Забег по Черноруссии V2.0

Я проснулась среди ночи от скрипа входной двери, вздрогнула, но сразу же успокоилась, расслышав тихий знакомый шепот: Блэк и Шусс снова вышли покурить. Я засунула подмерзающий нос глубже под одеяло. И чего им не спится? Завтра утром выдвигаться к базе, а они все колобродят… Впрочем, я могла их понять. От безделья жутко хотелось есть, а запасы еды у нас были не то чтобы богатые, потому что в "сокровищах" снайпера был только старый хлам и перчатки. Я душила чувство голода силой воли, всякий раз хищно засматриваясь на вторую, лишнюю, баночку консерв за день, а мужчины выбрали путь проще — курили. — Не мое дело… — зашептал Блэк, а я почему-то лежала и слушала. Сон прошел, сосущее чувство под ложечкой вернулось, а еще затекла спина… — О… — страдальчески протянул Шусс. — Ты с этого каждый мозгодроч начинаешь. Я еле сдержалась, чтобы не хихикнуть. Блэк, словно старший брат или батя, искренне заботился о всех, даже о Шуссе — этого у него было не отнять. Это он настоял на том, чтобы мы хотя бы несколько дней провели в домике и дали ране на плече Шусса хоть немного схватиться. Сам Шустрила готов был бежать вперед, к базе, уже в тот же вечер, не смотря на так себе видок… — Ты хоть спасибо ей сказал? — продолжал, как ни в чем ни бывало, Блэк. Спросонья до меня с опозданием в пару секунд дошло, что говорят обо мне. — Девчонка в два раза тебя мельче, а вытащила из той еще задницы. Я скривила губы. Да, мечтай Блэк… Сказал «спасибо», догнал и еще раз сказал. Некстати зачесался копчик. Он теперь почти все время зудел, рана покрылась толстенной коркой и не беспокоила только если скрючиться буквой «зю» и ходить, как кривая утка. — Я не пристрелил ее в первую встречу, этого достаточно, — донеслись насмешливые слова. О чем я и говорила… И это при том, что я не раз спасала ему жизнь. Но на этом Шусс не ограничился: — Еще хожу и сопли за ней подтираю. Я сглотнула едкий комок обиды. Хотя с его стороны, наверное, все так и выглядело: меня пришлось сначала лечить, потом учить, в процессе иногда не давать мне помереть… И пофигу, что у нормальных людей принято благодарить хотя бы из вежливости. Вежливость и Шусс — слова антонимы. — Не думал, что в следующий раз она откажется тебе помогать? — мягко намекнул Блэк. Я попыталась представить такой сценарий. Шусс ранен, истекает кровью, тянет ко мне руку, а я, сцепив зубы от злости и обиды, разворачиваюсь, волосы назад, и гордо ухожу. Ну да… Как будто у меня поднимется рука так сделать. Каким бы говнюком он ни был, а он нам товарищ. — Это ее дело, — после небольшой паузы — то ли думал, то ли курил — ответил Шусс. — Пусть сама принимает решения. Я приняла решение наконец немного потянуться и перевернуться на другой бок. Мужчины притихли на несколько долгих минут. Меня уже почти снова сморил сон, как Блэк тихо прошептал, почти на грани слышимости: — Если она решит все-таки тебе вмазать, я помогу тебя подержать. Имей в виду. — Идет, — тихо засмеялся Шусс. — Хех… Вмазать… Теперь я знала, кого просить, когда зачешутся кулаки. На этой приятной мысли меня снова унесло в страну сновидений, и на утро я уже с трудом вспоминала, о чем они вообще разговаривали, и не было ли все это лишь сном.

