Неуловимое счастье

До кроватки дойти мне не дали, Гил перехватил в дверях, зашипел гадюкой и потащил в свою нору — медкабинет, оборудованием который мог поспорить с небольшой лабораторией. Злой как чёрт приказал раздеться, прогнал диагностику, в ионку отправил, заявив что в обычный душ мне в таком состоянии нельзя. Ссадины, ушибы и две трещины в рёбрах — вот и всё состояние. Трещины в костях, конечно, не в кристиде. Так что заживёт само, нужен покой на пару дней. Смазал ушибы чем-то и залил ссадины смарт-бинтом. Отконвоировал до комнаты, лично уложил в кроватку. Какая честь! Два дня меня реально не выпускали из комнаты. Гил ревностно следил, как заживают повреждения, проводя осмотры по три раза на дню. Я бы заподозрил, что ему просто нравится это делать, если бы не строгий отстранённый вид. Мне не просто давались эти осмотры. Близость его всё так же напрягала. Гил как назло изменил своей привычке относительно перчаток и вдруг перешёл на легкие домашние полуперчатки. То есть трогал он меня голыми пальцами, контакт кожи с кожей. Напрямую. Я все их чувствовал, каждый палец, каждое прикосновение. Сохранить независимый вид и не вздрагивать, покрываясь мурашками, было невозможно, сколько ни отворачивайся. Тело коротило от близости соулмейта, а меня опять разрывало напополам. Хорошо помнил наш секс, когда Гил взял меня, как резиновую Зину, но понял я это, только когда всё закончилось. Обидно, но не смертельно. Воротило по другой причине. Никогда не забуду его лицо на пол стены в рубке Луизианы, перекошенное ненавистью и отвращением, омерзением даже. Да понимаю я, почему и на кого это было. И всё равно… Грей не появлялся. И ночные визиты прекратились. — Вчера не было встречи с Греем. Наш договор нарушается… — закинул я на второй день, глядя в стену и ощущая как теплеют уши. — Ничего страшного. Он в реакамере отдыхает. — Реакамере… Реанимационной? Всё так плохо? — с неожиданным беспокойством уставился на Гила. Неужели я в запале покалечил придурка? — Ерунда, говорю же. Не смертельно. Просто так быстрее. И отдохнуть от него денёк… — Гил переплёл длинные пальцы. Тыльная сторона правой руки белела смартбинтом из-под полуперчатки. Опа! Костяшки сбиты? Кого-то Грей бесит не меньше чем меня… А потом меня навестила Сора. — Доброе утро, Егор. Вы не появились вчера, пришлось самой выяснять, что случилось, — она подошла к кровати, где я скучал с книгой. Скуку как рукой сняло! Я вцепился в несчастный томик, как утопающий за спасательный круг, и сделал сосредоточенное лицо. — Вы в порядке? — В полном, — буркнул в книгу. Вот! Вот оно это чувство! Так и знал. Как же неловко… — Предлагаю перейти на «ты», — она придвинула стул и села, так чтобы смотреть в лицо. — Нам нужно поговорить. Ты наверное чувствуешь себя обманутым. — Болванки не чувствуют. — А бракованные болванки? — В лицо я не смотрел, но голос её тепло улыбался. — А бракованные утилизируются. Я понимал, что веду себя по-детски. Но по другому почему-то не получалось. Сора вздохнула. — Давай сделаем вид, что мы просто люди и просто разговариваем. Меня вполне устраивало, когда ты не прикидывался роботом. — Я никогда не прикидываюсь. — Тогда ты действительно обижен, — она аккуратно, но настойчиво вытянула книгу из моих рук. Пришлось отдать, не бороться же с женщиной. Взамен ухватился за нос, пряча глаза. Ну почему так тяжело смотреть на неё? Соберись, тряпка, и будь уже мужиком! — Поверь, я не собиралась шпионить за тобой. Я на самом деле люблю сад и цветы, хотя не настолько, как в эти дни, — она коротко рассмеялась. — Ты мне понравился, захотелось узнать поближе. — У Гила есть ТЗ. Думаю, там много интересных подробностей. А видеозаписи вообще… — Егор, — перебила