Одиссея с оборотнями

Мы вышли рано утром в начале сентября. С погодой нам повезло. Небо было синим, море синим, а мы, позволю себе этот каламбур, были зелёными. Вернее сказать, зелёным был я один, и недолго. Гораций оказался бывалым морским путешественником, он прихватил с собой полный комплект эликсиров против морской болезни и, зайдя к страдающему мне в каюту, немедленно вернулся в свою, чтобы уже через минуту принести мне глоток жизни. После этого небольшого эпизода путешествие стало казаться крайне занимательным. Мы видели больше, чем видят магловские путешественники. Я сам, даже без омнинокля, заметил сопровождающих нас русалок. Маглы, с которыми мы смешались на палубе, видели на их месте дельфинов, чем крайне меня удивили. Гораций сказал, таковы чары, наложенные на каждый магловский корабль. Их придумали лучшие чароплёты мира, и теперь ежедневно дежурный чароплёт, прикреплённый к тому или иному порту, обновлял чары на всех доступных ему кораблях. Представьте этот размах, дорогие мои читатели. Каждый порт мира! Правда, как я выяснил после прочтения специальной литературы, в портах отдалённых или небольших обновление чар производили маги, жившие неподалёку, и не все из них были хороши. Иногда чары спадали, и маглы могли заметить русалок, тритонов, другой магический народ, плавающий в синих волнах. Кто-то списывал видение на алкоголь, кто-то начинал писать сказки с самыми невероятными сюжетами. Магами это не поощрялось из-за Статута, но и не пресекалось. Маглы считают сказки выдумкой, которая не влияет на их мысли и поступки. Хотя Вражитория рассказывала… Но я отвлёкся. Казалось бы, какие приключения могут быть на судне с двумя сильными магами, могущими противостоять любой стихии и ликвидировать даже самое страшное повреждение корабля? Но приключения нас нашли. На третий день путешествия, когда родная Британия уже казалась чем-то далёким, мы с Горацием завтракали на палубе, наложив маглоотталкивающие чары. Конечно, мы сделали это после доставки нам еды из камбуза — да, теперь я знаю это слово! — иначе прекрасно сервированный завтрак не нашёл бы своих адресатов. Я смотрел в омнинокль. Гораций читал принесённые альбатросами письма с родины. И тут я заметил тёмное пятно на горизонте. Оно приближалось, принимало форму линии, затем линия распалась на точки, и вот я уже наблюдаю несущихся к нам на мётлах людей в красных мантиях. — Гораций! — воскликнул я. — Авроры! Слагхорн тут же спрятал письма и посмотрел в ту сторону, на которую я указывал. Да, это были авроры. Семь авроров и один человек на летающем ковре, которого они, по всей видимости, конвоировали. Мы оставили завтрак под стазисом и кинулись на вторую палубу, куда опустилась процессия. Слепые маглы. Знали бы они, что происходит у них прямо под боком… Авроры окружили ковёр, расстеленный на палубе, и насмехались над несчастным магом, рыдающим среди прекрасных персидских узоров. — Моя жена! — восклицал он, — мой будущий ребёнок! Тут авроры заметили приближающихся нас. — Профессор? — воскликнул один из них. — Какими судьбами? — Уильямсон! Что происходит? — одновременно с ним воскликнул Гораций. Да, сложно представить британского мага, окончившего Хогвартс и не знакомого с Горацием Слагхорном. А с Уильямсоном мы как-то выпивали в «Чёрном драконе», хотя, судя по его беглому взгляду на меня, этого он не помнил. Или же успел прочитать мою книжку. Уильямсон объяснил, что человек на ковре — сквиб, он не скрываясь пытался использовать запрещённый ковёр, о чём узнали в министерстве и выдали приказ на арест нарушителя. Затем был суд, решивший изгнать обвиняемого за пределы Британии вместе с ковром несмотря на его статус сквиба и прежнюю законопослушность. — Подождите, подождите, — сказал Гораций и подошёл к ковру. — Дорогой, успокойтесь, не переживайте. Мы во всём разберёмся. Возможно, тут недоразумение. Вы обращались к Идрис Оукби, в общество защиты сквибов? — Уж она-то каким боком! — вмешался аврор Уильямсон. — Старуха ушла на покой. Тут государственное дело, и мы лишь выполняем приказ! Сказано изгнать — изгоняем. Вернёмся — расскажу Артуру, как мы подкинули его родственничка на магловский корабль. Судя по ухмылкам остальных авроров, неведомого Артура все хорошо знали и нежных чувств к нему не питали. Когда Уильямсон заметил меня, то выяснилось, что и ко мне тоже. Видимо, я был прав — он читал мою книгу. — Это ты, красавчик борзописец, — смерил Уильямсон меня недобрым взглядом. — Эпигон! Учись, как надо. Эй, малой, дай ту книжицу, что ты третий день мусолишь. Малой