Капкан

Поезд неприятно лязгает колёсами, прибывая на заброшенную станцию. Листок с фотографией Дениса и надписью «пропал человек» лежит в кармане парня в сложенном виде. Дешёвый табак тлеет в руках, окутывая лицо белёсым дымом. И вот, он снова здесь, пинает мелкие камни на асфальтированной платформе. — Привет! — раздаётся знакомый голос из-за спины. — Ты, что ли, мой водитель? — Привет, — разворачивается юноша, сразу же подавая руку кудрявому гостю. — Не совсем, меня попросили забрать тебя, водила у нас приболел. — А, понятно. Журналист пожимает жилистую ладонь и они проходят к припаркованной у деревьев машине. Там Денис аккуратно укладывает вещи спутника в багажник. — Я Макс, кстати, — кивает мужчина, присаживаясь на пассажирское кресло. — Да, Максим Кольцов, журналист из Москвы. Предупреждали, что ты приедешь, — серьезно кивает Титов со знанием дела. — Меня зовут Денис, я вроде как помощник местной администрации. — Ого, сам человек из администрации за мной на вокзал тащился? — улыбается пассажир. — Чего ж тебя так напрячь решили? — Ну, тут особо больше некому за тобой ехать, — сдержанно улыбается парень. — У нас на всё село три машины, и одна из них ментовская. Поездка проходит в тишине, и Титов даже немного удивляется такому поведению обычно болтливого журналиста. Может и не стоило ему врать, что парень из администрации. Хотя как это ещё назвать? Заправляет тут всем Хозяин? Хозяин. Денис выполняет хозяйское поручение? Да. Ну и чем не работа на местную администрацию? Машина тормозит, шумя гравием, около монастыря. Юноша вытаскивает увесистую спортивную сумку из багажника и возвращает её хозяину. — Ну вот, собственно, наша достопримечательность основная,— Денис указывает рукой на церковное здание. — Проходи, ознакамливайся. По поводу жилья — мы тебе подготовили комнату у баб Нюры, это вниз по тропе и направо, четвёртый дом. — Спасибо, — как-то неуверенно почёсывает затылок Кольцов, когда юноша уже собирается возвращаться к седану. — Погоди, Денис. А ты, может, номерок мне свой оставишь? Ну… если там, вопросы у меня какие возникнут… — Мм… — хмурится парень, силясь вспомнить, когда он вообще в последний раз держал в руках портативный мобильник. — У нас тут связь не работает, если честно… — Да, глушь… — цокает языком Максим. — А ты щас как вообще, сильно занят? — Да не сказал бы. — Слушай, — журналист подходит ближе и тянется рукой к плечу юноши, но коснуться его так и не решается, убирая ладонь в карман треников. — а не проведёшь мне экскурсию какую? Я тебя в статье упомяну, конечно. Будешь тут настоящей знаменитостью. Титов лишь устало ухмыльнулся на эту манипуляцию. Быть знаменитостью в Топях — это примерно как быть в самом красивом платье в разгар зомбиапокалипсиса, — не особо уважаемо и малополезно, короче. Тем более, что парень и без всяких журналов тут своего рода знаменитость. Ещё бы, он же сюда лично привёз нового Хозяина, это всем известно. — Ладно, погнали, — безразлично пожимает плечами Ден. — Покажу тебе монастырь. В бетонном полуразрушенном здании прохладно и сыро. В Топях всегда относительно солнечно и на дворе стоит раннее лето, обоим Хозяевам нравится почему-то именно такая погода. Почему — Денис не знает, может они просто не фанаты зимней рыбалки. Но стоящий поодаль от деревни монастырь будто имеет свой собственный биом, где вечно осенняя сырость с дождями, от которых по не отштукатуренным стенам текут длинные водяные дорожки. Здесь пахнет затхлостью и многолетней плесенью. Вообще Титов не слишком часто ходит в это место, оно ему надоело за приличный срок нахождения в селе. Но план помещений ему знаком, все скудные мероприятия Хозяин предпочитает проводить именно в главном церковном зале, будто это какое-то место силы. Денис вальяжно расхаживает по комнатам, рассказывая гостю, что тут и как устроено, показывает алтари, иконы, говорит о христианстве с важным видом. — Так, а тут у нас комната батюшки, — юноша подходит к чернеющей дубовой двери. — щас с ним познакомлю. Он коротко стучит