она и стиснула мою руку, — это всё не важно. Я хотела сказать, что не считаю тебя роботом. Мы довольно близко познакомились, и… я не верю, что искусственный интеллект способен создать такую цельную личность. Проще поверить в реинкарнацию, переселение душ, божественный промысел… не знаю. Вся правда известна только тебе. Я не удержался от удивлённого взгляда. Она даже не представляет, насколько близка к истине. Как было бы проще с таким понимающим человеком… — Жаль, что не вы мой соулмейт… — Кое-кто думает иначе! — она опять рассмеялась. Женское обаяние на максимум! Как умело она этим пользуется. Чёрт! Вот же меня переклинило. Надо просто успокоиться и вежливо слушать. Мне ведь было хорошо с ней. Откуда весь этот сарказм? — Ты наверное чувствуешь себя преданным и потому топорщишь колючки. Я не враг тебе. Я хочу помочь, — такие знакомые голубые глаза и такие трогательно внимательные. Она всё-таки мысли читает! Ведьма, не иначе! — Кому помочь? Странному искусственному существу или всё-таки своим детям? — Всем. Вы теперь одно целое. Вот такое своеобразное. Я всегда знала, что просто у них не будет. Близнецы. И характеры один другого лучше. Между собой-то договориться не могут, а если им придётся делить соулмейта… проблем не оберёшься. Так и вышло. Дров наломали и сидят в затылках чешут. Поверь мне, они тоже растеряны, тоже боятся. Боятся зависимости, боятся потерять свободу. Поэтому и пытаются подмять, сделать послушным. Но ещё больше они боятся снова потерять тебя. Я уставился в окно, стараясь сдержать раздражение и не начать отвечать. Ну почему ей надо было оказаться их матерью? Теперь ей нужно их защищать. — Тебе придётся привыкнуть к их присутствию. Научиться снова подпускать к себе. — Я вскинулся, но Сора не дала возразить, повысив голос. — Я всё знаю! Ты имеешь право ненавидеть и желать мести, после того, что они натворили. Мне так жаль. Правда очень жаль… Но это путь в никуда. Откровенное сочувствие убивало. Подтачивало что-то внутри меня. Взгляд, полный понимания и сожаления, притягивал, гипнотизировал. Эта женщина проникла мне в душу, игнорировать её слова не получалось. Я нуждался в её искреннем участии и больно ранился об него. Из глубины души поднималась запрещённая, затоптанная и похороненная жалость к себе. И застревала острым комом в горле, не находя выхода. Да, я всю дорогу злился и ненавидел, но не позволял жалеть себя. Никому. Даже себе самому. — Единение соулмейтов гармонизирует. Вы дополняете друг друга, уравновешиваете. Рядом с тобой они постепенно становятся мягче, устойчивее, спокойнее. Проявляют свои лучшие качества. — То есть это ещё их лучшая версия? — я опять ухватился за спасительный сарказм. — Ты наверное подумал, какова же тогда худшая? — она рассмеялась. — С ней-то я как раз знаком… Сора осеклась и смутилась. Я исподтишка всматривался в её лицо. Она правда сожалела, сочувствовала и стыдилась их поступков. Больше их самих. — Мне жаль, что вы так неудачно познакомились. Сейчас случайных Слияний почти не бывает. Соулмейтов сознательно ищут, подбирают, готовятся, устраивают свидания. Неподготовленная встреча может пройти не самым приятным образом. Первое, что просыпается — физическое влечение. Не все в состоянии справиться и не наворотить дел. Гилберт и Грейсон… На самом деле они сожалеют. Но не умеют сказать об этом. — Она встала, собираясь уходить. — Ты достаточно их наказал. Ненависть соулмейта тяжело переносить. Теперь вам всем придётся учиться принимать друг друга. Попробуй просто смотреть на них. Не отворачивайся. Этого хватит для начала. Я молчал. Может быть, знай я это заранее, было бы легче. Может быть появись метка на моей руке чуть раньше, всего этого не произошло