***

Чертова военная база показалась на глаза только на исходе второго дня. Стоило бы порадоваться, потому что она фактически была последним рубежом на нашем пути к свободе, но для радости как-то не было ни сил, ни настроения. Мы все устали, и больше всего от самого факта нахождения на этом острове. А несколько дней безделья только дали лишний повод для воспоминаний и переживаний. К тому же у Джека на пасмурную холодную погоду разболелась нога, и эту боль не унимали до конца даже привычные таблетки. По правой стороне от нас виднелась асфальтовая дорога, которая явно вела к главному въезду, но идти по ней было сродни самоубийству. Кто может жить на военной базе — не знал даже Шусс. Поэтому остаток пути до монолитного бетонного забора мы крались чуть ли не ползком. — Мне кажется или ворота открыты? — прошептал Джек, скептично глядя на трехметровый забор, затянутый сверху колючей проволокой. — Хочешь пойти первым и проверить, как там обстановочка? — фыркнул Шусс. — А что ты предлагаешь? Подкоп делать? — я опередила Блэка, который, кажется, хотел сказать то же самое. — Предлагаю не кидаться, как бешеная собака, на пролом, — почти спокойно отозвался Шусс, не взглянув в мою сторону. Он в последние дни даже не ерничал надо мной, что начинало натурально беспокоить — вдруг рана все-таки серьезнее, чем мы думали… мозг задела, например. — Обойдем кругом, но, если нет другого входа, придется идти через парадный, — пожал плечами Блэк. Джек и Шусс, как малолетний дети, тихо захихикали от слова «парадный», мы с Блэком закатили глаза. Впрочем, никакого «шоколадного» входа на базу не обнаружилось. Ни под стеной, ни над стеной, ни между бетонных блоков не было никаких щелей. Пришлось на свой страх и риск возвращаться к воротам. Благо вокруг хотя бы царила мертвейшая тишина. Кроме пения птиц, не было слышно вообще ничего, и можно было хотя бы надеяться, что нас не встретят пулей в голову мгновенно. Железные раздвижные ворота были приоткрыты ровно настолько, чтобы мог протиснуться один человек. Первым вызвался пойти Блэк, и у меня сердце забыло, как работать, пока мы не услышали его «чисто». Внутри было как будто бы абсолютно спокойно и пусто… Больше всего места занимало одноэтажное приземистое здание. Все окна в нем были заколочены, забиты и обнесены решетками, оно напоминало ослепшего полумертвого зверя, брошенного на произвол судьбы. По правой стороне шли зеленые тенты, похожие на большие палатки, а за ними было широкое пространство, похожее на плац или школьный стадион. По всему периметру расположились вышки, и очевидно, если бы здесь кто-то был, мы бы уже были мертвы: с такого расстояния даже снайпером не надо было быть. Путем коротких почти безмолвных переговоров мы заключили, что Шусс останется на одной из «входных» вышек, Блэк пойдет в дальний конец базы, а мы с Джеком залутаем ближайшие тенты. — СВД на базу, родная, — Шусс требовательно протянул руку и тут же потрудился объяснить. — На ней глушак получше. Я послушно сдала оружие и сняла с предохранителя макарыч. Джек двинулся первым, уверенной трусцой подбегая под защиту первого тента. Я старалась не отставать. Совсем пустой база, конечно же, не была. В первом тенте «тусили» двое зомби полуразложившегося вида, в армейской одежде, но без касок. Мы с Джеком переглянулись и, не сговариваясь, вытащили ножи. Я справилась со своим куда быстрее… кажется, всаживать нож в чужой череп становилось чем-то привычным. Джек провозился на полминуты дольше — никак не мог поймать момент, чтобы руки мертвеца не лапали его за грудь. — Задолбал, — Джек с чавкающим звуком выдернул нож из затихшего зомби. — А у тебя хорошо получается. — Предпочла бы вообще не иметь такого навыка, — вяло улыбнулась я и огляделась вокруг. Внутри тента был установлен складной пластиковый стол, несколько узких стеллажей, почти пустых, и небольшая пирамида из деревянных ящиков. Мы с Джеком неуверенно переглянулись, прежде чем вскрыть первый из них. Внутри вполне могли быть какие-нибудь взрывные устройства, поэтому подсовывать под крышку нож и раскачивать ее приходилось очень аккуратно. Через несколько минут на свет появился добрый