Вяленые сливы

Их путь начинался с выламывания окна, закрытого наспех кем-то, посреди холодной, осенней ночи. Луна отдавала желтизной, и Луффи с мириадами звёзд в своих бездонных глазницах что-то горячо твердил про сыр. Его рот, не прекращая, находился в движении, то открываясь, а в другой момент закрываясь. Ло удушливо пытался не думать о том, что окно можно было и просто открыть, а не выламывать стулом, но то, что Монки был совершенно другого мнения — можно было понять, по-быстрому взглянув на эту моську, что так ехидно улыбалась, сжимая лямку сумки до белых костяшек. Лёгкие сжимались от боли, волнение пульсировало на корке сознания, вызывая только ноющую тягучесть в событиях: они только что обворовали и сбежали из больницы, в которой заправлял сам же Марко Феникс, будучи в землях, отходящих Белоусу — только вдумываясь в ситуацию у Пастуха начинала болеть голова от проблем. Ему же можно прямо сейчас начинать выкапывать себе могилу, чтобы было, куда поместить его хладный труп. Собственно, он не мог оставить без внимания одну причину данного поступка. Ладно, если бы не алкоголь, то может и не было бы нужности в принятии таких резких решений, а после этого ещё и действий — мышцы на предплечье покалывали после того, как он потрудился выбросить частичку мебели. А о ногах он и вовсе молчал: не было у него ног, с самого появления на свет он инвалид с отсутствием мозга. Кроме того, что он спрыгнул с третьего этажа на кусты, он же прямо сейчас гнал на всех порах от отряда с лампами и свечами. За ручку с вихрем, да. Если бы Ло потерял Луффи где-то на пути, им бы обоим пришёл конец — Ло без этого ребёнка никуда, как и тот без него. И что-то мерзко сосало под ложечкой, скреблось под нутром — стоит умереть одному из них двоих, другой незамедлительно отправиться следом. Это даже сомнению не подверглось. Сама причина, по которой он калечил себя пуще прежнего, заключалась в самом Фениксе и его слишком бдительном присмотре. Он засёк шрамы. Он узнал его — Трафальгара Ло, мальчика, больного бело-свинцовой, с Серого Терминала, забранного когда-то сенатом на рассмотрение. Узнал, назвал прямо в лицо по фамилии, закрывая дверь на ключ в кабинете, стоя прямо перед ним спиной в голубой рубахе. Сначала Пастух ничего не понял, с пьяной улыбкой рассматривая знакомые картины. А затем его сердце с гулом упало куда-то вниз, ниже его пят. Выпитый прежде знакомый ликёр под весёлые, но бессмысленные речи, сильно ударил по затылку, замедляя мыслительные процессы. И вытягивая на максимум его всевозможный эффект Д. Он знал, что Марко увидел шрамы на шее. Он не перекрывал бинтами только этот участок кожи, по причине ненадобности в практике. Да и шарф всегда был завязан крепко, а если и сбивался — без промедления поправлялся. Так было всегда, так почему же в этот раз не вышло? Действительно тайна, стоящая пару часов дум. А пока он бежал. Бежал и сжимал скользкую от пота ладонь мальчонки — и не понятно было, чьи это пальцы так потели — задыхаясь, чувствуя дикое покалывание в боку. Селезёнка его не щадила, выбрасывая всю накопившуюся кровь в сосуды с такой болезненностью, что от этого хотелось забраться на стену. Шляпник не сдавал темпа, но немного отставая, будучи на некотором расстоянии. Трафальгар забыл свой плащ на стуле в прихожей, а вместе с тем и спасительную настойку. Ему было холодно, было больно, жарко одновременно с первым, а также безудержно хотелось хохотать. Себе он отказывать умел, конечно, он делал это чуть ли не всю жизнь — но сейчас возникла какая-то слабина. Он хихикал, до крови кусая свои губы, до хруста держась за тёплую руку. Ему было почти что весело, в нём проснулся почивший несколькими годами ранее позорник, которого он и топил в спирте, в рюшах и лаке. Выжил, паскуда эдакая, столь горячо любимая — и от этого хотелось сделать что-нибудь ещё, что-то такое, чтобы потом у самого отпала челюсть при прослушивании информации, оглашаемой ораторами. Чтобы ещё раз попытаться утопиться в спирте, в этих ссаных рюшах, в ебучем лаке, чтоб им мазал себя чёртов Дофламинго. Монки держался его ладони как за спасительный круг — он им и был, потому что спотыкался мелкий ужасно часто. Ещё чуть-чуть, и старший Д. будет нести его на руках. В сумку он успел сложить бинты, повязки, бумаги, напоминающие