Вяленые сливы

Пахло сыростью — Трафальгара оно и не удивляло, дождь как лил, так и льёт, без передышки. Ткань липла к нему приставуче, спина онемела от холода, а руки отнимались. Он хромал позади всех, кое-как меняя ноги местами, выдёргивая мох кучками, пиная грибницы, чтобы ощутить едва сладкий запах мукора. К носкам прилипали влажные хвоинки. С ветвей свисали лишайники, солнце ласкало всё, до чего ему только удавалось дотянуться, а покуда было не шибко облачно, то оно слепило его. Глаза мужчины были от всего сухими и с трудом были способны выдержать подобную пытку. Однако Луффи, Нами спешили вдаль, зайти вглубь десницы. Он не поспевал, трость сдавливала ладонь, щемило нервы. Ло не выдержал, не сумев достаточно высоко поднять стопу. Запнувшись о косяк, полетел вперёд. И едва ли выбранную ими тропу можно было назвать дорогой, так как провалился всем передом Знахарь прямо в голую, щетинистую траву, иван-чай. На глухой стук и шелест его сотоварищи оглянулись, тут же разворачиваясь туловищами. Луффи метнулся в обратную, чтобы поднять на руки калеку. — ты как? Ударился? — Монки вытянул руки, обхватывая Трафальгара за талию и взваливая его на своё левое плечо. — щас донесём. Тут недалеко до озера. — мы идём на озеро? — чародей вскинул брови, осматриваясь. Если судить по картам и географии, в которых он не то, чтобы разбирался, но разве в данных окрестностях должен располагаться какой-либо водоём? Нахмурившись, Трафальгар стал лопатить все свои воспоминания. — а оно здесь где? — в Пирожном лесу есть не только Серый Терминал, но также множество других достопримечательностей, как, к примеру, озеро Сиропа. На карте оно выглядит как случайно кем-то сделанный мазок в силу своих крохотных масштабов, но, тем не менее, это не лишает его звания озера. — да, Нами очень умная. Мы с детства ходим в этом лесу, и часто останавливаемся на озере. Мужчина призадумался. Пирожный лес – это не место выгула проблемных детишек. Здесь невероятно опасно даже для королевского стража; до кучи множество духовных зверей, диких тварей и сумасшедших. Сам лес – площадь невеликая, всего одна третья от всех владений Большой Мамочки. Что, в свою очередь, не более одной четвёртой от всех земель Государства. Представив это в своей голове, он не удивился, что и не знал о существовании такой лужицы. Нет, даже плевка на карте местности. Маленький такой плевок среди чёрных лесов — конечно, заметь он такое, то подался бы в цензоры, не иначе. Но играть в таких местах – беззаботность опекунов, и Ло страшно представить, какие они были у этих бесноватых детишек. Воришка, беззаботный парень, чья мечта и цель стать пиратом, а также блондинистый повар с походкой дамы. Ещё кого там наплело? Даже как-то грустно стало – получается, что для мальчонки Трафальгар не более, чем овцоразменник с острова? И его эта Магия, с большой буквы, значит не более чем пирог к столу: восхитительно! Дайте теперь и мне кусочек. Потемнев лицом, Знахарь немного стёк по плечу, грозясь коснуться носом куста клюквы. — жаль, с нами Санджи нет, он бы такую рыбу забабахал! А Зоро наверняка бы рассмешил. Будь тут Робин, мы бы сказку послушали. Или историю какую-нибудь про великанов, драконов, змей и живых брёвен. — вы все вместе здесь бродите? Очень часто? — Ло обнял Шляпника за грудь, стараясь остановить своё скольжение, утыкаясь средь лопаток. — это немного необычно, знаешь ли… — да? — Луффи чуть сгорбился, и мужчина прочёл в этом: задумался. — так-то раньше чаще было, до того, как Зоро в полк забрали. Он особенно подходил к этому лесу, с цельным клоком травы на голове. А когда Санджи углубился в свою работу, и того реже. Потом Робин уехала ближе к Гавани жить, а там… в целом, я-то постоянно здесь похаживаю. — а я в последний раз была тут около двух месяцев назад, наверное. От своры идиотов скрывалась. — девушка, судя по голосу, ехидничала. — но Луффи прав, мы уже очень давно всей компанией не собирались… вот оно какое, взросление. — Эйс и Сабо тоже давно тут не бывали. — грустно прошелестел одними губами мальчик. — интересно, с ними всё в порядке будет? — Шляпа-я, у меня есть полная уверенность в том, что они будут здоровы по твоему возвращению. — Трафальгар позволил себе вздохнуть, пускай после и ощутил давящую боль в грудине. — ты можешь взять меня иначе? После маленькой перегруппировки с блеклыми спорами, Ло теперь несли на спине, взяв под бёдра. Сам же он окутал двумя шарфами шею, оглядывая кроны высоких и нереалистичных деревьев. Растительность, не церемонясь, менялась с постепенным погружением в гущу: ветви струились ввысь, листья преимущественно синели, однако были и огненно-красные представители; корни становились толще, проходили над землёй, постепенно превращаясь в подобие стен; трава и кусты приобрели голубые ягоды, крохотные, как бусинки девичьего ожерелья. Грибы помахивали своими цветными шляпками, бесстрашно высовываясь из-под подстилки. Многие из встретившихся ему было определить сложно, однако полог знаний вполне мог точно уверить, что он знает чуть ли не каждого. Ло смотрел, поглощал информацию, как только мог. Безумно хотелось попросить остановить шествие, рассмотреть изумительную флору. Попытать удачу в поисках фауны, пускай идея изначально провальная – Трафальгар пускай и Знахарь, но многие умные твари его особенно не хотели видеть. Если бы им встретился духовный олень, то могила, вырытая прежде Д. самолично, пригодилась бы. Им везло не встретить кого-либо, по всему ухабистому, извилистому пути к озеру. Лицом к лицу, конечно же. Уже на переходе к более влажной среде, Трафальгар заметил странный объект, перекрывающий свет сбоку от их группы. Высокий, довольно широкий, древесный. Однако, хвоя на нём выглядела странно, перекошено, смято. Словно по нормальной ели проехала колесница, даже несколько. Д. посчитал, что это просто такой валежник удивительной и чудной формы. Так и думал, молча провожая взглядом удаляющийся силуэт с чесоткой на лице. Густая поросль ромашек застелила образ рухнувшего дерева очень и очень скоро. Хотя бы только по красоте; однако Пастух не мог исключить из важных сведений то, что у сердцевины встреченного растения — ненормально огромных размеров — было лицо. Выраженные скулы, мягкий очерк рта и две прорези для глаз. Луффи с Нами хотели было пройти дальше, но встревоженный вздох старшего не позволил. Ромашка повернулась к ним, помахивая одним из своих вытянутых листьев. Знахарь неверующе смотрел на цветок, раскрыв пасть в немом восторге. — что там, Торао? — ромашка, вы видите? — указательным пальцем тыкнул мужчина, отчётливо перебирая смех доброжелательного растения. — ну, ромашка и ромашка. — протянула девушка, непонимающе посмотрев. — просто большая ромашка. — а лицо? Смех? — у тебя всё нормально с головой? Ты о чём вообще? — Монки сощурился, оглядываясь. — какое лицо? — у ромашки, а, — когда старший снова посмотрел на растение, то уже не видел улыбчивое выражение. Но смех противным звоном, с нотками трав в носу, продолжал докучать слух. — давайте уже