десяток… галет. Обычных, армейских, даже не сладких, похожих больше на собачье печенье. Зато с голоду нам теперь умереть не грозило. Растаскивать упаковки по рюкзакам мы, впрочем, не спешили. Вскрыли еще несколько ящиков, чтобы убедиться, что там все тоже, и нырнули в следующий тент. Здесь зомби не было, зато царил знатный кавардак. Под столом чернели обрывки сожженных бумаг, все ящики были перевернуты и разломаны, будто их не вскрывали, а просто ломали ногами. Я присела у одного из них, перебирая оставшиеся там железки. — Ник? — Джек сидел рядом, придирчиво рассматривая со всех сторон банку консерв, и старательно делал вид, что на меня не смотрит. — У тебя кроме отца кто-то есть? — Друзья, — немного подумав, выдала я. Они, наверное, весьма обеспокоены моим внезапным исчезновением, но не более. Не представляю, чтобы меня кто-то сильно искал или ждал. Если даже я не знаю, как здесь очутилась, то как они могут до этого докопаться? Был еще мой бывший парень… скоропостижно скончавшийся в убежище Карабина. Я совершенно не понимала, как он оказался на острове, поэтому пыталась меньше думать про тот инцидент. Не то чтобы я была сильно расстроена его смертью, но что-то не давало мне покоя и настойчиво зудело в мозгу, стоило только задуматься над этим. — А у меня мама там. И братишка младший, — признался Джек. — Мама не хотела, чтобы я шел по контракту. — Зачем пошел? — я взглянула на него, придвигая поближе другую коробку, где под кучей бумажной мишуры просвечивали еще какие-то железки. — После отца долги остались, — он поджал губы, а потом усмехнулся. — Я не машину хотел… ну… хотел бы! Но сама понимаешь. — У меня подруга занимается таким, — подумав, сказала я. — Сведу вас. Как вернемся. К тому же она незамужняя и совершенно одинокая… Но этого я говорить не стала. — С меня… что угодно, — он улыбнулся и смущенно запустил руку в волосы. — Что ты любишь? Кино, кафе или… хех… что-нибудь экстремальное? — Кафе! — не задумываясь, выпалила я. — Все, что угодно, отдала бы за роллы. А экстрима мне и тут хватило выше крыши… — Заметано, — засмеялся он и, хлопнув себя по колену, поднялся. — В остальных ящиках запчасти на авто, ничего интересного. Идем? Я пожала плечами, еще раз окинула взглядом весь хлам, на случай, если мы что-то упустили, и двинулась за Джеком в следующий тент. Там тихо раскачивался, как лист на ветру, зомби в костюме РХБЗ. У противогаза лопнули стекла, и за осколками виднелись пустые чернеющие глазницы. Зомби нас не видел, по объективной причине, и кажется, не чуял из-за противогаза. — Неудачник, — хихикнул Джек. — А-р-р, — тут же отозвался зомби. Слух у него был отменный. А прочность черепной коробки — не очень… — А ты вообще откуда? — спросила я, наблюдая, как Джек брезгливо вытирает о зеленоватую робу нож, испачканный в черной гнили. — Вдруг мне до твоего кафе три дня на поезде… — Москва, но за тобой хоть на край света, — он улыбнулся, и я поспешила отвести взгляд и заняться вскрытием очередной коробки. — А Блэк с Уфы, ты знала? — Да, — тут же на автомате ответила я, наши ночные посиделки с Блэком закончились тем, что я, кажется, знала о нем больше, чем о близких друзьях. А Джек тем временем оставался единственным из мужчин, чьего настоящего имени я так и не выведала. Наверное, стоило это все-таки исправить. — Как тебя зовут на самом деле? — Гриша, — он помог мне придержать ящик, пока я методично его расковыривала. — Григорий Шевченко, на случай, если потеряемся там… за бортом. — Гриша, — повторила я, пробуя имя на вкус и пытаясь сопоставить его с Джеком. В руках я бездумно вертела какую-то лопасть, похожую на кусок вентилятора. — А меня мама хотела назвать Никита… ну, в честь того старого сериала. Отец уговорил хотя бы на Николя. — То есть все это время ты называлась реальным именем? — кажется, Джек был искренне удивлен. У него на все лицо расплылась недоверчивая, немного глуповатая улыбка. — Как-то не было времени придумать что-то другое под дулом пистолета, — фыркнула я и поднялась, отряхивая ладони. — Кажется, все. Склад печенья, пара консервных банок и куча ненужных железяк — зашибись улов. Я развернулась к выходу из палатки, но не успела сделать и шага, как