ему отчего-то карту, деньги, случайно взятые у какого-то усатого мужчины. В нетрезвом состоянии руки его теряли всякий контроль, лазая туда, куда им самим хотелось. Возможно завтра они будут гореть от того, что ими он ощупал не один десяток чужих бёдер или скул, а может и карманы. Он не помнил, сколько и у кого понатаскал мешков с серебром и золотом. Просто надеялся, что ликёр нескоро выветрится, а ещё, что ресурсов хватит на ещё одну бутылку. Шляпник продолжал о чём-то гоготать: кажется, вспоминая о похожем случае со своими друзьями. И Ло ему мог позавидовать, будь он так же пьян, как час назад — таких хороших друзей ему от судьбы не перепало. И всякую дичь творил он один, отвечал один, ходил один. Ну, как ходил — ковылял всякий раз, стоило подняться с постели. Они швырнулись в переулок, а после выбежали к фонтану — метнулись к изгороди, забегая в лес. Лес — территория Большой Мамочки, а потому в него мало, кто входил. Конечно, считая, какие дикие звери там бродили — то Гекко со своими методами лечения сибирской язвы у брошенных, то Минго, с желанием не то подорвать к чертям, не то с хотением поджечь. Корни, корявые и истоптанные на опушке, всякий раз становились преградой, которую сам Пастух может и мог перепрыгнуть со своими длинными ногами, только вот у Монки они были пока коротковатые, несуразные, ещё и неуклюжие — в итоге младший, споткнувшись, врезался в спину спешащего Ло, тем самым переворачивая их обоих в полёте. Сделав один кульбит, вместе приземлились в куст пахучих ягодок. С одеждой можно было попрощаться — её не спасти, коли сок будет ярок. Ветки под ними хрустели от каждого движения грудной клетки. И сердце хотело вырваться наружу, полететь в поля, где так тихо и безопасно. Отсюда же были слышны далёкие крики жителей, видны оранжевые всполохи огней, больше походившие на неудавшиеся звёзды — Ло протянул ладонь к небу, тёмному и окутанному дымкой. Улыбнулся, как мог, прижимаясь к вздымающейся груди под боком. От Луффи пахло травой, кислым потом, мясным соком. Во рту тут же стало влажнее, хотя до этого было сухо, как в пустыне. С непривычки дышал не через нос. Их не найти среди кустов, не найти в большом лесу. Их просто не найти — их не было в этом мире, они уже давно убежали из реальности, оставляя только пыльный шлейф песка за собой. Ло было не жаль, он гордился тем, что заснул в кустах пьяным. Что он на следующее утро сумел разлепить веки, когда его без нежности тряхнули за плечо. Мхом была крыта вся поверхность – влажно пахло их спорами в смеси со смородиной. Без каких-либо мыслей в голове, он погрузил горсть сорванных чёрных жемчужин себе в рот. Кассис был кислый, сильно разил своим душком – но Ло был радостен уже тому, что не умял ядовитого жука. Монки что-то совсем тихо щебетал, но в ушах у них обоих стоял звон, потому никто и не понял сказанных слов. Трафальгар проморгался, втягивая больше воздуха через расширившиеся ноздри: ни черта он не помнил с того самого момента, как осушил, кажется, седьмую кружку с ликёром. И почему он пил его из кружки? Почему проснулся в кустах и почему на душе так спокойно, когда в голове мысли боролись за то, чтобы всплыть перед глазами, неизбежно вызывая тошноту? Луффи присел на свои колени, ломая их ложе вдребезги, окрашивая все ноги в фиолетовый сок. — ты выбил окно стулом, — шёпотом начал мальчик. — а ещё у дядьки с большими и странными белыми усами спёр деньги. С каждым выпадающим из этих грязных уст – в самом, что ни на есть по-настоящему – словом, что-то внутри Ло по ниточке обрывалось. Он подозревал, что это вполне логично могло быть спокойствие. Только вот срочно бежать, заметая следы, не хотелось. Он сделал что? Правильно. Он сделал пиздецки огромных размеров точку, смахивающую на кратер, в его истории жизни. Откидывая желание заорать на всю округу громкое и выразительное «блядь», он встал и отряхнулся. Взял сумку, убрал клапан, открыл первый же мешочек, в котором звякали монеты. И закрякал самым последним образом, немного брызнув слюной на блестящий в свете металл. На появившийся запах Ло сузил глаза, пытаясь сдержать намерение выплюнуть свой желудок наружу. В его руке были деньги Белоуса. Целое состояние, за которое можно купить несколько километров земли в столице. Быстрыми