Неуловимое счастье

До станции Гила мы долетели за пару дней. Наручники с меня сняли в качестве жеста доброй воли, но я и сам никуда из каюты не высовывался. Выходил раз в день за пилюлями. Видеть никого не хотелось. Точнее хотелось, и не только видеть. И от этого уже тянуло не просто заныкаться, а двери-окна заколотить. Гил заявил, что никаких кардинальных корректировок в мои мозги никто вносить не собирается. Он вообще не понял, чего это все всполошились. Дескать Док сделает диагностику и по результатам станет видно, что можно подправить. Типа, не бойся, малыш, дядя доктор просто посмотрит. Только вот, я уже вышел из детсадовского возраста. Это же шантаж чистой воды! Если я и дальше буду плохим мальчиком, мне вправят мозги. И Грей с этим согласился, хотя по началу тоже возмущался. Вот в этом и отражается их истинное отношение — я просто собственность, которая должна вести себя как надо и выполнять функции. Иначе в починку. Спасибо, хоть не в утиль. Станция встретила необычной тишиной и пустотой. Даже Док не соизволил выйти поздороваться. Я невольно подумал, не слишком ли смело Гил примчался сюда на лёгкой яхте без сопровождения. Личный крейсер Фантом показался ему слишком громоздким и медлительным, а мы ведь так мечтали скорее провести это обследование! В общем, Гил рвался в любимую лабораторию, где проводил всё доступное время. И когда на полпути к выходу из доков нас окружила группа вооружённых людей, я даже не особо удивился. — А вот и дорогие гости, — протянул мужчина с длинными тараканьими усами, выходя из полумрака перехода и приближаясь к нашей напряжённо замершей кучке. — Проходите, проходите, чувствуйте себя как дома. Конечно, я узнал его. Тот криминальный клиент, с которым сторговался Грей, то ли чтобы заработать, то ли чтобы насолить брату. Как я понял по переписке, один из помощников того галактического пугала местного разлива. Вот только, что он здесь делает? За его плечом маячил крепкий парень, тоже кого-то смутно напоминавший… — Триста двенадцатый? — удивлённо воскликнул Гил и повернулся к брату. Вот оно что! Внешность прототипов все-таки имеет общие черты, которые мой биопроцессор умеет вычленять. — Но ты же продал его… — Пауку, — хором сказали мы все втроём. — Приятно слышать, что вы знаете моё имя. Ваши я тоже знаю. Будем считать, знакомство состоялось, — он двинул углами рта, намечая улыбку. Рыбьи глаза остались совершенно холодными. Так, постойте-погодите! Он сам и есть Паук, получается? — Что происходит? Что вы делаете на моей станции? — шагнул вперёд Гил, игнорируя направленное на него оружие. — Всё нормально, братец, — отозвался Грей и кривовато улыбнулся, тоже выступая вперёд. — Мы вроде как партнёры по бизнесу. — Верно, верно. Только ты мне задолжал, Грей. Сильно задолжал, — протянул Паук многозначительно. — Я же сказал, что всё верну. Как раз работаю над этим. Буквально через месяц… — Мне надоело ждать, — прервал его Паук. — Ты в курсе сколько набежало процентов? Как раз на эту станцию. Я пришёл забрать своё. — А причём тут моя станция? — Гил заслонял меня плечом, и я не видел лица, но уверен, его бровь красноречиво скакнула вверх. — Это моя собственность, здесь работают мои люди. Мои проекты — это тоже интеллектуальная собственность! Где Док? Что вы с ним сделали? — Не беспокойтесь, — Паук приблизился, но предусмотрительно остановился за спинами своих вояк. — Я забираю всё целиком. С людьми. С проектами. И вашего дорогого Дока в том числе. — Что за бред? — И вас всех тоже. — Что?! — голос Гила взлетел, изображая крайнюю степень возмущения. — Вы не имеете… — Я имею, — неожиданно рявкнул Паук и тут же вернулся к прежней ровной интонации, — всё, что мне хочется. И кого хочется. Ваши разработки достаточно любопытны, доктор Кармайкл. Они меня заинтересовали. — Подождите. Давайте спокойно всё обсудим, — успокаивающе развёл руками Грей, отстраняя брата назад. — Сколько вы хотите, господин Паук? У нас довольно влиятельная и обеспеченная семья. Вам не стоит ссориться с кланом Кармайклов. — Что-то ты не к семье побежал, когда деньги понадобились. — У меня были причины. Неважно… Весь их разговор я