(Не)работающие планы

К походу в парк аттракционов Мюриэль готовится основательно. Она изучает с помощью смартфона как выглядят люди, собирающиеся пойти веселиться, и создает себе подходящую одежду небольшим чудом. Она не будет выделяться из толпы в широких брюках и свитере, верно? Даже если все в светлых тонах. Тем более, она точно знает, что демоны всегда в черном и никого это не смущает. Эрик стучится в дверь около десяти утра, и к этому времени Мюриэль успевает сотню раз обдумать саму идею. Верховный Архангел Азирафаэль говорил, что, чтобы лучше узнать человечество, нужно притвориться его частью, а она точно не справится с этим самостоятельно. Пока нет. Но помощь от демона звучит подозрительно, в методичке указано, что они всегда преследуют только собственные интересы, связанные со страданиями и болью. Однако Эрик не выглядел так, будто собирался кого-то пытать. «Демоны врут», — напоминает себе Мюриэль. Все сделки с демонами, известные ей, заканчивались тем, что служитель Преисподней обманывал наивного, согласившегося работать с ним, и либо не выполнял свою часть уговора, либо выполнял ее неверно. Но Эрик выполняет свою часть первым, что не дает ему возможности схитрить. Она так погружается в свои мысли, что не сразу подходит к двери. — Хэй, — здоровается Эрик. Он выглядит совсем так же, как и вчера, стоит, засунув руки в карманы и всем своим видом выражая нетерпение. — Я уже решил, что ты передумала. — Почти, — признается Мюриэль, однако прикрывает дверь за своей спиной и достает ключи от магазина, чтобы запереть его. — Не переживай, будет весело, — успокаивает ее Эрик, делая пару шагов в сторону, чтобы дать пространство. — И я все тебе объясню. Отступать сейчас уже поздно, тем более, она уже приняла решение вчера. Ангелы должны быть смелыми в том, что касается благополучия человечества, а как можно обеспечивать это самое благополучие, если не знаешь, как живет это самое человечество. — Ладно, — выдыхает Мюриэль, поворачиваясь к нему. — Веди. Они добираются до вокзала пешком за полчаса. Могли бы быстрее, но на Трафальгарской площади они путают улицу, на которую должны свернуть, и приходится возвращаться. Они едва не пропускают свой поезд в очереди за билетами. Мюриэль рада, что решила ехать не одна, потому что точно не разобралась бы достаточно быстро, чтобы успеть. В поезде она с интересом разглядывает пассажиров вокруг, когда натыкается на мужчину, к ушам которого подведены странные белые провода. — Что это у него? — тихо спрашивает она Эрика. Он сперва не понимает, о чем речь, а после начинает рассказ о том, что такое наушники и зачем они нужны, когда Мюриэль осторожно его прерывает. — У людей в кофейне, где я бываю, есть наушники, но у них нет проводов. — У них просто более современные, чем эти, — поясняет Эрик и вдруг достает из кармана кофты похожие провода, разумеется черные, и протягивает один из трех концов ей, другой вставляет в собственное ухо, а третий, с металлическим штырем, подключает к телефону. — Хочешь попробовать? Мюриэль неуверенно принимает предложение, также вставляя наушник в ухо. Ощущения странные, немного некомфортно и кажется, что он вот-вот выпадет. Эрик открывает какое-то приложение с зеленой иконкой, его палец замирает над рядами с названиями. Мюриэль не разбирается в человеческой музыке, хотя в книжном магазине стоит красивый старый проигрыватель и множество пластинок, поэтому не узнает ни одно из них. В конце концов, Эрик нажимает на одну из песен. Это не что-то гремящее и шумящее, как она ожидает, но и не спокойная музыка из магазина мисс Мэгги. Чем-то похоже на песни из кофейни мисс Нины. Мюриэль думает, что ей нравится, даже если слова достаточно грубые. В песне есть история, и она, как и книга, похожа на переносного человека. Герой этой чувствует себя неуверенным в начале, но в итоге у него, кажется, все получается; Мюриэль не знает некоторых слов, всплывающих то тут, то там, но понимает общий смысл. История из начала ей точно знакома. Она столько раз теряла способность говорить, стоя на докладе Архангелу Сариэль. — Мне нравится, — говорит она. Эрик едва заметно вздрагивает, будто забыл, что не один. — Песня. — А, да. Мне тоже, — соглашается он, неловко переплетая собственные пальцы между собой. — Все вот это про то, что возможности нельзя упускать. Мюриэль