неведомое

Два месяца назад Сириус Блэк, Джеймс Поттер, Римус Люпин и Питер Петтигрю стали обучаться в Министерстве магии. Два месяца назад они все окончательно решили стать Мракоборцами. Обучение, конечно, длится два года, но что с того Дамблдору? Мародеры предложили — Дамблдор согласился. Два месяца было по крайней мере больше, чем ничего. Дамблдор обещал, что будет давать им несложные задания, даже несмотря на то, что никто этого обещания и не просил. Они вступили в Орден Феникса, решив забросить обучение. Также в Ордене вскоре появились и Марлин с её старшим братом, и Доркас со слизерина, что было больше всего удивительно. И Лили, конечно, тоже. Она была ещё тоже неопытной, но все же решила бросить учёбу на лекаря. Она хотела быть рядом с Джеймсом и помогать в выполнении заданий. Сначала им давали теоретические задания: заполните документы, отнесите бумаги. — Но, Шизоглаз, вы же понимаете, что мы уже не малыши? — возмущался Сириус, яростно рвавшийся в бой. В самый настоящий бой. — Блэк, это опасно! Вы помрете при первой же встрече с практикующим тёмную магию. — Нам плевать! — поддерживал его Джеймс. В итоге на первое настоящее задание отправился Римус. Провести полнолуние в стае оборотней. Сириус ничего об этом не знал, он обнаружил записку с объяснениями лишь вечером дня полнолуния. Он был очень зол. Он был неимоверно зол. — Алло, Дамблдор? — звонил Сириус, когда нашёл записку. — Как, черт возьми, вы могли отправить его в стаю оборотней? — Сириус, вы сами упрашивали меня давать вам более значимые задания. Я всего лишь… Сириус бросил трубку. Он ненавидел, что им приходилось звонить по магловскому телефону в мерах безопасности. Как будто Волдеморт настолько могущественный, что сможет отследить сову каждого его противника. Сириус боялся за каждого члена Ордена, за каждого человека, который хоть сколько-нибудь причастен к этой войне. Он плакал, когда умер Смит, которого он знал только по фамилии. А тут Римус. К оборотням. Без предупреждения. В полнолуние, которое Сириус планировал провести вместе. Тревога была настолько сильной, что и на этот раз не плакать бы не вышло. «…Сириус, пожалуйста, не ищи меня. Мне важно быть тут одному. Отдохни, прошу. Я буду утром. Прости ещё раз. Я буду смотреть на твоё имя — так ты будешь рядом. Люблю тебя.» Сириус раз за разом перечитывал этот отрывок. И смотрел на свою руку. Имя Римуса. Пришлось перебарывать в себе ту часть, которая говорила не слушать Люпина и ринуться к нему, пусть и не на помощь, но хотя бы просто на подстраховку. И позвонить никому он не мог. Нельзя было болтать с кем угодно о таком. Джеймс был в отпуске в медовом месяце с Лили: как Сириус мог его расстраивать? Звонить Питеру было бы очень странно, когда это бывало, чтобы они разговаривали по душам? Вроде бы, такого вообще не было… Сириус привык разговаривать с Римусом. А поговорить о нем, о его отсутствии было не с кем… Римус пришёл рано утром, когда Сириус нервно перебрал листы в книге, пытаясь внять хотя бы паре слов. — Идиот, — шепнул он Римусу, обнимая его. Живого. Он дал им обоим отоспаться, а потом он не мог ничего с собой поделать — потребовал объяснений. — Что это значит? — Сириус попытался быть как можно более спокойным. Обида пылала в груди. Сириус, размахивая в воздухе запиской Римуса, цитировал некоторые её части, — «Дамблдору можно доверять — не переживай за меня»? Да этот Дамблдор… — Бродяга, — ответил Римус, — все хорошо. Видишь, со мной все