***
Когда Хосоку звонят и докладывают, что к дому Миновприехала скорая помощь, он бросает все свои дела и на всех скоростях едет по нужному адресу. Неизвестный липкий страх окутывает его, пока он снова и снова давит на педаль газа, звонит Намджуну и приказывает заняться деловыми вопросами. Когда нужный дом освещается цветными бликами проблескового маячка, он с визгом паркуется и спешно идет в дом. В полных страха глазах Джина проскальзывает злость, когда он встречает омегу у порога с ребенком на руках, и он пытается заглянуть в лицо сына, но безуспешно. Сокджин быстро двигается и он поспевает за ним. Но когда один медиков коротко объясняет ему ситуацию, страх неизбежной потери стискивает его за сердце, но он откидывает его в сторону и берет себя в руки. Судя по состоянию Сокджина, тот на грани срыва, и ему нужно плечо, на которое ему просто физически необходимо опереться в этот сложный момент. Он материт Мин Юнги, которого не виднеется рядом, когда он так необходим омеге и сыну, и не замечает, что беспокоится за Сокджина больше, чем следовало бы в действующей ситуации. Но ведь он не бесчувственное животное, ему знакомо чувство сострадания и он видит, как тяжело омеге, как ему страшно за ребенка. За его ребенка. – Пробей, где сейчас Мин Юнги, – его голос хоть и звучит холодно, но отчетливая ненависть к альфе Мин возрастает в нем с геометрической прогрессией. – Перезвони мне, как только узнаешь. – Что-то случилось, Хосок? – Намджун на том конце провода меняется в голосе и требовательно просит его ответить. – У ребенка… у Субина высокая температура, медики сказали, что не могут сбить ее стандартными методами. Я сейчас еду в больницу, – поясняет он и молчит пару секунд. – Сокджину нужна помощь, – говорит он, выдохнув. – Что с ним? – Он в панике, и ему нужен этот чертов Мин Юнги, чтобы оказать поддержку, которая сейчас ему необходима. Я не думаю, что смогу оказать ему помощь, учитывая наши отношения, – он пару раз ударяет рукой по рулю, мча за скорой помощью, которой все уступают дорогу. Звонок прерывается и он закуривает сигарету, замечая, как все его тело напряжено. Он не хочет думать о том, что с его сыном что-то серьезное, терминальное. Хосок не может потерять их с Луи сына, которого так долго искал и, которого любил всем своим черствым сердцем. В больнице, перед палатой оказания экстренной помощи у омеги происходит срыв, и он наблюдает за картиной, которая никого не оставит равнодушным. Его жестокая и порой безжалостная натура с треском ломается и сердце его перехватывает спазмом. Сокджин практически борется за право находится рядом с сыном, на все аргументы медработника, который пытается донести смысл своих слов до омеги, Джин реагирует с большей агрессией и Хосок вмешивается. Ему становится неимоверно жаль отчаянного Сокджина и он влезает между ним и медиком, прижимая трясущегося омегу к себе. Как он и предполагал, омега громко плачет утыкаясь в его плечо лицом и колотит слабыми руками по его груди. Хосок неуверенно проводит ладонью по спине плачущего омеги, двигая ею вверх-вниз, пытаясь успокоить, но это будто еще больше травмирует Сокджина и ему приходится выпустить свои феромоны, чтобы подчинить чужой разум. Сокджин в его руках практически обмякает, все еще плача, но перестает бить по груди и лишь хватается за него слабой хваткой. – С наш… с Субином все будет хорошо, – он хочет сказать «с нашим сыном», но вовремя поправляет себя. Омега никак не реагирует на его слова. Его руки устало свисают с его плеч и Хосок подталкивает его ближе к кушеткам, и усаживает. – А вдруг с ним что-то серьезное? – голос Джина звучит так тихо и безжизненно. Его страшное предположение заставляет Хосока будто очнутся и он, схватив омегу за плечи, слегка трясет, чтобы привести его в чувства. Это грубо с его стороны, но другого способа привести в осознанное состояние он не видит. – Возьми себя в руки, Сокджин. Ты нужен сыну, ты его папа, черт возьми! Когда он