движениями завязав верёвки потуже, он запихнул это ворованное в самый дальний угол. Было ещё два мешка, а руки уже начало жечь – старое проклятие Дофламинго. Когда-то давно этот старый извращенец сделал это, в качестве наказания за то, что сам ребёнок выкрал из кабинета мушкет. В двух других ресурсов было в разы меньше – но хватило бы на обеспечение одной большой семьи на дальние месяца. Для Шляпы и Пастуха это было замечательно – еда им будет обходиться так же, как и большой семье. Меньше они точно не ели. — у Торао ладони прикольные. — высказался мягким голосом мальчик, поедая всю ягоду с кустов. — спасибо… наверное. Ло слабо понимал, о чём думает его собрат по несчастию. Неловко почесав затылок, он вернулся переворачивать содержимое мешка. Внутри, кроме бинтов и тряпок, больше ничего не нашлось. Хотя, возможно, он был бы не против оружия. Ножа какого-нибудь, того же мушкета. Нет, последнего не хотелось от слова совсем – патроны доставать было бы сложно. И воспоминания о накатившем снеге были неприятны. Его отвлекли во время складывания всего обратно: Луффи прижал к своей тёплой, оказывается, рельефной груди его руку, расписанную тату. Трафальгар случайно сжал её, смяв рубашку в каком-то своём жесте, подгружая мысленные процессы. Шляпа дышал полной грудью с помощью рёберных мышц. Старший ощущал всё в непозволительной близости – и от этого хотелось бежать. Отдёрнув свою ладонь обратно, сжав собственную кисть второй странной, отчаянной хваткой, Ло ошеломлённо вглядывался в пропасти чужих очей. Они смотрели в ответ, не мигая. «Наверное, мы просто моргаем одновременно» — предположил Ватер, тряхнув своими волосами. — «Не стоит думать об этом сейчас, есть дела куда важнее» — на своих бёдрах, обтянутых брюками, он обнаружил белые частички перхоти. Белые и ломкие. Ломкие, как стебли трав, которые они встречали по пути обратно в город. Они пахли душисто, заполняя собой разум. Сосны струились вверх, к небу, раскидывая свои легко одетые ветви в стороны. Их древесина слоилась оранжевым, смола подтекала к низу. И Ло, ради интереса, пальцем расковырял застывшую каплю, оглядывая белые микротрещины, ощущая сильный аромат сосны. Палец стал липким, и смола не отходила. Он не удосужился сорвать листок с куста, вместо этого оборачиваясь на красную рубаху. Быстрым, резким движением подтягивая Шляпника за грудки к себе. Об измазанную в мусор ягодным соком одежду Пастух и отскрёб амброзину, так же вытаскивая из-под отращённых ногтей. А потом пошёл таким же спокойным шагом дальше, будто ничего и не было, совершенно не слушая удивлённые и гневные речи Шляпника. Неважно. Они оба странные. Тут ничего необычного, если один из них поведёт себя, как скот. Всё равно этому элементу не жить – придётся купить новое. Ло тоже. Когда они вышли на дорогу, выложенную белым камнем, Трафальгар ощутил головную боль. Людей. Их большое количество. А так же, будучи заморенным долгой дорогой по склонам, корням и мини-рекам, тягучесть в ногах. Здания возвышались одним над другим, высовывая аккуратные, и не очень, окошки. Через них были видны горшки, доски и приблуды разных мастей. И у каждого своё, разное. У Трафальгара не было окна, чтобы показывать несуществующим соседям свои внутренности. Но если бы он мог – выставлял бы банки с формалином и бутылки из-под алкашки. Это бы описало его окружающим лицам. Жаль, наверное, что ни Луффи, идущий под бочком, ни личности, мимо проходящие, не знали его. Не знали, что за человек этот в помятом и замаранном синем сюртуке, держащий в сумке состояние одного из четырёх королевских личин. Белоус не стал бы королём, но исходил он именно от Рокс Д. Щеббека. Вероятно, не будь Роджера, то он бы обворовал и самого короля. Это казалось таким смешным, особенно рядом с Луффи. С Луффи? Ло с паникой в глазах осмотрелся. Этот негодник смылся, оставив его, задумавшегося, на тротуаре одной из крайних дорог. Прямо перед носом пробежали люди в блестящих мундирах – частично, потому что у каждого из них были только лишь нагрудники – и тряпичными мешками за плечами. Что-то в голове у Трафальгара щёлкнуло: кажется, то были наёмники. Среди простолюдинов в рыцари податься – задача не из простых. Зато в наёмники, свободные для всех трудов руки, было легче простого. Судя по одежде – эти были уже довольно высокого звания. Ло проследил взглядом к людям, за которыми и неслись горе-руки. Двое. Двое человек: рыжеволосая и… шляпа. Соломенная, мать вашу, шляпа с красной лентой. Что-то в его груди сжалось, а ноги напружинились, отталкивая горсть земли и оставляя тяжёлые следы за собой. Он снова бежал, смотря глазами на то, как трясётся Шляпник, вытянув ладони в колени. Девушка держала того за плечи, поднимая своей тонкой кистью невероятных размеров мешок, который был весь искривлён предметами внутри. Трафальгар вздёрнул мальчика, таща за собой. Как и когда они оказались на перекрёстке, он так и не понял, продолжая бегство. Второй день подряд он со Шляпой от кого-то удирает! — спасибо, Торао! — улыбался он, едва успевая менять ноги. Девушка оглянулась на них с мнимым вопросом. — кстати! Это Нами, я тебе о ней рассказывал. Ло широко раскрыл глаза, оглядывая бегущую девушку. Всё как-то встало на свои места, и Трафальгар кивнул сам себе с нечитаемым лицом. Тогда всё понятно. Если он общается с Луффи, почему бы воровке не дружить с ним? Может, среди его друзей и какой-нибудь принц найдётся? Сенатор? Хотя это в полшага уже. Ло стало дурно от открывающихся границ. Или, может, ему просто становилось хуже от продолжительного бега. Сколько они ещё будут? Он был почти уверен, что бежать с мундирами было едва ли так же легко, как без них. Но наёмники отчего-то совсем нехотя отставали на считанные шаги. Девушка что-то говорила, часто оглядываясь на него с Луффи, но духа от слова совсем не оставалось. Ло не понимал, не слышал и пропускал мимо. Более или менее он пережёвывал резкую речь Шляпы, но это давалось временами и с частичным успехом. А потом как-то сильно закололо в ногах. И Ло навернулся, будучи у фонтана. Вода поднималась ввысь, влажные статуи блестели в свете, формами напоминая лица. И на него попадали редкие капли, которые он сморгнул, прежде чем его рывком стиснули в объятиях. Глазами он видел белый кирпич, кварцем сверкающий, а ногами болтая в противоположном направлении. Прижав голову к шее, он увидел синее пятно на красной рубахе. Подняв – бегущих за ними мужчин. Прекрасно. — Шляпа-я! Быть на весу для него не столь в новую, но то были давние, крытые осенними листьями, воспоминания. Эти жухлые, гнилые останки Луффи сдувал, выдёргивая и чувства. Быть в чьих-то уверенных руках. Быть зависимым от этого человека. Ощущать крепость тела. Ло тяжело давалось разлепить одну личность от другой. Луффи был так похож на Кора-сана. Что-то внутреннее заставило остаться на чужом плече, хватаясь руками для надёжности. На резком повороте он едва ли не соскользнул, почти расслабившись. Нами быстро дышала, часто моргая. Она припала спиной к кирпичной стене, затаивая дыхание. Шляпник последовал её примеру, стискивая бёдра Ло, отчего получил лёгкий шлепок по шее. Мужчины пробежали мимо, громко завывая. Послышался шум перепалки, но они уже были на рыночной площади, смешиваясь с толпой. Ло оглядывался в поисках знакомых лиц — или капюшонов — и вроде никого подобного не находил. Быть может, за ним и не сталкерят, а проклятие могло лечь и не с его стороны — вдруг виной этому общительность другого — и необязательно, что вообще нарочно. Но проклятие от этих мыслей никуда не денется, как бы грустно то не было, и им нужно было в Столичную библиотеку. Трафальгар отвлёкся на запах еды, начиная пускать слюни. В заведении, в которое они вошли, было тепло, вкусно пахло и свет был приятный, казавшийся немного тёмным после дневного солнца. Здесь было довольно оживлённо, люди собирались пачками у входа, в то время как игреневая воровка проходила прямо, не гнушаясь лишний раз пихнуть. Луффи странно-доброжелательно хихикал, дёргая плечами, отчего Ло трясло. Будучи самым последним придурком, а также лютым не везунчиком, он вполне мог встретиться в этом заведении со знакомыми людьми (чего исключительно не хотелось) или просто напороться на неприятности. А потом его посадили такими грубыми движениями, что на местах, за которые Луффи его держал, наверняка потом расцветут новые гематомы своими пурпурными оттенками. Ло устало потёр переносицу, игнорируя боль. Это на него так язвительно пялится рыжая? Или на Луффи? Как вообще разобрать, сидя у кого-то на коленях против воли? Трафальгар