Бронзовое зеркало

Шэнь Цинцю обоготворял тело своего младшего брата. Скрываясь под массой одежд никто не сможет сказать, что они так уж сильно разнятся, когда лица так похожи, значит и остальное должно. И это вводит многих в заблуждение. Как характеры, так и тела их совсем разные. Шэнь Юань сложен более аккуратно и изящно. Пусть под тонкой бледной кожей, за завесой которой легко можно увидеть тонкие нити вен, перекатываются мышцы, но это ни сколько не умоляет то, насколько он сух. В какой-то степени, когда Цинцю массирует выступающие тазовые косточки или же рёбра Юаня, то наоборот желал, чтоб младший хоть капельку набрал, но тому хоть бы хны, даже не смотря на любовь к сладкому. Иногда его гложит совесть из-за возникающего плотского желания, которое столь тонко переплетается с его нежной любовью к брату. Но он душит её, чтоб ещё хоть секундочку насладится прекрасным видом молодого мужчины еле прикрытого нижними одеждами с почти распавшейся косой, к тому же нагло разглуливающему по их жилищу босыми ногами тёплыми вечерами. Но смотря назад он понимает, что в его жизни мораль стоит почти на последнем месте. Это его единственная плоть и кровь, которую он знает. Это единственный человек, который прошёл с ним этот нелёгкий путь от низшего существа, до верхушки могущественной секты совершенствующихся. Он ценит его больше чем какие-либо богатства мира, будь они духовными или физическими. Он ставит его выше самих небес. Как он может устоять, когда младший проводит ступнёй по простыне и вытягивает её к нему на встречу, словно приглашая. Цинцю нежно обхватывает ногу массирует выступающую косточку большим пальцем круговыми движениями и целует свод стопы. Насколько бы он не был брезглив, но его ноги он готов целовать столько сколько тот попросит. Проходится губами выше к колену, которое вскоре укладывает на плечо и мягко засасывает кожу на внутренней стороне бедра. Отчего слышит лёгкий смешок и получает поглаживаение по голове. Похоже кому-то не понравилось, что его волосы всё ещё собраны и причёска быстрым движением распалась, а волосы разлетелись по плечам и спине. И младший знает, как ему нравится, когда кожу его головы массируют под конец дня. Да. Когда эти длинные нежные пальцы могут слегка почесать, пройтись круговыми движениями и особенно хорошо когда пальцы сгребаются в волосы в кучу от того, что член Юаня оказывается в жарком плену рта. Младший блаженно протягивает "а" своим певчим голосом. Как старшему устоять когда его брат сам по себе самое настоящее искушение. И старейшина также не против предаться греху. И даже подливает масла в огонь. Вторая аккуратная ступня скользит под телом Цинцю проезжаясь по прессу и доходит до самого сокровенного, что вызывает вибрации в горле старшего отчего Юань удовлетворённо мычит и настырные нежные зелёные глаза переполнены озорством. Это. Только сильнее заводит, пиковый лорд принимает этот вызов. Тот поступательными движениями полностью заглатывает член держит пару мгновений после чего полностью выпускает собирает собственную скопившуюся слюну и возвращается к прежнему занятию. А пара влажных от слюны шаловливых пальцев прошлись от мошонки по ложбинке к анусу и обвели тот по краешку. Колечко мышц чуть сжалось, а тело под ним покрылось мурашками, а ноги чуть задрожали, но те сомкнулись вокруг его головы. Вот только стоило пальцам вторгнутся внутрь, как эти длинные стройные ноги сжали его в объятьях, прижимая ближе к себе. К сожалению, из-за давности их активности вход снова был узким, но благо таким же гостеприимным, потому за время пока Юань совсем разомлел и растёкся на ложе под натиском размеренных ласк тёплого рта старшего брата, он снова был хорошо растянут. Мужчина после этой подготовки уже находился на пике, не хватало ещё одного толчка, чтоб погрузиться в полный экстаз. Шэнь Цинцю остранился под жалобный вспхлип Юаня. Тот посмотрел на него как на предателя, но старший только с улыбкой поцеловал головку и аккуратно вытащил пальцы из разработанного входа. Младший снизу был недоволен, казалось ещё немного и тот словно ребёнок надует нижнюю губу и отвернётся. От такого представления, пиковый лорд был готов даже посмеяться, но они оба понимали, что сейчас будет нечто