дальше, мне здесь не нравится. Пожав плечами, Шляпник пошёл таким же шагом дальше. Они всё шли и шли, пока, наконец, среди стволов не показался лучик очаровательного света, а вместе с ним плоскость голубой воды. Влажность в десятки раз повысилась, отчего грибы стали встречаться много чаще, на пару с лишаем. Тонкий слой кустов с черникой путал землю. Берега так такового у озера не оказалось, да и само оно было малым. Просторы больше походили на прудьи, да только вот глубина не давала покоя. Вода кристально прозрачная, видно было даже стенки, но самого дна – никак, просто зияющая чернота, уходящая в неизвестное. Трафальгар смотрел и не мог отвести взгляда, поедая ягоды на месте, где его и усадили «подождать». Сидеть на мокром было неприятно, шум дождя напоминал звенящий смех, а кожа на пальцах уже вся сморщилась, походя на сливы. Всё было против него, да и тело заодно. От скуки у него разболелась голова. Монки куда-то бегал, шуршал травой, ломал ветки и пинал камушки. Далеко не уходя, разумеется. А когда тому принуждалось взглянуть на унылого, серого и потерявшего всякий пыл к жизни Ло, то выглядел мальчишка весьма жизнерадостно с мокрой и лишь слегка зардевшей моськой. От таких внезапных проверок Трафальгар куксился, сжимая ладони в ожидании, когда же его наконец пересадят. Нами на глаза не попадалась, словно потерялась где-то, среди пышущих зеленью лесов. Вода покрывалась рябью от каждой минувшей капельки. Ватер особенно внимательно следил за одной из рыб, плавающей у самого верха – что-то напоминавшее ему карпов, завезённых из соседней страны Вано в качестве сувенира и подарка. Он видел их только на страницах учебников, и чувствовал себя невероятно странно, встретив ещё и в этой луже. Рыба недолго таращилась по глади, вскоре скрываясь во мраке дна, заменяясь каким-то переевшим плоским червем. Трафальгар соскользнул ближе к воде, упираясь больными ногами в прибрежные камни, чтобы случайно не провалиться. К булыжнику была прикреплена лягушачья кладка, прозрачной икрой тянущаяся вдоль земли. Тут же рядом прыгали и более старшие особи, переминая ламы с пятью пальцами. Ло посмотрел и на свои пальцы, раздумывая. Можно было бы попробовать попрактиковаться прямо сейчас, чего же время зря пропускать через сито. Мягким движением хватая воздух перед собой, словно за лошадиный хвост, он потянул на себя, мысленно представляя лёд. Носом мужчина почувствовал нахлынувший холодный воздух, но раскрыв глаза – только пустоту и быстро тающий иней на пальцах. Ну да, просто так, из ничего – творить сложно. Можно было бы тогда начертить круг и попробовать. Взяв первую попавшуюся сырую и кривую палку, облепленную глиной и грязью, Знахарь стал рисовать по зернистой почве. Кружок, линия-линия – кое-как припоминалось из старых, древних записей – заклинание есть, осталось только влить чуть маны. И получить абсолютное ничего. Ему стоило ожидать, что через грязевой круг мало, что выйдет, но крохотная надежда была. Забив на это, маг начал просто рисовать отсебятину. Выходил абсурд, несвойственный ему обычно, но и нельзя было сказать, что вот так ему не нравилось. Вполне устраивало. — ты далеко скатился. — прокричал Луффи, держа в руках кучку сучьев, обёрнутые в красную рубашку и мох. Чтобы не промокли раньше положенного – вразумил себе Ло, смотря себе под ноги. — не свались только. — хорошо, — тупо согласился старший, осознавая своё положение. — погоди, а достать меня сможешь? Шляпа-я? — однако мальчик уже удалился. — Шляпа-я? Никто не отозвался, и Трафальгар стал искать пути отступления. Голень начинало трясти, стоило переложить чуть больше своего веса, и включалась паника, которая своим вязким страхом стискивала в груди сердце. Теперь дрожал он весь. Схватившись за землю под рукой – на которой была нарисована соломенная шляпа – Знахарь попытался потянуть себя вверх. Но всё было рыхлым, влажным, твёрдым там, где было не нужно. Ногти впились в грунт до половины второй фаланги, столкнувшись с холодным, чёрствым препятствием. Судя по скрежету – камень. Перст онемел от холода, всё там болело и горело. Неприятно было ощущать песок и мелкие камни под пластиной, но Ло мирился как мог, только бы не в воду. Он и плавать-то… не умел как-то. Особо пробовать не было смысла. Ватер посмотрел себе под ноги опять, чувствуя, как предательски движутся носки. О чём он только думал?! А, да, о заклятиях. Точно. Можно же просто себя перенести – мысль была откинута куда подальше. Несколько лет назад это была самая мощная магия, применяемая им для самолечения. После — нет, и сейчас подавно не выйдет, слишком сложно. Но смотря на то, как катятся песчинки по булыжнику, он всё же решился. Хотя бы попытаться, никакого вреда это не принесёт. Вытянув ладонь перед собой, напрягая все мышцы, Трафальгар постарался сосредоточился. Думать о морозной буре, о пространстве, которое можно было бы охватить ею, о предметах, замеченных им. Карп, ветка, ягоды… можно было использовать шишку, которая лежала около ягод. Недалеко, достижимо. Возможно – а это главное, когда помощи ждать неоткуда. Разом вдохнув столько, сколько он физически мог, Трафальгар открыл веки. Весь мир скрутился в глазах, а по ощущениям — он летел. Лёгкое, щекотливое чувство полёта. И теперь Ло лежал поверх травы, не сумев сдержать равновесия. Но какая к чёрту разница?! Скулы сводило колющей болью, и ему сложно сказать, отчего именно: от улыбки или от холода? Черника превратилась в синие ледышки округлой формы, листья хрустели и ломались под бледной ладонью. Он поднялся, озираясь: изморозь сковала все близлежащие объекты, а также всю поверхность тела. Вскоре кровь налила щёки и пальцы, возвращая чувствительность, и Ло скривился от жгучих ощущений — боль, боль, боль. И радость, искрящаяся в груди, как у пухлощёкого дитя. Отодвинувшись подальше, Знахарь скосил взгляд на водную гладь: ни одной рыбёшки. Тонкий слой льда, идущий от валуна вдоль береговой линии, с острыми, зубчатыми концами. И сам камень теперь блестел, покрытый коркой мерзлоты, и если приглядеться ближе, то станет заметно, что и вся икра встала недвижимо. Почувствовав хлынувший в крови адреналин — и смелость, Трафальгар погрузился в мысли. Почему бы и не попробовать что-нибудь новое для него? Засунув в рот твёрдую и до безумия холодную ягоду, он на локтях пополз к сосне, растущей в пяти шагах. Опираясь на неё, пастырь встал, более или менее держась на никаких ногах. Перебирая в памяти всё, что только можно было о магии. «Магия – это система действий, направленных на достижение целей путём применения иного рода сил» — с терминологией всё шло пока хорошо, вот только как это применять? Он знал, что все пользователи этой системы чем-то ограничены — как минимум собственным воображением. Он, как чародей и Знахарь, многим был ограничен по сути своей — его магия основана на взаимодействии с природой, животными и растениями, только в своём стихийном направлении. А ещё, лично его проблема — его не любят все кошки, собаки, лошади… много кто, кроме овец, многих птиц и