соскочил, присаживаясь уже с другой стороны, держась на равном расстоянии от обоих. От такого Монки перепугано пошатнулся, вытягивая руку. Ватеру даже показалось, что он видел фантомную боль на светлом личике. Странные ассоциации выпростались, начиная жужжать в голове, но объяснение быстро нашлось среди всех неверных – мальчик просто боялся последствий проклятия, предпочитая хвататься за старшего вместо того, чтобы думать. — тебе необязательно меня держать, достаточно простого зрительного контакта. И пускай слова эти и принадлежали разбирающемуся в этом деле Д. — это не могло помочь Шляпнику. Сложно, наверное, довериться Пастуху в этом вопросе, когда, по непонятным для тебя самого причинам, ты чувствуешь разрывающие последствия от его потери. Ло оставалось только тяжко вздыхать, смотря в чёрные, кажущиеся теперь грустными, глаза. Совсем как у овечки, может только реснички покороче. — Луффи, — девушка лёгким движением руки раскрыла мешок с сокровищами, начиная их перебирать прямо на столе. — объясни мне, кто это и почему… почему это. — особенно она выделила последнее, давя всем своим естеством на Пастуха. Оно оказалось тяжёлым. — Торао – это тот самый Пастух с острова, о котором я вам рассказывал! Санджи! Через несколько секунд задумчивого смотрения в никуда, сам Пастух заприметил блондина с вьющейся, странной бровью, подходящего к ним своей странной лебединой походкой. Или только для него это казалось чем-то странным – видеть статного мужчину, меняющего ноги слишком женственно. Подчёркнуто элегантно. Словно каждым шагом выбивал пыль из старой кушетки. Такие сравнения его не вводили в краски, но и вслух он бы такое и не произнёс. Просто очередной странный друг Шляпника, стоило уже привыкнуть. — не думала, что он всё же существует… — я тоже этого не ожидал. Хотя, Луффи действительно не умеет лгать, это стоило учитывать. Мужчина зажёг сигарету в помещении, выдувая облачко дыма почти сразу. Смотря на яркий огонёк золотой фигурной зажигалки, до Ло начали доходить некоторые вещи. Походу, люди эти не бедные – а у него глубоко атрофированный мозг рядом с ураганом – и получают своё не до конца честным путём. То, что сам он обворовал этой ночью целую резиденцию не имело значение – в отличие от этих, он был просто в усмерть пьян и нецелесообразно рассуждал про себя. Ему хватало и предыдущего опыта, чтобы попытаться отстраниться как можно дальше от преступников такого рода. Но кое-что ему изрядно мешалось – проклятие и этот чёртов Д. — будем рады знакомству с тобой, Санджи. — блондин говорил умеренно, с ноткой торможённости, что не могло не радовать отшельника. На протянутую руку он с горем пополам ответил, совсем неуверенно касаясь исключительно пальцами чужой кисти. — Трафальгар Ло. — короткого кивка хватило, чтобы его руку отпустили. — Нами. И раз ты теперь с Луффи, то хотелось бы спросить… почему? Он видел это в их глазах. То же самое, что было и у двух пресловутых братьев, и у него самого в отражении из таза. Это смирение, эта потухшая искра. Никуда, на самом деле, не исчезнувшая. Просто в этих невозможных галактиках глаз Шляпы – они все там, все сверкают сотнями и тысячами. Ло знает, что это такое. Ло прежде дважды с таким встречался – как же жестока судьба, пихающая его на таких разных обладателей Воли – и глубоко жалел об отданных двух искрах. И блондинистый, и девушка – оба отдали себя Шляпнику, теперь защищая свои звёзды. Интересно, понимали ли они всю эту тему? — нас прокляли. — задумчиво протянул Трафальгар, едва меняясь в лице. — мы не можем уйти друг от друга на слишком большое расстояние. Пояснять всё целиком не имело значения. Пускай у рыжих и была тяга к колдовству и некоторый дар в этом – ворующей стала она не от хорошей жизни и везении в походе против Бога. И помочь с этим они точно не смогут. Разве что только одно… — и мы бы хотели попасть в столичную библиотеку. На это реакции почти не последовало. Сначала. А потом, стоило Луффи скорчить до ужаса смешную серьёзную гримасу, на лицах участников появилась до дрожи нервные ухмылки. Ло выгнул бровь, сердцем замирая в стужённом страхе. На что такое он нарвался? — хотелось бы знать… — Нами, ты же хочешь в библиотеку! И Робин туда надо, и тебе, Санджи, и Френки! Усоппу тоже надо! Давайте сходим! Я