколько активностей на сегодня. То, что обожают наши гости, — это прогулки на верблюдах, — Саид указал за свою спину, где не менее дюжины верблюдов лежали на земле, ожидая начала рабочего дня. — Также можно выбрать более экстремальную альтернативу — гонки на квадроциклах по дюнам. А в конце увлекательного дня вас ждет обед в шатре с национальными блюдами. — Мы за верблюдов, — в унисон на английском проголосовали французы. — А мы за квадроциклы, — решил Олег. — Нет, — быстрее, чем нужно, возразила Эмма, отступая на шаг от Брагина. — Я тоже за верблюдов, — она нервно сглотнула, бросив взгляд на спутника, — я же говорила, что еду сюда специально за этим. — Не нужно спорить, — вмешался Саид. — Ваш партнер может отправиться в поездку в одиночку. А для Вас, прекрасная девушка, мы подберем лучшего верблюда! — Другое дело, — в голосе шатенки прозвучало облегчение. — Ты же не обидишься? — Нет. Прокачусь с ветерком. Саид указал на своего коллегу, который отвечал за безопасность, и попросил Олега пройти у него инструктаж. Эмма же с воодушевлением проследовала с другими туристами за Саидом к каравану. Брагин слушал указание вполуха. Ему не терпелось выпустить пар, набрав скорость и мчась по золотым волнам. Инструктор предложил хирургу надеть шлем, но тот уверенно отказался. После ряда объяснений, Олег завел квадроцикл и медленно тронулся по указанному маршруту. Для удобства снизу руля был установлен планшет, который служил навигатором и показывал, по каким путям лучше ездить, чтобы не заблудиться и вернуться обратно. Постепенно толпа людей, прокат машин и верблюды остались позади. Выбрав синий маршрут, один из пяти цветных, Олег разгонялся под шум собственных мыслей. Все вокруг виделось нереальным. Он несколько месяцев жил за пять тысяч километров от Москвы. Эмма вернулась в его жизнь именно здесь, в Дубае, и как ни в чем не бывало принесла ему утром кофе. Петруччо снова работал в Склифе и спустя столько времени собирался связать судьбу с Верой Георгиевной. Все вернулось на много лет назад, когда в НИИ Склифосовского не было даже намека на приход Павловой. Тут Олег опять вспомнил звонок Ханиной, примерно месяц после его отъезда. Она взволнованно поприветствовала Брагина, а потом, пересилив себя, сказала: «Павлова и Кривицкий поженились». В его ушах загудело, и он не слышал ничего боле. Ира стала женой своего израильского друга. Он потерял ее навсегда. Хотя, что значит, потерял? Они никогда не были вместе, и только излишние фантазии и двусмысленность намеков давали надежду на что-то большее, чем просто дружба. Отчего-то Олегу было мерзко представлять, как они живут вместе, как Геннадий Ильич зовет Иру «любимая», а она его «любимый». Злость овладела мужчиной, и он перестал замечать, как несся уже с максимальной скоростью в сто километров в час. Большие колеса увязали в песке, несмотря на быстроту оборотов. Внезапно врач увидел перед собой массивную, толстую, сухую ветку, торчащую из песка. Он стремительно вывернул руль, отчего квадроцикл занесло и развернуло. Налетая на высокий песчаный холм, квадроцикл подбросило вверх, перевернуло на бок, и в этот момент Олег выскочил с сиденья, не в силах удержаться на месте. Испепеляющее солнце возвышалось высоко в небе, прожигая под собой все, без остатка, не жалея ни одной крупицы песка, ни одной живой твари. От земли исходила тепловая волна, искажая видимость даже на расстоянии пяти метров. Ладони и лицо уже не просто горели, а нестерпимо болели от солнечного ожога. Брагин перевернулся на бок и попытался подогнуть под себя ноги, чтобы встать, но резкая боль пронзила бедро, и голова вмиг затуманилась от агонии. Глаза застилали капли пота и крови. Квадроцикла нигде не было видно. Теперь золотые дюны уже не казались такими манящими. Песок забрался под одежду и колол тело во всех местах. Песок даже скрипел на зубах, вызывая ощущение сухости. Взгляд Олега сфокусировался на наручных часах. Уже двенадцать. Еще час-два на открытом солнцепеке, и его будет бессмысленно искать. Брагин закрыл и вновь открыл глаза, уставившись вдаль. Там, где небо соединялось с песчаной дюной, он распознал размытую приближающуюся фигуру, а за ней — еще несколько. С каждой секундой она становилась все ближе, и врач отчетливо услышал знакомый женский голос. — Олег, господи! — холодные ладони коснулись его