улыбается. Приятно общаться с кем-то, кто понимает, даже если демон. Ей вдруг становится не по себе от этой мысли. Разумеется, она не должна считать разговор со служителем Преисподней чем-то хорошим, тем более приятным. Всем известно, что демоны не могут быть приятными. Но разговор с Эриком не ощущается чем-то плохим, он до сих пор не сделал при ней ничего действительно демонического, кроме включения немного грубой музыки. «Может быть», — вдруг думает она, — «это и есть попытка искушения». — Только слова грубые, — отмечает она, наблюдая за его реакцией. Может быть, сейчас он выдаст себя, начав говорить, что в этом нет ничего плохого? Однако Эрик выглядит почти удивленным, будто не сразу понимает, о чем речь. — Ой, — наконец выдает он, листая список песен в своем телефоне. — Я не подумал. Это… это типо больно? — Что больно? Грубые слова? — она недоуменно поднимает брови. Эрик кивает. — Нет. Они не очень мне нравятся, но не думаю, что слова могут причинять физическую боль ангелам. — Ну, я не встречал ангелов раньше, — оправдывается Эрик. — То есть, встречал, но мы не особо говорили, у меня просто было задание. Долгая история. Мюриэль хочет услышать эту историю, даже если он делает движение рукой, мол, забудь. Может быть, она уговорит его рассказать позже, в конце концов, ангелы редко пересекались с демонами в прошлом, это должно быть что-то интересное. Однако Эрик не собирается развивать тему, выбирая следующую песню. В этой нет грубых слов, поэтому она нравится Мюриэль еще больше, и в ней тоже говорится о человеке, идущем к своей цели. Песни, играющие в магазине мисс Мэгги, обычно о любви, так что это интересное изменение. Мюриэль не замечает, как быстро летит время, так что удивляется, когда Эрик говорит ей, что им выходить на следующей станции. Расставаться с музыкой немного грустно, но у них будет возможность вернуться к ней на обратном пути, верно? Ей понравилась группа о драконах, даже если их песни шумные. От станции до парка нужно дойти. Эрик идет быстро, делая широкие шаги, так что Мюриэль приходится успевать за ним, поэтому она не сразу замечает огромную железную конструкцию впереди. — Что это? — спрашивает она, поравнявшись с Эриком. Он следит за направлением ее взгляда и улыбается. — Это то, что люди называют весельем, — отвечает он крайне довольным тоном и идет ко входу еще быстрее. Мюриэль не уверена, что куча железа действительно может быть веселой. Что ж, она ошибалась и готова это признать. Аттракционы, в том числе конкретно этот, веселые. В то же время страшные, конечно, но, как только вагончик начинает двигаться, она на секунду чувствует, будто летит. Мюриэль давно не летала, на Небесах не было времени, а в мире людей — возможности. Ей совершенно точно не хотелось превращать случайного свидетеля в соляной столп. Однако люди, никогда не имевшие крыльев, смогли передать ощущение полета с помощью электричества и механики. Мюриэль обожает людей, даже если на поворотах вцепляется в железные крепления сидения до побелевших костяшек. — Это так здорово! — сообщает она, как только аттаракцион завершается. Эрик самодовольно усмехается и помогает ей вылезти, молча слушая ее восхищения. — И ветер, и скорость и… спасибо! — Я надеюсь, последнее относилось не ко мне, — предупреждает он. — В Аду благодарность от ангела вряд ли оценят. — Нет, конечно нет, — тараторит Мюриэль, с опаской оглядываясь вокруг, почти ожидая, что земля вот-вот разверзнется и выплюнет легион демонов. Но ничего подобного не происходит. Только шум работающих аттракционов и голоса людей повсюду. Это успокаивает, но она все равно добавляет, просто чтобы быть уверенной. — Спасибо человеку, который это придумал. Эрик продолжает усмехаться, совсем не зло и не опасно, но весело, изучая брошюру с названиями и расположением аттракционов, которую взял у входа. Он наверняка понимает, что дело не только в людях, а значит его тоже больше нервирует отношение к словам головного офиса, чем сами слова. А если он знает, что Мюриэль имела в виду, то это даже не ложь, скорее шутка. — У меня не получится затащить тебя на «Адское возмездие»? — уточняет он, показывая рукой в сторону другого аттракциона. — Точно нет. — Окей, — просто соглашается он. — Тогда «Самурай». Они действительно пробуют «Самурай», оказавшийся, по мнению Мюриэль, не