большее, потому капелька терпения вознаградится в двукратном размере. - Юань-эр и вправду желает этого? - Решил ещё чуть-чуть подразить его старший, пока поднимался на колени и усаживался, после укладывая ноги своего брата к себе. От представляемой картины перед собой и голова кругом пойти могла. Знали бы все те люди, которые заглядываются на них, что они вытворяют и сложно представить сколько жёлтой прессы и книжонок на них накатали. Но это сокровище он показать никому ни за что не даст. - Сейчас мне кажется, что желание затухает, - с грустью в голосе ответил старейшина. - С каждой секундой как гэгэ тянет мне кажется, что ему не нравится и он совсем этого не хочет. Это маленькое представление и вправду развеселило главу. Юань редко когда его зовёт "гэгэ" в обычной жизни. То не подходит для публичных мест, так как он полностью отдаётся роле старейшины и никогда не позволяет себе фривольностей на людях. Потому всегда обращается к нему с нейтральным "старший брат", но это прекрасное "гэгэ" звучит столь сладко на его устах. Цинцю хохотнул и склонился к очаровательному чуть обиженному лицу, чтоб смять нежные алые лепестки губ в поцелуе. Как он может не любить Шэнь Юаня, пусть эта любовь и переплетается с плотским желанием. Так приятно принимать приглушённый стон во время того, как он входит внутрь. Узко, тепло и приятно. Так приятно, что он сам стонет в ответ. Так и хочется остаться вместе в этой позе, просто наслаждаться друг другом в поцелуе, в столь тесной связи и более ничего. Но контакт губ разрывается, чтоб отдышаться, а зудящее желание внизу живота и елозенье младшего призывают двигаться. И он входит до конца, а после начинает ритмичные движения. Да, как всегда приятно. Примитивно, низко, ужасно, но столь приятно. Пара движений стимулирующих простату и этого хватило, чтоб старейшина наконец добился долгожданного конца. Он изогнулся дугой, откидываясь назад на подушки с громким стоном, и наконец кончил, сильно сжимая собой старшего. Так тесно и приятно, но Цинцю не остановился, наоборот ускорил темп, стараясь насладиться этой теснотой, словно молодой мальчишка в первый раз. После того, когда пелена наслаждения спала с Юаня он потянул раскинутые руки к брату, заключая в объятья. Тот сразу понял чего он хочет, потому потянулся к уже припухшим губам, чтоб запечатлеть долгий и мягкий поцелуй. Но старший почувствовал давление, обхвативших его талию, ног и то как младший куснул его за губу. Он явно намекал, что можно завершить погрубее. И он принял запрос. Мужчина начал напирать, нефритовые ладони обхватили нежные бёдра и сжали их, зафиксировав в раскрытом виде, движения стали более короткими и быстрыми подступательными, он плавно доходил до собственного пика. Он настолько сосредоточился на своём удовольствии, что даже не сразу понял, как брат под ним искусно сжимался дополнительно стимулирая его. Старший хищно посмотрел ему прямо в наглые глаза, после чего усмехнулся и пару раз толкнулся вглубь и также кончил. Но выходить не спешил, только лёг поверх полностью, накрывая нижнего. На что Юань взвился и начал расталкивать брата, чтоб тот слез и он смиловался. Встал и вышел из младшего, чтоб увидеть как из покрасневшего от трения входа вытекает семя. И наконец оба мужчины разомлевшие после ночной активности легли рядом, смотря друг другу в глаза. Два похожих лица, оба в беспорядке из-за чего старшему пришлось поправлять прилипшие волосы на взмокшем лбу старейшины. - Люблю тебя, Юань-эр, - с нежностью, приглушённо, почти шёпотом проговорил Цинцю и поцеловал брата в лоб. - Люблю тебя больше жизни, - После этих слов он переплёл их пальцы вместе. - Стоит ли мне говорить любовные слова, чтоб достучаться до твоего сердца? - Со смешком ответил второй и услышал такой же смешок от брата. Он мягко посмотрел на их переплетённые руки и поцеловал костяшки пальцев Цинцю. - Прости мне мою жадность, - Со вздохом сказал лорд. - Я люблю тебя каким бы ты ни был. Что сейчас, что раньше люблю и никогда не покину, мой дорогой гэгэ. Эти серьёзные слова, в которых не было смеха, только уверенность и нежность. И Цинцю готов был утонуть в зелени глаз и мягкости. Только этот человек может вызвать в нём такой трепет и дрожь внутри.