Джек мягко тронул меня за запястье, заставляя остановиться. Он явно был смущен, даже щеки немного покраснели, и я нервно сглотнула, не желая, чтобы произошедшее на балконе повторилось снова. — Хотел тебе кое-что отдать, — он запустил руку в карман куртки и выудил оттуда на первый взгляд несколько скомканных бумажек. На его ладони они расцвели в три лилии. Сделанные из страниц то ли газет, то ли каких-то книг, слегка помятые, но все еще красивые. — С этого, конечно, стоило начинать ухаживания… — Спасибо, но… — неуверенно начала я, принимая на раскрытые ладони цветы. — Я помню, Ник, — он аккуратно сжал мои запястья и поднял взгляд — карие добрые и нежные глаза, совсем не такие холодные и колкие как у Шусса. — Там в самой большой — номер телефона. Он, правда, мамин… Мой-то отобрали перед отправкой сюда! Но ты позвони, когда будешь готова. — Маме твоей я точно звонить не буду! — захихикала я, живо представив свои неловкие меканья в трубку, в попытках объяснить, кто я вообще такая. — Пересечемся, Москва не такая уж большая, чтобы затеряться. — Нашли что-нибудь? — в палатку зашел Блэк, вытирая собственный нож об обрывок какой-то ткани и, кажется, краем глаза успел заметить, как я прячу лилии в карман штанов. — М-м-м… Секретничаете! — Обсуждаем виды галет, которые нашли, — я улыбнулась, уводя тему подальше от всех возможных намеков на личное общение. — На стоянке ничего, — Блэк сделал вид, что поверил нам, покивав для приличия. — В пристрое — куча тухлой тушенки и проросшей картошки. — Галеты, металлолом, гвозди и куча дерева, — кисло протянул Джек. — Так что вызывай нашего ясна сокола из гнезда. Шусс присоединился к нам уже через несколько минут, и мы двинулись к заколоченному продолговатому зданию. Решетки на окнах, какие-то доски с грязными потеками и общий обшарпанный вид бетонных блоков, из которых было состряпано строение, делали его каким-то особенно жутким. Мне все казалось, что внутри должен быть какой-то кошмар… но за железной дверью, похожей на обычную подъездную, был простой коридор, выкрашенный в бежевый цвет со рваным, потертым линолеумом. Мы очень аккуратно подсвечивали путь фонариком, чтобы не насобирать на себя паровоз из зомби, которые могли тут остаться. Шусс тихо зашептал что-то вроде «эники-беники» и пошел направо. Мы с Джеком переглянулись и, без слов, двинулись в противоположную сторону. Одиночные зомби, мычащие в углах, не представляли никаких проблем. Джек всего раз выстрелил из пистолета, потому что не ожидал, что на него вывалятся прямо из закрытого шкафа. В остальном же здесь были только комнаты для солдат и какие-то небольшие офисные помещения, где с трудом умещались стол, старый квадратный компьютер, да шкаф. Я с интересом засматривалась на документы, раскиданные то тут, то там. Некоторые были замазаны черным маркером, в одном из кабинетов оказалась небольшая железная емкость с явными остатками сожженных бумаг. В основном все сохранившиеся документы были о поставках оружия, перемещениях припасов… какие-то рапорты, расписания дежурств. Ничего интересного. Одна из последних комнат представляла собой целый склад костюмов РХБЗ, противогазов, каких-то разнокалиберных масок и шлемов. Выглядело довольно жутко, будто куча отрезанных голов, пялящихся на нас пустыми круглыми глазницами за темным стеклом. Джек остался перебирать железный шкаф с закрытыми ящиками, которые отлично выламывались ножом, а я предпочла надолго не задерживаться здесь и проскользнула в двойную дверь по левой стороне коридора. Последнее, что я ожидала увидеть, так это библиотеку. Жутко похоже было на обычную школьную, где железные и деревянные стеллажи с книгами перемежались узкими партами. Кое-где книги остались разбросаны по столешницам и на полу. Корешки было безнадежно измяты, на обложках красовались следы подошв. Я подобрала с пола одну из книг красивого бархатисто-красного цвета. Бездумно перелистнула пару страниц и зависла на картинке с лицом мужчины, исчерченном красными и зелеными линиями. Подпись в самом низу страницы гласила «Отличительные черты высшего человека. Часть 3: Физиология и психология истинного человека». Лицо было странным, каким-то