по дереву и открывает дверь почти на распашку. Но тут же захлопывает обратно. В маленькой комнатушке ему удаётся увидеть висящее в петле тело, облаченное в церковную рясу. Опять этот старый придурь взялся за своё, кто ему разрешил вешаться прямо перед приходом журналиста? — Эмм… — неловко запинается парень, пока Кольцов оглядывается по сторонам со спокойным лицом, видимо гость не успел заметить подвешенный труп. — он спит пока. — А разбудить его нельзя? — хмурится мужчина. — Максим, это богохульно, — Денис лукаво ухмыляется, буравя взглядом гостя. — Не переживай, он проснётся ещё. Завтра. — Хера у вас батюшка спит. Это уже не батюшка, это какой-то батя. Титов не сдерживает смешок и тупо уставляется в пол. Забавно. Юноша как-то упускал всегда из вида тот факт, что Кольцов может быть забавным, а не только надоедливым и кринжовым. — Ладно, пошли твою сумку к баб Нюре закинем, — безразлично пожимает плечами парень, уводя гостя от комнаты с трупом. День выдаётся насыщенным, они знакомятся с местными жителями и Титов терпеливо ждёт, пока Макс перезадаёт по сотому разу вопросы всем, кого встречает на пути. Старики время от времени поглядывают на парня, с явным призывом в глазах побыстрее убрать от них этого официального амбассадора дня сурка. Но Ден лишь лукаво усмехается, и подкидывает ещё вопросов на грани фола. — Так Вы не знаете, на кого монастырь оформлен? — допытывает какого-то старика журналист. — Кому он принадлежит? — Хозяину, — коротко кивает дед, отрубая голову куре. — Ну понятно, что хозяину, а хозяин-то кто? — устало вздыхает Кольцов. — А по документам твоим, — Титов вальяжно опирается плечом на покосившийся забор. — нельзя, что ли, посмотреть кто тут Хозяин? — По моим документам посёлок у вас вообще не жилой, — хрипит журналист, выуживая сигарету из полупустой пачки. — И монастырь этот в кадастровых выписках как пансионат обозначен, только нихрена у вас тут не пансионат, заброшка какая-то. — Странные документы, — ехидно усмехается парень, — Ну как же нежилой посёлок, вот, смотри, — он указывает рукой на дедка с топором. — Дедуль, ты как вообще? Живёшь здесь? Живой ты или нет? Дед лишь злобно смотрит на Дениса и негодующе мотает головой, выражая всё своё пренебрежение к решившему поглумиться парню. — Видимо мёртвый, — усмехается Макс, на автомате протягивая пачку с сигаретами юноше. — Сигу будешь? У вас тут, наверное, одно дерьмо продаётся. — Это да, — Титов вытягивает табачное изделие и терпеливо ждёт, пока гость отыщет зажигалку и подпалит сигареты им обоим. — Ден, я вот не понимаю, — хмурится Кольцов, когда они уже сидят на скамейке под яблоней. — ты ж из администрации, ты то че не знаешь, на кого монастырь записан? — Ну начнём с того, что я не из администрации, а только помощник, — пожимает плечами юноша. — Да и, знаешь, молодых парней обычно редко интересуют кадастровые выписки. — Ну да, — цокает языком мужчина. — Но ты ж поможешь мне разобраться? Реально, подсоби мне со статьёй, и че хочешь проси, базарю. — Прям че хочу? — хитро улыбается Денис. — Да зуб даю, — смеётся Макс и несмело хлопает парня по плечу. — Ты парень смышленый, вижу. Уж договоримся с тобой как-нибудь. Сценарий не меняется. Время от времени Кольцов путается в местном устое и просит кого-то ему помочь, чаще всего ему отказывают и мужчине приходится разбираться самостоятельно, но тут, как говорится, от случая к случаю. Арина с Софой иногда соглашаются, рассказывают этому придурку по доброте душевной, что он вовсе ни в каких не в Топях, и статья его уже никому нахрен не сдалась, но дураку это разве объяснишь? Вот и играют тут все в день сурка с одним единственным тупорылым сурком. Титов ведёт журналиста в заброшенную школу, куда для удобства были перенесены все архивы. Мёртвому селу эти бумажки всё равно не нужны, так что лежат они там как раз для таких вот случаев. Пол в здании деревянный и местами прогнивший, о чем юноша и предупреждает гостя. У Макса симпатичное лицо. Не какое-то голливудское, без острых точеных скул, с