свиней. Это могло бы разочаровать… и на самом деле это делало, но Ло давно забил на это. Не столь важно, покуда можно заниматься иным. Поправив на себе одежду, хрустящую от заморозков, Ватер направил свой взгляд к воде, оглядывая просторы. Всё столь же малы, неприметны, в сравнении с океанской необъятностью, ставшей привычной за время долгого проживания на острове. Трафальгар вздохнул, подумав, что вскоре те лета будут казаться ему ничем, стоит пройти чуть больше времени. Уже сейчас его отпускали мысли о проблемах дома, где некормленая животина была обречена на холодную смерть, где шаткая будка точно развалилась — всё это как-то уже не трогало, только слегка, от привычки, тревожило в груди сердце. Едва заметно, чтобы чувство вины за подобные мысли ударило только сильнее, неожиданно. Скатившись по бревну, он вытянулся в ногах, пытаясь думать о том, что нужно — кто хотел его убить? Как избавиться от проклятия? Что делать? Как колдовать, если все последовательности забыты, а никаких фолиантов, книг и руководств не осталось? Удобно, однако, ему жилось у Небесного Демона, хоть так и нельзя сказать о других аспектах. Массажируя виски, Пастух заставлял шевелиться мозгам, дабы вспомнить хоть что-нибудь. Получалось нескладно, не своеобразно — всплывало что-то отдельными кусками, без чёткого вида, и от этого Знахарю хотелось на стену лезть, ломая ногти. Ничего, сплошная пустота. Или же это лютая смесь различных форм знаний — сказать нельзя. Трафальгар осмотрелся ещё раз: где носило только Луффи? Вроде изменений не чувствовалось, а значит не так уж и далеко — но где? Как-то думалось теперь, что глупо это — зажигать костёр в ливень. Двинувшись от дерева к кусту, он оглядывался, не находя соломенной шляпы. Только зелёное пространство, делимое разве что водой да корой. Знахарь заприметил несколько белок: чёрную, серую и пару рыжих, скачущих по ветвям. Видел пушистых бурундуков, дроздов и мелкую птицу. Но не шляпа — куда запропастился? — Шляпа-я? — крик спугнул птиц, заставив их улететь, и, судя по цокоту, также и оленя. — Шляпа-я! На зов никто не отвечал, и Ло зарделся, почувствовав себя до тошноты глупо. Но упрямство внутри продолжало талдычить своё, ломая внутреннюю гордость. Упираясь тростью о мелкие кусты и мхи, мужчина шёл вглубь леса, в надеждах отыскать непоседливого Монки. Или хотя бы игреневую воровку, хоть кого-нибудь. Только он совсем не ожидал, что встретит улыбающийся цветок. Его тонкий стебель едва выдерживал размеры «головы», и было заметно, что несмотря на выражение, растение страдало, клонясь то в один бок, то в другой, едва заметно жмуря глаза. Певчий, детский голосочек звонко хихикал. Лист, представляющий из себя рукав, прикрыл зарозовевшую скулу. Ло протёр свои больные глаза, отмахиваясь. Не, не может такого быть. Только вот лозы думали совсем иначе, мягко опутывая голень, чуть касаясь краснеющими к кончикам шипами. — здравствуй, смешик. — просмеялся цветок, извиваясь, пытаясь сохранить лицо на месте. — а что ты делаешь в этом лесу? — почему со мной разговаривает цветок? — Ло ответил вопросом на вопрос, палкой разбивая лозы. Он был раздражён от непонимания. — и пытается убить? Почему меня каждое второе пытается убить вообще, я только вернулся. — Ватер нахмурился, поднимая трость, планируя забить кровожадное растение сразу. — иди к чёрту. Но когда уже палка достигла листа, лицо исчезло. Пускай растение и было сбито, превращено в зелёное пюре без признаков отличия, раздражающий гогот всё продолжал долбить по слуху. Ло вскинул голову, смотря в голубое небо, в надежде, что это какая-нибудь кукушка. Но нет. Вербы продолжали тянуться к нему, а значит, что злоумышленник всё ещё где-то поблизости. «Какова вероятность,» — рассуждал Знахарь, выдёргивая свою ногу из хвата корня. — «что Луффи пострадал из-за этого растения?». Шансы казались весьма целесообразными, даже вызывали лёгкий трепет в душе. Мальчика нигде не было, да и девушки тоже. Вроде ушли разбивать место, а вроде и пропали из виду. — Шляпа-я? — позвал он снова, наступая на кашеобразную массу. — ты ублюдское творение Господа, сгинь. — Ло вновь прошёлся костылём по зелени, отпугивая. — нашлось мне тут, ржущее недоразумение. Завались! Куст высотою по грудь с красными, кровавыми ветвями, тонкими и гладкими, схватил его за кисть, пытаясь удержать на месте. Тал тянулся вслед, редкие белые берёзы склонялись к нему — и только сейчас ему как-то подумалось, что странно видеть подсолнух в еловом лесу. Что странно тут расти берёзе, красным кустарникам. Это всё не из самого леса, оно всё живо и тянулось к нему с явным желанием навредить. И хромая — далеко мужчина не скроется. Всё вокруг тоже было медленным, не торопилось, как будто специально, чтобы вывести из себя. И Ло осознавал, что действительно беситься с этого — вздулись вены на лбу, появилось желание всё предать пламени. Только вот сжигать лес одного из Королевских кровей — это он перегнул конечно. Легче было бы просто найти Шляпника и покинуть это место на его спине. Корни сильно мешались, путали шаги, приходилось смотреть под ноги — а он боялся упустить соломенную шляпу, поэтому позволить себе не смотреть по сторонам не мог. Всё выводило из себя, злило и напрягало. Вытянув руку, Знахарь плеснул морозным ветром. Тальник постепенно встал, покрываясь швом; прутья кустарников разбились; берёза вся облетела, голыми ветвями в снегу всё ещё потягиваясь вслед, намного медлительнее предыдущего. С готовностью Трафальгар начал быстрее двигаться, перебирая ноги одновременно с тростью. Мягкость фирна под стопами чуть сбивала, сугробы вышли шибко высокими, мешались проходу — хорошо, что не только ему одному. Иней и изморозь были на каждом дереве вблизи, и брюнету чуть поплохело от затраченных сил. В лёгких покалывало, как и щёки с носом. Потирая переносицу будучи зажмурившимся, он прошёл дальше, вскоре врезаясь. Опешив, мужчина завалился назад, отбивая копчик о корень под снегом. — ауч, вот же… Шляпа-я? — вскинув голову, он встретился взглядом с широко распахнутыми чёрными глазами. В руках мальчишка держал горочку палок разной толщины — и все, на удивление, сухие. — Шляпа-я! Я тебя обыскался! Луффи улыбнулся вопросительно, выгибая бровь. Красная рубаха, вся покрывшаяся тёмными пятнами, всё ещё лежала поверх сучьев, а потому молодое тело было открыто напоказ. На самом деле, вид туловища — последнее, что могло волновать Ло в данный момент. Ему думалось, что это опасно и вредно: можно ведь и отморозит себе чего, продуть, особенно возле него, где всё укрыто зимой. Монки уже открыл рот, как пошатнулись соцветия синего колокольчика с едва слышимым звуком смеющихся детей. Ватер непроизвольно закатил глаза, с тяжестью воздыхая. Шляпник удивлённо воскликнул, тоже замечая странное поведение цветка. — тебе не сбежать, — мягко отозвались голоса, перебивая друг друга. Всё ещё проблематично разбирая речь, Ло едва понял, что ему хотели донести. — мы везде. — и что? Я должен бояться, по-вашему? — Трафальгар уже потянулся, чтобы палкой сбить