уверен, что с Торао нам удастся это сделать и необязательно быть из высшего общества! Из высшего чего? — что? — Торао на самом деле очень весёлый! Мы вчера хорошо провели время у друзей Эйса, — Луффи ярко улыбался, прижимая за плечо Ло. Он готовился придержать ладонью рот, если тот начнёт описывать события подробнее. — надеюсь, он не обидеться. — мне страшно уточнять…— Трафальгар мнимо ей кивнул, борясь с желанием пихнуть липнущего Шляпу. Его головной убор пах старой соломой, кололся, а волосы лезли в рот. — Санджи, сегодня я буду чего-нибудь полегче. — принял, Нами-суан! — а я хочу мяса! Старший Д. решил рассмотреть окружение получше: вокруг него всё было выполнено светлым деревом с ярко-жёлтым тоном, кажется сосной, но быть в этом уверенным не стоило. Добротные ставни держали тяжёлые ободки из металла со свечами. По запаху Ло мог сказать, что это был обычный жир. Он таким тоже промышляет, да и восковые свечи он тоже нюхал — в монастырях только эти и допускались. Собирать для них этот самый воск было тяжело, Трафальгар до сих пор ужасно боится пчёл. На многих стенах висели картины— от этого отсутствовали бра — на которых изображалось буйство моря, лесные пейзажи и, за редкостью, животные. Этот ресторан был если не шикарным – то очень успешным. Можно было заметить даже колпаки знати разных уровней, что не могло не удивлять. Девушка и мальчик, оказывается, о чём-то говорили. Пастуху помогли понять это, дёрнув за ворот сюртука. — вау. — коротко выдала воровка, уверенно ощупывая кройку. — а ты не так прост, верно? Такую ткань я видела лишь у Виви. Луффи, ты говорил, что он с острова? — получив утвердительное и громкое согласие, она вздохнула. Что-то у Ло желудок свернулся в комочек, отчего его начало мутить. — ты бежавший аристократ? — я обязан всё говорить? — он замученно прикрыл глаза, копаясь в своей памяти. Трафальгар давно принимал себя за Пастуха и Знахаря. — то, кем я был в прошлом не имеет значения. — боюсь, что это совсем не так. — рыжеволосая опасно блеснула глазами, сминая материю своей нежной хваткой. — твоя фамилия мне неизвестна, но я всегда имею доступ к старым источникам. И если я что-либо откопаю на тебя, что-то серьёзное, то мы никуда не пойдём. По спине бегали мурашки. Ло не знал, что было в источниках о нём, возможно никто его и не вносил, а возможно Дофламинго плакатами о розыске в один момент кидался. Точно говорить, что было на уме у этого страшного чудовища было нельзя, особенно после смерти Коразона. Тот был одной из составляющих искр. Вероятно, военная казна уже давно сошла с ума; возможно ещё в состоянии рассуждать. Но в любом случае: надеяться на друзей Луффи было нельзя. Скорее всего поддержка Нами исчезнет с первым же новым днём. Покрутив своей головой, Пастух был уже готов просто на прямую войти в здание. — если только ты прямо сейчас не выдашь всё. Они так и не поговорили. Трафальгар несколько минут ломался, нервно сжимаясь на месте, скрепляя руки в замок. Но, когда он наконец был готов выдать первое, принесли еду. И как-то из головы совсем выпало всё остальное, стоило попробовать один только суп. Наблюдая за тем, как Монки истребляет ресурсы, Ло поймал себя за тем же. Только делал он это аккуратнее, чуть быстрее и более выборочно. То, как за ним наблюдали – пугало. Но ничего с собой поделать было уже нельзя. Он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Только хотелось убедиться в одном. — а мясо какое? По взгляду Шляпника, многое прояснялось. До этого места его баранина тоже доходила. Пастух отодвинул всё походящее на готовых пасынков, пододвигая овощное и куриное. Всё равно было очень вкусно! — и всё-таки, расскажи о себе. — Нами отставила пустой стеклянный стаканчик, устремляя серьёзный взгляд. Санджи присел рядом с Ло, одновременно с тем вытирая какую-то тарелку. — ну, я, это... — замяв ещё несколько макарон, Ло поднял глаза. — пастух на западном острове, а вообще-то врач, немного в колдовстве разбираюсь, не из этой страны в целом… ну, и ещё немного знаком с Белоусом, Дофламинго, Сенгоку… с каждым по-разному. — он чувствовал себя странно, говоря такие вещи в общественном месте, незнакомым людям. Но правда, чего терять? — дела все эти были давно, я лет шесть занимаюсь исключительно скотом, иногда посещаю Серый