Lacrimosa

      Свадьба. Что приходит Вам в голову, когда Вы слышите это слово? Наверняка, это белое платье невесты, алкоголь и всеобщее веселье. Гости, семья, любимый человек рядом… Такой момент наступил и в новой семье Вольфганга Моцарта, собрав под одной крышей самых близких ему людей. После долгих уговоров брата с сестрой, Леопольд позволил сыну все же связать себя с «дочерью этой проклятой семейки» и дал свое благословение, хоть и стоял на своем до последнего. Фразы отца о том, что она только и думает об известности, что Вольфгангу стоит вспомнить прошлые отношения и повременить, забылись так же быстро, как и были сказаны. Новость о женитьбе блистательного музыканта гремела на весь город, заголовки первых страниц газет несколько дней гласили одно и то же. ××× НАША ЗВЕЗДА, ВОЛЬФГАНГ МОЦАРТ, НАШЕЛ СВОЕ СЧАСТЬЕ В СЕСТРЕ ДИВЫ АЛОИЗИИ!       Брюнет комкает газету и швыряет в камин. Нашел счастье… Моцарт счастлив? Неудивительно, о вечном счастье композитора он давно догадывался. Этот человек будет счастлив даже в момент своей смерти. Нагло улыбнется ей в лицо и рассмеется, будто она ничего не значит. Будто высмеивать смерть ‒ его увлечение. Будто каждый день он ходит по грани и каждый раз избегает ее, все с той же улыбкой. А вот он такой способностью не наделен. Все при дворе знакомы с вечно хмурым лицом и темными глазами, в которых не прочитать ни одной мысли. Моцарт поначалу казался лишь вдохновенным дурачком с душой нараспашку, который сияет для всех и каждого. Даже тогда, буквально накричав на него самого и Розенберга, он светился, горел, защищая свою музыку. Возможно, это и стало отправным толчком к интересу Сальери.       Поначалу хотелось узнать о Моцарте-композиторе больше. Откуда он черпает бесконечные идеи? Как делает свою музыку такой… такой? Как этому юнцу удается сделать лучше, чем у большинства людей куда старше его? Ответы на эти вопросы Антонио так и не получил. Конечно, проще было напрямую подойти с вопросом, но что тогда подумают окружающие? А Моцарт, как назло, ни разу не был один. Его окружали поклонники, заинтересованные, эта семейка Вебер… У Сальери сложилось впечатление, что Сесилия заинтересована в композиторе куда больше, чем с недавних пор жена. Так, постепенно, он начал замечать в себе интерес к Моцарту-человеку. Все чаще он вглядывался в глаза, пытаясь заглянуть за образ, все чаще внимательно наблюдал, чуть прищурив глаза. И все чаще понимал, что этот интерес нельзя списать на интерес к конкуренту.       А теперь эта чертова свадьба. В том, что чувства Моцарта искренни, сомнений не было. Вебер, будучи частой гостьей на репетициях, не скупилась на тактильность и он отвечал ей тем же. Хотелось выгнать эту дамочку из репетиционного зала и отчитать Моцарта, напомнить о рабочей стороне жизни и бросить холодное «возьмите себя в руки». А потом абсолютно спонтанно обнять самому. ×××       Семейная жизнь прекрасна, Вольфганг видел это у своих родителей и прочих пар по всему городу. Семейная жизнь прекрасна, ведь ты чувствуешь себя единым целым с любимым человеком. Семейная жизнь прекрасна, но лишь тогда, когда любят оба. В его семье так не вышло. Даже после «объявляю вас мужем и женой» он все еще чувствует, что существует отдельно Вольфганг Моцарт и отдельно Констанция Вебер. Никакой семьи. Они делят одну кровать, но завернувшись каждый в свое одеяло и отвернувшись от партнера к стенке. Они улыбаются на приемах, но стараются разойтись по своим друзьям. Они… Да нет никаких «они». Есть подпись на документе и неподъемная сумма в случае развода. ×××       Одна ночь решает все. Тихий скрип двери будит Моцарта, и он едва успевает заметить, как светлая ночнушка исчезает в дверном проеме. Испугавшись, он ощупывает место, где лежала Констанция и вздрагивает, когда девушки там не находит. Он срывается с кровати, направляясь за ней и застывает на месте, когда видит, что та заходит в кабинет матери. Любопытство сильнее всех манер, поэтому он подкрадывается к двери и напрягает слух, пытаясь расслышать хоть что-то. ‒ Три года не вечны… после? ...придумай… ‒  …удержать… любой ценой…       Доносятся всего лишь обрывки фраз, но этого хватает. Все это было… просто игрой? Пусть он догадывался, но слышать подтверждение своих горьких мыслей больно. Снова, снова он попался в эту ловушку! В ловушку собственных чувств. Вольфганг возвращается в спальню и, сквозь пелену слез, одевается. Тошно находиться в одном доме с ними, тошно смотреть на кровать, где спала его семья. Его второй шанс на любовь.       Холодный вечерний воздух не помогает успокоиться. Моцарт слабо ориентируется в пространстве, шагает, склонив голову и до крови кусая губы. Алкоголь ему поможет, так ведь? Кажется, его кто-то узнает. Все равно. Сейчас он не великий композитор, а мальчик с разбитым сердцем. Таверна работает по ночам, владелец шуточно предлагает запить умершую любовь, и Вольфганг нешуточно соглашается. На утро ему станет плохо, но разве может быть хуже, чем сейчас? Разве похмелье сравнится с ударом в самое сердце, в то же место, куда и в прошлый раз.       Он слишком доверчив. Слишком открыт. Слишком Моцарт.