таким захватывающим, как «Колосс», первый аттракцион, но тоже неплохим, а после еще несколько, совершенно разных, прежде чем оказываются у высокой башни. Очередь перед ней не особо большая, поэтому они достаточно быстро оказываются в креслах в самом ее низу. Сперва кресла не очень быстро поднимаются наверх, и Мюриэль уже думает, что это будет не слишком захватывающе, когда они внезапно срываются вниз, почти до самой земли. Люди вокруг вскрикивают, а ей самой кажется, что она не может произнести ни слова все те несколько секунд падения. Этот аттракцион понравился ей, пожалуй, меньше всех остальных. Люди начинают слезать со своих кресел, когда Мюриэль поворачивает голову и замечает, что Эрик выглядит напряженным. Он все еще сжимает край кресла пальцами, хотя на всех остальных аттракционах вел себя подчеркнуто равнодушно, не слишком беспокоясь о возможности развоплощения, в отличие от нее. — Все в порядке? — осторожно спрашивает она. Эрик излишне натянуто усмехается, наконец отпуская несчастное кресло. — Все супер. Просто показалось, что ремень отстегивается, — поясняет он, неловко дергая тот самый ремень. Мюриэль хмурится, потому что помимо ремня их тела фиксируются специальными креплениями на груди, как и на других аттракционах. Она уже собирается указать на это, когда Эрик вдруг вскидывает голову, спрыгивает с кресла на землю и плутовато улыбается, вновь становясь похожим на себя. — Как насчет горки с волной? Не люблю быть мокрым, но это особый случай. Мюриэль все еще хочется понять, что именно заставило его нервничать на прошлом аттракционе, но Эрик выглядит воодушевленным, поэтому она принимает предложение. Они пробуют эту горку с водой, после которой оба выглядят так, будто попали под ливень вроде того, что предшествовал Великому Потопу. Потом Эрик исчезает со словами: «Ты должна это заценить» и появляется через пару минут с чем-то розовым и слегка похожим по форме на его прическу в руках. — Это сахарная вата, — поясняет он и, оторвав кусочек, засовывает себе в рот. — Ты ешь человеческую еду? — спрашивает Мюриэль. — Тебе ведь это не нужно. — Мне и веселиться не нужно, — парирует Эрик, выглядящий так нахально, как только возможно, учитывая розовое облако в его руке. — Мне просто это нравится. Попробуешь? — Не думаю, — Мюриэль качает головой. — Ангелы не оскверняют свои тела земной пищей. — Серьезно? — Эрик выглядит удивленным. — А воздух? Вы же, типо, тоже делаете вид, что дышите? — Конечно. Иначе люди чувствовали бы себя некомфортно рядом с нами, — поясняет Мюриэль. — Кажется, была история, когда одного из Начал сожгли в разгар инквизиционных движений как колдуна, потому что он забывал дышать. Эрик фыркает от смеха и отрывает еще кусочек. Оглядывая людей рядом с ними, Мюриэль замечает точно такое же облако «ваты» в руках у маленькой девочки. Честно говоря, слишком маленькой для того, чтобы кататься на всех этих горках, кроме, может быть, водной. Наверное, тут есть какие-то развлечения и для детей? Помимо ярко-розовых угощений, разумеется. — А в чем разница между едой и воздухом? — вдруг уточняет Эрик, как только они начинают путь к следующему аттракциону. — Типо, и то и то вам не нужно, но почему-то одно можно использовать, чтобы влиться в мир людей, а другое нет. Наверху вообще знают, сколько всего сейчас в воздухе в городах? — О чем ты? — не понимает она. Эрик демонстрирует ей свободную руку и загибает по одному пальцу после каждого слова. — Метан, пыль, сажа, плесень, — перечисляет он. — Еще какая-то штука со сложным названием, которая приводит к смерти. — Откуда ты это знаешь? — Мюриэль не уверена, что доверяет этим словам. В конце концов, вряд ли все так плохо, иначе люди бы не могли нормально существовать. — Я занимаюсь продвижением одного закона об экологических видах транспорта для создания хаоса на дорогах, — усмехается он. Мюриэль впервые думает, что рушить козни этого демона может быть сложно. Если он так углубляется в тему ради одного закона, просто сбить его с пути может оказаться невозможно. В ее методичке сказано, что нужно находить того, кого демоны соблазняют своими идеями и объяснять их опасность, но она в то же время пару раз слышала от мисс Нины слова об экологии, и ей казалось, что экологические инициативы — это хорошо. Разве Эрик может делать хорошее? Он говорит, что