бы. Наверное, тогда всё сложилось бы как-то иначе. Но оно сложилось именно так. — Ваша пара… — мой голос нагнал её у самой двери, заставив замереть. — Вам удалось его вернуть?.. Просто, я не видел… никого с вами. — Да. Удалось. — она печально улыбнулась. — Роберт не сидит на месте. Вечно в делах, в разъездах. Но он всегда возвращается. Я обязательно вас познакомлю. Мне так хотелось ей верить… Сора ушла. Лежать спокойно в кроватке больше не получалось. Да и не чувствовал себя больным. Оделся, открыл окно — всего-то второй этаж. В рёбрах стрельнуло, когда приземлился на отцветшую клумбу. Ерунда. И ушёл бродить по парку. Нужно успокоиться, прошагать, продумать и переварить всё, что она сказала. Поверить? Смириться? Прекратить сопротивление и пойти навстречу? Всё внутри восставало против этого. Просто смотреть, она сказала. И что, этого уже будет достаточно? Природа соулмейта сделает всё остальное? И опять поднимался страх потерять себя. Даже если я верю Соре, верю её словам, я не верю Кармайклам. На что способны эти двое я ощутил на себе. Довериться им? Невозможно! Она права — я ненавижу и хочу отомстить. Я не простил. На следующий день они явились за мной оба и повезли в город. Что-то новенькое. Я всю дорогу гадал, что же? Куда мы едем? Показаться врачу? Вряд ли. Гил не подпускал ко мне медиков, боялся разоблачения, все необходимое делал сам. Грей выглядел здоровым и бодрым, никаких следов нашей милой беседы на смотровой площадке. Значит, дело не в этом. Неофициальное что-то, ведь одеты мы были в повседневную одежду. Добротный стильный кэжуал, стоимость которого даже не возьмусь оценивать. Решил не ломать голову, а просто подождать. Реальность превзошла все ожидания. Это был парк аттракционов. Здоровенный, яркий и шумный. Огромная арка ворот с переливающимися надписями, двигающимися фигурами и оглушающей музыкой не оставляла простора для фантазии. Толпа, жаждущая хлеба и зрелищ, брала её штурмом — видать, популярное местечко. Пока я в полном ахере пялился на всё это великолепие, нас провели мимо толпы в какой-то служебный вход. — Зачем мы здесь? — спросил у них, когда убедился, что таки да, мы в парке аттракционов. Не мимо идём, не водички попить. Гил пожал плечами и выжидательно глянул на брата. — Мы гуляем, — радостно оскалился Грей. — Ты же сам просил. — Аттракционы? — Ну не аттракционы. Про байки и горы точно было. Ты ведь любишь нервишки пощекотать. Вот я и подумал, что надо встряхнуться, развеяться. А бухать ты со мной не пойдёшь. — Где это я любил нервишки щекотать? — На Луизиане. Ты же балдел за штурвалом! Я сразу понял — хлебом не корми, дай в ручном погонять. Похлеще меня рассекал! — Ты его за штурвал усадил? — вклинился Гил. — Конечно. Я ж думал, он штурман с Кассиопеи, которого ты мне всё подсовывал. — Но как? У него ж только базовая схема… Ну вот опять без меня меня женили. Ненавижу, когда так обсуждают. Бесит! Хер я вам признаюсь, как с управлением справился, сами гадайте! Я поторопился отойти от них. Парк поражал размахом. Широкая аллея, заставленная киосками и автоматами со снеками, фотобудками, двигающимися фигурами, фонтанчиками и топиариями, уводила вглубь парка. Где высились невероятные конструкции разноцветных горок, вышек, каруселей и прочих развлекательных сооружений. Получается, меня вывезли погулять. Побегать-порезвиться, ну-ну. Вот только… — А где все? Гил с Греем перестали препираться и повернулись ко мне. — Кто? — Люди. Посетители. Где они? — я оглядывал совершенно безлюдные и потому жутковатые просторы гигантского парка. Зомби апокалипсис какой-то. — Мы арендовали парк для себя. Зачем тебе люди? — удивился Гил. — В смысле? Весь парк? — Конечно. Так удобнее. И охране