бесящие его лица, но Монки сделал это первым. — а, не переживай, Торао. Такое иногда случается, сами отстанут, когда поймут, что ты их не боишься. — удивительно спокойно промямлил младший, растаптывая остатки цветов. — мы давно уже с этим не сталкивались, совсем забыл об этом, прости. — то есть, говорящие цветы – это нормально? — да, такое бывало, говорю же. — мальчик прошмыгнул средь сосен, уходя в сторону озера. — пошли скорее, наверняка Нами закончила со своей частью. — погоди, Шляпа-я, что это вообще такое? И Ло поплёлся позади, всё ещё пиная лозы под собой. Дождь закончился к тому моменту, когда они уже подходили к берегу. Сначала издалека Трафальгар увидел недвижимую гладь озера, а после и почувствовал отсутствие, уже ставшего привычным, шума. Сняв с себя шляпу, он скатал её в рулет, предварительно стряхнув корку льда, выжимая целую лужу на траву. Луффи сложил будущие дрова на мшистую поверхность, которую сделала девушка, повязав на пояс свою одежонку. Ло уронил палку, неумело падая спиной следом — в попытках сесть подобно рыжеволосой. Умостившись на месте, все трое остались почти в полной тишине, пока первым не вскочил мальчишка. — мне так скучно! Давайте менять! — наверное, это была не самая удачная твоя идея, Луффи. — мягко заявила девушка, складывая ноги. — мы втроём, конечно будет скучновато. Расскажите тогда, что да как там. Вот Торао было бы неплохо послушать. — да, Торао! Расскажи нам что-нибудь! Ло малость опешил, сталкиваясь с таким внезапным интересом к его тихой личности. Губы поджались, а брови искривились — рассказать ему было абсолютно нечего. Никаких славных историй ему было невдомёк, ничего сверхординарного в его жизни никогда особо не было — особенно чего-то приятного для рассказа или вспоминания. Только кровь-кровь и снег. А рецепт умэбоси этим двоим точно было не в интерес. — мне нечего, давайте лучше вы мне поведаете о что-нибудь. О лесе, к примеру. Я вас совсем не знаю. Луффи и Нами переглянулись с нечитаемыми лицами. Рыжая кивнула мальчишке, самой усаживаясь по удобнее, в то время как мальчишка разлёгся на камнях, нежась на солнышке. — я и эта мартышка познакомились очень давно, мы из одной деревушки. Вернее, сам Луффи столичный, но жил у нас. Ещё были Зоро с Усоппом. Мы четверо из деревни Сиропа, около леса с другой стороны, во владениях Большой Мамочки. Мы очень часто ходили сюда, были и в Сером Терминале. Вообще, то жуткое сборище было любимым местом трёх бесноватых братьев — Эйса, Сабо и вот этого. — девушка указала пальцем на хихикающего. — вот, эта наша маленькая история. — я не припомню ничего из сказанного тобой. — виновато промямлил Трафальгар, сложив руки вместе. — я не знаю этой деревни, она очень далеко от столицы? Ло подумал, что просто мог забыть о чём-то таком. Или, вероятно всё же, просто невнимательно слушал. Он редко давался в подробности местности, так как подобное ему было абсолютно неинтересным, в особенности всё, что как-либо связывалось с Терминалом — во время таких бесед на детей всегда смотрели украдкой странными, сощуренными глазами, и чтобы не выдать своего не безразличия, они нарочито не развешивали своих ушей. Лучше просто пропустить, нежели чем после улавливать едкие смешки. Такие воспоминания невольно возвращали к тем же чувствам — тяжести в груди, покалывании и дымке в глазах. Нет. Не стоит вспоминать. — мы сейчас тоже к столице не близки, между прочим. — надулась рыжеволосая, почувствовав себя уязвлённой. — кстати, что про библиотеку. Вы же туда хотите, верно? — да! Я и Торао обязательно попадём в столичную Библиотеку. — лицо Шляпника осветил полыхающий костёр, стала заметна не блекнущая улыбка. — нам бы не медлить с этим, знаешь ли. — вздохнул названный, пытаясь что-то всё-таки отрыть. — библиотека звучит действительно очень прелестно, однако, туда не попадает каждый, верно? — разумеется, она только для высоких дворянств… и то, по делу. — девушка разочарованно глянула на лес. — там располагается юг. Во владениях Роджера размешается двор Виви… она хотела нам всем вынести книги оттуда, да жаль только – нельзя. Нельзя выносить, нельзя брать без определённых бумаг на это и без подписанных верхом причин. Разрешение выдаётся кем-то из Сената, только ей никто не говорит, кто именно. Говорят, какой-то министр чего-то. Но никто его лица даже не видывал, — вскинула плечами она, задумываясь. — возможно, его ещё не успели назначить. Вроде мест за столом больше, чем сидящих за ним вельмож – кого-о выберут значит. Библиотека ведь только-только стала общественным достоянием. — в меру общественным. — выдал Луффи, скрещивая ноги. — я жрать хочу, давайте уже еду искать. — Трафальгар согласился, собираясь было подниматься, но его остановили мальчишеские грубые ладони, надавившие в плечи. — нет, а ты сиди. Ватер выдохнул, заваливаясь назад. Трава мягко огладила гусиную кожу на шее, спавший шарф забился где-то под лопаткой, немного мешаясь. Сам Монки подскочил, убегая к лесу. Встал у одного дерева — мужчине было слишком любопытно, он наблюдал за каждым действием, не отводя взгляду — и засунул руку в дупло. Дупло с утолщёнными краями, с торчащей одинокой зелёной ветвью. И вынул оттуда удочки. Длинные, гибкие розги с подвязанными к ним белой нитью. Улыбнувшись, Шляпник воротился, всучив одну палку Ло. — половите рыбку, мальчики. Я пока отдохну. — рыжеволосая разлеглась на выстланном полотне, довольно прижмуриваясь. Трафальгар непонимающе оглядывал деревенщин, на автомате хватаясь за рукоять — без малейшего понимания, что с нею делать. Он что, по-вашему, хоть раз ловил рыбу? Таких умений ему Демон не оставлял, никак нет. Он, с лицом страдальца, был подсажен к краю, на высокий, немного влажный камень. Луффи разместился рядом, быстрым и лёгким движением запуская приманку в воду. Знахарь лишь растерянно переложил жгут из руки в руку, мнимо прося совета у сидящего. Но тот даже не смотрел на него — кривил лыбу и поглядывал на всплывший буйок. Где-то пролетели птицы, громко посвистывая. А он сидел недвижимо, вспотев он напряжения и неудобства, стеснялся вслух попросить о помощи. Странно это, наверное, для них — не уметь рыбачить. Вспоминая то, что делал Луффи, Трафальгар тоже решил попробовать. Подняв узкую ветвь, бардовую, словно свекольный сок, он подтянул к себе леску. На конце её он обнаружил крюк из какой-то ржавой железки, а также маленький, бежевый валик из высушенной травы. Откуда достать приманки? Ло не знал, струхнув перед первой же проблемой. Оглянувшись на мальчика, он не мог вспомнить, чтобы тот что-либо цеплял. Сделал слишком быстро? Или просто так? Да и вообще, может бросить просто так? Так ли важно, выловит ли он рыбу или нет? Не заметят, на него даже не смотрят! Вскинув руку с острогом кверху, он попытался повторить жест мальчишки, но вышло плохо — он забросил не так далеко, но этого оказалось достаточно, чтобы обрадовать его сердце. — надо выловить много хорошей рыбы! Мы едим много, так что нужно постараться! Ло кивнул, всё ещё находясь на грани чувств – стеснения, тонкой