нереалистичным и пугающим. Светлые глаза, широкий подбородок и линия челюсти, угловатые черты скул и густая шевелюра. Кажется, как-то так изображали в фильмах про немцев «арийцев». Посыл книги был соответствующий. Я пролистала еще несколько разворотов, вырывая из контекста странные фразы об устойчивости к психологическим воздействиям, о правилах отбора детей и прочих неприятных вещах, после чего отложила ее в сторону и прошлась вдоль полок, проводя кончиками пальцев по корешкам. Все книги, как на подбор: история второй мировой, переписанные на новый лад события, биография Гитлера, анатомия и физиология, огромный стеллаж с литературой по психологии и психологическому воздействию, какие-то военные учебники… Словно попала в плохой фильм о злых зомби-фашистах. Одна из самых толстых книг на полке была про генетические заболевания человека. Я открыла ее наугад, почти бездумно листая страницы. Небольшой сложенный вдвое лист выпал из разворота и, тихо шелестя, опустился на пол. Я присела на корточки и развернула бумагу. Мелкий черный шрифт усеивал листочек снизу доверху, почти не разделяясь на абзацы. Взгляд заскользил по строчкам, быстро выхватывая наружу ключевые слова: радиация, ребенок, последствия… В голове набатом стучала мысль «Я уже читала это! Я это уже видела!», но я не помнила где. Чувство дежавю было острым и болезненным, я прижала ладони к вискам, выпуская бумажку из рук, стараясь заглушить эти ощущения. Пульсирующая звенящая боль была такой, словно меня снова оглушило взрывом. Сознание отчаянно пыталось найти в памяти какие-то обрывки, начало этого документа… Мне казалось, я помнила имя мальчика, над которым ставили эксперимент. — Ник? — Джек застыл в дверях, обнимаясь с охапкой противогазов. — Все хорошо? Чего ты там расселась? — Я… — из головы тут же вылетели все мысли и воспоминания, которые мне уже почти удалось ухватить за хвост. — Ничего. Подожди секунду. Я подняла листочек, снова его сложила и запихнула в рюкзак. Книгу я безжалостно трясла, ухватившись за корешки, до тех пор, пока не убедилась, что больше из нее ничего интересного не выпадет. — Так себе литература, — задумчиво протянул Джек, перебирая стоящие на полках книги. — Какой-то кружок сатанистов и нацистов… — А сатанисты-то откуда? — я покосилась в его сторону, заканчивая протряхивать книги со стола. — Во, — он продемонстрировал небольшую, почти карманную книженцию в черной кожаной обложке с тиснением в виде головы козла, очень похожей на такую же с картины. — Внутри все не по-русски. Итальянского и немецкого я не знала, только могла определить, что это они. Внутри даже картинок не оказалось, и мы оставили ее пылиться дальше на полке, хотя искушение сжечь к собачьим чертям всю эту библиотеку было высоко. — Ну что тут у вас? — Блэк с Шуссом неспешно подошли как раз, когда мы покинули библиотеку. — Одна комната осталась, — Джек кивнул на белую деревянную дверь с изрядно облетевшей краской. — И вот! — он гордо продемонстрировал охапку противогазов. — Молодец, — неожиданно похвалил его Шусс, и я почувствовала, как против моей воли сжались челюсти. — Надеюсь, вентиляция там все-таки не полное дерьмо, но лучше перебдеть. — Да? Перебдеть? — саркастично выпалила я и, не дожидаясь его реакции, распахнула белую дверь. — А-р? — тупо выпалил зомби в странном, будто надутом, серебристом «скафандре». За его спиной на полу распростерлось чье-то тело, до которого он не мог добраться из-за костюма, поэтому тупо слюнявил защитный экран. — Какой… безопасный зомби, — Шусс тут же переключился на новый объект для шуток. — Может, оставим его? В качестве охранной собачки. Не лает, не кусает… Я тихонечко попятилась из комнаты, уводя за собой мертвеца. Мучиться с его скафандром и пытаться его пробить как-то не хотелось. Блэк почти сразу перехватил его на себя и успешно запер в библиотеке. При этом мы все лицезрели голый зад зомби с отчетливым следом укуса. Видимо, как-то так он и заразился… Через жопу. Труп, точнее уже скелет, на полу комнаты был явно женский… Юбка-карандаш, когда-то белая блузка и наброшенный сверху медицинский халат. Из-под одежды торчали желтые кости, под пальцами остались какие-то