проще. — И этот человек жаловался, что денег на опыты не хватает… — Жаловался? — его бровь взлетела вверх. — Это вообще разного порядка суммы. На те средства, что тратятся на создание прототипа, можно этот парк купить целиком. Пару штук. — Если я действительно стою сто тыщ мильонов, то нельзя ли мне получить хоть немного наличными, чтобы я мог купить маленького щенка? — процитировал я на автомате, разглядывая пустые аллеи. Значит, любим дохера и раскаиваемся изо всех сил? Проверим, что мы готовы делать из чувства вины? — Что? — очумело переспросил Гил. — Это из мультика. Неважно. Открывайте ворота. Они переглянулись. — Или едем домой. Раз вы вывезли меня развлекаться, то делайте, как я хочу. Охранять меня не надо. С трекером никуда не денусь. А пустой парк без посетителей похож на ужастик. Вообще не весело, — и я с наглой мордой направился к воротам, чтобы их открыть. Никто меня не остановил. Толпа снаружи радостно загомонила и хлынула внутрь, наполняя парк голосами детей, радостными криками и смехом. Это был мой день. Я обошёл весь парк, нажрался сладкой ваты с газировкой, накаруселился до тошноты. Грей изображал золотистого ретривера на прогулке — радостно бегал вокруг, сияя во все тридцать два, и лез со мной на все карусельки. Гил сперва смотрел со стороны, как солидный отец семейства, выгуливающий детишек. Торчал в сети, с кем-то всё время переписывался, отвечал на звонки. Пока мы не вывалились прямо на него, хохоча и хватаясь друг за друга, из очередной тошниловки, слегка зеленоватые, но донельзя довольные. Дальше солидный ученый, владелец заводов-кораблей-пароходов забросил гаджеты и присоединился к всеобщему веселью. Ну а что? Хороший парк. Большой и современный. С несколькими зонами, стилизованными в виде разных исторических эпох и местных наций. Без каких-то супернавороченных технологий, привычные горки, вышки, карусели. Но с размахом. С дымовыми пушками, драматической музыкой, гейзерами и фейерверками. Всё это шумело, свистело, взрывалось и переливалось. Было весело. Даже в тире пострелял. В качестве утешения для какого-то пацана, рыдающего возле красочной будки, обвешанной мишенями и лазерами. Выиграл ему самого большого призового робота. Правда, потом пришлось спасаться от толпы желающих такого же. Хитрые дети строили жалобные глазки и требовали продолжения. Сказал им, что вон тот дядя умеет так же, указывая на Грея, и сбежал на какую-то очередную душевынимающую вертушку. Но веселье тоже наскучило. Можно на время отодвинуть всё и немного оторваться, но полностью напряг не отпускает, маячит где-то на грани видимости. В особенности, когда эти две физии рядом и постоянно напоминают. Завёл их на шумную, дымную громадину, оформленную в лучших традициях инквизиции. С величайшим удовольствием собственноручно застегнул в пыточных креслах, запер клетку и свинтил в зрительную зону. Пару минут любовался, как их под пафосное музыкальное сопровождение кувыркает над пропастью с дымом и огнем, получил массу положительных впечатлений. И пошел гулять, помахав на прощание средними пальцами. Минут пять у меня есть… Длинный пруд, протянувшийся через весь парк, в этом месте расширялся в круглое озерцо, живописно поросшее сиреневыми кувшинками, среди которых сновали пёстрые рыбки. С крутобокого мостика на него открывался великолепный вид. Деревья разных оттенков розового и фиолетового, хоть и порядком облетевшие, скрывали от бешеных красок и суеты остального парка, создавая островок спокойствия. Даже музыка как-будто звучала тише. Стоя на мостике над водой и смоля шипучку, я разглядывал рыбок и пытался разобраться в мыслях. Что вообще происходит? Зачем мы здесь? Просто так они ничего не делают. Грей даже