проснется и его состояние улучшится, он в первую очередь захочет увидеть именно тебя! Так что будь добр прийди уже в себя, на тебя жалко смотреть! – он слегка отталкивает омегу и это, наконец-то, действует. Омега соскакивает со своего места и приближается к нему. – Не смей меня жалеть, Чон Хосок, – сквозь плотно сжатые зубы проговаривает Сокджин и Хосок видит перед собой прежнего омегу, решительного и сильного. Его глаза опасно блестят, смеряет уничтожающим взглядом заплаканных озер и проходит мимо, задевая плечом его плечо. Он видит, как Сокджин подходит ближе к палате, за плотными дверьми которых их сын и застывает. Хосок не смеет двигаться с места, впечатленный омегой и неотрывно смотрит на ровную спину, худые плечи и все еще слегка дрожащие руки. Но, несмотря на это, он выпускает свои феромоны и контролирует их количество, чтобы омега не заметил этого вмешательства. Он уверен, что узнай Сокджин об этом, то завяжется новый спор и тогда он не обойдется лишь словесной пощечиной. Входящий звонок отвлекает его от мыслей, и он поднимает трубку не глядя на абонента. – Мин Юнги уже направляется в сторону больницы. Он все это время был в подвале судебной экспертизы, но я нашел его, – говорит Намджун. От чужого имени, Хосок поджимает губы и сверлит спину омеги тяжелым взглядом. – Что с нашим планом? – Передвинем, – говорит он и отключается, прежде чем Намджун успевает ему что-то сказать в ответ. Как бы это не было прискорбно, сейчас он не может убрать Мина. Для начала ему нужно знать, что с его сыном и только после того как он убедиться, что его состояние не угрожает жизни, избавится от него. Его чутье подсказывает, что нужно повременить с осуществлением плана. Сокджин все еще стоит неподвижно, но как только в зал ожидания входит Мин Юнги, омега, будто почувствовав его, разворачивается и практически падает в объятия своего супруга. Хосок видит, как крепко сжимает своими руками омега чужую одежду, и облегченно выдыхает, вдыхая запах у основания шеи. Они переговариваются между собой. Тихий и порой надрывной голос омеги пересказывает что произошло и Хосок, наконец-то, узнает всю ситуацию полностью, хоть и рассказ был не для него. Альфа Мин шепчет успокаивающие слова, выпускает свои феромоны, нежно целуя в щеку и что-то внутри Хосока от этой сцены переворачивается. Он остро ощущает зависть и то, как сильно он скучает по Луи. Отвернувшись, он отходит в другой конец холла и присаживается на кушетку, скрепляя руки перед собой. Воспоминания о Луи всплывают перед его глазами и он отчаянно скучает по звонкому смеху и милой улыбке своего мужа. От осознания, что он больше никогда не сможет обнять его и услышать его голос, не сможет насладиться его запахом и не сможет поцеловать, дыра, которая образовалась в сердце после смерти Луи, увеличивается и становится еще больше. Хоть у них и были нестабильные отношения, были ссоры и разногласия, они любили друг друга и были на седьмом небе от счастья, когда узнали о пополнении в семье. Но Хосок не мог предугадать решение супруга оставить его. Эта вина лежит на его плечах и этот крест он будет нести до самого конца. Он думает о том, что если бы в тот день он не позволил Луи уехать в ненавистный родительский дом и остался рядом с ним, то сейчас они бы были счастливы вместе. Он, Луи и Субин. – Папочка может зайти, – говорит медик, высунув голову из-за двери, и они все трое практически подпрыгивают на месте. Хосок чувствует что-то неладное, когда смотрит на безучастное лицо медработника, но решает дождаться, когда им все объяснят. Сокджин пропадает за дверями, и они с Мином остаются в зале ожидания. Они как запертые в клетке звери двигаются по периметру, не смотря друг на друга. Ему абсолютно плевать на Мина, но его присутствие положительно влияет на ментальное состояние Сокджина и его уже начинает злить то, что он беспокоится о чужом омеге. Это все ради Субина, – говорит он. Скорее всегосмерть Луи повлияло на него таким