Eye for an Eye

Good God, let me give you my life

Я давил на газ изо всех сил, превышал скорость, наверное, минут двадцать, будто за нами гнались. К счастью, ни сзади, ни впереди никого не было. Машину шатало по дороге из стороны в сторону, как и меня самого. С трудом припарковавшись возле въезда на какую-то сильно заброшенную стройку, я включил внутренний свет, снова выпал наружу, открыл заднюю дверь и опустился на корточки перед Финном, лежавшим внутри. Тот тут же схватил меня за руку, чтобы сесть, обильно сплюнул на землю. Из его рта и носа текла кровь. При свете вся его скула, переносица и глаз оказались бледно-лиловыми. - Боже, Финн… - просипел я, не в силах даже вдохнуть, а он, наоборот, сопел натужно. – Ты как?.. - Ну… - Финн извлек с пола бутылку воды и вытер лицо, морщась от боли. – Могло быть и хуже, - он задрал футболку и посмотрел вниз. Его торс был покрыт темно-красными синяками. – Я знаю, что такое сломанные ребра… и это не оно, - постановил со смешком. – Вот же, блядь, уебок. Я молча потянулся через него, чтобы добраться до рюкзака, куда свалил добрую часть того, что нашел в свободном доступе в больнице. Слава богу, эти мудаки не оставили нас без всего. Финн похлопал меня по спине, пока я копался внутри, почти улегшись на его плечо. - А ты как? – когда я выпрямился, он снова сплюнул. Я свел брови: он буквально истекал кровью и в этот момент спрашивал, как я себя чувствую – ну разве я мог увлечься кем-то другим? Уловив изменение в моем лице, Финн уточнил: - Ты в порядке, Шон? - Ага, - я рассеянно потрогал свой нос. Он все еще болел, а глаз болел еще сильнее, но мои травмы явно не шли ни в какое сравнение с его. Снова присев перед Финном, я смочил вату антисептиком и взял его за подбородок. Он морщился и шипел, но беспрекословно позволял мне касаться каждой раны, каждого синяка. После я помог ему встать и сказал: - Закрой глаза, - чтобы посветить фонариком в лицо и понять, не сломан ли нос. Вроде бы ничего, кроме синяков, царапин и лопнувших припухших губ. – Можешь… эм, снять футболку? – Финн раскрыл свои невозможные голубые глаза, покрасневшие сейчас, и чуть наклонил голову к плечу. Я знал, что он хотел улыбнуться, но ему было больно. – Надо посмотреть на твои синяки, - добавил я поспешно. Финн разделся по пояс и терпеливо покрутился для меня, пока я рассматривал его худое бледное тело, разукрашенное татуировками, шрамами, синяками и царапинами. Ничего не опухло. Черт, да мы легко отделались. Почему я вечно несу боль и разрушения всем, кто мне дорог?.. Одевшись, Финн снова присел, прополоскал рот и извлек из моего рюкзака пачку сигарет. Он не любил табак, поэтому явно хотел покурить, чтобы снять стресс и боль. Это стало для меня последней каплей. - Прости меня, - сказал я глухо, опершись локтем о дверь машины, чуть не повис на ней от бессилия. Он поднял взгляд. – Мне так жаль, Финн… Черт, - почувствовав, что у меня защипало в носу, я зажал его пальцами и тут же цыкнул от боли. - Это мне жаль, сладкий, - выпустив из пальцев рюкзак, он с трудом поднялся и положил ладонь мне на плечо, крепко сжал. - Финн… - я потряс головой и посмотрел в землю, залитую его кровью. – Это я попытался напрыгнуть на того мудака, я словил паническую атаку и заехал на чужую землю, я вытащил тебя из чертовой больницы, я согласился на ограбление, я пришел в ваш лагерь и уговорил тебя взять нас, я не следил за Дэниелом, как должен был, я не справился, я… - Шон, - Финн внезапно взял меня за руки, крепко сжал мои ладони в своих и так резко встряхнул, что отдалось в глаз. И так промокшая «новая» нашлепка слетела с него, держась только на моей брови, но я не мог ее поправить, потому что Финн меня не