носом-картошкой, с по-дурацки отросшей щетиной, но Ден всё равно почему-то на журналиста засматривается. Мужчина ему никогда особо не нравился, да и эти докучающие вопросы на репите обаяния Кольцову не добавляли. Но последние пара недель как будто что-то изменили во взглядах юноши, хотя, может дело было исключительно в том, что Титов просто на стену лез, как хотел переспать с этим подкаченным идиотом. Прогоняя все эти мысли в голове, парень не замечает, как сам же попадает в опасность, о которой предупреждал невнимательного гостя. Нога в простеньких кедах мгновенно утопает в куче влажных расколотых щепок, и Ден летит вперёд лицом. Максим тут же спохватывается, ловя худощавое тело своими большими руками, но, не удерживая равновесия, падает спиной на холодный пол. Титов приземляется прямо на широкую грудь мужчины, нелепо утыкаясь лицом в его щетинистую щеку. — Я… — парень опирается локтями на дощатый пол и неумело поправляет волосы. — случайно. — Случайно упал или случайно засмотрелся на меня? — усмехается мужчина и тянется пальцами к непослушным тёмным прядям, убирая их за ухо брюнета. — Самомнение-то поубавь, — морщится Денис, пытаясь подняться. Но крепкие руки ему этого не позволяют. Макс ловко хватает юношу за талию, и опрокидывает на трухлявый пол, сам нависая сверху. — Ден, я же вижу, что ты знаешь больше, чем говоришь, — мужчина опасно скалится, проводя пальцами по гладкой коже щёк Титова. — И вижу, как ты на меня смотришь. Он грубо сжимает пальцы на талии парня, поднимая вверх испачканную рубашку. И наклоняется ещё сильнее, обдавая горячим дыханием раскрасневшееся ухо Дениса. — Слушай, просто скажи, чего ты хочешь, — Макс похабно улыбается. — И как ты хочешь. — Так вот она, современная журналистика? — скалит зубы юноша, и переходит на рык. — А вы все за информацию трахаетесь, или только ты? — Ты ебало-то попроще сделай, Дениска, — Кольцов всё ещё грузно нависает над распластанным по полу телом, зарываясь руками в тёмные длинные волосы. — Второй раз предлагать я не буду. Ну конечно, так Титов и поверил. Уж кто кто, а он точно знал, что, стоит подкрутить пару винтиков, скорчить невинное лицо, и Макс предложит и второй и третий и пятый раз. Будет ли сам Кольцов знать о том, что это второй третий и пятый? Навряд ли. — Хм. Ну ладно, — юноша развязно улыбается, выгибаясь в спине и скрещивая ноги на пояснице собеседника, — Приходи ко мне вечером, посмотрим, что ты сможешь мне предложить, — он глубоко вдыхает запах журналиста, зарываясь пальцами в выгоревшие кудри. — Вечером? — Макс едва не стонет, хрипя в ухо собеседника. Он аккуратно прикусывает мочку, проходится языком по открытой вытянутой шее, и впивается губами в губы молодого парня. Резко вдыхает воздух, увлекая Дениса в сумбурный поцелуй, и подхватывает тощее тело под поясницей, чтобы усадить юношу на себя сверху. Ненадежные доски пола обличительно скрипят под весом двух мужских тел. Титов едва сдерживается от того, чтобы не стянуть с себя всю одежду прямо в этом насквозь грязном здании школы. Он почти задыхается от возбуждающих прикосновений. Щеки юноши алеют будто наливные яблоки, он отчаянно ёрзает, сидя с раздвинутыми ногами на коленях журналиста. — Может сейчас? — хрипит Кольцов в открытые губы собеседника. — Вечером, — твёрдо повторяет Денис, прерывая поцелуй. — Спроси у Софьи где меня найти, она тебе покажет. Пытаясь скрыть дрожь в ногах, юноша встаёт с трухлявого пола, и направляется к выходу из здания. Не то чтобы парня как-то особенно заводило вечернее время суток или хотелось помучать журналиста. Хотя, журналиста, конечно, помучать хотелось. Но больше всего было желание помыться перед таким важным по Топийским меркам событием. Титов быстро забежал домой к баб Нюре, когда точно убедился, что Кольцов остался с разочарованным лицом изучать архивы. — Мм… Денис? — тихий женский голос раздался из-за двери предбанника. — Ты одет? — Ща, Соф, погоди, — парень небрежно повязал на бёдра полотенце, выходя из затопленного помещения. — Че