образом, что теперь он более трепетно относится к омегам, а так как Сокджин еще и приемный папа их сына, и человек, который буквально спас Субина от смерти, Хосок не может игнорировать его. Он уже знает, что не сможет убрать омегу, потому что между ним и Субином уже есть та самая связь, от разрыва которой ребенку будет неимоверно больно. А боль – это последнее что он хочет для своего сына. Субин уже однажды потерял того, кто его родил и если Хосок из-засвоей эгоистичной и бездушной натуре лишит его и того, кто готов душу отдать за него, то он потеряет сына навсегда. Это не входит в его планы. Он хочет видеть, как растет его сын, как он делает первые шаги и говорит свои первые, сладкие слова. Когда через полчаса омега выплывает из палаты бледныйсловно сама смерть. Его за стекленевшие глаза смотрят перед собой и это заставляет их двигаться к сторону Сокджина. – Джин? – Юнги ловит скатывающееся тело омеги и Хосок приходит в помощь с другой стороны. Они усаживают Сокджина на ближайшую поверхность, и Хосок уходит за помощью для него. Он слышит, как альфа Мин пытается достучаться до омеги, но безуспешно. Сокджин снова впадает в капкан страшных мыслей и оннайдя кого-то из медиков, практически требует от него помощи. Омегу уводят в соседнюю палату и хлопают перед ними дверями, прося оставаться снаружи. Они снова остаются в компании друг друга, в полнейшем замешательстве и он не выдерживает. Хосок требует объяснения у одного из медработников, которые снуют с палаты Джина в палату, где находится Субин. – Лечащий врач вам все объяснит, – ледяным тоном осаждает его молодой бета и снова пропадает в палате Субина. Еще через двадцать минут к ним выходит молодой омега и окидывает их строгим взглядом. – Вы кто? – его басистый голос звучит громко и требовательно. – Я отец Субина и муж Сокджина, – Юнги приближается к омеге, и взгляд доктора останавливается на нем. – Он биологический отец нашего сына, – Хосок хоть и удивляется поведению Юнги, но не падает виду. Ситуация не располагает к пререканиям и спорам, и Мин как и подобает адекватному человеку понимает это, как и сам Хосок. – Пройдемте в палату господина Мина, – предлагает доктор и первым заходит в палату. Сокджин сидит на кровати, все еще с отсутствующим лицом и как только его глаза цепляются за доктора, он практически оживает и с надеждой смотрит на него. – Как Вы себя чувствуете, Сокджин? – уточняет врач у омеги и тот коротко кивает. – Хорошо, – доктор прочищает горло и указывает им присаживаться. – Меня зовут Ким Тэхен, я врач педиатр и с сегодняшнего дня лечащий доктор Субина. К сожалению, Сокджин, – карие глаза доктора смотрят прямо на Сокджина и тот качает головой, – к сожалению, наши опасения подтвердились. – Что с нашим сыном? – спрашивает строгим и нетерпеливым голосом Мин, и сразу же подходит к омеге, который начинает всхлипывать. – У Субина лейкоз. Это подтвердили развернутый анализ крови, физикальный осмотр ребенка и инструментальная диагностика. Мы также взяли с разрешения папы ребенка костный мозг на цитологическое и цитохимическое исследование, и цитология подтвердила наличия у Субинаданного заболевания. Результат цитохимического исследования будет завтра утром, но, к сожалению, боюсь, он лишь еще раз подтвердит результаты предыдущих анализов, – мягким голосом говорит доктор и Хосок чувствует, как он задыхается. Спешно расстегнув галстук, он руками зарывается в волосы. – Как он сейчас? – спрашивает Хосок не живым голосом. – Лихорадку удалось купировать, но она может вернуться. С этого момента Субин будет под пристальным наблюдением бригады медиков под моим руководством. Сокджин, вы будете рядом с сыном, но Вам нужно держать себя в руках. Я попрошу терапевта выписать для Вас успокоительный препарат, – доктор с искренним сочувствием смотрит на омегу и Хосок переводит свой взгляд на тихо плачущего Сокджина, а затем на Мина, который хоть и держит лицо, но все равно выглядит потрясенным. – Озвучу