Urahara's Coffee

«Три, два, один…» — мысленно отсчитывал Хирако, услышав позади шаги, и расплылся в широкой улыбке, когда вокруг него обвились руки. Соуске прижимался к нему, лицом уткнувшись в волосы на затылке, и Шинджи ждал привычного поцелуя в плечо. Губы Айзена были теплыми и мягкими, отчего хотелось выключить плиту, развернуться и целовать их, пока Соуске не утащит его обратно в спальню. Но Шинджи поворочал рис с овощами в сковороде, чтобы не пригорал, и остался стоять на месте, ощущая дыхание рядом со своим ухом. Он уже приготовился услышать что-нибудь соблазнительное. Что-то такое, от чего низ живота сладко заноет, отчего захочется встать на цыпочки и лечь грудью на стол, задирая свитер… — Надень носки, — тихо произнес Айзен и отстранился. Шинджи стиснул лопатку в руке и свирепо уставился на рис. Это можно было бы считать еще одной их маленькой традицией, если бы его это так не раздражало. Из них двоих чаще болел именно Соуске с его любовью к стерильности, а Хирако даже зимой ходил босиком и не жаловался, но у Айзена был какой-то пунктик на носки, и Шинджи пока что искоренить эту странность в своем муже не удалось. — Надень носки, — второй раз за день напомнил ему Соуске, когда Шинджи хотел устроиться с чаем перед телевизором. А потом и за обедом, когда Хирако, весело улыбаясь, полез драться под столом ногами, Айзен взглянул на него поверх оправы: — Ты так и не надел носки. Что ж, это было последней каплей. Вечером в квартире было необычайно тихо, что само по себе должно было насторожить, но Айзен не придал этому значения, устроившись в кресле с книгой. Он все больше проникался джазом, и особенно с пластинок Шинджи, и если бы еще чашечку чая… Он недоуменно моргнул, когда на страницы упала тень — Хирако загородил собой свет, и Айзен поднял на него взгляд, тут же разомкнув губы в удивлении. Шинджи смотрел на него холодно, с демонстративным превосходством, и стал нарочно медленно стягивать свитер, оголяя кожу сантиметр за сантиметром. Сняв его окончательно, Хирако тряхнул волосами и отвел руку в сторону. Он упивался жадным взглядом Соуске и солгал бы, если бы сказал, что это не распаляло еще больше. Он разжал пальцы, отпустив свитер, и тот бесформенной тряпкой упал на пол. Конечно, Айзен тут же хотел высказаться по этому поводу, но, взглянув на свитер, он зацепился и за ноги Шинджи. В полосатых теплых носках. Вот оно что. Соуске тихо усмехнулся, снял очки, заложил ими книгу и отправил ту на столик сбоку. Еще раз окинув взглядом обнаженного Хирако, он с улыбкой потянул руку к худому бедру и удивленно моргнул, когда Шинджи шлепнул его по кисти. — Можешь только смотреть. Слова осели в голове Соуске, и в ответ он обиженно насупился — это как так, прямо перед ним поставить такой деликатес и не давать даже притронуться? Но Шинджи отвлек его, зарывшись пальцами в каштановые волосы, чтобы убрать их от лица, и оседлал бедра. — Тронешь — я уйду, — прошептал он в приоткрытый рот и нарочно, но совсем не наигранно издал надрывистый стон, потираясь о пах Соуске. Конечно, он не имел это в виду серьезно, потому что вряд ли решился бы так сильно дразнить Айзена. Да и к тому же зря он, что ли, смазывал себя и растягивал? Соуске же пока вел себя послушно: положил руки на подлокотники, впиваясь в них пальцами, а Хирако упорно ерзал на нем, запрокинув голову и уткнув его лицом себе в ключицы. — Тебе не холодно? — Айзен прочертил носом вверх к его шее, судорожно вдыхая аромат тела Шинджи вперемешку с собственным парфюмом, оставшимся на свитере. — А