отпускал. – Все в порядке, окей? Ты не виноват. Ты будешь в порядке, - одной рукой он обнял меня за пояс и крепко прижал к себе, двумя пальцами осторожно отклеил повязку, погладил меня по виску рядом. – Мне нравится, как ты выглядишь без нее, - заметил. Я глянул исподлобья, смутившись. Сначала хотел огрызнуться, потому что он помешал мне изливать душу, но, похоже, это и было его планом. Привести меня в чувства, или типа того?.. - Да?.. Ну… мне пока нельзя, - промямлил я в ответ. – Надо заново наклеить. - Ты в норме? – спокойно спросил Финн. Его неожиданно серьезный взгляд перевесил для меня вид изувеченного лица, поэтому я вздохнул, облизнул губы и кивнул. – Слушай, Шон… этот уебок доебался до тебя на ровном месте, оскорбил и ударил тебя. Я не могу представить вселенную, в которой не заступился бы за тебя в этот момент, а ты? – Я снова вздохнул и неопределенно пожал плечом, нахмурившись. – Мне плевать, что он меня отпиздил. Не первый раз и, я чувствую, не последний, - Финн хохотнул, но сразу опять посерьезнел: – Гораздо важнее, что… блин. Чувак, мне так жаль, что тебе приходится с этим сталкиваться. Эта хуйня в Сиэтле… сам знаешь. Вещи одного порядка. Но сейчас я с тобой, ладно? Я хочу за тебя вступаться. Это меньшее, что я могу для тебя сделать. То, что я сказал… тогда, в лагере, и тогда, в больнице, когда не знал, увижу ли тебя на следующий день… Я говорил правду. Понимаешь? Ты дорог мне, Шон. Я буду с тобой до конца. Во всем говне, с которым тебе предстоит столкнуться. Его сердце стучало так, что я чувствовал вибрацию кожей. Финн дышал все более взволнованно, его рука сжимала мой бок, и я мог видеть, как он произносит каждое следующее слово все с большим трудом. Мне отчаянно хотелось ему верить. Господи, только не снова… Все повторялось, прямо как тогда, перед тем, как я потерял глаз и потерял Дэниела. Я точно так же чувствовал жар от тела Финна так близко, жар от его пылких слов, и ничего не желал так сильно, как прыгнуть в этот костер и сгореть дотла. - Ты мне позволишь? Я поднял взгляд и недоуменно нахмурился. - Что? - Ты позволишь быть с тобой рядом? – пояснил Финн так, словно проще вопроса не существовало. - Я вижу, как в твоей голове крутятся шестеренки, Шон. Я пойму, если ты мне не доверяешь. Это… логично, твою мать. - Финн, я… - я вздохнул. – Я так устал. Прости. Это не то, что ты хочешь услышать, но я так долго был за рулем, и у меня так болит голова, и я не готов говорить о таких вещах. Его хватка ослабла, и я почувствовал ночную прохладу вокруг и между нами. - Это не простой вопрос, сладкий. Я все понимаю, - произнес Финн мягко. – Ныряй, съешь что-нибудь. Отдохни, - он провел костяшками пальцев по моей скуле. – Только давай сначала разберемся с твоим глазом, ага? Когда мы устроились на передних сидениях, я все же признался: - Я думал… ты сейчас меня поцелуешь, - Финн на секунду замер с ватной палочкой меж пальцев и скользнул взглядом к имевшемуся глазу. - Ну, дорогой, это было бы чертовски дерьмово с моей стороны, не так ли? Я не собирался манипулировать тобой и все такое. Это слишком важно для меня. Я не хочу все проебать. Я опустил веки, наслаждаясь его тягучим голосом, омывавшим, будто теплые волны. Когда он говорил о том, что я важен, я… не знал, что и думать. Я понятия не имел о своем собственном предназначении, но что-то так сладко пело мне прямо в душу о том, что вот мы с Финном… мы предназначены друг для друга. В тишине мы проехали с полчаса. Я знал, мы думали об одном и том же, и не смог бы заснуть, даже если бы захотел. Обезболивающее явно подействовало на нас обоих, потому что моя мигрень стихала, а Финн перестал морщиться при каждом движении. И я сказал: - Я