наш план действий, но для начала объясню еще раз, что такое острый лейкоз и какими методами мы будем лечить ребенка. Положительное в данной ситуации то, что вы вовремя обратились за помощью. Это, несомненно, плюс. – Но месяц назад на плановом осмотре все было хорошо, – подает голос Мин Юнги, растерянно смотря на доктора Кима. – Острый лейкоз дает о себе внезапно, в вашем случае, была температура и вялость пациента. Это злокачественное заболевание крови, которое характеризуется нарушением костномозгового кроветворения и замещением нормальных кровяных клеток незрелыми клетками лейкоцитарного ряда. Анализ, который мы взяли у Субина показал рост лейкоцитов и снижением количества тромбоцитов. Это классическая картина данного заболевания. По статистике лейкоз является самой распространенной патологией у детей раннего возраста, но несмотря на это при должном уходе и своевременном оказании медицинской помощи 90 процентов маленьких пациентов излечиваются полностью. Прошу вас всех настроится на положительную динамику, – просит доктор Ким. – Палату для Субина и Сокджина уже готовят, как только мы получим первые улучшения, которые должны быть в течении нескольких часов и под улучшением я имею ввиду спад температуры, мы переведем пациента в специализированную палату. Извините, как Вас зовут? – обращается доктор к Мину. – Мин Юнги. – Господин Юнги, вам нужно привезти все необходимые вещи для мужа и сына, и я дам вам список препаратов, которые необходимы для лечения, – говорит Ким. – У вас есть знакомые зарубежом? – Да, есть, – отвечает Хосок. – Меня зовут Чон Хосок. – Вы биологический отец Субина, я помню, – кивает педиатр. – Если препараты будут недоступны в Корее, вы можете заказать их в любой другой стране, где они имеются. К сожалению, это все за счет родителей. – С деньгами у нас не будет проблем, – подает голос Мин и он подтверждая слова альфы, кивает. – Хорошо, и вам всем нужно сдать анализ крови и стволовые клетки на исследование. При лейкозе самым эффективным методом является трансплантация костного мозга. Скажите, у Субина есть кровные братья или сестра? – Нет, – отвечает Хосок. – Ясно. Самым надежным донором с высокой совместимостью являются кровные братья или сестра, но даже кто-то из вас может стать донором. Это будет известно после исследования. Также больница отправит запрос в центр доноров, чтобы они так же начали поиск подходящих стволовых клеток. – Сколько времени у нас есть? – спрашивает он, боясь услышать временные рамки. Он уже перебирает в голове всех, кого можно подключить к лечению сына и вспоминает всех родственников, которые могут оказаться подходящими донорами. – Для начала мы пройдем курс высокодозной химиотерапии и возможно, лучевую терапию. Это нужно для того, чтобы уменьшить количество зрелых бластов и для ослабления иммунитета пациента, так как после трансплантации у Субина не развился синдром «трансплантат против хозяина». Это означает, что после пересадки стволовых клеток, иммунитет может начать уничтожать хорошие, нужные клетки, – поясняет доктор Ким. – Сокджин, если Вы готовы, Вам нужно сдать несколько видов анализов, чтобы мы смогли без опасений оформить Вас как ухаживающее лицо. Вам всем нужно набраться терпения и моральных сил, и не поддаваться эмоциям. Помните, что данное заболевания мы сможем победить, если будем действовать как организованная команда. – Да, я готов, – хрипит омега и Мин Юнги помогает ему встать с кровати. – А если мы не сможем найти донора? – Самый большой процент совместимости это – 75 процентов, обычно они встречаются, повторяюсь, у братьев или сестер пациента, но даже при совместимости в 50 процентов, можно использовать эти стволовые клетки, как донорные. Мы приложим все силы, чтобы найти донора, Сокджин, – строго говорит доктор, не давая усомниться в своих словах. – Также и вам, господин Юнги и господин Хосок, нужно сдать необходимые анализы, чтобы время от времени замещать Сокджина. – Когда мы сможем это сделать? – встав со своего места, спрашивает Хосок. Благодаря уверенным словам медика, он чувствует, как вера в выздоровление крепнет в нем. Они приложат все силы чтобы вылечить их сына. – Сразу же после папочки. Подготовьте документы удостоверяющие ваши личности и ждите, когда вас позовут. А вы, Сокджин, пройдемте со мной, – доктор уверенно подходит к омеге и позволяет опереться на себя. – Встретимся. – Спасибо, доктор Ким, – говорит Мин и они делают поклон.***