обиды и радости. Он деревянным изваянием сидел, смотрел на воду. Луффи похлопывал своими лодыжками — на голой, загорелой коже прекрасно была видна метка проклятия. У самого Трафальгара зачесалась лодыжка от таких мыслей. Так и просидев некоторое время, Трафальгар почувствовал что-то странное. Сначала слабая, но вскоре набравшая силы тяга — на его крючок кто-то попался! Он с неверием попытался потянуть на себя, но руки сильно подводили — да и, честно признаться, не для него такие дела. Знахарь бросил на Монки паникующий взгляд — полный страха и неуверенности. Но тот лишь с широкой улыбкой повернулся к нему, звонко хохоча. — ты бы видел своё лицо! — мальчик хлопал себя по бёдрам, приближаясь спиной к земле. — кто же так радуется улову! — я и не рад! Шляпа-я, я не справляюсь! — давай тогда я! А ты подержи мою! Младший поднялся с места, выхватывая розгу из бледных ладоней. Он натянул нить сразу грубо и сильно, надувая щёки, как шарик. Только Ло успел поймать падающую вторую палочку. — а ты хорош! — Монки напряг руки, накреняясь только сильнее. Рельефные мышцы стали хорошо видны, вздулись несколько вен на руках и шее. Трафальгар следил, пока не почувствовал ещё одно. — да ну! И вторая! Обалдеть просто! Мужчина старался удерживать плеть у себя, краснея от усердия. Пальцы у него все побелели и заболели, сказывалось то, что он всегда был немощен. Пускай тянуло всяко слабее, чем у той, что держал Луффи, для него это казалось уже слишком — вскоре заболели мышцы на предплечье, стянуло судорогой живот. — я не справляюсь! — подожди немного, я вытяну первую! — Монки вытянулся, всем телом борясь с живностью в воде. Где-то сзади послышались хлопки и восторженный зов девушки. — сейчас! Из плена поверхности показалась блестящая, серая спинка. Сначала маленькая — с широким гребнем, а после увеличивалась и увеличивалась, словно для этого не было предела. Трафальгар не был до конца уверен в том, что это нормально — ловить подобных существ в небольшом озере. — ва! Красавица! Нами, погляди только! Рыба выпрыгнула, расплёскивая воду в разные стороны. Пахучую: до мужчины не сразу дошло, что эта жидкость – слизь. Прозрачная, вонючая, рыбья слизь. Рвотные позывы не заставили себя ждать, только ухудшая состояние его тела. Палка кое-как всё ещё была в руках, зато вот улов полетел по воздуху — чтобы упасть прямо на камни. Послышался множественный хруст, и существо даже не билось в конвульсиях. Потекла алая кровь, Ло мог видеть её блеск издалека. Туша оказалась огромной — с него размером. Широкий, желтоватый плавник встал штыком, устремляясь к облакам. Вокруг лишь слизь, вода и кровь — такую рыбалку Пастух даже в кошмарах не ожидал. Его удочку вскоре изъяли, и он смог найти время на то, чтобы придвинуться и рассмотреть невиданное существо поближе, благо, что недалеко. Боковая линия у этой рыбы была красной, как у радужной форели. Чешуя плотная, зернистая, размером с ладонь десятилетнего ребёнка, цвета серого, но белеющего к брюху, чуть желтоватая. Глаз у неё не было, а пасть была полна мелких зубьев, острых, как иглы. Не длинная, зато широкая, не плоская. Воровка тоже подошла, прежде спросив «жива ли?». — будем готовить прямо так. Надо проверить, не ядовита ли. — девушка подбросила нож в руке, присаживаясь. Она взяла рыбу за чешую, отодвигая подальше, пока не увидела, как белая кожа окрасилась в красный. — Луффи, как скоро будет вторая? — да щас! — а ты чего расселся? — игреневая воровка блеснула улыбкой – а может так солнце осветило клинок – проводя лезвием по плоти. Внимательно оглядев холодное оружие, Нами кивнула самой себе. — давай, костёр надо больше. И глины надо будет много. — такой размер? Запекать в глине? Мы здесь насколько дней? — на этот, дурак. — шикнула девушка. — мы разрежем рыбу на более мелкие куски, чтобы она быстрее пропеклась. Делай уже что-нибудь! Трафальгар поднял кисти в примирительном жесте, отодвигаясь подальше. Он не был уверен в том, что мог чем-то помочь — всё же, в его жизни редко, когда приходилось искать вымученные в воде дрова: может только разок, и то, они по итогу закончили тем, что скрылись в таверне ближайшей деревни. А так, чтобы действительно искать: это каким же надо быть в конец упёртым бараном? Про Луффи он решил забыть, тот — это уже новый уровень, совершенство, способное найти решение любой проблеме. Ло позарился на то, как мальчишечьи сильные руки вытягивали рыбку из пруда — только вовсе не рыбку, а схожую рыбину, да и из мелкого озера. На зернистую почву выбросило иную тварь: длинную, полосатую. Как угорь — Трафальгар никогда не был любителем этих костистых червей. Навряд ли вытащенное чудище едва ли отличалось от обычных, разве что… верно, снова отсутствием глаз. — почему они безглазые? И такие страшные? — Усопп то же самое спрашивал. — проговорил Луффи, бросая веточку наземь, одновременно с тем вытирая наплывший пот со лба. — но никто толком не знает. И не говорит. — мальчик присел подле, сгорбившись до того, что можно было увидеть ярко-выраженный кадык. — а чего такого в этих рыбах? — они странные. — протянул мужчина, покусывая фалангу среднего пальца. — очень странные. — а так ли оно важно? — пожал плечами шляпник. — мы все странные. Ты неходячий Пастух с какого-то острова. Я странный, мне так многие говорили, а ещё тупой. Нами тоже странная, она очень любит деньги, и у неё очень тяжёлая рука. — вы чего там болтать уселись?! А ну живо подъём! Луффи захихикал, тут же подскакивая по указке и убегая в деревья. Ло остался недвижим, всё ещё грызя ногти, задумавшись: не потому ли у них нет глаз, что озеро само по ширине и длине мало, зато вот глубина немереная, уходящая в черноту? Карпы – единственные видящие рыбу тут, потому что сами находятся на самой поверхности. Становилось не по себе оттого, что создания, проживающие в этой пучине, огромны. Трафальгар осмотрел воду — и где ему искать глины? — а ещё ты везучий. — подошедший с деревом в обнимку мальчишка добавил, отвлекая Ло от размышлений. — смотри, какие две рыбины! И всего за пару минут! И неядовитые. — я бы скорее назвал это невезением. — от смущения Знахарь скукожился. — где мне найти глины? —вдоль берега. Она скользкая, блестящая и склизкая в воде, рыхлые камни на суше. Ну, после дождя всё размыло, так что смотри, какая земля глаже. — ага. — он кивнул, осматриваясь. В месте, где он встрял, не было глины, только влажный щебень. И рыбача, Ватер тоже не заприметил никакой глины. Вдоль берега передвигаться было не то, чтоб удобно — валуны были скользкими, различались в размерах и иногда между ними встречалась щель. Даже с тростью ему бы далось трудно, но с упорством барана, а также с мыслью, что искать сухие ветви после ливня более проблематично, он всё же встал, полностью отдаваясь своей помощнице. Наконечник плохо держался на влажных камнях, а потому Трафальгар старался находить уже высохшие места, чтобы перевести дыхание. Передвигать ногами выходило плохо — с каждым разом ему казалось, что с ними только хуже. Он не мог уже сгибать колено