лица, стирая влажной тканью испарину со лба и щек. — Я тебя нашла! Все хорошо! Слышишь? Все хорошо! — Ты как здесь?.. — Брагин не смог закончить вопрос, потеряв сознание. Последнее, что он запомнил, как наигранно, скрывая волнение и страх, улыбалась Павлова, и как дрожали ее руки, стирающие кровь с его бровей и скул. Монотонный писк приборов вывел Олега из затяжного сна. Он с трудом разлепил веки, осматриваясь, и не сразу вспомнил, что произошло. Палата была похожа на одну из комнат Американской клиники, где он теперь работал: те же голубые стены, светлая мебель и сухоцветы в вазе. Он дотянулся до головы, в которой огненной лавой разливалась боль от макушки до висков, и нащупал вокруг нее бинт. В комнату тихо зашли. — Проснулся, — Эмма прошла к койке и устроилась рядом на стуле, взяв Олега за руку. — Как ты себя чувствуешь? — Очень пить хочется, — мужчина облизал пересохшие губы, а Эмма поднесла к его рту стакан с трубочкой. Сделав несколько глотков, Брагин начал вспоминать произошедшее. — Я так за тебя испугалась, — шатенка была на грани слез. — Вот именно поэтому я избегаю любого транспорта. Не представляю, что со мной было бы, если бы я еще и тебя потеряла в катастрофе. Слова Луспарян тронули Олега, а пазл сложился в его голове. Вот почему она так резко отказалась от поездки на квадроциклах, а в такси все время стремилась сесть за водителем — на самое безопасное место. По виду Эммы можно было решить, что она не боится ничего в этой жизни, но все это время в ней жил страх. — Ну что ты, — Олег попробовал сжать руку женщины. — Я же бессмертный. — Ага, конечно, — Эмма смахнула слезу и улыбнулась. — Что со мной? — Ничего сверхсерьезного. Вывих тазобедренного сустава и плеча. Успешно вправили и зафиксировали. Растяжения и ушибы. Сотрясение легкой степени. Все пройдет. Врачи оставили тебя под наблюдением. Пока что на три дня. Потом по самочувствию. — Ясно, — Брагин закрыл глаза, вспоминая лицо Иры и ее прикосновения. — А кто меня нашел? — Ребята из аренды квадроциклов. У них стоят маячки на всех машинах. Ты когда вовремя не вернулся, они прождали еще какое-то время и выехали за тобой. — Спасибо им, что они так пекутся о сохранности своего имущества. — Да, это точно. Ладно, отдыхай. Я позову врача и зайду завтра. Вот твой телефон, — Эмма достала мобильный и положила рядом с кроватью на тумбочку, — в целостности и сохранности. — Спасибо, — прошептал Олег. Если бы он мог, он бы точно ей улыбнулся. Встал и обнял ее, прижав к себе. Но сейчас он только прикрыл глаза с невероятно благодарным видом. В эту минуту ему показалось, что десять лет назад он был неисправимым тупицей. Как он мог отпустить ее? Не любить ее? Не настоять на том, чтобы она осталась с ним? Почему его сердце не замирало при виде Эммы, но так легко сдавалось ненужным, непонимающим и не принимающим его женщинам? Шатенка исчезла так же тихо, как и пришла, оставляя Олега наедине со своими противоречивыми мыслями и чувствами. Последние дни августа пролетели так же быстро, как и все лето. Никому не хотелось прощаться с солнцем и теплом, которые наконец-то посетили Москву после затяжных дождей. Первый месяц осени словно услышал просьбы столичных жителей, и сентябрьские дни были такими же погожими. Застегивая на ходу больничный халат, Павлова постучала в дверь главврача и тут же услышала: «Входите». — Вера Георгиевна, вызывали? — Ира прошла в кабинет и осмотрелась. — Да, проходи, садись, — Зименская холодно улыбнулась. — Ты не говорила, что сделала ремонт. Красиво! Лавандовые стены делали помещение больше и светлее. На противоположной от стола стене висело пять панно с изображением разных столиц мира. Вся мебель теперь была из светлого дуба. А на подоконнике Вера расставила живые растения и вазу с засушенными веточками лаванды. Создавалось ощущение комфорта и уюта. — Было невыносимо работать в тех условиях. Как в пещере. Да и посетителям нужно больше положительных эмоций. Кофе хочешь? — Нет, спасибо. По какому вопросу собственно я здесь? — Ты что-то знаешь об этом? — Вера достала из ящика стола файл и передала его Павловой. Ира пробежалась глазами по заявлению и недоуменно посмотрела на начальницу. — Я первый раз это вижу, — призналась блондинка. — И я не понимаю, почему Гена не пришел ко мне с этим. Он даже не сказал, что собирается уходить! — Ну вот… А