Дни переходят в недели, а недели в месяц. Сокджин с помощью медикаментов приходит в себя и все время находится с сыном. Состояние Субина меняется каждый день, бывают дни, когда малыш ведет себя активно, играется с Сокджином, но бывают дни, когда он отказывается от еды и все время спит. Присутствие медперсонала и доктора Кима помогают ему не опускать руки, также как и участие в лечении Юнги и даже Хосока. Альфы меняют его на несколько часов днем и ночью, давая ему возможность помыться и поспать. Хоть он и не хочет покидать сына и на пару минут, он понимает, что в полусонном и уставшем состоянии он не сможет обеспечить ему должный уход. Самыми лучшими днями становятся те, когда Субин звонко смеется и активно ест. Возможно, малыш чувствует, как его состояние влияет на родителя и пытается поддержать его, хоть и маленький совсем. Это придает колоссальные силы не только ему, но и всем, кто их окружает. – Пришли анализы на совместимость, – говорит однажды утром доктор Ким Тэхен и просит его позвонить Юнги и Хосоку. И уже через час взволнованные альфы и Джин, прижимающий к своей груди спящего сына, ждут врача. Как только лечащий заходит в палату, альфы подскакивают со своих мест и быстро кланяются, получив ответный поклон. – Как я и предполагал, самая низкая совместимость у Мин Юнги – 20%, удивительно, но у Мин Сокджина – 45%, а у биологического отца, Чон Хосока – 49%. Но это не повод расстраиваться, – опережает их вопросы доктор. – С сегодняшнего дня мы начнем химиотерапию и по результатам, будем решать подключать к терапии и лучи. Поиск донора все еще идет. Каждый день мы рассматриваем множество анализов, которые могут подойти Субину, поэтому, не опускайте руки, – устало улыбнувшись, говорит Ким Тэхен. И начинается череда однотипных дней. Химиотерапия хоть и переносится неплохо, но с каждым днем Субин все меньше улыбается и все время спит, поэтому было решено подключит дополнительно парентеральное питание, так как малыш отказывался есть. Сокджин не знает как помочь сыну, его мучает вопрос о том, смогут ли они найти донора и только тот факт, что анализы крови сына показывает положительную динамику после недели курса химиотерапии, дает ему надежду. Он ночами смотря на сына, размышляет над тем, что, даже не являясь кровным родственником имеет хорошую совместимость с ним. Возможно, кто-то из доноров, таких же, как и он, не родственников, окажется тем самым ангелом-хранителем Субина. В его мысли внезапно врывается Чон Хосок, и он нехотя признает, что совсем не ожидал от этого альфы участия в их жизни. Чон Хосок, которого он знает по той информации, которой они владелибыл точной противоположностью того человека, который приходит днями и ночами, чтобы сменить его и с особым трепетом и нежностью относится к Субину. Первое время, Джин боялся оставлять сына на него, так как подозревал его, но сейчас все его сомнения ушли на нет. Он видит, как искренне страдает Чон каждый раз, когда анализы на совместимость приходят отрицательные; как он улыбается, когда видит Субина и как отводит глаза в сторону, когда из-за процедур, которые делают больно ребенку, не в силах смотреть. Он видит боль, настоящую, такую же, как у них с Юнги и это не наигранные эмоции, потому что глаза человека никогда не врут. Но даже у него, даже, если он и является биологическим отцом Субина совместимость всего 49%. Этого недостаточно, как объяснял ему Тэхен и он видит, как сам факт не состояния помочь сыну огорчает