клочки бумаги, словно у нее из рук вырывали документы. В черепе зияло отверстие от пули. — Интересно девки пляшут… — протянул Блэк, наклоняясь к трупу. — Что же ты так защищала? — Баночки, скляночки, ржавый пинцет, — напевал Шусс, перебирая пробирки на шкафу. Там были остатки каких-то жидкостей, давно засохшая кровь и предметные стекла с разноцветными разводами. — Вкус формалина на милом лице…* — Третья женщина на острове, получается… Что с остальными-то? — задал интересующий всех вопрос Джек. Ответа у нас не было. Я разворошила тумбочку, вытаскивая оттуда бесконечные бумаги: какие-то истертые, выцветшие результаты анализов, плохо пропечатанные графики и разнообразные тетради для отчетов и отчетов об отчетах. Если здесь и было что-то интересное, то нужно было быть медиком, чтобы понять это. Я видела только референсные значения и отличающиеся от них цифры, но что это и какое имеет значение — не знала. Может, просто куча анализов от солдат, заболевших какой-нибудь ОРВИ? — Херня, — Шусс вырвал у меня из рук измятые бумаги. — За такое пулю в лоб не пускают… — С чего ты взял? А если они здесь… — я запнулась, не зная, стоит ли говорить о найденном обрывке. Шусс чуть сощурил глаза и склонил голову набок, ожидая продолжу ли я. Прикинуться, что это всеголишь случайная мысль, было единственным возможным вариантом. — …проводили эксперименты с радиацией и бактериями? — Проводили, — спокойно подтвердил он. — Вы же не думали, что зомби из земли отпочковались или из пизды Девы Марии вылезли? Но это — простуда, простуда… — он листал бумажки, отшвыривая одну за другой на пол. — …аппендицит, простуда. Херня. Как я и сказал. — Ты, как всегда, в курсе всех событий, — фыркнул Блэк. — Местные вояки много болтают, когда напьются, — тут же «съехал» Шусс. Но что-то мне подсказывало, что он не от военных узнал подробности про эксперименты. В голове снова зазвенело, и я на секунду схватилась за висок, почти чувствуя, как внутри пульсирует боль. Приступ прошел так же быстро, как начался, а у меня в груди поселилась неясная тревога. Что если мы чем-то заразились здесь? Что если это первые симптомы того, что я становлюсь зомби? Поделиться своими опасениями мне было не с кем… Не хотелось лишний раз тревожить мужчин или давать Шуссу повод пристрелить меня. — Кроме красавицы на полу, больше ничего интересного? — Шусс еще раз оглянулся вокруг. — Тогда пошли, надо проверить, как себя чувствует спуск вниз. Отделанная псевдо-мраморной плиткой лестница с обшарпанными деревянными перилами ржавого цвета привела нас на почти идентичный этаж, только без окон. Здесь было куда меньше дверей, а помещения — больше по размеру. Царила кромешная тьма, в стенах что-то очень тихо жужжало, возможно еще работали какие-то системы, а главное — тут не было ни одного ходячего мертвеца. Одна из дверей привела нас на совсем коротенькую железную лестницу, которая упиралась в бетонный пол со следами влаги и, кажется, крови. Каждый шажок по этой лестнице разрывал пространство вокруг чудовищным скрипом, но никто не спешил на него из темноты. В широком, абсолютно пустом помещении, отзывающемся эхом на каждый шорох наших шагов, было холодно и затхло. Повсюду летала мелкая пыль, размывая свет фонариков, а ароматы очевидно исходили от нескольких куч одежды. Не надо было быть ясновидящим, чтобы понять, что под тряпьем лежат чьи-то останки. Из комнаты вели две двери, одна — почти полностью закрытая стеклом, за которым была только чернота, вторая — монолитная, наверняка толстенная и с каким-то кодовым замком на квадратном электронном пульте управления. — Ну что, господа, — торжественно начал Шусс, поворачиваясь к нам и указывая на второй вход. — Это дверь в Чистилище. — Почему не в Ад? — хмыкнул Джек. — Ад — это следующая остановка, — хищно оскалился Шусс. — Так что предлагаю вернуться наверх и хорошо выспаться, прежде чем идти туда. — Чур я на той кровати, по которой не растеклись мозги, — сразу же «забил» себе место Блэк. — Только не говори… — начал Джек. — Да, Шусс безжалостно прирезал несчастных зомби прямо в постелях, — со скорбным видом покивал Блэк. Мы с Джеком переглянулись и сделали вид, что нас тошнит.