напряжённо ждал. Ждал удобного момента. Биопроцессор переключился в боевой режим, моментально оценил степень угрозы, просчитал возможные варианты действия. Шестнадцать человек, разношерстная толпа наёмников, вооружены травматами и парализаторами, не считая холодного оружия, но стоят слишком близко и плотно. Если начнут стрелять, неизбежно будут попадать в своих. После нас, конечно. Но если использовать фактор неожиданности и забить на осточертевших соулов, моя скорость позволит вырубить парочку и скрыться в доках среди сваленных грузов и ремонтного оборудования. А потом попытаться прорваться на какой-нибудь борт. Неизвестным фактором оставался Триста двенадцатый. Пошлёт ли Паук его против меня или использует только в качестве телохранителя, получится ли быстро справиться? Нападать на Паука я не собирался. Кармайклы почти сразу загородили меня от него. — А причина за вами стоит. Так? Егор Вяземский, первый в истории полноценный искусственный соулмейт, — вырвал из мыслей голос Паука. — Результат запрещённых исследований и разработок в генной инженерии. Что на его счёт думает семья? Или они не в курсе пока? Так могу просветить, я умею правильно подавать информацию. — Откуда?.. — ошеломлённо задохнулся Гил. — Откуда знаю? Угадай, кто организовал вечеринку на Мидори и выкурил вам суслика из норки? Вот оно что! А я чувствовал, что даже для Грея это перебор. Ввергнуть в хаос целую планету, хладнокровно подвергать опасности миллиарды людей. Значит, не просто так всплыло имя Паука. Но тогда вопрос — последние новости с Мидори — правда? Там действительно всё хорошо? Хотя не это сейчас важно. Гил повернул к брату лицо с такой ядрёной смесью чувств, что их можно было ложкой черпать и на хлеб мазать. Грей только руками развёл. — Не спускайте с него глаз. Наденьте на всех корректоры. И обыщите, — командовал Паук, и к нам двинулись трое его людей. Последний шанс! Взведённая пружина готова была сорваться, бросив меня на строй противника. — Не сопротивляйся, Егор. Я разберусь с ним, — шепнул Грей, нащупав мою руку. Гил метнул встревоженный взгляд и произнёс одними губами: — Не делай глупостей, Егор. Он не посмеет навредить нам. И я тормознул. На какие-то секунды. Дурак. Этого оказалось достаточно. Отработанным движением наёмник протянул руки и накинул на шею блестящую полоску. Клик! На шее защелкнулся ошейник. Это и есть корректор? Что-то наподобие силовых наручников? Гил с Греем обзавелись такими же. Широкий увесистый обруч с тонкой светящейся полосой по внешней стороне всем свои видом демонстрировал назначение — ограничивать свободу. А я-то радовался, что браслеты сняли… — Что тебе надо? Деньги? — не унимался Гил. Видимо все предыдущие заявления он отмёл как бредовые, или как страшилки для запугивания жертв. — Тогда тебе придётся связаться с нашей семьёй. Они не прощают подобного. — Семья далеко. И пока про вас вспомнят, мы будем ещё дальше. — Паук демонстративно тыкнул что-то на смарт браслете. — Стартуем через пятнадцать минут. — Нас будут искать. — Да, да, конечно. До-о-олго искать будут. И найдут следы взрыва реактора вашей яхты. Такая ненадёжная вещь. Столько людей погубила, — Паук сокрушённо покачал головой, усы печально закачались. — Если не деньги, тогда что ты хочешь? — Ты не внимательно слушаешь. Мне нужны твои мозги, Гилберт Кармайкл. И мне нужны твои прототипы. Такие же как он, — Паук поманил пальцем. Я прикинулся валенком и не двинулся с места. Сразу двое его людей схватили под руки и подвели к хозяину. Тот вперился в меня этим своим липким немигающим взглядом сома из-под коряги. — Любопытнейший экземпляр! Так и хочется разобрать по винтику и посмотреть, что там внутри. Вам придётся быть очень послушными мальчиками, чтобы я продолжал себя сдерживать. — Он внезапно замахнулся и двинул мне в челюсть. Люди его ни отбиться, не защититься, конечно, не дали. Я успел лишь слегка отклониться, чтобы удар пришёлся вскользь. Скула вспыхнула болью. — Ведь я ничего не забываю. И всегда получаю, что хочу! — Паук покровительственно пошлёпал по отбитой щеке, заставив зашипеть. На Кармайклов было жалко смотреть. Вряд ли они раньше испытывали