Терминал из любопытства. Всё. — предыдущий был стариком-музыкантом, что служил в замке перед Королём, теперь этот. — девушка тяжко вздыхала, облокачиваясь на свою левую руку. — ещё и Джинбей… Луффи, что это такое? А сам Шляпа весело ел, не обращая внимания на их разговоры. Ло отчего-то этому радовался, тоже довольно уплетая с двойной пытливостью. Стол постоянно пополнялся, а блондин зачастую исчезал из поля зрения. «Работает здесь, значит» — Трафальгару подумалось, что ему очень повезло с новыми знакомыми. Повар, при том высшей степени; воспитанная, доброжелательная воровка; Шляпа с инициалом Д. и волей — полный список чудес света. Даже интересно становилось, кто может стать следующим. Он и сам по себе – тот ещё подарок судьбы, умолчал о паре вещей. Навряд ли что-то такое вообще вскроется, да и контраргументы уже имелись. Он же сказал, что знаком. Что не отсюда, что Серый Терминал часто посещал. Всё довольно честно, а значит можно быть уверенным в том, что эта мечтательница поможет им. Осталось только всё хорошенько разузнать, закупиться новыми вещами и избавиться от проклятия. Что потом – Ло в помине не знал, да и думать особо не хотелось. Можно слегка импровизировать по пути, а дальше как-нибудь сложится. У него есть надёжная защита – человек с королевской волей, в чьих глазах сотни звёзд и ни одной стухшей. И пускай Трафальгар понимал, что в нём это говорит далеко не сам он; ничего с этим не делать – его решение. Особых врагов по пути не должно встретиться: это же просто поход в библиотеку за парой трактатов и возможно справочников по медицине. Не воровство, не свержение власти. Хотя, его и Луффи поход в больницу окончился с не самыми приятными последствиями, имелся шанс, что это может повториться. Всё-таки Ло теперь не сам по себе, он нёс ответственность за юного Шляпника. Самому помирать пока не хотелось тоже. — Торао – классный! Скажите ведь – правда! — Луффи, он просто ещё один редкостный обжора! Ло облизывал пальцы, осматривая теперь грязные миски. Луффи лежал рядом колобком, вздёрнув свои ноги вверх. Трафальгар не наелся, и вид чужой голени перед глазами вызывал раздражение. — Шляпа-я, не уберёшь ноги со стола, я тебе их откушу. — с угрозой бросил Пастух, большим вытирая линию губ. На него покосились двое других, пока мальчишка замедленно смещал свои конечности на угловое сиденье. — спасибо. — ты не наелся? — с интересом спросил повар, наклоняя голову в бок. — всегда можешь попросить добавки, раз зашёл… Трафальгар ощутил, как начинают гореть его щёки. Невероятно, он раньше не испытывал стыда от собственного аппетита. — я бы не отказался. Быть смущённым, зажатым, буквально выдавливаемый из компании юного Монки, не наевшийся и кроме того с ужасными болями в теле (отсутствие спирта под рукой сильно выбивало из колеи) Ло не хотелось. Но что оставалось? Трафальгар тяжело вздохнул, меняя положение тела. Так, чтобы ноги не чувствовались как груз. Пришлось руками поддевать влажные от крови повязки и поднимать на скамью. Спёкшеюся гему Пастух отдирал, скидывая на пол. Запаха пока не появилось, но размытые следы на ладонях не сильно радовали. Подтянув и так подобравшегося Луффи, он без словно вытерся о чужую рубашку, решая не реагировать на громкое изречение «опять!». Девушка перегнулась над столом, с интересом осматривая ситуацию. — жуть. Принёсший добавки мужчина тоже с интересом взглянул: — ты загадил лавочку. Ло злобно ухмыльнулся, пытаясь понять весь принесённый вред. Ног у него действительно могло больше и не быть, если попала зараза. А обработать было нечем. Развёртывать тоже не вариант; и передвигаться самостоятельно он более не был способен. Только наличие чего пожевать спасало морально. Стягивая со стола всё съестное поэтапно, он «очень внимательно» слушал беседы, проходившие над ним. Упоминались самые разные имена, темы. Больше всего говорил и двигался Шляпник, то и дело задевая Ло. Почему-то сам Пастух не чувствовал себя лишним или неподходящим, ему было комфортно и приятно проводить время с этими людьми. По крайней мере много лучше, нежели чем было с двумя старшими братьями. Даже дышалось лучше. Хотя, скорее всего это зависело от его местопребывания: в мороз не вдохнёшь полной грудью без боли. Луффи что-то мурлыкал под левым боком, беснуясь