такого бездушного человека. И Джин, конечно, понимает, что ошибался на счет Чона и действительно он любит Субина не меньше его. – Я хочу задать Вам вопрос, Сокджин, – говорит Тэхен, который после планового осмотра передает ему Субина, который оказавшись в его руках, начинает играться с его отросшими волосами. – Давайте перейдем на «ты», если Вы не против? – улыбнувшись сыну, предлагает он и Тэхен глядя на Субина, кивает. – Что ты хочешь узнать? – Я хочу узнать о Ваших взаимоотношениях с твоим супругом и господином Хосоком. Это не личный интерес, но у меня есть одна идея. Я переговорил со своими коллегами, и они подтвердили некоторые мои теории, – таинственно говорит Тэхен, усаживаясь на мягкий диван. Его карие глаза внимательно следят за ним и Сокджин размышляет, может ли он рассказать правду доктору? – Отец Субина – Чон Хосок похоронил своего супруга Луи, который совершил самоубийство после рождения их сына. Я в то время потерял своего сына и был в депрессии и мой лучший друг Юнги, отправил меня на остров Садо, чтобы я смог восстановиться, – начинает он, понимая, что в том он рассказал мало логики и связи, но Тэхен внимательно слушает его и он продолжает. – Однажды утром, на утренней прогулке я нашел среди пустого леса, под деревом сверток с ребенком, который надрывно плакал. Вокруг не было ни души и я быстро сообразил, что малыша оставили умирать, но его нашел я и сразу же позвонил Юнги. В этот же день мы вернулись в Сеул и начали тайно оформлять документы на усыновление, но так как никто из нас двоих не состоял в браке, усыновить ребенка было практически невозможно, поэтому мы в срочном порядке заключили брак. А на следующий день подали документы на усыновление, и это все держалось в строгой тайне, так как мы боялись, что те, кто попытался избавиться от Субина, придут за ним, узнав, что они не достигли своей цели. – Невероятно, – шепчет Тэхен и его лицо вытягивается в удивлении. – А где был Чон Хосок? – Мы с Юнги после усыновления начали искать биологических родителей Субина и узнали о Чон Хосоке. Он известная личность в некоторых кругах, – он специально не уточняет про криминальную жизнь Хосока, – и мы быстро нашли его. Мы понимали, если мы нашли то, что нам было нужно, то это всего лишь дело времени, когда Хосок узнает о нас. Также мы узнали о смерти Луи и детали из его жизни, это биологический папа Субина, – поясняет он. – Не было никаких гарантий, что бросивший умирать Субина – Хосок, и не собирались ему отдавать уже нашего сына. Так как мы с Юнги искренне полюбили его и считали своим ребенком. – Но господин Чон нашел вас, – догадывается доктор. – Да, он нашел нас и сказал, что во что бы ни стало заберет своего сына. Но мы и так знали об этом, поэтому начали собирать документы для переезда и получения китайского гражданства. Но потом Субин заболел, и мы просто забыли о том, что враги друг другу. Мы объединились для того, чтобы спасти нашего сына и честно говоря, я начинаю сомневаться в том, что Хосок причастен к покушению. – Он не похож на убийцу, – задумчиво говорит Тэхен, а потом снова смотрит прямо в его глаза. – Ваш брак с Мин Юнги фиктивный, я прав? – Абсолютно, – подтверждает он. – Мы лучшие друзья, но между нами тех чувств, которые присуще парам. Я надеюсь, эта история останется тайной, – говорит он, и омега напротив активно кивает головой соглашаясь. – Так в чем заключается твоя теория? – спрашивает он, укачивая сына на руках. – Я удивлен этой истории, но пропустим это. Когда я узнал о том, что никто из вас не совместим с Субином, это конечно расстроило не только вас, но и меня. Поэтому я начал думать о том, где мы можем найти донора, но никто не приблизился к твоему результату и к результату Чона. К счастью, химиотерапия хорошо сказывается на результатах анализов малыша, поэтому у нас есть еще время, но донор нам все равно необходим, – начинает издалека доктор. Джин видит его нерешительность, но не торопит. – Я снова