на себе действие силовых кандалов. Конечно, оба рванули спасать драгоценного соула и, конечно, оба получили. И теперь приходили в себя, рухнув на карачки, после предупредительного разряда. Почему-то ни капли злорадства во мне не проклюнулось. Странно… — Что, серьёзно?! — через какой-то десяток минут я пялился на прозрачную дверь с вплавленным номером 477.00.68в3(гм)305. Пялился и истерически хихикал. Изнутри, блин! Я понял прикол, ага. Ирония судьбы! Столько бегать, чтобы в итоге опять оказаться в исходной точке. Смешно. Ухахатбл, просто! Когда дверь привычно скользнула вниз, окончательно отсекая от нормальной жизни, взоржал в полный голос, не сдерживаясь. Нервы ни к чёрту! Неблагонадёжного Гила заперли в соседнем загоне, а Грей, на все лады предлагавший договориться, ушёл таки с Пауком. Лаборатория выглядела почти по-прежнему. Есть что-то неизменное в этом мире. Все такой же яркий свет, тонны непонятного оборудования, тихий рокот приборов, запах стерильности и медицинских препаратов. Даже люди те же. Но атмосфера неуловимо изменилась. Многие из Эй-ты светили корректорами, почти никто не разговаривал, в воздухе витали страх и подавленность. Проводили Паука зашуганными взглядами и вернулись к работе. Никто даже не подошёл поздороваться. Вооружённые охранники, оставшиеся подпирать двери и пялиться, окончательно портили картину. А потом система оповещения предупредила о переходе в гипер и все поспешили занять горизонтальное положение и пристегнуться. Значит, Паук не соврал, он реально увёл станцию целиком. Засада. Сколько ж энергии надо, чтобы сдвинуть такую махину с места? Нда, крадёт чувак с размахом. Это даже смешно. Спереть засекреченную лабораторию, о которой и так почти никто не знал. А уж о местоположении вообще единицы. Значит, и об исчезновении никто не узнает. Засада вдвойне. Наконец, появился Док. Тоже в ошейнике, какой-то весь дёрганный и осунувшийся. Он даже не сразу решился к нам подойти и завести разговор. Перебрасывался с Гилом словами, пробегая мимо, или изображая активную работу в непосредственной близости. При первом же шорохе со стороны охраны срывался и убегал к своим компьютерам. Судя по всему, бедняга извёлся от стресса и тревоги. Вот так урывками мы и получали информацию к размышлению. — Док! Ты в порядке. Я рад, — донеслось слева, где заперли Гила. — И ты, Гил, — Док криво улыбнулся, воровато покосился на охрану и сделал вид, что набирает что-то в планшете. — Что здесь произошло? — Нас захватили, — выдал Док очевидное, разводя руками. — Пристыковались во все шлюзы и высадились толпой. Никто и не сопротивлялся особо, мы же не солдаты. А охраны никакой. Нельзя было забивать на безопасность, Гил. — Никто ж не знал, где станция… — Они всё знали. Координаты, коды доступа, капитанский уровень с правом управления полётом. Всё! Нас слили со всеми потрохами. — Кто? Неужто Грей? — Нет. — Док опять оглянулся. — Патрик Нильсен. Ассистент сто тринадцать. Ты его уволил. Вышвырнул с позором и без выходного пособия. И всё потому… Что-то запиликало в другом конце лаборатории, и Док оборвал фразу и поковылял туда. Даже походка у него дёрганная стала… Слева приглушённо бранился Гил. Сто тринадцатый! Это же тот самый, который последние процедуры мне организовал. Из-за него у нас всё и закрутилось. Значит, его уволили с позором. Не иначе Гил искал виноватого и нашёл сто тринадцатого. А так как записи камер я все потёр, подозревать его могли во всех тяжких. Похоже большой босс был очень зол. Но сдать Пауку станцию? Из-за увольнения? По-моему это перебор! — Что ему надо? Что этот Паук хочет? — допытывался Гил, когда Док осмелился вновь приблизиться. — Понятно что. Армию модификантов. Мы доигрались, Гил. Я тебя предупреждал. Ты говорил, что всё под контролем. И где? Где был твой контроль, когда нас повязали как детей? Тебя даже на станции не было! — Док кричал шёпотом. Ага, оказывается так можно. Он забылся в гневе, шипел, хрипел и тыкал пальцем в перегородку. — Они не люди. Они убивают не задумываясь. Просто потому, что могут. Мы живы только пока представляем какую-то ценность. — Стен. Я разберусь, Стен. Успокойся. — увещевал