на правой, хромая. Одна только мысль о том, что с этим надо что-либо делать — вводила в уныние и леность. Нет, это когда-нибудь в будущем. И по сей день как-то ходил, ничего не убудет, стоит это ещё малость отодвинуть на потом. Взгляд зацепился за серый, блестящий пласт. Пастух остановился, разглядывая его, убеждаясь, что это точно то, что он искал. Остался вопрос — как это сделать? Он осторожно присел, помогая себе рукой, откладывая костыль. Обувь неаккуратно попала на самый скользкий краешек — там прилепилась тёмно-зелёная тина плотным слоем. И прямо там, чуть под водой — необходимая серая глина. Левой ногой упираясь, он стащил правую также вниз, чувствуя неприятное натяжение в штанах. Подобрав и свою трость, мужчина попытался удержать равновесие и не упасть в воду. Поздно ему подумалось, как собирать эту грязь. Куда и коим методом? И каким образом ему забраться наверх? Шикнув, он лишь опустился на корточки, стараясь как можно плотнее прижаться спиной к валуну. Коснувшись субстанции пальцами, его пробрала дрожь — холодная и мягкая. Но… такая мерзкая и приставучая! В руках он точно не станет такое нести! В отличие от большей части этой страны у него были работающие мозги — по крайней мере прежде, когда он был ребёнком, не зря ведь его хвалили учителя, верно? — так почему такой вопрос, как метод перевозки жижи вводил его в ступор? Раздражаясь, он всё чаще осматривался. Смотрел, выискивал, сам не понимая, чего. Пока в голову не пришло, что, между прочим, у него есть заклинание. «Такт» — весьма мощная магия. Ею можно воспользоваться, чтобы перенести глину к их лагерю. Осталось только вспомнить… кружок и стрелка! Тростью он начертил нужное, задумываясь. Он несколько раз использовал такт ещё лет шесть назад, заодно с кавардаком, когда сбегал. Они оба не несли никаких хороших воспоминаний, но это не то, чтобы вина самой магии. Было бы, правда, проще становится колдуном — быть совсем как Дофламинго, черпая силы оттуда, куда никогда не хотелось бы попасть. Потому-то демон так страшится смерти — прекрасно зная, что его ждёт. Более мирная, уравновешенная магия, которой обучался Трафальгар по наставлению Коразона не делала поблажек. Она брала прямо в моменте, большими кусками — силу и жизненную энергию. Будь Ло хотя бы в половину также здоров, как и болен — он бы стал замечательным магом. Жаль, сейчас он мог пользовать только крохой. Но и того хватило, чтобы поднять кусок грязи в воздух. Бесформенными округлыми каплями вся глина из этого места была вытащена им — в образовавшиеся провалы тут же затекла вода. Трафальгар пальцем направлял получившиеся сгустки, продолжая выискивать ещё. На такое количество рыбы этого не хватит. Он нашёл ещё и коричневую глину, чуть подальше от него. С помощью переноса, он поменял себя и мелкий камушек местами, вновь очутившись сверху. Собрав всё найденное в одну большую каплю, Трафальгар похромал к лагерю. Встретившая его Нами оказалась шокирована, видя летающий скоп какой-то субстанции неоднородного цвета. Ватер не знал, куда всё сложить, он чувствовал приближение усталости, давящей на виски латунным штабелем брусков. Дышать становилось только затруднительнее. — куда? — да давай прямо здесь, — девушка указала на траву, заледенелую, в которой не слышалось сверчков. — ой... это что? Трафальгар аккуратно опустил глиняную структуру, тут же и самому заваливаясь. В груди быстрым темпом билось сердце, в глазах меркло — он будто пробежал несколько километров! Даже хуже! — ты как? — рыжая подсела, осматривая изжившего мага. — Луффи всё-таки не умеет лгать… — не умеет. — вздохнул Ло, натягивая козырёк. — но об этом не стоит разговаривать. — я поняла. — кивнула Нами, продолжая с треском разделывать рыбу. — а о пятнах на твоей шее? — о них тем более. Трафальгар понял, что слишком устал даже для того, чтобы волноваться. Кажется, никто из нынешней деревенской молодёжи слыхом не слыхал о той катастрофе во Флевансе. Ему не стоит переживать, коли до сих пор не закололи и не задушили. — ты мне не доверяешь? — почему-то само вырвалось из груди Трафальгара. Колющее и ноющее чувство не давало ему покоя, он не мог уснуть. — я не могу этого сказать. — спина девушки была ровная, было видно выпячивающиеся позвонки. — сама не понимаю. Ты не вредишь Луффи, но тот факт, что мы о тебе совсем ничего толком и не знаем… — она вздохнула, поворачиваясь лицом. — и не знаем, что от тебя ожидать, пугает. — в её глазах мигнула грусть, тонкая и прозрачная, как слезинка. — я знаю только то, что у Луффи швы. — проговорил Трафальгар, смотря в небо. — и про то, что у него воняет изо рта. — мне жаль тебя, наверное, с ним не очень удобно спать. — хихикнула девушка. — надо вернуться к Кавендишу, я у него забыла вашу сумку и пару своих вещей. Сейчас поедим, отдохнём и соберёмся. — мы идём в ночь. — удостоверился Ло, хмурясь. — я уверен, что это небезопасно. — вы вчера также вернулись. Только ты был в отключке. — почему зелёный хохолок увязался за нами? — Д. подложил руку себе за голову. — он друг Кавендиша с детства. — воровка бросила чешую в сторону. — не смотри на меня так, я сама была удивлена. — простолюдин и дворянин? — не спрашивай у меня. — раздражённо выдала она. — нам нужны ещё листья. — я не пойду за ними. — безнадёжно бросил Ло, натягивая свою шапку сильнее, чтобы скрыться и не видеть укоризненных взглядов девушки. Мурашки пробежали всё равно, потому что такую ауру попробуй не заметь. — попросишь об этом Шляпу-я, вот он и сделает! — нам бы поторопиться, чтобы в огонь заложить уже готовые заготовки. Это что, по-твоему я одна собираюсь есть? Почему ты говоришь и действуешь так, словно делаешь мне услугу? Трафальгару отчего-то захотелось вернуться к озеру и попытать удачу в утопленники. Женщины всё же такие женщины — Нами сейчас так напоминала многих их до неё. И всё же, Знахарю ведь всё равно придётся отнять свою спину от травы, дабы ковылять в лес за листьями: и какие такие листья она только хочет? — пусть Торао лежит пока, я сам всё сделаю. — выговорил Монки, скидывая горючее. И когда только подошёл? Хотя в его не прозорливости виноват только он и шапка на носу. — листья на какие куски рыбы? Покажи. Его удивляло то, как всё-таки глупый подросток мог действовать себя вполне тактично. Сейчас Ло коробило — мысли густой суспензией перетекали от главного командующего блока к конечностям. Всё медленно, нескладно, расплывчато. А ещё холодно. — нужны вот такие, размером с соломенную шляпу. — Нами потянула руку, чтобы снять головной убор. Ей позволили это сделать, даже чуть склонив волосяной валик для удобства. — понял? — ага! — и тут же Луффи вновь устремился в лес. — но, сейчас, Торао придётся со мной. Услышав свою кривую кличку, Ло почти заинтересованно, заторможено сдвинул шапку вверх. Его тут же схватили, словно котёнка, за подмышки, поднимая и перехватывая. На уровне привычки Трафальгар тут же обнял чужую шею — горячую, словно раскалённое железо. Мужчина обжёгся, почти не дёрнувшись, смотря на то, как на пальцах остаётся ярко-красный