вернулся к твоим и к результатам Чон Хосока и в мою голову пришла одна идея. После того, как я переговорил с несколькими коллегами, в основном генетиками и репродуктологами, я пришел к тебе, – снова замолкает Тэхен. Они смотрят друг на друга какое-то время и Джин хмурится в нетерпении. – Ты ведь можешь иметь детей? – Ты хочешь знать, могу ли я забеременеть? – уточняет он. – Вообще, я знаю, что да. Я просмотрел твою медицинскую карту. – Зачем ты тогда спрашиваешь? – непонимающе спрашивает Джин и заметив, что Субин уснул, перекладывает его на кровать, укрывая его одеялом. – Доктор Ким. – Я уже говорил, что высокая вероятность совместимости стволовых клеток именно у братьев и сестер, – медленно говорит доктор и он кивает. – Почему бы тебе и Чон Хосокуне попытаться зачать ребенка? Ребенок, брат или сестра Субина от вашего союза может иметь подходящие стволовые клетки с вероятностью 80%. Да даже если совместимость, в конце концов, окажется ниже 75% положенных процентов, она не будет ниже 50%. Как я и говорил, можно попробовать пересадку даже при таких показателях. Конечно, реабилитация будет проходить дольше, но риск синдрома «трансплантат против хозяина» намного ниже, так как возможный ребенок и Субин будут кровными братьями. Тэхен останавливается и выжидательно смотрит на него, пока он пытается переварить информацию. Он не отрицает, что это, несмотря на некоторые нюансы хорошая возможность для сына, но как это будет выглядеть. Согласится ли Хосок и получится ли у них? Джин знает, что пойдет на это, раз это спасет его сына, но что на счет альфы? – Не долго ли это по времени? – задает он вопрос и Тэхен улыбается. – Курсы химиотерапии и лучевой терапии как раз таки займет около полугода, может быть, даже что мы найдем донора и раньше, но если нет, то будем знать, что в скором времени у нас он будет. Сокджин, я считаю, что это отличный шанс. – А если мы не успеем? Состояние ребенка не стабильное и меняется каждый день, – озвучивает он свои опасения. – Я ждал от тебя этого вопроса, – вдруг улыбнувшись, говорит Тэхен и, соскочив со своего места, подходит к нему. Доктор достает из кармана сложенную бумагу и протягивает ему. – Эти результаты пришли утром. Джин дрожащими руками разворачивает лист бумаги и начинает бегать глазами по написанным словам и когда натыкается на цифру «51%», спешно поднимает глаза. Тэхен улыбается и кивает, подтверждая его догадки. – Чон Чонгук, брат Чон Хосока имеет совместимость в 51%. Это пограничная совместимость, но при необходимости, если нам не будет хватать времени, мы сможем использовать его стволовые клетки, чтобы выиграть время. Ты понимаешь? Мы сможем оттянуть время до появления на свет вашего с Чоном ребенка, а затем трансплантировать его стволовые клетки. Я думаю, у нас получится, Сокджин. Ты подумай над этим. Я понимаю, что слишком много информации, но доверься врачам. Мы бы не стали предлагать такой вариант решения проблемы, если бы не имели под собой оснований. Оставлю тебя. И Тэхен покидает его, оставляя его одного с трясущими руками и колотящимся сердцем. Джин снова и снова смотрит на результаты и прикрывает рот рукой, чтобы сдержать рыдания. Соскочив с места, он наклоняется к кровати сына и целует его бархатную кожу от переизбытка чувств, все еще дрожа.***
Хосок, Юнги и Джин сидят на диване, пока Тэхен осматривает Субина и укладывает обратно на кровать что-то болтающего на своем детском языке ребенка. Эти звуки вызывают у них искренние улыбки, и Тэхен дав в руки малышу резиновую игрушку, разворачивается к ним. Хосок чувствует, как чужие глаза останавливаются на нем и не понимает чем заслужил такое внимание. А затем он встречается глазами с Сокджином и замирает. Что-то в глазах омеги изменилось и он это замечает. – Что случилось? – спрашивает он, и переводит свой взгляд на нахмуренного Юнги. Они хоть и не друзья, но перестали вести себя как враги уже давно. Альфа Мин лишь указывает головой на доктора, и он переводит