Гил. — Как? Как ты разберешься? Ты заперт, забыл? На тебе ошейник. Говорят, там установлен заряд. Достаточный, чтобы оторвать тебе голову. Этот Паук — долбаный психопат. С ним бесполезно договариваться. Ему плевать на всех и на всё… — Погоди, Стен. А разве он не по наркоте? Это же про Паука слухи по всей Галактике. Про целые планеты наркоманов. — Это не слухи, Гил, — Док внезапно сдулся, будто из него позвоночник вынули. — Мы сейчас летим на такую планету. — Да с чего ты?.. — А с того! Мы там уже были. Ты поэтому с нами связаться не мог. Лаборатории просто не было на месте, Паук её угнал. А потом видимо решил, что ты ему тоже нужен. Генетика вся на тебе же… Мы вернулись. Он все твои сообщения просмотрел и велел ответить. Прости, Гил… От дверей донёсся смех охранников, Док затравленно покосился на них и поплёлся к компьютерам. Так, стоп. Что он только что сказал? Байки про ЭШТ — правда? Мы летим на планету наркоманов? Зачем? То есть… чёрт! Я как-то вдруг растерялся. В голове засела одна мысль, застряла как неправильный пазл, который воткнули грубой силой. Как можно отобрать жизнь у миллиардов людей? Помню, я задавался вопросом — кто способен на подобное зверство? Теперь я знал ответ. Но не мог его принять. Это знание в меня не лезло. Разрывало, как пресловутый глобус натянутую сову. — Зачем ему тогда модификанты? — тормозил Гил пробегавшего Дока. — У него целая планета людей. Среди них должны быть обученные люди… — Не знаю, Гил. Не подходят, видимо. Говорят, под ЭШТ лет десять-пятнадцать живут, не больше. Нервная система разрушается и со здоровьем проблемы всякие. А наёмникам он не доверяет. — Нда, понятно… — Он их на конвейер поставить хочет. Модификантов. И в минимальные сроки всех получить. Мы уже все наши инкубаторы забили и новые собираем. Все с настройками телохранителя и спецназа. А он на планете заводы строит, полноценное производство. — Вот так сразу и производство? Это же прототипы! Всё сырое, недоработанное. Сбои постоянные. И чтобы заводы строить, надо знать как. Выращивание модификантов отличается от штамповки кастрюль. Технологический процесс другой немного. Нельзя просто взять и построить то, в чём совсем не разбираешься. — Можно, Гил. Когда приказывает Паук, ты берёшь и делаешь. Он согнал там и других спецов. Похоже генными модификациями давно занимается. Так что им нужно просто подогнать процесс под наши особенности. И все очень стараются. И я стараюсь. Потому что жить хочу. Ну чего ты такую презрительную рожу состроил? — Это разве жизнь? — Да. Какая-никакая, но жизнь. — Я не узнаю тебя, Стен. Прежний ты никогда такого бы не сказал. Что случилось? Док опять заозирался, замялся, втягивая голову в плечи. Жутко было видеть его таким. Будто поломанным. — Он сто тринадцатого убил. Страшно убил, — наконец, выдавил Док. — Ну туда ему и дорога. Мы все из-за него в полной заднице. — Нет, Гил. Никто такой смерти не заслуживает. Я… Ты же знаешь, я не брезгливый. Мы с тобой в чем только не ковырялись, трупы препарировали, зародышей, уродов всяких, любую биомассу повидали. Но такое… — Рассказывай давай, — строго велел Гил. — По порядку. Что случилось? За что он его… — Сбежать хотел. Паук его тут главным поставил, лабораторией управлять. Ну ты представляешь какое к парню отношение было. Все плевали вслед, а спрос весь с начальника всегда. Да и вообще, случайно он попал, думаю. Просто совпало, что Паук искал пути к лаборатории и нашел сто тринадцатого. Кто-то засветился перед Пауком, неспроста он нашими болванками заинтересовался. — И мы все знаем, кто это был… — Хм, — Док почесал затылок. Походу косяк Грея они не раз обсуждали. — Ну вот, а когда всё так повернулось, парень не выдержал давления. Его на грузовозе выловили, прятался в трюме. Паук его предателем назвал и устроил показательную казнь. В общем… короче, Паук его модификантам скормил. — Что? Не понял… — в голосе Гила звучало насмешливое недоверие. По-честному, я тоже оторопел. Слова прозвучали такой нелепостью. Но, Док не выглядел способным на шутки сейчас. — Не нашим, конечно, — заторопился он. — Говорю же, он давно этим занимается. Там на планете