Слабое место

Пробуждение от боли не было новым явлением. Лео лежал совершенно неподвижно, прислушиваясь, что происходит вокруг. Было темно, ни зги не видно, холодно и тихо. В камере не раздавалось никаких звуков. Не было слышно ни шума транспорта, ни какого либо движения, ни чужого дыхания, ни воды в трубах, ни жужжания электроники, ничего. Все, что он мог чувствовать, это запах железа и бетона, из чего была сделана его тюрьма. Все тело свело от неудобного положения, в котором он вынужден находиться, лежа в маленькой, узкой клетке. Настолько тесной, что невозможно было вытянуться в полный рост или перевернуться на другой бок. Веревки туго давили на запястья и лодыжки, мешая крови поступать в конечности, из-за чего он уже совсем не чувствовал их. Железный ошейник был затянут туже, чем хотелось бы, отчего ему постоянно казалось, что ему не хватает воздуха. После падения с колеса обозрения у него все еще болела голова, в одной точке пульсировало сильнее. Видимо, этим местом он и приложился. Он чувствовал, как стягивало его кожу на голове и шее от засохшей там крови. Начинало неприятно чесаться, хотелось в душ. После приветствия Шреддера уже прошло какое-то время. Сложно сказать, сколько конкретно, но по ощущениям точно пару часов. Было необычно, что жестяная банка не трепался со своим пленником, как это бывало раньше при их встречах. Видимо, его застало врасплох его появление здесь. И сейчас он явно готовит свой мерзкий план. Глубоко вздохнув, Леонардо изо всех сил постарался сосредоточиться. Пытаясь начать осознавать мир вокруг, отрешаясь от мыслей, Лео плавно начал медитацию. Если его братья тоже были схвачены, возможно, он смог бы почувствовать их духовную энергию. Ему уже удавалось это раньше, когда они были рядом, и другого способа на данный момент не было. Он долго старался найти их энергию, но в конце концов он удостоверился, что он совершенно один. И это замечательно. Если его братья не были схвачены, они, скорее всего, уже ищут его. Если только они не пострадали в бою с футами в парке. C течением времени неприятные ощущения в мышцах только усиливались, превратившись в тупую боль. Ограниченность в движении постепенно начинала сводить его с ума. Он не мог делать ничего, кроме как думать. А этого ему делать совершенно не хотелось. В мыслях ощущалась какая-то дымка, разум был более рассеян, чем ему бы хотелось. Постепенно он начал чувствовать жажду. Возможно, обезвоживание было причиной этой дымки. Как давно он пил? Или ел? Возможно, в этом и заключался план Шреддера. Изолировать его здесь, в клетке, позволив ему страдать от болей, спазмов мышц, нехватки воздуха, позволив ему слететь с катушек самостоятельно. Полная тишина раздражала больше всего. Лео рос с тремя братьями, и в их доме никогда не было тихо. Он часто искал уединения и покоя в родных стенах, но сейчас он был бы рад за любое слово, любой раздражавший раньше звук. Что угодно, кроме тишины. Что если эта тишина означает, что пытают его братьев? Иначе бы они были в одной камере, вместе. Лео слегка мотнул головой, зазвенели цепи. Нет, он не чувствовал их энергии, они не могут быть с ним в одном здании. И все же... Он старался не паниковать. Он знал, что это не приведет ни к чему хорошему, не получит никакого результата. Только быстрее истощит себя. Это была идеальная пытка. Лео начал дергать руками в попытке освободиться из веревок. Не имея ни малейшего представления, как он выберется отсюда, или когда его отсюда вытащат, он отчаянно старался хоть как-то улучшить свое положение. Попытки ни к чему не привели, и он снова затих. Может, они ждали, пока он свихнется, покалечит сам себя, будет так сильно хотеть выбраться оттуда, что сделает что угодно. Нет, он не даст им такого удовольствия. Хотя, признаться, он предпочел бы что угодно сенсорной депривации. Даже пытки и побои. Шли часы, и ничего вокруг не менялось. Единственное, что изменилось, так это что к жажде прибавился голод. Ему стало холоднее, и он уже совсем не чувствовал своего тела. Ошейник все еще давил на горло. В какой-то момент Леонардо заснул. И проснулся от жуткого дискомфорта по всему телу. Сколько прошло времени? Открыв глаза, он обнаружил, что в камере было так же темно, как и раньше. В этот раз было жарко, и во рту развернулась пустыня Сахара. По плечам стекали капельки пота. Он почувствовал головокружение и медленно выдохнул. Мысли возвращались к одним и тем же вопросам. Как долго он здесь? Что с ним собираются сделать? Почему? Они уже его ищут? Он умрет в этой клетке? Если тактика Шреддера заключалась в том, чтобы заставить его с нетерпением ждать его появления, то она сработала. Ему так хотелось потянуться. Затекшие мышцы нещадно болели. Отсутствие любых звуков и красок мира вокруг заставило его сосредоточиться на том, как болело его окоченевшее тело. Ему так хотелось потянуться. Ему хотелось домой. Просто хотелось домой. Услышать своих братьев, посмотреть, в порядке ли они, обнять их. Больше всего ему хотелось убраться отсюда. Разочарованный полу-крик вырвался из его горла, ошейник снова напомнил о своем существовании. Прошло еще несколько часов. Тишина давила на него. — Ребята… — выдавил из себя Лео, пытаясь нарушить тишину самостоятельно. — Ребята, я жду.