доверяю тебе. Если я кому и доверяю, то тебе, Финн. Всегда. Окей? Он поднял брови, бросая на меня косые взгляды. - Но?.. - Но я не доверяю себе. Типа… посмотри на меня. Принимаю одно тупое решение за другим. Все вокруг страдают из-за меня, получают проблемы с копами, увечья и хуже… Я даже не знаю, что буду делать, когда найду Дэниела. Как мы выберемся из Невады? Блядь, понятия не имею. Я просто должен его найти… А потом опять будет хуйня. Со мной ты в опасности, ясно? Все мои планы один охуительнее другого, я ни черта не понимаю, что творю. И что ты во мне видишь, Финн? – в сердцах ляпнул я. – Кому нужен такой лузер, как я? - Этому лузеру, вот кому, - Финн похлопал себя по плечу. – Я с ума по тебе схожу, если ты не заметил. Я закатил глаза, чувствуя, как по всему телу разливается тепло. - Я подведу тебя. Как и всех остальных. Неужели ты не понимаешь? - Твою мать, Шон, - он вдарил по тормозам, и я порадовался, что не забыл пристегнуться. - Что ты… - Ты никого не подводил, - развернувшись, Финн положил ладонь мне на плечо и крепко сжал место, где оно переходило в шею. – Перестань, сладкий. Я большой мальчик. Если я решил зацепиться за тебя, значит, я считаю тебя охуенным. Я хочу быть с тобой. Помогать, защищать, любая хуйня, сам выбирай. Ты этого стоишь, Шон Диас. Ты не сможешь меня разубедить. Сечешь? Его слова разносили меня в щепки. Лишь коротко кивнув, я глубоко вздохнул и попытался отогнать любое возражение, что приходило в голову. - Это «да»? От настойчивости вопроса я не смог сдержать улыбки и снова кивнул. - Да, Финн. Конечно, я хочу, чтобы ты был рядом. Я просто… - он быстро приложил два пальца к моим губам и качнул головой, но я хотел закончить, поэтому все равно сказал невнятно: - …боюсь. Он криво усмехнулся припухшим ртом и ласково погладил меня по щеке. - Окей. В этом нет ничего плохого, - произнес тепло. И… черт, я снова ему поверил. *** Бензин совсем кончился примерно в пяти милях от пункта назначения. В принципе, тут были свои плюсы: когда машину найдут («Спасибо, и мне очень жаль», написал я в записке несчастной медсестре – ее владелице), нельзя будет точно понять, куда мы отправились дальше. С минусами было чуть сложнее… Привал в тени рекламного щита длился чуть ли не дольше, чем мы до этого шли. Чувствуя, что совсем близок к тому, чтобы найти брата, я был как на иголках – но не мог заставлять Финна идти через силу. Ему и так было больно, он сильно хромал, шипел сквозь зубы, говорил, что все в порядке, но я отлично видел, насколько ему тяжело. За первый же час пути вдобавок к украшавшим физиономию синякам он сильно обгорел. Моя кожа была чуть менее восприимчива к палящему солнцу, но даже я явственно ощущал, как ее стягивает и жжет – по плечам, внешней поверхности рук, шею, голову. На Финна было жалко смотреть. Я чувствовал себя ужасно виноватым. Если бы мог, я бы вернулся назад во времени и не стал стучать в его окно тогда, в больнице. - Ну, что там получается? – спросил он лениво. Финн лежал на земле с закрытыми глазами, закинув руки под голову, и я рисовал его посреди бесконечной пустыни, чтобы унять безумное волнение. Я протянул ему скетчбук, Финн глянул на него, сощурившись, и расхохотался: в тот момент, когда он поинтересовался прогрессом, я добавлял декорации ада вокруг. Не хватало только пары чертей с вилами. – Не знаю, почему, но я ожидал более позитивного сюжета, сладкий. Ну, там… сорок лет по пустыне и все дела. - Охуенно позитивно, - фыркнул я. - Ну, прости, в Библии мало хорошего. Вот реальная жизнь… она, блядь, прекрасна. На секунду опешив, я начал ржать и не мог остановиться, пока подперший щеку ладонью Финн не переспросил, в чем дело, в десятый