у него свои лаборатории. И это один из успешных продуктов их разработок. Подробностей не знаю, выглядит как помесь акулы и человека. Но дышит воздухом, как дельфин. Умная тварь. Там, видимо, всего понамешано… Я не понял сперва, зачем нам этот залив показывают, как из рекламы курорта. И зачем там сто тринадцатый топчется по колено в воде. А потом такое началось! — Док замолчал, опустив голову, плечи его дрожали, даже с моего места заметно было. Казалось, он сейчас просто развернётся и опять сбежит. — Да что началось-то, Стен? Говори толком. — Толком… Я не могу, Гил… Это… Короче, эти твари его трахали и жрали одновременно. Стаей. Нет, кажется, сперва только трахали… насиловали прямо в воде. Насиловали и рвали… Парня наркотой, видимо, накачали, он уже в кусок мяса превратился, а все живой оставался… И залив весь красный… Ты когда-нибудь видел красный прибой, Гил?.. Нас всех полоскало пару дней после этого. Многие до сих пор на седативных. Декада прошла… Да, декада. Сегодня десять дней ровно. Через пару дней Паук про тебя вспомнил и станцию на прежнее место погнал, потом почтовик отправили… потом тебя ждали… Док поплёлся куда-то, бормоча себе под нос. Гил не пытался его остановить. — Егор, — он впервые обратился ко мне. — Что бы не случилось, не сопротивляйся Пауку. Я сам с ним разберусь. Просто соглашайся и не высовывайся. Даже если прикажет убить кого-нибудь. Ты послушная болванка для него. Послушная, безмозглая болванка. Слышишь меня? — Слышу… Больше Док к нам не подходил. И Гил перестал его окликать. Мы оба переваривали информацию. Я не пытался больше это оценивать. Наоборот, старался отстраниться и думать о своём положении. А потом видимо наступила ночь, лаборатория опустела. Охрана выгнала последнего Эй-ты и тоже удалилась, оставив нас сидеть в своих каморках и думать о вечном. Интересно, каково Гилу оказаться на положении бесправной болванки? Жаль я не мог его видеть. Понимает ли он всю иронию судьбы? Но стоило вспомнить про Паука и весь мой сарказм испарялся без следа. В голове вспыхивала красная лампочка. Опасно! Бордовый маркер! А я-то думал, Кармайклы самое страшное, что может со мной случиться. На самом деле, сейчас я рад, что Гил рядом. Посреди ночи явился Грей. Ничего он от Паука не добился, но я неожиданно рад был просто видеть его живым и здоровым. Пересказывая новости, которые мы уже знали, он пытался открыть двери камер, но ничего не получалось. Они с Гилом принялись привычно препираться. И это тоже скорее успокаивало, чем раздражало. Странная реакция, если подумать. Я сидел на полу, прислонившись плечом к перегородке, смотрел на этого придурка, слушал их перебранку и… мне становилось легче. Просто от того, что они рядом, живы и не падают духом. Они перепробовали все коды доступа, какие смог вспомнить Гил, ни один не подошёл. Ни метки, ни биометрия ожидаемо не котировались, но Грей упорно проверил всё. — Остаётся ломать. Чем это можно сломать, Гил? — он постучал по тонкой прозрачной двери и даже звука никакого не извлёк, загадочный материал поглощал всё. — Направленным взрывом. Это на модификантов рассчитано, Грей. Разновидность биопласта. Новейшие разработки. — Дерьмо! У меня нечем. Думай, братец. Ты же умный! Это должно как-то открываться! — Ну ты же сюда проник без доступа сейчас. Как? — Человеческий фактор. Я с охранником договорился. — А в прошлый раз? Когда Егора увёл, ты же как-то в систему влез? Как ты её взломал? — Да не влезал я никуда и не взламывал! Тыщу раз тебе говорил. Гор, ну скажи ему! Ты ведь сам пришёл! — Я сам пришёл, — поддакнул я. — Вот! — торжествующе воскликнул Грей, вызывая невольную улыбку, и тыкнул в направлении брата указательным пальцем. — Кто куда пришёл? — страдальчески взвыл Гил. — Ну что вы мне мозги парите? Егор, зачем ему потакаешь? Это нам сейчас не поможет. Я тяжело вздохнул. Даже не знаю, что нам сейчас поможет, но хранить бессмысленные секреты точно не время. Я набрал побольше воздуха в грудь. — Ты меня трахнул в тот день, помнишь? И пообещал девочкой сделать. Я немного расстроился, вырубил тебя и засунул в медкапсулу. Потом накатил себе биопрограммирование для