Urahara's Coffee

Шинджи протирал столы, то и дело бросая взгляды на окна, из которых было видно дорогу, в надежде увидеть знакомый автомобиль. Нет, он совсем не ждал Айзена. Ну, то есть ждал. Но только чтобы поскорее закрыть заведение и поехать домой. Телефон с полученной еще в обед смской: «Я буду вечером. Пока болел, дела накопились», лежал в кармане фартука, и Шинджи принципиально не проверял его. Еще пять минут, и все, надо закрываться. Так он думал, нервно постукивая пальцами по прилавку, где в коробочке лежал припасенный кусочек клубничного тарта. Наконец он заметил, как у кофейни тормозит машина, и резко отвернулся, изображая бурную деятельность, заключавшуюся в перестановке сиропов. Какого черта сердце так быстро бьется, а ладони потеют? Ему что, пятнадцать лет? Дверь открылась, впуская уличный шум, но так же быстро отрезала его, закрывшись, и Шинджи почувствовал, что сейчас это тихое место, где не было больше никого, кроме них двоих, стало изолированным кусочком мира. — Хочешь латте декаф? — вместо приветствия спросил он. — Душу за него отдам, — голос Айзена звучал устало, но мягко и вкрадчиво. Хирако старался не думать, что вечерами можно было бы сидеть на диване и смотреть что-то бессмысленное, перебирая волосы Соуске, пока тот разговаривал бы с ним этим самым тоном. — Можешь натурой отдать. «Что ты несешь?» — завыл Шинджи мысленно, после чего услышал тихий смех Айзена и захотел побиться о кофемашину головой. Ему и до этого нравился этот звук, но было невыносимо слышать его и не мочь вжаться в мягкие (а Хирако даже не сомневался в том, что они мягкие) губы Соуске. Небось, носит с собой вишневый кармекс в кармане. Поставив стакан с латте на прилавок и подвинув коробочку к Айзену, Шинджи снял фартук, а Соуске перевел на него недоуменный взгляд, так и стоя с картой наготове. И прежде чем Хирако успел поймать собственный язык, с него сорвалось: — Я же сказал: оплачивай натурой. Айзен уставился на него молча, после чего положил карту обратно в бумажник, сунул тот в карман брюк и ослабил галстук на шее, и теперь Шинджи вытаращил глаза. — Ладно, я пошутил, господи! Это… Это что было? Айзен разочарованно цыкнул, или ему послышалось? — Ты же в курсе, что тут камеры стоят? — Хирако прыснул и ткнул в экран кассы пару раз, после чего кивнул на терминал. — Тебя остановили только камеры? — Меня остановили? Хочешь сказать, что сам бы с радостью разделся, зная, что тебя с трех ракурсов снимают? — Ты не ответил, — Айзен ухмыльнулся, расплатившись, и подхватил стакан, чтобы глотнуть кофе. — Подожди меня в машине, — Шинджи закатил глаза и направился в подсобку, и только когда он повесил фартук на крючок, до него дошло, что именно он сказал. Мало того, что Соуске его обыграл, даже будучи уставшим, и подразнить не вышло, так еще и Хирако невольно попросил его подвезти себя до дома. — Ты почему такой тупой? Заче-ем? — высказал он шепотом зеркалу, скорчил угрожающую мину и, прихватив свой рюкзак, вышел обратно в зал, чтобы все проверить и закрыть кофейню. Айзен действительно ждал его, и Шинджи не мог не подумать, почему это ощущалось как само собой разумеющееся. Можно было бы поговорить об этом. Но Хирако вместо этого спросил: — Так где ты работаешь, такой деловой? Название компании Шинджи то ли прослушал, то ли Соуске его не произнес, зато как только прозвучал адрес, бариста удивленно округлил глаза. — Это же вообще другой район. И живешь ты тоже не близко. — Мне нравится твой кофе, — пожал плечами Айзен. — Брось, я не настолько искусный бариста, чтобы ездить так далеко за карамельным капучино, — пробурчал Шинджи, чтобы скрыть смущение. — Никто в городе больше не приправляет его язвительными комментариями. Хирако бросил взгляд на его профиль и не смог больше отвести глаза. Соуске улыбался мягко, смотря на дорогу, в стеклах очков отражались огни фонарей, и Шинджи чувствовал покалывание в кончиках пальцев от желания провести ими по щеке Айзена. Их ничего не значащие перепалки, поддразнивания, короткие споры и красноречивые переглядки действительно стали приятной рутиной, вряд ли какой-нибудь другой бариста в городе нагрубил бы Соуске и при этом остался в выигрыше. Жизнь действительно имела странное чувство юмора. Машина остановилась на светофоре, и Айзен повернул голову, встречаясь взглядом с Шинджи. Это был идеальный момент. Хирако мог бы податься вперед, прижаться к его губам, целовать сначала невесомо, просто изучая, а потом толкнуться языком вглубь рта… Загорелся зеленый. Сзади раздался громкий гудок, и Айзен мгновенно отвернулся, стискивая руль недовольно. — Скажу Киске повысить мне зарплату, — Шинджи тоже отвернулся и прислонился головой к окну. — Раз я такой уникальный. — Он мало тебе платит? — Соуске время от времени слышал от других работников кофейни про хозяина заведения, но, наверное, лично видел его только один раз и то принял за странного хиппи, который заглянул за кофе. — Что? Нет. Дело не в деньгах, а в том, чтобы тебя и твой талант ценили, — Хирако засмеялся. Вообще-то с появлением Соуске в его жизни в кофейне тоже начался подозрительный наплыв посетителей, и постоянных клиентов стало больше не только у Шинджи. — Разве одно не зависит от другого? Чем больше у тебя денег, тем больше тебя ценят. Как объект, которым хочется воспользоваться, как полезного знакомого, — он улыбнулся. — Можно ценить, а можно оценивать. Это разные вещи, Соуске. Разве в твоей жизни нет людей, которые ценят тебя просто… Ну, просто потому что ты есть? — Нет. Не думаю. — Ошибаешься, — Хирако слабо улыбнулся, разглядывая фонари, проносящиеся мимо, а, осознав, что ляпнул, вспыхнул и быстро добавил. — Наверняка кто-то есть. Айзен бросил на него короткий взгляд, промолчав. — Да и разве ты не ценишь так кого-то в своей жизни? Без денег, без желания воспользоваться. Из-за того, что тебе просто хорошо с этим человеком. Соуске все еще молчал, смотря на дорогу, и улыбался. Что он мог сказать? Да и нужно ли было что-то говорить, особенно после того, как он, повинуясь собственным капризам, заставил Шинджи приехать к нему домой? Ответ и так был очевиден.