такое? Длинноволосая блондинка стояла, уткнув глаза в пол, и явно не решалась что-то сказать. — Денис, а что происходит? — она неуверенно повела плечом. — Ты с Максимом часто стал время проводить… ты… — Соф, я здесь как сраный девственник сублимирую в заточку кольев, — он устало вздыхает. — ты сама как думаешь, что происходит? Огромный мужик подкаченный, что это я с ним столько времени провожу? — Ты просто хочешь с ним переспать? — поморщилась девушка. — Ну вот видишь, не так уж и сложно догадаться, да? — Но это же мерзко, Денис! — блондинка взглянула на собеседника с ужасным осуждением в глазах. — Это отвратительный поступок, он же ничего не вспомнит. — Ага, — широко улыбается юноша. — И это очень удобно. Никаких неловкостей, неудобных разговоров, потому что ничего не было, не о чем говорить, понимаешь? Ну, во всяком случае, для него. Софья удрученно нахмурилась, она будто пыталась подобрать у себя в голове хоть какие-то аргументы, но в итоге сдалась, глубоко вздыхая. — Ты делал так же со мной? — девушка серьезно взглянула на собеседника. — Чего? С чего ты взяла? — Я знаю, что осталась здесь только на второй раз. А в первый — так же уехала на поезде и вернулась. Мне говорила это Эля, — она коротко сглотнула. — Я просто хочу знать, у нас что-то было? — Мы целовались, — обессилено проговаривает юноша, опуская голову. — Это всё, клянусь. — Этого достаточно, — Софья бросает последний взгляд на друга и разворачивается в сторону двери, но замирает на секунду. — Значит ты просто решил сделать вид, что ничего не было? Ну конечно, так же проще. Она стоит ещё какое-то время, но Денис не может выдавить из себя и слова. Ещё секунда и дверь в баню глухо хлопает у него перед глазами. Софья просто не понимает, что он не мог себе позволить снова ввязать её в эти дурацкие чувства. Они все тут почему-то делают вид, что Денис не причем, что это не он их убил, когда привёз сюда. Ну как можно просить тебя полюбить у человека, которого ты своими руками загнал под землю? Вечер наступает быстро. Солнце скрывается за частоколом стволов, уступая место кривоватой Луне. Разговор в бане так расстроил парня, что он уже который час просто лежит на диване в своей сторожке, смотря дурацкий старый фильм на видеокассетном проигрывателе. Пока реплику одного из глупых персонажей не прерывает грубый стук в дверь. — Ну добрый вечер, — на пороге лукаво улыбался Максим. — могу войти? — Давай, — юноша без особого энтузиазма раскрыл дверь шире, впуская ночного гостя. Казалось, что ответ на вопрос: что делать, когда чувак приходит с тобой переспать — очевиден. Но Денис зачем-то пошёл заваривать чай. В Топях из напитков популярностью пользовались в основном только водка и вода, так что нормального чая не было, а тот, что был, пить было невозможно. Поэтому юноша засушивал трутовики, растущие на берёзах, потом толок их в не слишком мелкую крошку, и заливал кипятком, давая настояться пару часов. Этому его ещё Алябьев научил, пока не укатил в свой бессрочный отпуск. Титов подал гостю жестяную походную чашку с черноватой жидкостью. Макс, конечно, с сомнением покосился на содержимое посуды, но сделал пару глотков, когда увидел, что сам Денис эту жижу спокойно пьёт. — Мм… — журналист нахмурил брови, отхлебывая ещё глоток. — Очень вкусно, что это? — Это чага, — пожимает плечами юноша, отпивая из своей кружки. — Вообще это гриб, но его принято использовать в качестве чая. — Такой ты интересный, Дениска, — Макс опирается щекой о свой кулак, поудобнее размещаясь за столом, — Я думал, что ты на меня с порога накинешься, а ты… — он делает ещё глоток, заглядывая собеседнику в глаза. — необычным чаем тут меня поишь… — Тебе ведь информация нужна, так? — парень поднимает глаза. — Не в постели же мне всё рассказывать. Журналист молча соглашается и включает диктофон. Он начинает с простеньких вопросов. — Представься, — он достаёт свой блокнот. — Денис. — А фамилия? — Без фамилии. Титов не знает, в курсе ли Макс как зовут основателя трутока, но на тот случай, если в