космодесантника, чтобы точно никаких девочек. Кстати, процедура премерзкая, думал, сдохну. Пошёл отдохнуть в твою каюту. Подключился к сети, узнал про Луизиану. Всё почистил, подготовил отход. Но тут явился Грей и всё мне испортил! Ладно хоть до Луизианы потом отнёс. Как-то так всё и было. — Так вот почему ты еле живой был и в синяках весь. Прости, братец, я думал, это ты его так. — Грей плюхнулся на пол перед нашими камерами и восхищённо пялился. Что, сразу поверил? Даже никаких сомнений не возникло? От Гила не донеслось ни звука. Он там жив вообще? Тишина как-то подозрительно затянулась. А потом Гил спросил странным голосом: — Кто ты, Егор? Теперь уже молчал я. Откровения откровениями, но делиться сейчас своим иномирным происхождением на вражеской по сути территории, наверное, перебор. Увести разговор в сторону? — Интересно, что ты только сейчас спрашиваешь, — я подпустил ехидности в голос. — Неужели тебя не удивил факт, что среди прототипов внезапно случился соулмейт? — Что значит «внезапно»? — возмутился Гил за стенкой. — Вообще-то над этим я и работал. Серия ЛН всегда была первостепенная. — ЛН? — Личные нужды. Лаборатория была создана с целью получения искусственных соулмейтов. Обязательно взрослых. Мы не могли ждать шестнадцать лет, пока вырастет младенец. Я посвятил свою жизнь генетике, создал нелегальную лабораторию, переманивал перспективных учёных, скупал разработки, тратил семейный капитал — всё, чтобы создать соулмейта — тебя, Егор. — Какая честь… — буркнул я. Это внезапное признание как-то даже шокировало. Как будто я теперь должен что-то сделать в благодарность. — Знал бы, что в итоге ты окажешься такой строптивой задницей! — обиженно проворчал Гил. Грей расхохотался, и я не мог сдержать улыбки, глядя на него. — Но вопрос остаётся открытым. Почему из десятков созданных прототипов соулмейтом стал только ты? И повторить результат не удалось. Я создал две твои генетические копии. Они остались обычными болванками. Только ты стал человеком. Почему? — А может его подменили? — оживился Грей. — А Егор? Я пожал плечами. В некотором смысле он прав. И Грей посерьёзнел. Сидел совсем рядом, отделённый прозрачной перегородкой и смотрел так странно. С вопросом и легким укором, как будто ему обидно, что не заслужил доверия. Или я себе напридумывал? — Я знаю своих прототипов. Знаю на что они способны. Ни один сбой не приведёт к такому, — продолжал Гил, и в этот момент я был рад, что не вижу его. Отчего-то было неловко, будто я обманываю их. — Ты ведёшь себя как взрослый человек со сформированным характером, знаниями, умениями, принципами, взглядами. Я долго сопротивлялся, но факты… на факты закрыть глаза я не могу. — И какие же факты ты видишь? Разве всё это не может имитировать ИИ? — Язык. Ты часто говоришь на незнакомом языке. Сейчас реже. А по началу постоянно. Без конца какую-то белиберду нёс. Песни пел… Я думал, это звукоподражание какое-нибудь, проблемы с речевым центром. А Док ради интереса в языковой анализатор загнал. Уже когда ты сбежал, и мы собирали записи из личных гаджетов. Тебя многие записывали, как оказалось, с камер наблюдения даже копировали… В общем, анализатору хватило. И знаешь, что он выдал? «Дополните данные. Недостаточно материала для создания словаря». Записывали? Меня? На память, что ли? Что за романтика ботаноидов? Не понять мне этих людей. Такой смешной, что ли, был? А я и не задумывался, что по-русски болтаю. Их всех понимал без проблем, а за своим языком не следил, получается. Неудивительно, что они на меня, как на дурачка пялились, когда в половине случаев на своём лепетал. — Мы посчитали это тогда отрицательным результатом, но по сути ему не хватило данных. А потом ты сказал, что имя Тщёрт — это ругательство на твоём родном языке. Ты тогда в полу-шоковом состоянии был, вряд ли стал бы нарочно придумывать. Но родным языком для прототипа с натяжкой можно назвать юни. Или наш. Это засело в голове, как заноза. Я крутил и крутил эту мысль… Написал Доку сразу, как прибыли на Сейши. И в ответе он переслал мне старые результаты. Я их дополнил уже по дороге сюда. Результат был — «Словарь элементарных