мне сказал. Видите ли, у него появилось какое-то предложение в Израиле. И он хочет его принять. Только я не понимаю, когда мне теперь от тебя ждать заявление? Мне бы хотелось располагать такой информацией, чтобы успеть найти вам обоим замену. — Что? — Павлова округлила глаза еще больше. — Но я даже не думала уходить! — А Геннадий Ильич утверждает обратное. — Вера, я клянусь, я ничего про это не знаю! И для меня сейчас это еще больший сюрприз, чем для тебя. — В таком случае, мне кажется, у тебя с твоим мужем отсутствует взаимопонимание. Как можно не знать о планах супруга? Он же не в магазин за покупками собирается! Израиль это другая страна. А он хочет кардинально поменять свою и, стало быть, твою жизнь. Пожалуйста, разберитесь с этим. И сообщите мне на днях о своем решении. — Я все поняла, — блондинка кивнула и поднялась из-за стола. — Ира, — главврач окликнула ее напоследок, — от себя лишь могу сказать, что мне, правда, очень не хотелось бы терять вас как специалистов. У нас сильная, устоявшаяся команда. Давайте попробуем ее сохранить. Павлова еще раз кивнула. В неком оцепенении она покинула кабинет и поспешила на операцию в соавторстве с Сергеем Анатольевичем. В операционной все были в полной боевой готовности, Аня успела сделать наркоз пациенту с язвой желудка, в то время как Куликов заканчивал одеваться в одноразовый костюм. Быстро облачилась во все необходимое и зав отделения, перед этим поприветствовав врача. — Коллеги, мы можем начинать, пациент спит, — дала добро Куликова. — Это ж надо так! — удивился ее муж. — Он несколько месяцев ничего не знал про свою болезнь. И вот… — Да, в нашем деле чего только не встретишь, — согласилась экс-Ханина. — Скальпель, — скомандовал Сережа, протягивая руку медсестре. Хирурги работали размеренно, слаженно действуя между собой. Павлова каждую минуту пыталась отбросить прочь все мысли о Кривицком и последних новостях, но их возможный отъезд никак не шел из головы. — Орган удастся сохранить, — констатировал Куликов. — Сделаем обширную резекцию. Потом будем наблюдать. В ответ прозвучала тишина. — Ирина Алексеевна, Вы согласны? — громче, чем нужно, уточнил Сережа. — Да? Да, согласна. Простите. Думала о своем, — Ира мотнула головой. — Да ничего. Чего Вы оправдываетесь, — мужчина пожал плечами, — с каждым бывает. Зажим. Заведующая тихо усмехнулась себе под нос, но все равно привлекла этим внимание коллег. — Что? — Аня поправила эндотрахеальную трубку и еще раз сверилась с показателями жизнедеятельности на мониторе. — Да так… Я просто подумала, что сказал бы Брагин, если бы оперировал вместо Сергея Анатольевича. Куликовы переглянулись между собой и поняли по глазам друг друга, что думают об одном и том же, — Павлова безоговорочно скучала по Олегу. — Интересно, что? — Аня улыбнулась под маской. Хоть она и знала ответ, она видела, как начальнице хочется поговорить о Брагине. — Что личное надо оставлять за дверьми операционной. А здесь делом нужно заниматься. Делом! И не думать о всякой ерунде. В тоне заведующей и Аня, и Сережа будто услышали самого Олега. У супругов тоже такое бывало. Другие говорили, что они копируют друг друга, но по факту они настолько срослись, что все привычки, взгляды и тон стали едиными для двоих. — Тупфер, — попросил Куликов. — Очень на него похоже, — согласилась анестезиолог. — Интересно, как там Олег… Скучает ли он по нам, как мы по нему… — Вы не созваниваетесь? — удивилась Ира. — Очень редко. Он присылал как-то фотографии и видео. Но последние недели три мы вообще не общались, — Аня задумалась. — Видимо, слишком занят. А вы? — она осторожно добавила, сгорая от интереса. — Ни разу, — призналась блондинка и сглотнула ком в горле. — С тех пор, как он уехал. — Простите, это не наше дело, — продолжила Куликова, — просто нам всем казалось, что после гибели Аленикова вы стали очень близки. И дружили. И странно, что Брагин… — Ань, — прервал ее Сережа, — хватит трепаться! Давайте продолжим. Если никто не возражает… — Конечно, — кивнула Павлова, удобнее перехватывая зажим. Пропуская после операции в ординаторскую начальницу и жену, Куликов пожалел о том, что так быстро расквитался с выпавшей на его долю работой. Пастухов раздавал последние указания касательно того, во сколько и куда приезжать через неделю на их с Верой свадьбу. — А, Сереж, отлично! Вы