в порядке. Я тут. Мне нужно составить отчёт… — Нет, ты будешь отслеживаться! — Сириус, я буду работать. Сириус случайно взглянул на свою руку: «Римус Люпин». Ах, Римус Люпин. Он подошёл к нему, взял чужую руку, закатил рукав свитера, посмотрел на свое имя. Ничего не изменилось. Потом посмотрел на второе имя на другой руке. «Фенрир Сивый». — Видишь? — он указал на имя, — вот! Он тебе враг, Римус, враг! — Вот именно, — сказал тот, — поэтому я буду делать все, что нужно, чтобы победить его. — Разве тебе не все равно на соулмейта? Выходит, что я страдаю, а не он. Я очень переживаю за тебя. — Меня не было всего одну ночь, — выдохнул Римус. — И если бы ты знал своего врага, то поступил бы так же, как и я. Если бы задание дали тебе, то ты бы, ни о чем не думая, полетел… — Лунатик! — А в чем я не прав? Думаешь, мне не больно слышать, как ты рвешься умереть? — Прекрати. Римус стоял на одном месте. Губы тряслись. Сириус понимал, что Римус прав. Он бы не глядя побежал на дуэли с Пожирателями. — Скоро Рождество, — шепнул Римус. Сириусу не полегчало, но стало немного проще сделать шаг. Он обнял Римуса, что означало конец ссоры. — Будем дома? — Может быть, мы сможем отпраздновать его с моими родителями? Мама очень хотела. Его мама была больна. Сириус знал, что тяжело больна. На самом деле, как и Юфемия и Флимонт. Стало тоскливо. А все обиды как ветром сдуло. Сириус сейчас хотел лишь спокойно позавтракать, а потом приняться за работу.

✶

— Эванс, пойдёшь с Пруэттами. Ты, если что, будешь их подстраховывать. Приготовь все необходимые зелья, какие считаешь нужными. Обязательно, — настаивал Хмури, — для остановки крови. Ну ты и так это знаешь. Он разгуливал перед столом, где сидели все собравшиеся. Он, размахивая своей тростью (из-за недавнего ранения ноги), нахмурив брови, раздавал указания. Лили все по инерции и для удобства называли Эванс, хотя она была уже Поттер. Сириус внимательно наблюдал за ним. Он надеялся, что ему в этот раз не достанется теоретическая работа. — Люпин, тебе личное задние от Дамблдора. — Хмури указал на Римуса, сидящего рядом с Сириусом. — Он позже подойдёт. — Опять… — шепнул Сириус на ухо Римусу. Тот пожал плечами. — Блэк и Поттер со мной в штаб Пожирателей. Петтигрю пойдёт сзади с Медоуз и… ещё кого-нибудь вам добавим. Лонгботтомы вдвоем, останетесь здесь и будете, если что, на подмоге. Сириус улыбнулся. Джеймс посмотрел на него и сделал то же. Глаза Питера выражали страх. Римус же посмотрел на всех них с тревогой. Хмури сказал что-то еще, присел наконец на стул, переспросил еще раз, все ли помнят, как вызывать друг друга с помощью палочки. Сириус назвал заклинание. Все затихли и стали ждать Дамблдора и Кингсли. Сириус втайне радовался, что идет, возможно, на битву. Пока все было относительно спокойно. Убитых было слишком мало, чтобы волноваться за свою жизнь. Сириус был уверен в его способностях. — Ты нормально? — поинтересовался Сириус у Римуса. Несколько дней назад было полнолуние, и Римус должен был отдохнуть, но, естественно не стал. Все эти дни что-то вычитывал. — Всё отлично, — кивнул Римус. И Сириус решил поцеловать его в щеку. Наверняка все и так знали, что они вместе, но до этого они публично никогда не целовались. Даже как сейчас: в щеку. Сириус хотел посмотреть на чужие лица, чтобы узнать их реакцию. Но тут вошёл Дамблдор, какой-то потрепанный, и с ходу сказал: — Люпин, забудь, что тебе говорили, ты никуда не пойдешь. Все, кто должен был