***

Лео не заметил, как он снова заснул. Когда тебя ничего не отвлекает, уснуть проще всего. Но он был удивлен, что ему это удалось, находясь в таком дискомфорте. Он не мог думать ни о чем другом, кроме своих братьев и желания выбраться из этой клетки. В конце концов, он решил даже не открывать глаза, все равно это не дало бы абсолютно ничего. Кроме того, его вполне устраивала идея просто дремать все время, пока за ним не придут, будь то братья или Шреддер. Саки оказался первым. Глаза неприятно резанул яркий свет из открывшейся двери. Светило прямо на него, скрыться было некуда. Тень от вошедшего человека услужливо сдвинулась в сторону, чтобы на черепаху продолжал падать свет, причиняя ему боль. Спустя буквально минуту Лео привык и рассмотрел перед своей клеткой обычного ниндзя. Он усмехнулся. Саки не хватило чести прийти сюда самому? Он увидел, как ниндзя подошел к его клетке. В его глазах вспыхнула надежда, что он сейчас отсюда выберется. Обычный рядовой против него — ничто. Человек потянулся к куску цепи от его ошейника, лежавшему вне клетки. Он присел на корточки и медленно разматывал ее, отвязывая от прутьев решетки. Ах, приятные звуки. Лео попробовал пошевелить пальцами рук. У него явно получилось дернуть одним, но это послало такую волну неприятных ощущений по всей руке, что ему пришлось взять паузу на передышку. Все таки такое долгое пребывание в одном положении не повысило его шансы на побег. Ниндзя открыл клетку. Дверь все это время была у его лица. Он мысленно выругался, что не пытался выбраться сильнее. Он мог бы больше постараться. А теперь у него не было на это сил. Одного ниндзя было действительно достаточно, ведь его конечности отказывались с ним сотрудничать. — Пора прогуляться, черепаха, — резкий звук чужого голоса заставил Лео немного вздрогнуть от неожиданности. Человек вытащил цепь полностью и дернул за нее, волоча его из клетки наружу. Край панциря протащился по бетонному полу, издав отвратительный звук. Леонардо начал задыхаться. Цепь все еще была прикреплена к его ошейнику. И не имея возможности поддержать себя руками или ногами, весь вес его тела пришелся на горло. Железо впилось в его челюсть, на секунду показалось, что ему оторвет голову. В конце концов, весил он не сорок килограмм. Из него вырвался кашель, легкие старались втянуть больше воздуха, чем им было позволено последних несколько минут. Прогнав черные точки перед глазами, он перекатился на спину, пытаясь угомонить бешено стучащее от короткого недостатка кислорода сердце. В бок прилетел пинок, заставив его перевернуться и немного скрутиться от боли. Воздух из легких снова вышибло, и он снова пытался отдышаться. Но он приказал себе не издавать ни звука, чтобы не доставлять этим ушлепкам лишнего удовольствия. — Поднимайся, я не буду тебя тащить, — проговорил мужчина в маске, снова немного дернув за цепь, чтобы привлечь внимание пленника. Следом он достал маленький нож, вспоров веревки на щиколотках, чтобы черепаха вообще мог исполнить его приказ. Лео пошевелил ногами, привыкая к относительной свободе. Он не думал, что сможет драться после такого долгого лежания, но попробовать хотя бы встать, очень хотелось. Медленно он перевернулся снова на живот, подбирая под себя колени, чтобы оттолкнуться и поднять тело в воздух. От такого внезапного движения у него закружилась голова, заставив его ненадолго остановиться. Дела были действительно плохи. Цепь снова дернули, заставив его сделать шаг вперед. По ногам пробежались иголки, когда кровь снова начала течь по венам более активно. Лео сдержал свой стон. Он не собирался быть шавкой на привязи, но что ему еще сейчас оставалось? Сейчас, когда он знал, что его не оставят здесь просто лежать, он был готов думать над планом, как ему отсюда выбраться. В этот раз он решил подчиниться, ему нужно было знать, где он находится, чтобы оценить обстановку. Ниндзя шел чуть впереди него, до двери из камеры было всего пара шагов. Лео хотелось выйти, но в то же время, он опасался, что ждет его дальше. От Шреддера нельзя ждать ничего хорошего. Далеко идти не пришлось, они направлялись всего лишь в комнату напротив. Зайдя туда, он обнаружил лишь деревянный стул с резиновыми ремнями, торчащими в разные стороны. До черепахи быстро дошло, что это такое. И ему больше не хотелось подчиняться. Лео рванулся всем телом назад, от неожиданности ниндзя, державший цепь, пошатнулся, спотыкаясь. Он приземлился на землю, бешено