уже освободились! У меня к тебе будет просьба, — воодушевленно начал Петя. — Этого-то я и боялся, — признался хирург, усмехнувшись. — Но кроме тебя некому помочь! Ты же в четверг выходной? Нужно будет съездить в аэропорт встретить Брагина, — Пастухов сложил в жесте мольбы руки. — Брагина? — слова вырвались из уст Ирины Алексеевны прежде, чем она смогла себя остановить. — Да, мы с Верой его пригласили, — Петя слегка пожал плечами. — Он прилетит на несколько дней. — Вот это новости! — воскликнула Куликова, переглядываясь с мужем и будто читая мысли Павловой. — Будет двойной праздник! — Да уж, Брагин на себя все внимание заберет, — Пастухов качнул головой. — Так что, Сереж, встретишь? — Куда я денусь? Встречу! — Так, хорошо. Мне информацию повторить по месту сбора? Или Вы, Геннадий Ильич… — Я сейчас все расскажу Ирине Алексеевне, не беспокойся, — Кривицкий не дал договорить Пастухову, приближаясь к жене и теперь обращаясь к ней, — ты сейчас свободна? Поговорить нужно. — Еще как нужно! — согласилась та. — Пошли! Вроде бы это была первая операция за день, но голова уже начинала болеть от напряжения. Ира опустилась на диван со стаканом воды в руках и наблюдая за спокойствием Гены. — Я была утром у Зименской. Она показала мне твое заявление, — Павлова сразу пошла в наступление. — И что ты решила? — Кривицкий присел рядом с женой. — Я? — Ира удивленно уставилась на мужчину. — Что я могла решить, если я узнала о твоем отъезде несколько часов назад? И не от тебя. — Почему ты говоришь о моем отъезде? Я вообще-то рассчитывал, что мы уедем вместе. — Ты в себе? — блондинка постучала по своему виску пальцами. — Ир, перестань, пожалуйста! — разозлился Гена. — В Тель-Авиве открывают передовой центр пластической хирургии. Мой хороший знакомый будет руководить им и набирает команду профессионалов. — А я там что забыла? — А ты там наконец-то отдохнешь! Знаешь, возраст уже такой, что пора бы и сложить полномочия. — Ты меня сейчас обидеть хочешь? — Ира прищурила глаза, отставляя стакан. — Я тебя умоляю! Я говорю правду. Дай дорогу молодым и перспективным! Пастухов, например, засиделся в рядовых хирургах. Хотя, заметь, Зименская давно могла бы его сделать своим замом. Но не сделала. — Ага, то есть, ты хочешь сказать, что руководить отделом я старая, а бросать все здесь и переезжать в другую сторону - нет? — Начать сначала никогда не поздно! Особенно, когда рядом с тобой любимые люди. Да и даже без них… Вон, Брагин уехал один в пустыню, и ничего! Кстати, удивительно, что он приедет на свадьбу. Сергей Анатольевич говорил, что Олег почти ни с кем не общался после своего отъезда. При многократном упоминании приезда Олега по телу Иры побежали давно забытые мурашки от волнения и предчувствия чего-то необходимого и долгожданного. Она представила, как он входит в ее кабинет и улыбается своей фирменной улыбкой. От этого видения внутри Павловой все замерло. Интересно, отразился ли на нем отъезд? Или он приедет, и все будет точь-в-точь, как раньше? — Ира, — Гена помахал перед ее лицом ладонью, возвращая из фантазий. — Ты слышишь меня? — Да, да. О чем мы говорили? — О том, что тебе надо сказать Зименской о своем уходе. Клиника в Тель-Авиве открывается на днях, но меня готовы ждать в течение месяца. У тебя загранпаспорт хоть есть? — Есть, — сухо ответила Ира, не понимая, почему ее муж все решил за них двоих. — Ну вот и прекрасно! Давай обсудим все позже, ладно? Мне нужно идти, обещал присутствовать на операции, — Кривицкий взглянул на часы на стене и спешно поднялся. Стоило мужчине скрыться за дверью, заведующая взяла телефон и нашла среди контактов подходящий. Поколебавшись минуту, она все же нажала на вызов. — Анна Викторовна, есть минутка? — Да, Ирина Алексеевна. Что-то случилось? Мне зайти? — Да нет, не нужно. У меня к Вам, наверное, странная просьба. Но Вы бы не могли мне завтра помочь? — Ира стушевалась, но тут же взяла себя в руки. — Дело все в том, что на свадьбе Зименской и Пастухова я хочу быть лучше всех. — Ну это неудивительно, — Аня по-доброму хихикнула, точно зная, из-за чего, а вернее из-за кого у заведующей появилось такое желание. — Так что, поможете? — Конечно! О чем речь? После смены я вся Ваша. И да, Ирина Алексеевна, я уже говорила, можно просто Аня. — Спасибо большое, — Павлова радостно вздохнула и добавила, — Аня.