тебе не жарко? Айзен закрыл глаза. Отсчитал мысленно до пяти, но это не помогло. Ну и плевать. Он провел губами ниже, сжал зубы на торчащем соске, слегка оттянул и обвел ореолу языком, чувствуя, что Шинджи начинает дрожать. Но, видимо, совсем не от холода. — Ты трогаешь, — с укором произнес тот. — Это не считается, — самодовольно ответил Соуске и проделал то же самое и со вторым соском. — Еще как считается, — Шинджи закусил нижнюю губу, не позволяя себе издать жалобный скулеж, пусть и очень хотелось. — Тогда чего не уходишь? — Айзен взглянул на него снизу вверх, ухмыляясь в предчувствии близкой победы. Хирако хотелось укусить его за нос и стереть эту ухмылочку, но он лишь привстал, как бы решаясь уйти, и с удовольствием отметил, что в глазах Соуске промелькнул испуг. Видимо, этот же испуг заставил Айзена вцепиться в ягодицы и пригвоздить Шинджи обратно, а чтобы не возмущался и не выставлял новые ультиматумы, он вжался в его рот, проникая языком между губами. Шинджи ради приличия повозмущался: замычал и попытался вырваться, но без особого энтузиазма. К тому же все это снова перешло в ритмичные покачивания, и он сам потянулся к резинке штанов Соуске, чтобы вытащить из них член. Теплые пальцы скользнули в ложбинку и замерли на влажном сфинктере. Хирако весело щурился — всегда было приятно видеть мыслительную деятельность на лице Соуске, когда тот понимал, что Шинджи все спланировал. Может, за этим мог бы последовать какой-нибудь комментарий от них обоих, но Хирако запрокинул голову с тихим стоном, подставляя шею под укусы — так что рот Айзена тоже был занят. «Черт, и почему у него вечно такие горячие ладони?» — думал Шинджи, пока эти самые ладони блуждали по его покрытой мурашками коже. Он прижимался к Соуске, но не в поисках тепла, а пытаясь держаться хоть за что-то, лишь бы не стать бесформенным стонущим желе, позволяющим Айзену вытрахивать из себя весь здравый смысл. Нет. У него была цель. Он сейчас был главным. Поэтому тянул Соуске за волосы, наслаждался его взглядом, лишенным осмысленности и наполненным животным желанием. Такой Айзен его заводил до дрожи в коленях. Хорошо, что он сидел. Верхом на этом восхитительном члене. Ему даже двигаться почти не приходилось. Соуске с этими его сильными руками делал всю работу, насаживая Шинджи на себя, как какую-то секс-куклу, но Хирако был абсолютно не против — тот двигался именно в том ритме, именно под тем углом, чтобы заставить его утыкаться в растрепанную макушку и шептать бессвязные просьбы не останавливаться. И эта кофта… Он никогда не думал, что станет оценивать ткани по тому, как приятно было тереться о них чувствительной головкой. Что ж, хлопковым рубашкам Айзена он ставил семь из десяти, а вот этой мягкой застиранной кофте всю сотню. Эта была забавная мысль. И последняя перед тем, как в голове Шинджи не осталось ничего, кроме звенящей пустоты. Он часто и шумно дышал, все еще прижимая к себе вспотевшего Соуске, да и сам чувствовал, как на спине остывала испарина. Сзади было мокро и горячо, но в душ Шинджи идти было откровенно лень. Он бы посидел вот так весь вечер, однако ему еще нужно было сделать заявление. Поэтому он слез с чужих бедер, подобрал свитер с пола и надел его, пока Айзен рассматривал его вопросительно и слегка расфокусированно после оргазма. Хирако довольно ухмыльнулся ему, снял носки и оставил их лежать там, пока сам на дрожащих ногах демонстративно покинул гостиную. «Три, два, один…» — мысленно отсчитывал он и засмеялся, услышав возмущенный топот в свою сторону.