раз. - Прости, просто… Ты б видел себя со стороны, - я потер лицо руками, чтобы успокоиться, но не мог избавиться от широченной улыбки. – Посреди ебаной пустыни, избитый, обгоревший, с неработающими ногами, уставший, как собака, но рассуждаешь о том, как прекрасна жизнь… Боже, я люблю тебя. - И я тебя люблю, сладкий, - ни на секунду не задумавшись, с теплым прищуром ответил Финн. Вот так просто. Просто, как дышать. Не в моем случае, конечно… Несмотря на жару, по спине и рукам пробежала дрожь. – Черт, ну разве ты не милашка? – и, видимо, все мои мысли были написаны у меня на лице. - Окей, давай выдвигаться, - я вскочил и отряхнул штаны под аккомпанемент тихого смеха. – Иначе до вечера не доберемся. Тут осталось всего ничего. Я помог Финну подняться, мы сделали по глотку оставшейся воды, собрали вещи и вернулись под солнце. Черт… Мы, конечно, целую вечность торчали в тени, но надо было еще немного подождать, пожалуй. Очень быстро нам обоим стало совсем невыносимо: я брел, заплетаясь в ногах, прикрыв глаз и чувствуя, как глазницу жжет сквозь повязку, Финн стонал и кряхтел с каждым шагом. Я даже не стал уточнять, как он – знал, что ответит. В начале пути и на привале мы приняли по две таблетки обезболивающего, от этого у меня в желудке зияла какая-то черная дыра. Наверное, не стоило глотать так много… но это был единственный способ двигаться дальше. Была бы трава, было бы проще. Финн точно был согласен со мной как никто другой. Когда я уже хотел предложить сделать краткую передышку, на горизонте появились очертания чего-то, не похожего на горы. Я знал, что Финн умирал от усталости, но в этот раз стойко проигнорировал свое чувство вины: что, если Дэниел здесь? Нас разделяли буквально какие-то несколько сотен метров. Все здания были огорожены одним высоким забором, будто это мексиканская граница, а не деревушка у черта на куличиках в Неваде. На въезде стояла огромная церковь – градообразующее предприятие в таких местах, насколько я знал. Билборд возле забора гласил: «Жизнь – игра. Ставь на Бога». Мы с Финном переглянулись. - Внушает доверие, а? – сказал он, прежде чем утереть лицо и так мокрой насквозь футболкой. - Не то слово. Зато сразу ясно, что мы в Неваде, наверное, - Клэр бы не одобрила… - Пошли приведем себя в порядок в доме Божьем, - Финн соображал значительно быстрее меня. Я понятия не имел, что делать дальше, и на улице не было ни души. Стоило нам приблизиться к церкви, какой-то мужчина вывел оттуда худенькую девочку, чуть младше Дэниела по виду. Та кашляла так, что у меня кровь застыла в жилах. У Дэниела как-то раз была пневмония, и это было невероятно страшно – но не настолько. - Все в порядке? Прошло? – спросил мужчина, склонившись над ней. - Н… наверное, - сипло ответила девочка. Оба обратили на нас внимание, и мне стало неуютно. - Хорошо. Иди, - сказал мужчина и мазнул пальцами по ее плечу. - Да, пап, - на мой взгляд, девочке было совсем не «хорошо», но она послушно скрылась за дверью, а ее отец встал перед ней, сложил руки на груди и окинул нас взглядом. - Э… добрый день, молодые люди. Вам нужна помощь? - Спасибо, не беспокойтесь, - дружелюбно ответил Финн. – Все в порядке. - Вы на службу? - Да… да, - поспешно выпалил я. – Да. В первый раз, знаете… – Финн убедительно закивал, поддакивая. - О, это замечательно, - мужчина слегка расслабился. – Мы рады всем, не важно кто вы и откуда. В Его глазах все равны. Оставайтесь столько, сколько нужно. - Окей… эм, спасибо. - Не благодарите меня. Я лишь проводник мысли нашего Пастора. Благодарите ее. Похоже, вы прибыли, узнав о нашем чуде, не так ли? - Само собой, - заверил Финн, будто точно понимал, о чем тот говорит. - Ну, конечно! Так много