курсе, своё полное имя никогда мужчине не говорит. Недоговаривать — это совсем не то же самое, что лгать, но лжёт Денис за этот вечер тоже прилично. Потому что дальше идут вопросы, на которые отвечать правду просто бесполезно. Вот и приходится вспоминать все эти выдумки про Алябьева, про завод, про токсичные отходы. Парень когда-то выкинул эту информацию из головы за ненадобностью, думал, что просто не будет пересекаться с беспокойным журналистом, да и всё, и не придётся на зубок знать все вопросы и ответы. — Да, пиздец, — резюмирует мужчина, выключая диктофон. — А вода в итоге сейчас очищенная? Ты же мне не эту бодягу токсичную даёшь, да? — Максим, из токсичного в моём доме — только ты, — устало вздыхает парень. — А ты сам вообще как к этому относишься? Не боишься жить здесь? — Ну, здесь не так плохо, как кажется, — юноша пожимает плечами, впервые говоря что-то искренне. — Просто нужно привыкнуть. — Не понимаю, что может нравиться в этой глухомани, — поджимает губы Кольцов. — Ни клубов, ни киношек, сходить даже некуда. — Здесь река есть, а за ней горы, — Денис подливает ещё чая в кружку собеседника. — там когда солнце всходит или заходит, лучи на волнах блестят и вода становится розовой… Титова прорвало, он рассказывал о всех местах, которые против его воли плотно засели в памяти, пока юноша считал, что в Топях он как заключённый. О лесных склонах, что уходят в небо, о камнях, поросших многолетним мхом, о маленьких ручейках, где вода ледяная даже под палящим солнцем. Он и не сам не знал, что ему всё это нравится, пока мужчина не задал вопрос. Никто раньше не спрашивал парня о таком. А Макс слушал, болтливый обычно журналист, молча отхлёбывал чернеющий чай, и улыбался, пытаясь представить в голове все эти сказочные места, которые описывал хозяин сторожки. Иногда задавал вопросы, что-то тихо шутил, посмеивался, подтрунивал над уставшим юношей, но слушал внимательно, ничего не упуская. Он кивал головой, закусывал губу, рассказывал о жизни в Москве, удивлялся и поднимал брови. Они болтали до поздней ночи, и Денис даже почувствовал себя будто бы в своей тарелке. Будто до этого разговора село и правда было для парня неприютным местом, а теперь вдруг перестало. — Ты спать не хочешь? — Титов смотрел, как мужчина зевает третий раз подряд, потирая глаза. — Поздно уже. — Хочу, если честно, — журналист устало облокотился на свою согнутую руку. — Но мы же вроде договаривались, ты мне — интервью, а я… — Сделаешь всё, что я хочу, да, — перебивает юноша. — И я сейчас хочу, чтобы ты лёг спать. — Эм… ладно..? — непонимающе нахмурился Кольцов. — Подвезёшь меня до села тогда? — Да, конечно, — Денис небрежно закинул грязные чашки в ржавую раковину и на секунду замер, оборачиваясь к гостю. — А… не хочешь остаться со мной? — Передумал всё таки? — мужчина похабно улыбнулся. — Нет, я имею в виду, остаться поспать. Огонёк сомнения мелькнул в глазах Максима, но он всё же согласился на странноватое предложение. Титов привычным жестом постелил им на стареньком диване. Юноша разделся до футболки, чувствуя себя как-то уязвимо в таком виде перед гостем. Но в скором времени Макс тоже стоял около расстеленного дивана в одних трусах. Денис не знал, какого черта он делает всё это. Почему он полуголый лежит под старым одеялом в объятиях ещё недавно неприятного ему Московского журналиста. Но прекращать это не хотелось. Хотелось перебирать пальцами выгоревшие кудри и коротко целовать колящиеся щетиной щеки. Кольцов гладил руками тёмные волосы парня, касался пальцами тонких ключиц, утыкаясь лицом в горячую шею. Время превратилось в тягучую патоку, оставаясь сладкими следами невинных поцелуев на губах, застывая между пальцев упругими локонами. Денис хотел бы, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась, чтобы, подобно самим Топям, она остановилась, навсегда оставляя растерянного журналиста в его постели. Но сон неумолимо настигал их обоих, несмотря на неяркие солнечные лучи, пробивающиеся в помещение из-за узорчатых занавесок.