бухал со мной лишь ради того, чтобы проверить воздействие алкоголя. Разве что трахался из любви к искусству. Такая роскошь как беззаботное веселье мне больше не доступна. Нужно всё время быть настороже. Что они проверяют на этот раз? И какую пользу можно из этого извлечь? Кое-какая польза уже есть — развлеченья не помешали рассмотреть с верхотуры город, прикинуть и запомнить его план, расположение магистралей и транспортных узлов: порта в заливе, трассы через горы, небольшого аэропорта в стороне. Космопорт, конечно, где-то в более пустынной местности, слишком шумный сосед. Примерно можно предположить лишь направление. Вся эта информация может пригодиться. — Ну и что это было? — Гил облокотился о перила рядом со мной. Грей одновременно пристроился с другой стороны. — Что? — сделал я непонятливый вид. — А! Надоели что-то ваши рожи… — А сказать по-человечески? — Смешно… — я поднял большой палец, показать, что оценил юмор. — Егор, перестань, — поморщился Грей. — Кем бы ты ни был, для нас ты соулмейт. Самый близкий и родной человек. Только дикий немного. Но это временно. — А ты оптимист, — наигранно возрадовался я. — Гил вот реально на вещи смотрит. Или просто не врёт так откровенно, да? — Егор, чего ты хочешь? — пресёк мои кривляния Грей. — Честно? — Наша смерть и побег на край вселенной не рассматривается, — уточнил он, мило улыбаясь. — Тогда ничего. — А если подумать. — А смысл? — Грей, хватит, — вклинился Гил раздражённо. — Ничего ты от него не добьешься. — Да, — язвительно поддакнул я, — чего ты хочешь от бракованной болванки? Грей неожиданно схватил за руку, потянул к себе, прижал её к груди, проникновенно глядя в глаза. — Ты не болванка. Не знаю, кого убил Док, чтобы украсть твою личность и засунуть в прототип, но ты точно не набор алгоритмов. И если кто-то думает по-другому, он тупоголовый баран, — и вдруг поднял мою лапку к губам, чмокнул костяшки, выглядывающие из полуперчатки. — Егор, ты ведь можешь выбрать меня. — По закону я могу никого не выбирать, — парировал я, пытаясь освободить руку. — По закону, — Гил сделал ударение на этом слове, — тебя не существует. И возразить-то нечего. Вокруг жил, гудел, сверкал и пел парк развлечений. Мимо ходили люди, оглядываясь на сгрудившихся на мосту мужчин, похожих как три версии одного человека. Модельная внешность, рост, стильная одежда — мы не могли не притягивать внимание. Дети показывали пальцами, взрослые бросали заинтересованные взгляды, кто-то даже фотографировал тайком. — Пусти, люди смотрят. — Я продолжал попытки вернуть себе конечность. Но это оказалось непросто. С другой стороны маячил Гил, резко ограничивая размах. — Ты же недавно только расслабился и веселился, — продолжал наступление Грей, придвигаясь ближе. — У тебя глаза смеялись. А потом опять превратился в ледышку. Как тебя отогреть? Накосячили, согласен. Ну, раскаялись же. Больше такого не повторится. Надо двигаться дальше. Чего ты за обиду цепляешься? — А что мне ещё остаётся? Больше ничего нет. Вы все отобрали, — проговорил в сторону. Если задавить остатки гордости, что тогда от меня останется? — Даже по закону не существую... — Мы можем дать больше. Гораздо больше! — воскликнул Грей и вдруг встал на колено. Я аж попятился. — Будь моим, Егор! Только моим! Что угодно сделаю. — Угу, только ноги раздвинь и булки подержи, — горько усмехнулся я. — Не всё на свете продается и покупается. — Глупенький. Люблю я тебя, — Грей пресёк мои попытки к бегству, обхватив вдруг руками. Так и стоял коленями на брусчатке, прижимаясь к ногам всем телом. Чуть не уронил, придурок! — Ты же подарок судьбы. Самый лучший, самый красивый, самый желанный. Даже когда злишься. — И потёрся об меня щекой, жалобно