оказался огромным и очень юным аврором, находящимся, насколько я мог судить, на нижней ступени иерархии этого отряда. Он покопался в безразмерном кармане и спустя несколько попыток действительно выудил невзрачную книжку. Уильямсон выхватил книжку из рук опечаленного юноши и кинул ей в меня. — Учись, балабол! — сказал он презрительно и повернулся к своим. — Так. Нам пора. В строй! Авроры встали лебединым косяком и запрыгнули на мётлы. — Профессор, — сказал Уильямсон Горацию, игнорируя несколько ошарашенного меня и совершенно несчастного изгнанного, — мы отбываем. — Подождите! — Гораций всё ещё стоял, положив руку на плечо сквиба. — Что будет с этим человеком? Есть ли у него деньги? Чем он будет питаться, наконец? Где спать, как жить дальше? Он вообще под маглоотталкивающим, его никто, кроме нас, не увидит! — В том и суть, — рассмеялся неприятным смехом Уильямсон, — в том и суть. Раз маглы не видят, можно брать их еду, никто не поймает. А когда заклинание развеется — что ж. Вокруг море, а в море рыба. Авроры послушно захихикали, Уильямсон махнул рукой, взлетел, за ним потянулись остальные, и процессия удалилась. Мы остались втроём: я, Гораций и сквиб. И ковёр. Мы успокоили, накормили и разместили в каюте бедного сквиба, представившегося Гектором. Гораций предложил поселить его к себе, чем несказанно меня удивил. Мы общими усилиями расширили каюту и трансфигурировали пуфик в удобную кровать. Ковёр свернули, заказали обед, впоследствии перетёкший в ужин, и за бутылкой вина выслушали историю нашего случайного попутчика. Гектор был представителем печально известных Пруэттов. Его кузены, один из которых наследовал титул лорда, погибли в противостоянии между силами света и тьмы — во всяком случае, именно так освещали это происшествие в газетах. Гектор женился на маглорождённой волшебнице, они ждали ребёнка, который по всем признакам будет магом. Возможно, именно ему предстоит возродить род Прюэттов. Гектор попытался объяснить, кем и как он работает в магловском мире, но не преуспел. Я, конечно, слышал слова «биржа» и «бухучёт», но никогда не вникал в эти термины, перепоручая денежные дела славным гоблинам. А когда Гектор, расслабленный вином, заговорил о двойной бухгалтерии и скрытии от налогов, я развернул разговор лицом к ковру, хотя Гораций был крайне увлечён бухучётами. Гектор послушно продолжил рассказ о том, как он попал сюда. Жене его во время беременности становилось дурно при перемещении любыми магическими способами, поэтому он согласился попробовать ковёр, предложенный ему Артуром, мужем кузины. Гектор не знал о противозаконности деяния, ибо не интересовался магическим правом так же увлечённо, как магловским. Лишь позже, при посещении арестантской камеры кузиной, выяснилось, что ковёр проходил вещественным документом в известном деле Башира и чисто случайно оказался в сарае её мужа, означенного Артура, откуда и был переправлен Гектору. Кузина, открыв историю ковра, умоляла не подставлять мужа и принять всю вину на себя. Если никто не узнает, что ковёр был уликой, то Гектору, по её словам, ничего не грозило, и скоро его отпустят. Жена Гектора не верила этому обещанию и умоляла Гектора написать Артуру, а когда тот отказался, сделала это сама. На её сову он ответил «не могу рисковать, у меня семь детей, никому не говорите, откуда ковёр». Как жена ни уговаривала Гектора раскрыть аврорам правду, он отказывался. Благополучие детей, пусть и не своих, слишком высокая цена — такие принципы были ему привиты с детства. Я про себя подумал, что очень желаю его ребёнку стать главой Пруэттов. С подобным воспитанием это был бы отличный лорд. Может быть, я старею и становлюсь сентиментальным? Гораций возмущался аврорами. — Как же, вот как же?! — восклицал он, крутя в бокале вино. — Разве так можно с людьми, пусть они и не маги? Бесчеловечно. Чудовищно. Не беспокойтесь, дорогой Гектор, мы вас не кинем. Доберёмся до Австралии, до посольства, и решим ваши проблемы. А пока, — тут он свистнул, и на руку его опустился почтовый альбатрос, приписанный к кораблю, — пишите письмо жене. Пусть она не переживает и спокойно носит ваше дитя. Всё у вас будет хорошо. Это было бы прекрасным окончанием дня, но перед сном я вспомнил про книжку, по которой я, по словам автора Уильямсона, должен учиться. «Братья по крови: моя жизнь среди вампиров» значилось на обложке из дешёвой бумаги. Автором же был указан не кто иной, как мой собрат по прошлому путешествию Элдред Уорпл. Иногда охраняющая меня магия всё-таки кажется немного проклятием.