новых лиц, и все здесь ради того, чтобы прикоснуться к нему. Он появится с минуты на минуту. Заходите и все увидите сами! Хвала Господу, - с этими словами он вернулся в здание, а мы остались стоять перед дверьми. - Окей… - протянул я, не уверенный, что думать. В церкви было блаженно прохладно и пусто. Из-за следующей двери гремела проповедь – видимо, мужчина вернулся на службу. Услышав отдаляющиеся шаги, я обернулся, чтобы не терять Финна из виду. – У меня какое-то нехорошее предчувствие от этого всего. - Не глупи. Разве святоши когда-нибудь делали кому-то что-то плохое? – я не стал реагировать на шутку, потому что в самом деле ощущал стремительно нараставшую тревогу. Финн открыл передо мной дверь ванной комнаты и зашел следом. – Ох, блядь! - громко прокомментировал, увидев себя в зеркало. Тут я уже не сдержал смешка и приложил палец к губам. - Тише, мы в церкви. - И что? Я пересек порог и не сгорел, смотри, - Финн склонился над раковиной, умываясь. - Сгорел ты до этого, - он брызнул в меня водой, и я снова хихикнул, уворачиваясь. Не то чтобы мы выглядели в разы лучше после водных процедур – я все еще не был уверен, что люди будут адекватно на нас реагировать… – но самочувствию это помогло значительно. Когда я накинул на плечи рюкзак и уже приготовился выходить, Финн внезапно привлек меня к себе за руку и поцеловал внутреннюю сторону ладони. - Прости, у меня вдруг возникла навязчивая идея сделать это в церкви, - пояснил в ответ на мой обалдевший взгляд. – Или… это прозрение свыше? - Ты придурок, - сказал я нежно, отняв руку, и отвернулся, чтобы открыть дверь. – Ничего святого. Ладно, его дурашливое богохульство, может, и не избавило меня от тревоги, но подняло настроение. Пересмеиваясь, мы поднялись наверх вместо того, чтобы зайти в зал: не хотели привлекать внимание, и так должно было быть видно все, и если Дэниел где-то здесь… нужно смотреть в оба. Вернее, во все три имевшихся у нас глаза. Осторожно выглянув с балкона, я окинул взглядом сцену, с которой проповедовала пастор и небольшую толпу. Казалось, будто на службу собралась вся деревня. Детей было не много, и, к своему отчаянию, я не мог узнать Дэниела ни в одном из них. - Ребенок, наделенный силой господней! – привлекла мое внимание пастор. До этого я слышал ее будто сквозь толщу воды, но сейчас у меня екнуло сердце. – Чудо, за которое я молилась, мы все молились и надеялись… и ждали… Люди внизу бесновались все пуще с каждым ее словом. - Вы верите в меня? – я начал чувствовать, что происходит что-то уж совсем неправильное. – Вы верите в его силу?! Тогда… пожалуйста, поприветствуйте нашего нового члена… наше чудо… Ангела Дэниела! Дверь за сценой открылась, и какой-то мужчина вывел на сцену моего брата. У меня душа ушла в пятки. Финн схватил меня за предплечье, я услышал, как он почти беззвучно произнес: «Срань господня, охуеть…» – и мысленно согласился. Дэниел был сам на себя не похож. Боже… я думал, я буду вне себя от счастья, когда увижу его живым и невредимым. На самом деле мне стало страшно, как никогда раньше. Мелкая дрожь зародилась в кончиках моих пальцев и разнеслась по всему телу за те несколько мгновений, что Дэниел подходил к пастору. Она называла его пророком. Вещала о том, как Господь спас его, чтобы он спас всех, вразумил, направил на истину и путь вечный. А затем… все начали внимать «чуду», силам божественным, которыми Дэниел обладал. Люди вскакивали с мест, падали на колени и визжали в экстазе. Я тоже осел, вцепившись в поручень, и попытался сохранить контроль над дыханием. О боже. Финн рухнул рядом: он не мог до конца сгибать колени, поэтому просто вытянул ноги и подполз ко мне, чтобы положить теплую ладонь на