пуще прежнего — открылось второе дыхание. **** Улица встретила их ярким и праздным солнцем, лёгким, едва завывающим прохладным ветерком. В небе кружили серые сборища туч, по дорогам метались люди. Ло потёр скулу, крепко держась за плечи Монки. Попробовав встать, он только лишь встретился с землёй лицом, получив не очень вкусный поцелуй с грязью. Девушка-воровка грузно меняла ноги, таская с собой только лёгкую сумочку. Их сумочку. Почему-то она сразу за неё взялась, и у мужчины закрадывалось мерзкое ощущение страха. А что если… но все сомнения вскоре рассеивались, стоило ему опустить свой взгляд на довольную моську. И откуда столько силы? Как его несут так, словно тот факт, что сам Трафальгар в два раза больше мальчишки, ни капельки не влияет на что-либо. Разве только на собственные ощущения. Их одежда, находящаяся далеко не в столь производном варианте, выделялась среди толпы. Он мог сам это чувствовать – липкое ощущение чужих глаз, сосредоточенных на них. Первым делом – поменять одежду, разумеется. Заодно что-нибудь попроще прошлой одежды. Но удобная, простая и лёгкая. Для него потеплее. Трафальгар осмотрел девицу, бегло, не задерживаясь на деталях. Одета от слова совсем приземлённо – зелёная рубашка и синяя, длинная юбка. Без вышивок. Такой вкус в одежде сильно выделял её из общего сбора дам – казалось даже, что под этой юбкой у неё вполне могли оказаться штанишки. Бегать в юбках, вероятно, не самое удобное занятие, которые можно было бы найти. Особенно, если твоя основная работа в этом и заключается. Вспоминалось, что Бонни предпочитала очень зауженные и короткие юбки, которые едва ли прикрывали срам. Хоукинс, едва выдерживая подобное поведение, держал поближе маленькую баловницу, чуть не пряча в своём плаще. Вообще-то, бегать в плаще тоже удовольствие не для всех. И сам Знахарь задумался, в руках вертя чёрную ткань. Они как-то частенько бегали, и такой тип одежды мог сильно мешаться в ногах. Особенно и так неловкому Луффи, который спотыкался о собственные конечности. Трафальгар ещё раз напоследок осмотрел, взвесил своё решение. Сложил и убрал на место. Вместо такой бессмысленной траты лучше ещё раз покушать. Шляпа же охотно кивал на всякое шмотьё, показываемое девицей. Даже на платья и радужную хрень. Мужчина поторопился подковылять к их бурному дебюту. — как успехи? — на его голос Монки едва ли среагировал, продолжая вращаться напротив стенда. Выбранная им рубашка мало, чем отличалась от предыдущей. Оттенком возможно. — подумай ещё о накидке какой-нибудь, только чтобы капюшон имелся. В его же собственных руках был новый, интересный вид шарфов. Круговой – такой, чтобы не сползал, синюшный. А так же более простого дизайна сюртук. Ткань на нём скрипела и нитки со внутренней стороны выпростали, зато теперь и не отличить. Штаны и обувь тоже пришла мысль сменить на что-то более лёгкое. То, что можно будет снять при необходимости в любой момент. Да и красоты ради стоило поменять унты на туфли. С высоким каблуком, да, как было и раньше. Оттенков таких, чтобы крови видно не было. — у тебя всё такое чёрное, ты словно дядька из Церкви. — пробухтел Луффи, беря на руки выбранное. — не люблю Церковь, там всегда так скучно и нудно. Ло молчаливо кивнул, рассматривая жёлтый пурпуэн. Разнообразить свой шкаф определённо стоило. Последние лет шесть он ходил в одном и том же, чаще не удосуживаясь снять. Имея деньги в сумке, можно было такое позволить. Один раз. Только бы не изгадить. В конце концов, выйдя из лавки, Трафальгар смущённо кутался в ткань шарфа, скрещивая руки на груди. Мальчишка ухватил его несуразным образом, словно тот был каким-то куском бревна. Жёлтый кусок бревна, поправочка. Выделяться яркой одеждой оказалось не столь опасно, как казалось прежде. Теперь создавалось ощущение, что это раньше, во всём тёмном он как раз и выделялся. Осматривая округу, он перестал ощущать чужие взгляды. Всё стало спокойным и обыденным. — легче? Будто невзначай бросила игреневая воровка, продолжая дорогу. Старший Д. знал, что ответить. Но вместе этого просто наконец выдохнул напряжение из груди, отдаваясь полностью окружению вокруг. Без мыслей, без опасений и без негатива. Чуть-чуть свободы. А пока они разойдутся своими путями, чтобы встретиться вновь завтрашним днём.