цвет. — поле перелопатить, ты чего такой ледяной? — возмущённо вскрикнул мальчик, хватаясь за выя. Ему на мгновение показалось, что по позвонкам прошлись секирой. — нужные кусты находятся в глубине леса, я не смог добраться к ним, потому что ты был здесь. Стремглав помчавшись, Луффи пытался что-то объяснить Ло. Только Знахарь совсем вылетел из реальности, отдаваясь серому дыму в голове, думать которым — то ещё святотатство. Его рот непроизвольно открылся, когда Шляпник чересчур резко произвёл прыжок через корневища. И он прикусил язык по приземлению. — а чего мы бежим? — чуть рассеявшаяся дымка позволила осознать, что происходит перемещение. — ну, как мы… скорее я, а ты на ручках отдыхаешь. —Шляпа улыбнулся, покачивая в руках Ло. — тебя бы иначе взять… ну ладно. Принцесса. У Трафальгара непроизвольно дёрнулась бровь. И также, он уверяет себя, что и рука, давшая подзатыльник мальчишке. Соломенная шляпа сбилась вбок, а владелец пошатнулся, громко хохоча. Ватер не поддерживал насилия, но где это видано — чтобы его называли принцессой?! Кулак снова поднялся, дабы нахлобучить пустой головёнке — и ещё пару раз досталось этому кретину. Ло был не в себе от разбираемой ярости: но силы быстро исчерпали себя, и ему пришлось вернуться в состояние овоща на пару. — это было весело! И почти не больно! Э? — Луффи взволнованно потряс отключившегося, будто пытаясь разбудить. — ты чего? Торао! Монки скакал по едва заметным тропам, сделанным им же самим. Он делал себе множество дорог в этом лесу, переняв привычки Сабо и Эйса — оставляя на разных деревьях срезы, отмечая разные пути. Сейчас он шёл по косой, определяемой тремя правыми и двумя пересекающимися — дорога до кустов с широкими и высокими листами, часто используемых Санджи для готовки, а Усоппом для рукоделия. Луффи отметил этот путь ещё давненько; такой простой шифр был только в первое время. Позже приходилось ухитряться видоизменять, усложнять. Вскоре, высокие сосны сменились на лиственницы; ещё дальше, лиственницы на высокие, стенообразные, шипастые кусты. Встретилась извилина непостоянной реки. Эта вода всегда меняла своё местоположение, будучи с гор — так, хотя бы, когда-то пыталась объяснить Нико. Чистый, широкий родник — Шляпник в голую прошёл по ней, хоть глубиной не отличалась — где-то лишь по щиколотку. Ровно по кольцу проклятия. Штанишки снизу все промокли, едва успев малость отсохнуть. Монки привередливо потряс каждую из ног, чувствуя неприязнь полных холодной воды сланцев. Ещё кусты, ещё деревья — тропа тянулась всё дальше и в глубь, пока перед ним не раскинулось свежее поле. Растущие почти ровным рядом растения блестели воском на солнце. Здесь было много, очень много грызунов — в основном кролики и мыши. По какой-то причине за подростком увязалась стайка крох, они блестящими бусинками смотрели на него снизу-вверх. И ему это очень не нравилось — эти животные бесили! Словно он им должен еды! И Трафальгар неудобно лежал на руках, и плечи затекли, а ещё мокрая обувь — это всегда противно и неудобно! Монки сложил Знахаря на землю, попытавшись расположить сидя. Тот постоянно заваливался и в общем выглядел жутко — закатившиеся, открытые очи, чуть приоткрытый рот, а также синева на носу, губах. Теперь осталось собрать листьев! Подойдя к первому же кустарнику, он понюхал его: что-то едва цитрусовое, горчащее, немного цветочное, очень напоминавшее овсяное печенье. От низа вердепомовые, переходящие в лаймовый и коричневый на самом конце, будучи окончательно высушенными в беспощадных лучах. Луффи без разбора стал бегать и срывать первые попавшиеся под руку — Нами сама отберёт, какие надо, уж справиться. Под ногами то и дело встревали скачущие куда-то животинки. И Шляпа пару раз переворачивался, падая не землю лицом. Краем глаза он замечал ярких гусениц, чёрных щитков и бестолковую тлю на своей ноше. Когда падал в землю — зачастую жуков, собиравших навоз. Годами ранее Луффи бы бросил всю деятельность, начиная охоту на живность, да и сейчас очень хотелось. Но, к превеликому сожалению, его заменить некому. А за Торао надо ещё ухаживать уметь — а то совсем загнётся. И живот от этой мысли неприятно скручивало, словно такой ход событий мог привести к чему-то ужасному. С руками полными зелени, Луффи вернулся к месту, где оставил Ло, и изумился находке. Трафальгара окружила мелкая дичь, прилипнув со всех сторон — даже самого мужчину почти не было видно, разве что одна за татуированная рука выглядывала из сбора белой, коричневой шерсти. Взявшись за всё ещё холодную, но менее, ладонь, мальчишка потянул его на себя, взваливая на оба плеча. Дичь тут же запрыгала, некоторые испугавшиеся отступили на более дальнее расстояние, но никто не собирался покидать их. Насупившись, будущий пират покрепче обхватил траву, зубами захватывая плотную ткань одеяния врачевателя. Ноги сами несли его, даже не видя дороги, не видя следов на коре. Наугад и удачу — они никогда не подводили парнишку! Пробежав через реку, Луффи оглянулся — все грызуны остались на другом берегу, звонко пища и похрустывая зубами. Маленькая армия! Остановившаяся перед водой, как перед непроходимой преградой — и младший Д. вздохнул с облегчением. На одну проблему меньше! **** Шишка на лбу неприятно болела — Ло не совсем понял, когда успел её заполучить — и он с айканьем поднялся на одних лишь локтях. Небо порозовело, его просторы рассекали белые перистые облака и чёрные кляксы птиц. В высоту также поднимался столб дыма, растворяясь где-то ближе к земле. Пахло весьма приятно — и во рту скапливалась слюна, вязкая и тяжёлая. Ему в руки сунули завёрнутый в лист кусочек горячей, приготовленной рыбы. От неё шёл пар и аромат, сбивающий крышу. Дрожащими пальцами мужчина развернул свёрток — ему на брюки тут же упала капля сока, жирная и красивая. Едва держа себя в руках, он подул на еду, тут же второпях пытаясь откусить — чувствительные зубы заболели, а язык оказался обожжён. Со слезами на глазах, Знахарь стал излишне дышать, пытаясь уменьшить болевые ощущения. — не торопись ты так. — с укором произнесла Нами, двумя палочками переворачивая заготовки. — хорошо, что Санджи оставил список рецептов. Как вам, мальчики? — вкусно. — протянул Луффи, рыдая. На его макушке тоже была шишка. — спасибо, Нами. — да. — Ло высунул свой язык. Ему безумно хотелось есть. — уже вечер? — нет, просто здесь всегда так. — женщина ненадолго оторвалась взглядом на небо, вскоре возвращаясь к готовке. — небо становится розовым после полудня. Это же лес Мамочки. — и это нормально? — а ты не знаешь? Трафальгар не знал, что ответить — конечно, он не знал об этом, он не слушал взрослых и далеко не ходил от столицы. — Серый Терминал только не такой. — вставил Луффи. — там небо всегда либо серое, либо чёрное. Я слышал, поэтому и его никто не хочет брать. — а может потому, что это свалка и главное место для сборищ? — бровь у девушки изогнулась. —там много тех, у кого нет ценности. Не люди даже. Бездомные, больные, безумцы и всякий шлак. Губы Ватера согнулись в тонкую