спину. Мельком я заметил его лицо – наверняка на моем было написано не меньше шока. Мы не могли оторвать глаз от этого… беснования. Пастор увела Дэниела обратно за сцену. Проводив его взглядом, я развернулся и обессиленно опустился на пол, потер переносицу и помотал головой, не готовый поверить в то, что только что видел. Финн придвинулся ближе и молча обнял меня за плечи. Мы сидели так, пока люди совсем не разошлись. А потом услышали шаги: кто-то поднимался по лестнице, поэтому я быстро встал и помог Финну подняться тоже. Перед нами стояла маленькая девочка, та самая, которая кашляла. - Привет! – сказала она доверчиво. – Я вас видела на парковке раньше. - О, да, - ответил я неожиданно хрипло и улыбнулся. – Привет. Это были мы. - Мне тоже нравится тут, наверху. Отсюда видно весь зал! И Преподобная Матерь дает тут уроки, - она прошла дальше, держа в руках стопку библий, но почти сразу сильно закашлялась, наклонившись вперед, и выронила все, чтобы схватиться за живот. Финн подорвался к ней, склонился, положив ладонь на худое плечо. Я опустился на колено, собирая книги. - Ты в порядке? – обеспокоенно спрашивал Финн. – Может, присядешь? Дать тебе попить? - Нет… - она отняла ладонь ото рта и тоже села на пол передо мной. – Я просто… болею. Простите. – Мы вместе складывали библии на полку, но я видел, как девочка с живым любопытством поглядывает на меня. – А что случилось с твоим глазом? Я чуть улыбнулся. - Долгая история, - ответил уклончиво. - Ничего! Меня зовут Сара Ли, - она перевела взгляд с меня на Финна. – А вас как? - Привет, Сара Ли, - тот сложил руки на груди и тепло усмехнулся. – Ты сестра Джейкоба, да? Мы с ним тоже знакомы. Меня зовут Финн. - Приятно познакомиться, - поддержал я, почувствовав себя глупее некуда: если бы не Финн, до меня бы даже не дошло, что я уже слышал это имя раньше. – А я Шон. Слушай, можно кое-что у тебя… Сара Ли похлопала ресницами, вдруг поднялась на ноги и показала на меня пальцем, подняв брови. - Погоди, то есть ты – брат Дэниела?! Правда? Он постоянно говорит о тебе! Мы с Финном переглянулись. - Эм, да, - я поднял руку, улыбаясь. – Только… давай не так громко… Да, я брат Дэниела, - кивнул серьезно. – Но мне нужна твоя помощь, ладно? - Преподобная Матерь всегда учит, что нужно любить и помогать ближним. Только скажи! – болезненное личико Сары Ли расцвело доброй улыбкой. Я коротко вздохнул. Нужно было быть осторожным. - Ты… знаешь, что Дэниел здесь делает? - Он – Чудо! Господь привел его прямо в объятия нашей Преподобной Матери! – с жаром ответила Сара Ли. – И еще, он такой смешной и добрый, он мне нравится. Мы все время играем вместе! - Преподобная Мать? – мягко переспросил Финн. - Ты что, ее не знаешь? – девочка обратила на него свои светлые глаза. Теперь, когда я понимал, кто передо мной, я не мог не замечать сходства между ней и Джейком. – Это наша преподобная Лизбет… в детстве ее коснулась длань Божия. Она даже не способна на грех, представляешь! Господь направляет ее! - Мгм… - глубокомысленно изрек Финн, выразительно глянув на меня. Я был согласен: надо убираться отсюда к чертовой матери. Это место вызывало у меня мурашки. - Слушай, ты ведь можешь отвести нас к Дэниелу? – неуверенно спросил я. - Да, конечно! – восторженно воскликнула Сара Ли. – Он будет так счастлив! Он так скучал по тебе, и ему было от этого грустно на его день рождения… это прямо как запоздавший подарок! Мы спускались вместе по лестнице, когда я от отчаяния потянул руку назад, пытаясь набрать в грудь больше воздуха. Страх закручивался внутри, как торнадо. Финн схватил мою ладонь и крепко сжал – а я тихо всхлипнул, глубоко вдыхая. У меня совершенно не было сил на все это дерьмо.