идти со мной, тоже. Сириус огляделся. Этот старик явно что-то удумал. Или скрывал что-то важное. — Что тебе говорили? — спросил у Римуса Сириус. — Не знаю, ты же тут был со мной. Было слышно, что Дамблдор сказал Хмури, что Кингсли не придет. Хмури еще что-то нашептал Дамблдору, тот кивнул. — Так. — Сказал он. — Все наши сегодняшние планы отменяются. Все идут по домам… — Что случилось? — серьезно спросил один из братьев Пруэттов. — Все под контролем. — Так же серьезно ответил ему Хмури, а после уверенно добавил: — Идите по убежищам и не высвечивайтесь сегодня. Надеюсь, все защитили свои дома. А, бесстрашный Блэк? — Да. — Вместо него ответил Римус. — Но, Хмури, — вставая со стула, сказал Сириус с обидой, — я, вообще-то… — Сириус, — Римус схватил его за руку, — сядь, пожалуйста. Все сидели неподвижно. Сириус, сжав зубы, сел обратно. В такой ситуации и правда лучше не «показывать себя». Может, он уже знал много и умел тоже достаточно, но от его выходок лучше никому не станет. — Вы думали куда попали? — с напором спросил Хмури, — это вам не школа, тут вам оценки завышать не будут. Вы тут либо живы, либо мертвы. — Отправляйтесь домой. — Скомандовал Дамблдор, перебивая Хмури. — Жаль, — сказал Джеймс Сириусу, пока остальные потихоньку отбывали домой через камин. — Я уже мечтал со Снейпом сразиться. — В следующий раз мы его… — Хватит, — раздраженно сказала Лили. Её эти шутки всегда бесили, даже несмотря на то, что Снейп был официально врагом Джеймса. Его имя было буквально у него на руке. — Прости, милая, — Джеймс попытался ее поцеловать, но она успела отойти и прыгнуть в камин. — Созвонимся еще, — бросил Джеймс Римусу, Питеру и Сириусу и тоже исчез. Дома Сириус сказал: — Мне скучно. А Римус ответил: — Мне тоже. Поэтому они включили проигрыватель. Пластинка называлась The Doors. Сириус закачал головой в такт музыке. Римус сделал то же. — Надеюсь, ничего страшного не произошло, — сказал Римус, садясь на диван. — Мне почему-то кажется, что Пожиратели просто узнали, что мы собирались к ним идти. — Может быть. Но они еще могли узнать, где находится наш штаб или еще чего похуже. Сириус сел рядом с Римусом и обнял его, перебравшись ему на колени. Тот посмотрел на чужую руку. — Не хочу даже знать, кто там будет. Надеюсь, это имя никогда не появится. — Имя врага — самое страшное, что только может быть в этом мире. Я уже не могу думать о… нем. — Хочешь, я убью его? — Нет, — улыбнулся Римус, — пусть это сделает кто-то из его других врагов. — Но тогда и ты у него на руке, как враг, да? — Да. Наверное, поэтому он решил меня укусить, а не отца. — Хватит о плохом, прошу. Сириусу оставалось жить еще как максимум два года без знания врага. Вражда всегда должна быть взаимной. Сириус думал, что это может быть его мать. Или брат. Или еще кто-то из тех, кто его ненавидит. Двадцатый или двадцать первый год станет решающим в его жизни. — Поцелуешь меня? — тихо спросил Римус. — Где? — Где хочешь. Тогда Сириус забылся в чужих губах, коже на шее, ключицах, в чужих руках и таком нужном дыхании. Римус был живым. Сириуса это невероятно бодрило и заставляло продолжать. — Может, пойдем в спальню? — Ага. Сириус так любил этот момент. Он хотел запомнить его навечно. Жить в одной квартире с Римусом Люпином, его настоящим соулмейтом, любовником и к тому же лучшим другом, было настоящей наградой. Сириус продолжал глядеть на его руку и на имя на ней. Римус Люпин. Это будоражило. Так он и прожил ещё два года.