свой взгляд на Ким Тэхена. – Мне кто-то объяснит, что здесь происходит? – У меня есть для вас несколько новостей, – начинает доктор, но Хосок чувствует, что новость это только для него. Все остальные присутствующие уже давно знают, о чем пойдет речь. Это ему не нравится, но он кивает доктору, чтобы тот продолжал и тот начинает говорить. С каждым его словом Хосок хмурится все больше и больше. Он переводит взгляд на Сокджина, который внимательно следит за ним и весь остальной монолог не сводит своих глаз с омеги. Хоть тот и не показывает свое волнение, но Хосок видит как омега царапает пальцем кожицу на запястье, и часто моргает. Он уже знает некоторые привычки Сокджина и знает его модель поведения, и он может с уверенностью сказать, что омега сильно волнуется. Также он догадывается, что Сокджин уже дал свое согласие, но последнее слово остается за ним. Мин Юнги вдруг встает со своего места и отходит к окну, его напряженная спина настолько прямая, что кажется, будто его позвоночник вот-вот хрустнет от давления. – Я не знал, что Чонгук сдавал свои клетки на исследование, – первое что он говорит, после того как доктор заканчивает. – Я просил его, но не думал, что он согласится и очень удивлен, что его совместимость выше моей, – поясняет он. Хосок действительно удивлен поступку своего брата, с которым у них очень натянутые отношения. – Когда у тебя течка? – спрашивает он у Сокджина, который хмурится и качает головой. – Не знаю. Ее не было с момента выкидыша, – говорит омега и поджимает губы. – А если у него не начнется течка в ближайшее время, мы не сможем зачать ребенка, – размышляет он. Хосок не дурак и понимает, что глупо упускать такой шанс. Он не готов потерять сына и пойдет на все, чтобы его спасти, даже если для этого ему придется переспать с Сокджином и сделать ему ребенка. Также он не считает это предательством памяти Луи, так как это не его желание, а острая необходимость. Он натыкается на спину Мин Юнги, который все еще смотрит куда-то в окно. Неужели, – думает он, – у Юнги есть чувства к Сокджину? Это интересный случай, но нисколько не заботящий его. Ему абсолютно все равно на чужие чувства. – Мы введем провоцирующие течку препараты Сокджину и через сутки у него начнется течка. Также мы дадим вам таблетированный препарат, чтобы вызвать у вас гон, – говорит доктор Ким. – Разве мы не сможем обойтись лишь течкой? – вдруг развернувшись к ним, спрашивает Юнги. – Я боюсь за твое здоровье, хён. Я не хочу повтора. Мне страшно представить, что с тобой и с твоим организмом будет после стимуляции. Я не могу потерять тебя. Ты нужен нашему сыну, – сломленным голосом говорит он и Хосок вдруг понимает его страхи. Вмешательство в природу омеги и нарушение его цикла может иметь плачевные последствия и если бросить простимулированного омегу в объятия альфы при гоне, может случиться непоправимое. – Может, мы сможем обойтись без омежьих провокаторов, используя препараты только на мне? Тогда риск непредвиденных состояний для Сокджина будет намного меньше, – предлагает он свой вариант. – Ты думаешь, он тебе ответит? – с сомнением спрашивает Юнги и Хосок пожимает плечами. – Можем попробовать, – вдруг падает голос Сокджин. – Может мой омега отзовется. Если не получится, мне сделают инъекцию, – посмотрев на доктора, говорит омега и Ким Тэхен подтверждает его слова. – Хён! – Юнги, это же Субин. Наш сын! Я знаю, что ты любишь его так же сильно как и я. Не бойся, со мной все будет хорошо, – подойдя к Мину, говорит Сокджин и осторожно прикасается к нему. – Все будет хорошо, милый. Мы не можем упустить этот шанс, – обняв Юнги за плечи, говорит омега почти шепотом. – Когда мы сможем начать? – Хосок задает интересующий всех вопрос, не обращая внимание на Юнги и Сокджина. Казалось, что они не впервые разговаривают об этом и как взрослые люди, они должны придти к соглашению. Сокджин как никогда прав, все, что они делают ради Субина, их сына и из-за любви к нему.