полоску, залегли морщины меж бровей, и он поторопился скрыть это под козырьком. — это неправильно! Там много прекрасных людей! Мои братья и я там выросли, ты не можешь называть это место таким образом! И тех, кто там живёт! Трафальгар поднял глаза в замешательстве: он впервые за всю свою жизнь слышал такое. — а ты что думаешь? — девушка повернулась к Ло, разметая свои локоны. — я думаю, что рыба очень вкусная. — Знахарь из нежелания лезть в спор, запихнул в себя под завязь еды. — ой, точно. — рыжеволосая перевернула несколько глиняных изваяний, вытаскивая несколько других. — а что насчёт Серого Терминала? — а что такое с Серым Терминалом? — что ты о нём думаешь, Торао? —Луффи ухмыльнулся, вытягивая ноги. — расскажи. Ло задумчиво жевал, смотря на траву. На Сером Терминале нет травы, она там просто не растёт — там чистый пустырь, сразу за лесом. Пустырь с остатками из разбитых суден, бочек и всякой чепухи, толком взятая из ниоткуда. Чтобы сесть на этом берегу — стоило постараться. Труповозки, слепо брошенные в море для того, чтобы ввергнуться в пучины — оно понятно, они без управления. Но что насчёт других? Беспредельщина. Там в действительности почти не встречалось здоровых во всех смыслах людей. Кто-то калека, кто-то смертельно болен, другие же просто слишком бедны или в чёрных списках у властей. Там часто встречались и подонки, которые берут обычных жителей Терминала в рабство, плен, отправляют на изучение тёмной магии и жертвоприношения. Всегда больше всего страдали самые низшие. — эти люди зачастую сами виноваты в своих бедах. — Трафальгар сомкнул веки, пытаясь подбирать слова правильнее. — там чаще встречаются потерявшие всякую человечность сброды без имени и фамилии. Слабые, немощные, не имеющие права выбора, как им умереть. — Ло грустно посмотрел на птиц. — бесполезные, только идущие в тягость стране. — не говори так, Торао! — Луффи подскочил на месте, бунтуя. — вы всё неправильно говорите! — это наше мнение, Луффи! Не упрекай нас! — Нами уже подняла ветку, дабы метнуть её в Шляпника, как остановилась, слушая продолжение. — но мне хотелось бы, чтобы жизнь простых, ни в чём неповинных людей в том месте была хоть капельку лучше. Он вспомнил зловонный запах трупов, вкус сырых крыс, стужу и боль в груди. В мучениях, старший Д. зажмурился, отгоняя непрошенные воспоминания. Как было больно спать в груде досок только потому, что лежать на улице слишком холодно и опасно. А рядом с другими — страшно. Как там было совсем скучно временами, когда освобождался от нужды искать пропитание и ночлег. Как крутило живот от плесневелой буханки, брошенной ему под ноги каким-то торгашом… Это не то, к чему вёл этот разговор. — весьма… светлая мысль, вау. Я поражена. — можно добавки? — Трафальгар прикрыл рот ладонью, облизывая губы. — ага, бери. — девушка пододвинула кусок затвердевшей глины, сунула остроугольный камень и продолжила смотреть в огонь. — наверное, надо будет снова собраться всей кучей. — Зоро служит, Робин работает, Френки и Санджи тоже… — плечи Шляпника опустились. — ты тоже скоро к Виви уедешь, а меня дед хочет сдать во флот. Трафальгар почувствовал себя странно, услышав перечисление. Он был почти твёрдо уверен только в одном — большая часть друзей Шляпника не могла быть сильно старше него самого. Может, где-то в районе двадцати, с натягом двадцати пяти. Все заняты по уши — и только он один, сидит и жуёт рыбу вдали от места укрытия. Укрытия, в котором он прятался от ответственности и дел — проводя жизнь в лени, чревоугодии и любви ко всему милому и пушистому. Возможно, это его совесть сейчас осела на плечах, заставляя спину ломиться и болеть, а возможно, он себе её продул. — а Торао останется единственным, кто сможет ходить по этому лесу, да? — Монки, словно прочитав мысли, улыбнулся во все тридцать два. — или у тебя какие дела есть? На самом деле, вероятно, дел у него более, чем по макушку — зная Демона можно было ожидать чуть ли не решение спасения мира. Но ни о чём таком Трафальгар давненько не задумывался, даваясь мирному проживанию. — не знаю. — бросил Ло, замечая только сейчас десяток скорлупок, окружавших его. — а пойдём мы в сколько? — по-хорошему выдвигаться уже сейчас. Не хочу в ночь приходить к Блондинчику, трепать голову о том, что я забыла некоторые вещи. Но сначала, — воровка достала последние бруски, оставляя их остывать на сырой траве. — доешьте! — да проще пареной репы! — Луффи бросился на рыбу, ускоряя её исчезновение. Ло тоже не был против поторопиться, если бы не то, что всё мясо ощущалось слишком горячим. — приятного аппетита! Ло удобно устроился на спине у мальчишки, обнимая за шею и за талию — руками и ногами. Трость была зажата под мышкой, в руках он держал грязную и мокрую рубашку, в то время как Монки тащил за собой мешки с остатками рыбы — немного всё же осталось, и они решили поделиться с Пендишем, как раз в качестве извинения за то, что снова посетили его двор. Даже если вышло это спонтанно и случайно чуть ли не в ночь — солнце куда-то наскоро убежало, оставляя лишь вечернюю серость. Трафальгар едва видел в такой сумрак, поэтому, решив, что ничего не произойдёт, если он вновь вздремнёт, прикрыл веки, отдаваясь слабости. Чесотка на шее не дала ему этого права. Как и грохот спереди. Луффи остановился — это Знахарь ощутил на прямую. — что происходит? — Ватер оторвал свою щёку от шляпы, оглядываясь — видно было минимум. — не знаю. — спина у подростка вся напряглась, плечи отъехали назад. — тут что-то не так. Ло знал, что здесь что-то не так. Шелест верхушек деревьев оборвался, они очутились в полной тишине. Скрип бревна повторился, а вместе с тем со всех веток полетели птицы. У мужчины встал ком в горле от ощущения приближающейся опасности, тревога только нарастала. Луффи и Нами держались поблизости, не делая даже шагу. Ло боялся сделать лишнего. У него отчего-то сильно заболели руки и висеть на плечах стало неудобно, ухудшая состояние. Они не знали, чего боялись. Звуки продолжали нарастать: скрип, шорох, стук, треск. Будто что-то огромное на них шло, по пути обрушивая деревья — последнее оказалось правдой, так как вскоре воздух наполнили ароматы смолы и пыли. — надо бежать. — резко Ло опомнился, понимая, что за угроза им могла идти навстречу. — бегите! Это прозвучало как выстрел — девушка и парень тут же бросились в сторону, избегая беготни вперёд. Чародей сильнее охватил шею, жмурясь — по нему бил песок, вставший стеной. Они увернулись от чьего-то удара, сопровождаемого только тяжёлым скрипом. — это – живое бревно! — выкрикнул Шляпник, подхватывая вещи в руках посильнее. — Нами! — это – древобород, дурень! — Трафальгар в панике слепо кидался проклятиями, ничего не видя. — и он огромен! Нам нужно скорее покинуть лес! — легко сказать! — девушка оказалась чуть подальше, пыхтя. — Луффи, поторопись! Оставь эти мешки, надо самим скорее убежать! — нет! Я не оставлю еду! — противился мальчишка. — я ему по морде дам! — не глупи, придурок! — Знахарь стукнул по голове, слыша устрашающий грохот. — беги!