***
Истопники растопили баню, и он их отослал прочь, чтобы не смущали царицу- матушку случайной встречей. Он не встал навстречу, когда она зашла, не время этикета. Встал ванной в полный рост и поднял жену на руки. Она совсем маленькая, легкая, как пёрышко, крепко обняла руками и ногами. — Гришинька…. Сил плакать просто не осталось. Иначе бы она затопила мыльню слезами: это крах всех надежд о наследнике. — Като, не печалься. Цесаревича можно женить во второй раз. — Я… Я измучилась вместе с бедняжкой-покойницей. Все тело ломит так, будто сама пять дней к ряду страдала родами. Именно теперь я познала милость коей Бог наградил, позволя мне разродиться на сорок седьмом годе пять месяцев назад. Твоя мать писала, он в здравии. — И слава Богу. -Ну, хватит слов, муж дорогой, мне завтра вставать с рассветом. Траур- не повод забрасывать дела. -Оставь все сейчас, Като, я скучал по тебе с самого утра. Осторожно опустившись в воду, правой сильнее прижал ее к себе, а пальцами нашёл лоно. На ласку Като была отзывчива от того, что первый муж не дал того. К счастью, Гриша-другой случай. Живой, горячего, крутого нрава. Каждый миг с ним что в кабинете за обсуждением конъюнктур большой политики, что в постели, блаженство, хотя в обоих случаях, бывало, ломалась мебель. —«Как скоро я тебя увидел, мыслю о тебе одной…»-напевал Потемкин стихи сочиненные в юности Екатерине. Она продолжила: — «Твои прекрасные глаза меня пленили, я трепещу от желания сказать о своей любви…» — получилось не так чисто в нотах, но Григорий улыбнутся: помнит. — Гришифишенька, мой Аполлон… Дама его сердца отличалась любовной пылкостью—так двигалась, воды почти не осталось. — Никогда не уходи, прошу! —Не рано ли прощаться, бесценная душа моя, Като? — Мой друг, прости меня за это.– жена чмокнула в остатки глаза. Она высвободилась из объятий, окунулась в бассейн во второй комнате, оделась в свежую ночную рубашку и, крадучись в собственном дворце, отправилась спать.***
Утром Его светлость князь Григорий Потемкин получил приказание поехать с инспекцией в Новгородскую губернию. Придворные были в удивлено- радостном настроении, ведь поездка фактически означала опалу. — Скатился с вершины наш темнейший циклоп! — шипели недруги по углам Но он знал, что вернётся, знал, что ей нужен…