оглядываясь на пленника. Он не ожидал такой реакции. Шреддер будет в ярости, если он даст ему уйти. Как вообще у него остались силы соображать и сопротивляться? Он провалялся в клетке три дня, без еды и воды, лежа в одном положении, без возможности даже размяться. Он должен был быть дезориентирован, слаб. Черепаха заметил свою маленькую победу в тот момент, когда ниндзя споткнулся. Когда он упал, Лео уже был готов бороться за свою свободу. Они сделали большую ошибку, отправив к нему только одного ниндзя, да еще и освободив ему ноги. Да, тяжелая цепь нарушала его баланс, связанные за панцирем руки тоже мешали. Но кто он такой, чтобы его это остановило. Ему было, за что жить. И все еще находясь в здравом уме, он не полезет в электрический стул добровольно. Скорость его реакции-таки не была такой быстрой в данный момент. Он заставил свою ногу подняться на уровень головы противника, намереваясь попасть в висок. Но полный сил человек заблокировал удар, моментально вскидываясь на ноги. Кулак полетел в его челюсть, и он успел только сделать шаг назад, отстраняясь. Ниндзя, видимо, был готов на крайние меры, и ринулся на него, вцепившись в талию, бросая их обоих на пол. Лео согнул ногу в колене, так что ниндзя упал на него, травмировав по сути сам себя. Черепахе осталось достаточно лишь увести колено в сторону, скидывая его с себя. Он рухнул рядом, и благодаря своей прекрасной растяжке Лео удалось дотянуться до его головы другой ногой, успешно отправляя человека в царство Морфея. Лео остался на минуту на земле, стараясь отдышаться. Сил действительно не было много, но даже так какой-то ниндзя ему все таки не ровня. Успокоившись, он повернулся на бок. Его конечности уже так не протестовали при движении, что разожгло в нем новую надежду. Он поднялся на колени, волоча за собой цепь, запутавшуюся между ним и ниндзя во время их короткой драки. Лео поднял голову и повернулся к выходу. И его надежды моментально превратились в пыль. Как он ее не услышал? — Хорошо отдохнул, Леонардо? — съязвила Караи, прекрасно зная, что клетка не предназначалась для отдыха. Лео закатил глаза, поднимаясь на ноги. Не время сдаваться. — Если ты хотя бы шевельнешься, я прикажу своим подчиненным всадить меч в одного из твоих братьев. Леонардо замер. Как? Братья все-таки были здесь? Нет, не может быть, он же их не почувствовал. — Они тоже здесь? — его голос звучал чуть громче шепота. Горло саднило от недостатка жидкости в организме. Караи улыбнулась, бросаясь вперед. Лео отшатнулся, но не успел среагировать. Шок от того, что его братья тоже были схвачены, застал его врасплох. Все надежды на то, что его вытащат, разбились. Теперь он был обязан вытащить их. Сильный удар прилетел ему в живот, заставив его согнуться, хватая ртом воздух. Колено прилетело в нос, бросив его снова вверх. Он почувствовал теплую кровь, что начала течь по подбородку, капая на пластрон и на бетонный пол. В глазах плясали искры, и он почувствовал себя дезориентированным. Цепь снова дернули и ударили по задней стороне ног, заставив его упасть на колени. Цепь обернулась вокруг горла, рядом с ошейником. Воздуха снова стало не хватать. Он дернулся, пытаясь отстраниться, борясь за дыхание, но безуспешно. Он чувствовал, как к лицу приливает кровь, ему стало жарко, сердце шарашило в груди. Он открыл рот, пытаясь схватить больше кислорода, но почувствовал лишь вкус крови. Он дергался сильнее, но хватка не ослабевала, и он понял, что теряет сознание. Мушки летали перед глазами, видимость сужалась, тело ощущалось легче обычного. Караи держала цепь, не отвлекаясь на его конвульсии. Несколько минут будет достаточно. Все-таки они не хотели его пока убивать. Дергания уменьшались, из черепахи вырывались сиплые, резкие и короткие вздохи, но она лишь смотрела и ждала. Спустя какое-то время он затих глаза закатились и закрылись. Девушка отпустила цепь, она со звоном упала на пол, следом за ней шмякнулось тело черепахи. Она поднялась, вытирая выступивший пот на лбу. Не так то просто было удержать его. Даже в ослабленном состоянии. Караи вытащила телефон, набирая быструю комбинацию. Через пару гудков прозвучал голос. — Где вы, придурки? Какого хрена черепаху переводит один солдат? Если бы меня здесь не было, он мог сбежать. — Простите, хозяйка, больше не повторится, — донесся голос из трубки. — В следующий раз останетесь без головы. Живо сюда, я его не подниму сама. Она яростно ткнула кнопку, отключив звонок.