глядя снизу вверх. Как раз в районе паха потёрся, провокатор хренов! Прям лицом туда вжался. Ну это уже слишком! Вокруг ведь толпа народу! — Да отвяжись ты! — решительно освободился, оттолкнув его от себя. — Я не баба, на тупые комплименты не ведусь! Сбежал с мостика и потопал по узкой дорожке в обход озерца. Эти двое потащились следом. — Гор, ну правда. Есть же у тебя мечты? Если представить, что можно всё, чего ты хотел бы? — Тебе только в колл-центре кредиты впаривать, — бурчал я под нос и поторапливался. — Что? Я не расслышал. — Кофе нормальный хочу. Это ваше горькое пойло вообще не вставляет. — Кофе? — Почему бы и нет, — засмеялся вдруг Гил. — Кофе — хорошее желание… — Ну ладно, а ещё что? Чем заниматься хочешь по жизни? — Меня полностью устраивало, чем я на Мидори занимался. — Офисный планктон? Серьёзно? — Грей догнал и пристроился рядом. — Это же не предел мечтаний, — почему-то сразу заоправдывался. — Я хотел свой проект написать. Что-то грандиозное, красивое, идеальное. С нуля, чтобы самому архитектуру проработать, новые фреймворки подключить, всё самое лучшее. Аналитика мне хорошо теперь даётся, весь проект в голове держать можно. Загрузил бы процессор на полную, такая вещь простаивает! Я чувствую потенциал. Это был бы единственный проект без косяков. Первый за историю человечества! По-настоящему мобильный и расширяемый. У меня и наработки уже есть. Я даже остановился, размечтавшись. Кармайклы обступили и внимали внезапным откровениям. Что-то я раздухарился… Перед кем выступаю? Идиотина. Стало стыдно за этот дурацкий порыв откровенности. — Косяки не всегда плохо, — Гил смотрел очень заинтересованно. — Этот конкретный косяк просто прелесть, — поддакнул Грей и вдруг обнял, вжав меня в себя. — Ты сейчас такой живой. И ужасно милый! И мне вдруг стало так хорошо в его руках… Ну уж нет! Нельзя поддаваться. Я попятился, пытаясь оттолкнуть, но Грей не отлипал. Получилась какая-то нелепая возня, мы завалились в кусты, чуть не рухнули на землю. Наконец, удалось пихнуть его в пресс и вырваться, пока Грей, хыкнув, согнулся пополам. Но за спиной вдруг оказался Гил и принял в свои теплые объятья. Да что ж за напасть! Я крутанулся на месте, намереваясь вывернуться, но тут подоспел Грей и вцепился опять в ноги, отсекая пути к бегству. Попался… Все замерли в шатком равновесии, шумно пыхтя друг на друга. Грей вновь на коленях прямо в фиолетовой траве в своих дорогих шмотках, а Гил за спиной, обнимая и поддерживая за плечи. Сердце колотилось от их близости. Сегодня они испытывают меня на прочность с особенным рвением. — Тшшш, — зашипел Гил успокаивающе. — Не брыкайся, Егор. Просто постой так. Почувствуй это. — Что? — Как тебе хорошо в наших объятиях. — Чёрт… Да куда уж лучше?! Грей не давал пошевелить ногами, а лицом вжимался прямо в пах, дышал туда. Горячее дыхание проникало сквозь ткань брюк, пробуждая ответное движение. Мгновенная реакция. Надо рвать когти! Но тут Гил повернул к себе моё лицо, наклонился и поцеловал. Впервые! Вот этими своими тонкими чопорными губами английского сноба. Придерживая за подбородок, чтобы не увернулся, накрыл жадно, страстно. И языком по губам! Как бы внутрь попросился. Ну я и потёк… И всё! Дальше мы целовались. Уже не важно что и как он делал, просто касаться его, чувствовать вкус, вдыхать запах, гладить язык, ловить выдохи — каждая мелочь доставляла так, что ноги слабели. И жар по всему телу. И не оторваться. Даже, когда понял, что Грей тоже присоединился к процессу и уже влез в ширинку. Только застонал в поцелуй, когда член оказался в его горячем рту. Оттуда снизу поднялась кипящая лава, затопила, сметая всё на своём пути, размягчая кости и сжигая мышцы. Я буквально