1781
В комнате было душно. Уже шесть раз батюшка повторял одни и те же молитвы и мазал лоб, грудь и руки хворающей оливковым маслом, перемешанным с вином. После седьмого на лицо опустили большую книгу, и Тема так испугался, что она не сможет дышать, рванулся к кровати и сбросил Евангелие на пол. Он начал обнимать бабушку, целовать щеки, но она не просыпалась. ―Хоспади, прости младенца неразумного! — перекрестилась ужаснулась нянька. В канун Яблочного Спаса дворовой приказчик отправил в Царское село весть, что госпожа Дарья Васильевна Потемкина преставилась. Ещё три для назад Тема мечтал, как будет хрустеть поспевшими яблоками, а сегодня силился понять, что такое смерть.***
В канцелярию светлейшего пришло извещение. Попов прочитав его, пожалел, что нельзя причаститься перед тем, как отнести князю. Екатерина завтракала в обществе Саши Ланского. Фавориту показалось, что внутри стены есть какой-то шум. Он как раз сделал глоток кофею, когда портрет Потемкина отодвинулся в сторону, обнажив тайную дверь, и показался он сам. Ланской выплюнул напиток на стол. — Ну, ну, Сашенька не бойся. Это всего лишь оригинал .- успокаивала женщина фаворита.- А ты, светлейший, картину-то верни в прежнее положение. Дверь закрылась с помощью кольца с царской монограммой. Вид у пришедшего был такой, словно он бросив все дела, явился сказать что неотложное: На лице осталась мыльная пена, волосы походили на кучу взбитой, спутанной соломы, но кажется, расческа два-три раза успела их коснуться. На левой ноге была коричневый востроносый башмак, на правой черная туфля с пряжкой. Ланской расхохотался, увидев первую и последнюю деталь. ― Pagliaccio! ― Саша, перестань.- пожалуй впервые Екатерина говорила с фаворитом раздраженно. Ее очень взволновала бумага в руке светлейшего. Глаза уже начали портиться. Она в первую минуту положила, что эта нота от Франции или Австрии с требованием, чтобы Крым вернулся под власть Османов. ― Это приглашение на обручение Катиши и Воронцова.-сказал Потемкин, размахивая листом.― Как ты могла?! — Екатерина Алексеевна засиделась уж во фрейлинах. Ей девятнадцать лет, и пора замуж.- спокойно отвечала государыня, собираясь встать. Потемкин скомкал лист, и не позволяя подняться, вцепился в ручку кресла. — Я же не отнимаю у тебя эту «комнатную собачку»! — он указал в сторону Ланского.- Или ревновать можно только Вашему Величеству? Екатерина лишь улыбалась в ответ на его злость. Она была готова, к тому, что это решение приведет его в бешенство. Тут о своем существовании напомнил фаворит: — Как Вы смеете называть меня «комнатной собачкой»? Немедленно извинитесь, иначе я вызову на дуэль! — Уймись, Саша, не нужно столь близко к сердцу принимать слова, которые сказаны сгоряча. — Теперь Екатерина обратилась к князю. — а, что касается вас, Григорий Александрович, то, к несчастью, есть вести, что опечалят поболее, нежили замужество моей фрейлины: матушка ваша, Дарья Васильевна, на Яблочный Спас померла.***
Ланской услышал хруст. Сперва решил, что Циклоп сломал государыне руку, хотел уже позвать слуг, чтобы злодея бросили в темницу, а оказалось, переломил подлокотник у кресла. Светлейший князь тьмы упал, как подкошенный, на колени. Ланской видел и не верил: на глазах Потемкина блестели слезы. Тот, что кривой слезился сильнее. А, она, она! Его царица, которая шептала «сердечному другу Сашеньке» ночами, что любит, как свою собственную душу, сейчас гладила патлы этого слепого черта с такой нежностью, словно никого другого на этом свете не было. Он, Александр Ланской стал тут бесплотным духом. Они его не замечали. ― Ты Катишу забрала, Боженька мать прибрал… И все в один день! ― Воля Его такова. Что тут поделаешь? ― Прикажи, Като, водки. По звонку в колокольчик явился лакей, которому соперник уже стоя на ногах, сказал, чего желает. Штоф уже стоял на столе. Разлили по рюмкам. Перед тем как выпить, она это одноглазое чудище поцеловала, не чуть не стесняясь, его, Ланского присутствия. Екатерина Великая лично поднесла ему кувшин со льдом для умывания, который забыла убрать калмычка. — Я распорядилась привезти воспитанника покойной в столицу. Ты займешься его попечением. Это отвлечет от скорби. Циклоп огрызнулся: ― И от Катиши. Ушел тем же путем, каким явился.***
В конце августа Екатерина Алексеевна Сенявина вышла замуж за брата Дашковой. У алтаря она думала, почему он не захотел стоять с ней перед священником. Они говорили за день до свадьбы. ―Григорий Александрович, давайте обвенчаемся, а потом известим двор. Ее величеству останется только принять свершившееся. ― Я не могу так поступить, ни с тобой, ни с ней. Ей в любом случае необходимо было идти под венец, жаль что не с любимым.