делает это ради хаоса, но добрые поступки не ведут к хаосу, не так ли? Когда она озвучивает свои мысли вслух, усмешка Эрика становится еще шире. — В этом и шутка, понимаешь? Благими намерениями выложена дорога в Ад. Я, типо, даю людям считать, что они делают что-то, ну, не плохое, а в итоге это приводит к небольшому безумию. Это неожиданный взгляд. Мюриэль серьезно задумывается над его словами. Она привыкла считать, что у поступков всегда есть свои последствия, хорошие или плохие, раньше ей и в голову не приходило, что один поступок может повлечь за собой и то и другое. Эрик наблюдает за тем, как она отстранено смотрит вперед, чуть не врезаясь в идущую навстречу пару, и добавляет: — На самом деле, все зависит от того, как ты на это смотришь. Это может сработать и наоборот. Типо, Кроули уговорил Еву съесть яблоко, что вроде как плохо, но без этого не было бы современного человечества. А современные люди классные, — он пожимает плечами. Видимо, уже обдумывал эту мысль раньше, в отличие от Мюриэль. — Так что, есть какая-то разница между воздухом и едой? Типо, ваши это отслеживают? Он кажется искренне заинтересованным в ответе. Мюриэль вспоминает, как в самую первую встречу с Верховным Архангелом Азирафаэлем, тогда еще не Архангелом, конечно, она не могла понять, зачем он пьет что-то из земной пищи. Это казалось бессмысленным, но, оглядываясь назад, она думает, что никто не заподозрит доброжелательного книготорговца с чашкой чая в том, что он сверхъестественное существо. В человеческой культуре не принято считать, что ангелам свойственно потреблять пищу. Также, как и с дыханием. Ангелы все равно позволяют воздуху проникать в их физические тела, чтобы не беспокоить людей вокруг, потому что забота о них входит в должностные обязанности, но есть вполне очевидная разница. — Нет, — наконец отвечает Мюриэль, поглядывая на розовую вату. — Нет, не думаю, что их это заботит. Но потребление пищи без необходимости — грех чревоугодия. Это то, от чего я должна ограждать людей. — Тогда понятно, — почти смеется Эрик и нахально подмигивает маленькой девочке, во все глаза смотрящей на его вату. Когда та дергает стоящую рядом маму и начинает что-то быстро ей говорить, Мюриэль осуждающе коситься на него, что, кажется, веселит его еще больше. — Итак, где мы еще не были? Они проводят в парке аттракционов весь день и уходят перед самым закрытием. На улице еще не темно, а в обратном поезде пассажиров больше. Мюриэль достается место у окна. Она рассматривает мелькающие мимо деревья, когда Эрик протягивает ей один из наушников. Она принимает его, но не сразу надевает. — Ты был прав, — отмечает она. — Это действительно было весело. И полезно. — Еще бы, — Эрик выглядит довольным. — Не думаю, что уроки грамоты будут такими же интересными, — замечает Мюриэль. — Ну, обучение и не должно быть развлечением, да? — вздыхает Эрик, постукивая пальцем по корпусу телефона. — Я зайду завтра вечером? Днем у меня, типо, работа. — Демонические дела? — интересуется Мюриэль, обдумывая, стоит ли позволять демону заходить на территорию небесного посольства. Он не пытался угрожать ей или выяснить что-то важное об ангелах, а, даже если и попытался бы, ей нечего было раскрывать. В книжном магазине также не было никакого компромата, иначе Верховный Архангел Азирафаэль предупредил бы ее. Тем более, демон Кроули бывал там много раз и до нее, и в ее присутствие. Конечно, он предатель, что ставит его в отдельную категорию, но едва ли может случиться что-то действительно ужасное, если Эрик зайдет внутрь книжного магазина. Инструкций, строго запрещающих вход демона на территорию небесного посольства не существует, иначе получить доступ туда не было бы так просто. — Что-то в этом роде, — бормочет Эрик. — Так я зайду? Или можем встретиться где-то в городе. — Думаю, в книжном будет удобнее, — принимает решение Мюриэль. Эрик кивает и включает одну из песен. Они добираются до Лондона в молчании и расходятся около вокзала Ватерлоо, помахав друг другу на прощание. Придя в магазин, Мюриэль внимательно изучает книжные полки, выискивая какое-нибудь пособие для изучения грамоты, в котором можно было бы найти действительно полезные советы и в конечном итоге натыкается на нечто под авторством Джона Локка со звучным названием «Мысли об образовании». Это должно подойти.