Urahara's Coffee

Кофейное пятно расплывалось во все стороны темным коричневым цветом, ярко контрастирующим с белоснежной тканью рубашки, которая намокала все больше и липла к коже. Зрелище было дразнящим: как будто бы ткань стала совсем прозрачной и не скрывала вообще ничего, но в то же время одежда никуда не делась, и Шинджи рванул рубашку в стороны, решив, что не так уж она и нужна. Пуговицы фонтаном разлетелись во все стороны, но как же на них было плевать. Кожа влажно блестела, и Хирако провел по ней языком, чувствуя привкус карамельного сиропа и сразу же припадая губами к торчащему соску, а пальцами вцепился в крепкие бока. Его самого трясло от возбуждения, пока он прикусывал и так твердую горошину, задевал ее металлической штангой в своем языке и думал о том, что вот-вот рухнет на колени и будет сосать, пока горло не онемеет. Схватившись за ремень чужих брюк, он неожиданно осознал, что совсем это не ремень, а резинка пижамных штанов. Сатиновых. Фиолетовых. Сам он стоял на коленях на кровати и целовал подрагивающий, напряженный живот, а чужие пальцы перебирали его волосы. Соуске они нравятся… Он поднял взгляд на лицо, которое теперь было не просто бесформенным пятном, а принадлежало вполне определенному человеку с приоткрытыми губами, лихорадочным румянцем и растрепанными каштановыми волосами. Фиолетовая рубашка пижамы была распахнута, и Айзен лежал на широкой кровати, глядя умоляюще… Шинджи распахнул глаза, чувствуя остаточные спазмы мышц внизу живота, и потратил пару секунд на то, чтобы понять, кто он, где он и что вообще произошло. Одеяло было сбито в ноги, и Хирако с неверием и некоторой брезгливостью прихватил кончиками указательного и большого пальца резинку трусов, после чего приподнял ее с обреченным вздохом. Что ж, это должно было рано или поздно случиться. Короткие связи на одну ночь он забросил еще в студенчестве, порно его раздражало, а быстрая дрочка по утрам была больше физической необходимостью, чем подпиткой сексуального желания. Теперь было мокро, липко и чуточку стыдно. Шинджи прошлепал босыми ногами в ванную, швырнул трусы в раковину и поторопился встать под душ, чтобы смыть с себя этот стыд. Он коснулся ладонью собственного живота и сморгнул затекающую в глаза воду, возвращаясь мыслями ко сну, который, к сожалению, запомнил в мельчайших деталях. Какой кошмар. Как вообще он будет смотреть в глаза Соуске после этого? А может, дело совсем не в Соуске? Может, его мозг зацепился за первого попавшегося красивого мужчину? Тогда почему ему ни разу не снилось подобное, например, с Кенсеем или Роузом? «Потому что они друзья, а не…» Хирако зажмурился сильнее и потянул себя за мокрые волосы. Вот же угораздило. После душа и застиранных наспех трусов Шинджи вернулся в спальню, швырнул полотенце на стул и взял из так и не рассортированной кучи чистые носки. Кажется, даже одинаковые. Сев на край постели, он натянул один, а второй повертел в руках задумчиво, после чего взял с тумбочки телефон. Гудки шли долго. Наверное, Киске еще спит. И именно на этой мысли трубку наконец сняли. — Что-то срочное? — раздалось с того конца, и Хирако моргнул, пытаясь поскорее включить мозг. Голос был чертовски знаком. И эта манера речи... А не бывший ли это однокурсник Хиери? Который с синими волосами. Который периодически приходил поработать вечерами в кофейню. Обычно даже подгадывал момент, когда Урахара был там. Или не подгадывал, а знал? Вот это новости, конечно. Киске. Хитрый лис. — Я так понимаю, на сегодня он занят? — весело произнес Шинджи. — Правильно понимаешь, — послышалось в ответ довольное. — Тогда удачи, — хмыкнул он и положил трубку. Ох, как же он будет издеваться над Урахарой. Потом. Не сегодня. Сегодня в его планы входило занять голову чем угодно, только не размышлениями об отношениях. Своих или чужих. Шинджи вновь взял второй носок, повертел его в руках и вздохнул, зацепившись взглядом за светлые полосы шрамов на запястье. Ладно, подумаешь, приснилось всякое, с кем не бывает. Это не повод сидеть, таращиться в стену и не выходить из дома, даже если Киске не мог составить компанию. Хирако решительно натянул второй носок и направился к комоду за чистыми трусами. Никакого раздрая, никаких тревожных мыслей. Ну, влюбился и влюбился, чего теперь страдать-то. Как влюбился, так и вылюбится. Ну и что, если Соуске был холост и жил один, и смотрел на него так, и заставил кусок тарта везти ему через полгорода, и за кофе заходил постоянно. Ну, подвез разок по доброте душевной. Так может, они друзья теперь? Шинджи агрессивно стукнул чашкой о стол и влил в нее свежесваренный кофе. Голову проветрить надо от этих идиотских мыслей. Надумал себе всякого. И снится тоже бред какой-то. В книжный бы зайти, взять почитать чего-нибудь глупого и легкого. Еще можно прогуляться по набережной, поесть такояки из той лавки… Он дернул нитку жалюзи и застыл с кружкой во второй руке. На улице стеной вливал дождь. Тогда под деревом во время такого же ливня Хирако ужасно занервничал, потому что Айзен без очков выглядел как все, что Шинджи представлял в глупых мечтах. Так хотелось его поцеловать, и ведь он почти это сделал, но смог взять себя в руки и вместо этого заговорил о сухих рубашках. А если бы поцеловал? Соуске, наверное, больше в кофейню не пришел бы. И болел бы в одиночку. Подумав об этом, Шинджи взял телефон со стола и быстро напечатал сообщение. Почти сразу получив ответ, он улыбнулся и вновь посмотрел в окно. Может, посмотреть что-нибудь смешное, глупую комедию из девяностых? Телефон в руке вновь пиликнул. Хирако открыл сообщение и сел за стол, зарываясь пальцами в свои волосы и чувствуя, как все внутри дрожит от сладкого ощущения, растекающегося в солнечном сплетении, как мед. Вы: Ты живой там? 11:06 Безлактозная задница: Уже лучше. 11:06 Безлактозная задница: Тарт определенно помог. 11:07 Как же сильно он влип.