понятий готов. Язык среди существующих не обнаружен.». Так кто ты, Егор? Откуда? Я готов выслушать любую версию. — Прям любую? — уцепился я. И вдруг решился. В конце концов никогда и не планировал унести эту тайну в могилу. — Ну, вот тебе версия. Егор Вяземский, двадцать пять лет, программист, гей. Из семьи — никого, родители умерли. Родная планета — Земля, в космос только спутники запускаем. Я пересрался с местной гопотой и получил ломом по башке. Умер. А потом оказался в этом теле. Как тебе такое, Гил? Повисла пауза. Грей крутил в пальцах где-то подобранный стек и выжидательно посматривал то на меня, то на брата. — Реинкарнация. Что ж версия не хуже других. Масса народа верит в реинкарнацию. Но как же тебя занесло в прототип? И почему ты сохранил память? Именно твоё сознание сделало прототип соулмейтом? — Гил использовал другие термины, избегая слова «душа» и божественной версии. Но в принципе был прав. — Сколько вопросов. — Сам в шоке, — вздохнул Гил. Голос его потеплел, будто оттаял. Неужели он так рад, что я рассказал? И он готов принять эту версию? — От того что всерьёз обсуждаю этот бред, — добавил он с улыбкой в голосе. Грей вообще расплылся во все тридцать два. Я смотрел на него и чувствовал радость Гила. И тоже улыбался как деревенский дурачок. — Точно не знаю, но мне сказали, что я не там родился. И теперь будет работа над ошибками. Мне обещали вселенскую любовь и счастье. Извольте предоставить! Грей открыл рот, намереваясь выдать что-то в своём духе… Но тут распахнулись двери и в лабораторию ввалилась целая толпа народа. Вооружённые наёмники во главе с Пауком, несколько ассистентов и зашуганный Док. Грей вскочил и бросился грудью на амбразуру — пошёл навстречу, раскинув руки в приветственном жесте. — Господин Паук. Доброй ночи. Что привело вас сюда в такой час? — Знаете, за что я не люблю людей? — скривился Паук, тормознув перед ним. — Гнилая суть. Ложь и предательство у них в крови. Такова человеческая природа. Убил бы всех, ейбогу! — он жестом отодвинул Грея. Тут же подскочили двое наёмников и оттащили его в сторону. А Паук подошёл к нашим каморкам. — Приступайте, Док. Вы ведь всё поняли? — Док кивнул в ответ. — И что бывает с предателями, тоже помните? — Док закивал автомобильной собачкой и с облегчением обратился к приборам, как только его отпустили. — Спрашиваете, зачем мне генетические модификанты? — продолжал вещать Паук. — Чем они лучше людей? Тем, что не врут. Не бухают, не наркоманят, не ходят по бабам. Они верны и послушны — идеальные солдаты! Он потыкал что-то на виртэкране и моя дверь бесшумно скользнула вверх. В тот же миг продрало холодом, перефокусировалось зрение — модифицированное тело переключилось в боевой режим. — Иди сюда, Егор. Я сделал пару шагов, сдерживаясь, чтобы не оглянуться на Гила. Послушная, безмозглая болванка. Я помню. — Ударь его, — продолжал командовать Паук, указывая на Грея. — Выруби и отнеси в камеру. Я замешкался и Паук отреагировал в тот же момент. Меня сбило разрядом корректора. Грей тоже упал на колени. Люди Паука вскинули оружие. — Ты сказал, что переведёшь управление на меня, Грей. Вижу, снова солгал, — разочарованно протянул он и по-тараканьи шевельнул усами. — Что ж. Опять всё делать самому. Ты хорошо придумал, Гил, вставлять процессор им в мозги. Очень удобно корректировать поведение. Так ведь, Док? — Ну, я бы не стал именно с этим прототипом так поступать, — замялся Док, отвлекаясь от планшета, с которым ковырялся возле капсулы биопрограммирования. — Даже не думай! — рявкнул Грей и снова упал. Ошейник трижды мигнул, выпуская в него разряды. Док испуганно отвернулся обратно к планшету. — Егор, делай, что говорит Паук, — строго прикрикнул Гил. — Назначаю Паука твоим хозяином. Понял меня, Егор? Я кивнул. Происходящее нравилось мне всё меньше. Паук пришёл доломать Гила. Это очевидно. Грей никакой практической ценности для Паука не представлял. Он в наибольшей опасности. А мне отведена роль рычага управления. Вопрос — как выкрутиться и не умереть? Желательно всем. — Всё. Я перевёл управление. Он будет слушаться, — отчитался Гил. — Вот как. Похвально. Тогда убей