***

Леонардо очнулся, чувствуя себя более разбитым, чем раньше. Он чувствовал давление в горле после удушения. Чертовка Караи. Он услышал разговор нескольких людей рядом с собой и мысленно выругался. Сбежать в ближайшее время не удастся. Он почувствовал давление на лодыжках, запястьях и груди. Не такое, как было раньше. Руки больше не были за спиной, теперь лежали на поручнях. Он больше не лежал, сидел. Холодок прошелся по спине. Таки его посадили в этот проклятый стул. — Очнулся? — прозвучал мужской бас почти над ухом. Лео вздохнул, видимо, больше скрываться не выйдет. Открыв глаза, он увидел перед собой Шреддера. В комнате находился только он и пара рядовых ниндзя. — Приятно видеть тебя снова в сознании. Пора начать наши забавы. — Где мои братья, Саки? — прошипел Лео. Шреддер удивленно поднял бровь, что Лео заметил. Почему он был удивлен? Он не должен был знать, что его братья тоже схвачены? Караи оплошала? Или их здесь не было, и она соврала? Саки проигнорировал его вопрос. — Тебе, наверное, интересно, что я для тебя подготовил? — спросил мужчина. — Не особо. Что бы ты ни придумал, я тебе все равно ничего не скажу. — Я знаю, я не собираюсь выпытывать у тебя местонахождение вашего логова. Теперь, когда крыс мертв, мне все равно, где вы живете. Остается уничтожить только вас, — на его лице появилась улыбка. Саки торжествовал, что черепахи скоро исчезнут из его жизни. — Тогда почему я все еще жив? — недоумевал Лео. — Все просто. Ты — слабое место твоей семьи. Не будет тебя, с остальными станет проще расправиться. Но зная вас уже столько лет, могу сказать, что просто убить тебя будет мало. Я уничтожу тебя, заставлю тебя страдать и молить о пощаде. И когда твои братья увидят это, все будет кончено. Лео не нравилось это слышать. Он понимал, о чем говорит Шреддер. Он не был непобедимым. Но его братья были сильны, они не позволят себе так просто поддаться. Даже если Шреддер сможет его разбить и заставить молить о смерти. Нет, нет, такого не произойдет. Это все отголоски депрессии. Лео был силен, не слабее своих братьев. Он переживет все, что подготовил для него Саки. Он не даст себе развалиться всего-то от каких-то пыток. — Итак, начнем? И мир Лео мгновенно погрузился в агонию. Электричество бежало по нему, окутывая его как вода. Чувство было шокирующим, неожиданным. Было больно, и эта боль пульсировала. Свет танцевал в глянце шлема Шреддера, когда Лео дернулся, закрывая глаза, пытаясь дышать, несмотря на боль. Дышать. Все это только в голове. Боли не существует. Больше электричества. Больше боли. Лео держал глаза закрытыми, чтобы Шреддер не видел, как отчаянно он старается не закричать. Нужно оставаться сильным, он не может себе позволить закричать. Он стиснул зубы, заставляя каждый крик, поднимавшийся в его горле, возвращаться обратно в грудь. Он не видел ничего, кроме ярких вспышек. Как будто во время метели, как снег, падающий на лобовое стекло бесконечно яркими белыми брызгами. Угольная тьма с этими резкими вспышками белого света. И единственный звук, который он слышал, — это оглушительно громкий механический треск. Он не слышал ничего вне своего тела, не чувствовал какого-либо контроля над ним. Только боль, вспышки и треск. В какой-то момент он начал понимать, что это механическое потрескивание и световое шоу становились все громче и громче. В туманном полубессознательном состоянии он думал, что это будет его концом. В этот момент Лео начал чувствовать легкую панику, но внезапно это прекратилось, будто сработал выключатель, и он смог снова видеть и слышать. Он сидел на стуле и чувствовал, как слюна перемешанная с кровью из носа течет по подбородку, как запыхался от шока и как колотится его сердце. Спустя несколько минут сердцебиение вернулось к относительной норме. И тогда он начал чувствовать еще ужасную боль в груди. С каждой минутой боль усиливалась, он чувствовал, как жгло его внутренности, все мышцы были напряжены и их поочередно сводило судорогой. — Хм, не отключился, — услышал он бормотание Шреддера. И все повторилось. И еще. И еще. Леонардо оставался в сознании.