повис в руках Гила. «Атака по двум фронтам — какое коварство!» — мелькнуло на грани сознания. Я пытался сдержаться, чтоб не кончить в первую же минуту. И дело тут не в гордости. Хотелось ещё! Тело затопило такой нирваной, что казалось, я уже возношусь. Ни мгновения передышки. Сверху губы Гила, снизу рот Грея. И я в экстазе, распятый между ними, как лягушка на электродах. И пофик, что мы стояли посреди парка и толпы народа, в каких-то полу-облезлых кустах и скрывали меня только их тела. Волна за волной захлёстывали, сбивая с ног, не давая прийти в себя. А в следующий миг короткое замыкание! Не заорал только потому что рот был заткнут. Шарахнуло мама не горюй! Круче любой самой навороченной горки с 5D эффектами. Будто все мои прежние оргазмы включили на максимум. Аж из ушей засветилось! И крышечка на маковке запрыгала. Выгнулся пружиной в крепких объятиях, стиснув волосы Грея в кулаках. Не дал вынуть, всё в него спустил, засандалив в самое горло. Каскадом. И всё… Ноги окончательно подкосились. Глазки закатились куда-то внутрь черепушки, мозги растеклись киселём. Гил привалил к себе безвольную тушку, пока Грей откашливался и утирался. Первая мысль, что посетила зарождающееся сознание, была: «Это не Грей. Ночью приходил не он.» — Так это ты? — скосил на Гила глаза, откинувшись на его плече. — Ночью. Это был ты. Все эти ночи… — Да, — признался он. — Ты как наркотик, Егор. Один раз попробуешь и отказаться невозможно. — Что? Это вы о чём? — зацепился Грей. Сознание как всегда включилось стремительно, разгоняя негу. Что это сейчас было? Стоп! Опасно! Аларм! Я твёрдо пресёк новые поползновения, отпихнув Гила. — Не смей больше! Без разрешения нельзя, — и чудом увернувшись от рук Грея, рванул прочь на дрожащих ногах. Куда угодно, лишь бы подальше! — Ты что ходил к нему по ночам? Вот тварь! А мне что говорил? — возмущённые тирады Грея ещё догоняли какое-то время. Бежал, пока не задохнулся. Учитывая возможности модифицированного тела, долго бежал. Лавировал между людьми, проталкивался через толпу, огибал какие-то пёстрые шумные сооружения. Потом пошли серо-сиреневые заросли и фиолетовая трава… Не то чтобы я сознательно пытался убежать от них пешком, просто через это движение выходила тревога, страх, накативший с новой силой. Вот оно! Тело предало. Я не смог противостоять этой жажде. Накрыло как никогда. С каждым из них мне было хорошо, классно, круче, чем когда-либо в прежней жизни. Но. Ни с одним из них не было вот так. Как с двумя. Пазл сошёлся. Я не половинка, а третья часть. Двоих мне их не одолеть. Я просто сдамся под напором страсти. Что же делать? Плюс эти бесконечные благостные разговоры, от которых самому себе кажешься мелочной обиженкой. Ведь все вокруг стараются для меня, хотят как лучше, хотят помочь. Но я чувствую по-другому! Я всё помню. Но как же хорошо… Эта мысль не отпускала. Как же хорошо гореть и таять между ними… Эти качели так утомляют… Сколько я ещё продержусь? Какое-то время тупо брёл наугад, пока дорогу не перегородил крепкий мужчина в штатском. — Господин Вяземский, пожалуйста, пройдёмте со мной. Ну что ж, пройдёмте. Он вывел к ближайшему выходу из парка, где ждала уже машина. Кармайклы сидели спереди, благородно оставив мне свободное заднее сидение. Я молча плюхнулся туда и уставился в окно, игнорируя озабоченные взгляды. Дорога прошла почти в полном молчании, и я был им за это благодарен. Только под конец пути Гил, оторвался от смартбраслета, сказал: — Пришло сообщение от Дока. Лаборатория в порядке, были проблемы со связью. Так что собирайся, Егор, через час вылетаем. Наконец-то сможем провести все обследования и сделать коррекцию. — Что?! — два удивлённых возгласа слились в один.