его, Егор, — Паук указал на Грея. — Что? — выпалил я и уставился на Паука. Ударить, вырубить, даже избить — я готов был это сделать, чтобы спасти. Но убить? — Вы не оставляете мне выбора, — огорчённо развёл руками Паук. — Ложись в капсулу. — Зачем? — при виде пыточной капсулы мои ноги вросли в пол. Я понимал, что не стоит сопротивляться и злить Паука, но… Я не хочу в этот гроб! Сдохну я там. Усы Паука злобно встопорщились, а лицо странно исказилось. Кажется, в этот раз был перебор. — Взять его! — двое ближайших охранников схватили за руки. Паук подошёл, по-хозяйски потрепал по щеке. — Придётся сбросить тебя к заводским настройкам, приятель. Очистить твою головушку от всего лишнего. Ты слишком много себе позволяешь. — Постойте! С ним так нельзя. Он же наш соулмейт. Не смейте лезть ему в голову! Это опасно, — кричал Гил, навалившись на перегородку всем телом. — Нельзя повредить память. Это может его убить. — Это правда? — Паук перевёл свои рыбьи глаза на Дока. Тот побледнел, позеленел, заметался взглядом. — Не ври мне. — Ну… физически он будет жив… что-то типа амнезии… — Нет! Что ты несёшь, Док?! Не трогайте его! Вы его убьёте! — Гил запаниковал. Он только что узнал, как самый важный человек появился в его жизни. Что будет, если очистить память? ИИ воцарится в моей голове и человеческому сознанию места не останется? А что тогда станет с соулмейтом? Ситуация не поддавалась ни прогнозированию, ни контролю. Для Гила невыносимо. Я впервые видел его в таком состоянии. Обычно холодный и отстранённый, он бледнел и краснел, отбивал о переборку кулаки и кричал. — Может хочешь занять его место? — криво усмехнулся Паук. — Хорошо! — Я согласен! Я в шоке переводил взгляд с одного Кармайкла на другого. Гил замер за дверью, Грей уже не пытался подняться, передёргиваясь и утираясь после очередного разряда корректора. Они сейчас не раздумывая согласились пожертвовать мозгами? Памятью? Или жизнью? И затаив дыхание, ждали разрешения занять моё место в капсуле биопрограммирования? Да они не в себе! Это состояние аффекта. — Хах, забавно. Но не в этот раз, — шевелил усами Паук. Просто очередное издевательство. Как же хотелось удавить гада! — Стой! Я буду работать на тебя. Только не делай этого, — Гил сдал последний козырь. — Конечно будешь, Гилберт. Это даже не обсуждается. Но кто-то должен за тобой приглядывать. Тащите его в капсулу, — очень довольный собой Паук махнул охранникам, которые меня держали. Всё! Одним движением я бросил одного в другого, освобождая руки и одновременно отталкиваясь. Прыгнул к Пауку и свернул ему шею. То есть… не свернул. Мои руки махнули в пустоте. Триста двенадцатый выдернул хозяина из-под удара за доли секунды. А потом меня вырубило разрядами ошейника и сразу нескольких парализаторов в упор. Как же больно! Безвольное тело отнесли и сунули в капсулу. Опустилась крышка. Нет! Я видел как Гил кидается на дверь. Он же знал, что бесполезно! Грей опять выгибался в конвульсиях на полу. В протезе выскакивали одно за другим пустые крепления для оружия. Неужели конец? Я не мог пошевелиться, не то чтобы выбраться отсюда. Даже звуки внутрь почти не проникали. Получалось только смотреть, скосив глаза. Паук что-то кричал. Побледневший как смерть Док пятился, мотая головой. Нельзя отказывать Пауку, Док! Ты же сам говорил. Паук отобрал у Дока планшет, принялся сам что-то тыкать. Перед глазами загорелась пиктограмма. В лицо ткнулась трубка. Нет! Внутри поднималась паника. Я знал, что сейчас будет. Мне страшно! Мне никто не поможет! Я скосил глаза, пытаясь рассмотреть, что с остальными. Кажется, Гил выбил плечо. Идиот! Зачем? Откуда красные разводы на его двери? Почему у Грея пена изо рта? Его ошейник моргал уже не переставая. Остановись! Это же убьёт тебя! Он пытался ползти, тянулся ко мне протезированной рукой. Кто-то из охраны наступил на неё берцем. Тварь! Эластичные ленты обмотали руки, ноги, маска прилипла к лицу, в рот протиснулась трубка, скользнула дальше, обдирая горло. Голубая жидкость начала заполнять капсулу. Почему всё так? Я не хочу. Стереть память равносильно смерти. Не хочу умирать! В затылок вошёл штекер. Я умер.