Мой милый император

Бывшему Императору Ло Бингэ не удосужились сделать даже самую убогую могилку. Ей просто некому было заниматься. Безлунная ночь скрыла меня в своих объятиях, пока я голыми руками рыл могилу. Тогда мне казалось, что я делаю эту могилу для самого себя. Чтобы похоронить в ней свои чувства и своё прошлое. Под ногти забилась грязь, от интенсивного копания некоторые участки кожи на руках были содраны в кровь. Уже близился рассвет, а я ещё даже не ложился. И в желудке было пусто вот уже какой день. Но аппетита всё ещё не было. Мне казалось, что если я усну, то так и помру здесь один, в грязи и никто даже толком не сможет опознать меня после смерти. А все, кто мог, уже не живут в этом мире. Казалось, что всё происходящее сейчас со мной было результатом моего рождения. Но если бы я смог ещё раз прожить эту жизнь, чтобы я сделал?... Определенно предпочёл бы сгореть в том поместье вместе со своей гнилой роднёй. Отчаянно хотелось забыть всё это, продолжая презирать себя за то, что не сделал ничего, чтобы спасти дорогих мне людей. Я ненавидел то, что мне пришлось так долго страдать, чтобы прийти к этим мыслями, так долго переваривать свою вину и раскаиваться, когда уже слишком поздно что-либо менять. Но ещё больше я ненавидел себя за то, что по праву заслужил всё это. Хотелось бы забыть все, как страшный сон. Сейчас, чувствуя себя опустошено, я даже не знал, чего хочу или что делаю. Дивный свет пробился сквозь густую тьму, и меня охватило чувство полного разочарования. Рассвет. Я сглотнул подступающую истерику и продолжил копать. Горькие слезы, которые становятся горячим дождем, увлажняют холодную землю, под моими руками. Такие сильные сожаления я испытал только два раза в жизни. Второй был сейчас. А первый, когда казнили Императора. Я всё ещё корю себя за то, что мог бы спасти его. Но не сделал этого. Неужели это люди называют смертью? Давно позабытый смех моего ребенка задержался в моих ушах, когда красная кровь смачивает одежды, которые я уже давно не менял. Меня стошнило кровью. А мужчина, которого я любил, в итоге-то оказался для меня самым ужасным человеком. Глаза стали тяжелыми, всё мое тело медленно нагрелось. Из последних сил, повесив над маленькой могилкой табличку, я закрыл глаза. Долгожданная боль пронзила мое тело и разум. Шэнь Цинцю был прав, я уже давно сломался и сама смерть уже не пугала, потому что я уже был мёртв внутри.

***

– ... А-Юань?... А-Юань ты... Наткнувшись на чье-то дыхание и тень, нависающую надо мной, я открыл глаза. Ничто не изменилось. Я не переродился. Не отправился в ад, или на крайний случай на небеса. Неужели смерть была для меня слишком большой роскошью? С ужасом мне пришлось осознать, что мне всё ещё приходится жить. Я подорвался на ноги, и с трудом удержался, чтобы не упасть. Нытье и истошное дыхание, кровь била в ушах. Во мне всё ещё что-то горело, и я чувствовал, что скоро взорвусь от множества эмоций, которые меня обуревают. Всё было так бессмысленно... – Шэнь Юань, постой! Тебе приснился страшный сон? Сильные руки схватили меня за плечи и начали трясти. – Мы знаем, как тебе трудно с ребёнком, и что не всегда выдаётся минутка поспать, но тебе видимо приснилось что-то ужасное. Прости, что разбудили. Нет... Этого не может быть... – Ло Бингэ? – Да, А-Юань, это мы. Тебе принести чего-нибудь? В прошлом, я бы никогда не смог позволить себе наброситься с объятиями на Императора, но сейчас это не то чтобы не волновало меня, это больше не имело значения. О небожители, даже если это сон, прошу вас лишь в последний раз, позвольте мне остаться здесь навсегда. – Шэнь Юань?... Ты плохо себя чувствуешь? – Нет. Сейчас, вы – это лучшее, что может со мной случиться. – Мы думали, что ты будешь расстроен арестом своего брата, поэтому не хотели сейчас оставлять тебя одного. И с Сяо-Вэем наверное трудно в последнее время? Я с удивлением отстранился от Императора. – Какой арест? Что случилось с бра.. Герцогом? – Ох, А-Юань, видимо это всё сильно на тебя повлияло. Позже я позову к тебе Имперского лекаря, проверить твоё здоровье. Ло Бингэ присел на кровать, потянув за собой меня. Удобно устроившись, Бингэ начал всё с самого начала. – Герцог Шэнь готовил восстание и государственную измену. Он настраивал императорскую знать против меня и втайне сотрудничал с вражеской Империей. Но это ещё не всё, представляешь, он собирался подослать к нам во дворец своих наёмников, чтобы в будущем избавиться от нас. – Вот как... Значит всё произошедшее было кошмаром сном? Видя выражение моего лица, Ло Бингэ старался всячески утешить меня. – Это не твоя вина, А-Юань. Не расстраивайся. Легкий поцелуй заставил взбодриться и забыть обо всём. – Совсем нет. Я в порядке. Надо бы проведать Сяо-Вэя, давайте пойдём и...

***

Диюй представлял собой неоднозначное место. Вроде бы и подземные лабиринты с различными уровнями, в которых заключены души людей. Но сама столица напоминала обычный провинциальный город, со своими странностями конечно. Город был обрамлён высокими стенами, которые были построены для защиты от внешнего мира. В нем был ров, который предостерегал попавшего в него на вечные страдания. Дворцы были построены с особой роскошью и утончённостью, а резиденции для душ умерших были украшены тонкой и сложной резьбой. Самый большой дворец представлял собой невероятно богато украшенное сооружение, фасад которого был выполнен из чистейшего белого мрамора, украшенного замысловатыми узорами. Колонны выглядели так, как будто они сделаны из чистого золота и поддерживали куполообразную стеклянную крышу дворца. Вся конструкция создавала особенную атмосферу. Но в темном зале, освещенным лишь светом фонарей, не было ни звука. И лишь десять тронов давали понять о присутствии посторонних. Пока чей-то голос с негодованием не спросил: – Для чего все эти иллюзии, Яньло-ван? В реальности, они ведь все уже мертвы. – Судьба этого юноши лежит на моих плечах, – одна из наиболне примечательных персон горделиво встала с трона, неспешно направляясь в центр зала, продолжая: – Из-за моей ошибки, всё закончилось так. Я просто не могу отпустить его на круг перерождения. – Но что мы можем сделать? Рано или поздно, придётся лично встретитесь с ним. Как тогда посмотрите ему в глаза, если он узнает, что всё это были лишь его мечты? – Сунди-ван говорит правильно, но и он ведь ничего не узнает. Снова стало тихо. Все молчали ожидая вердикта владыки Диюя. Все бы так и продолжили молчать, пока не разразился надрывистый голос десятого вана: – Как сказал Яньло-ван, пусть будет так. Нам от этого ничего не будет. Всё равно он рано или поздно попадет к Мэн По на забвение.

***

Уже к утру на горе Цзиншань нашли труп у чьей-то могилы. Изможденное тело с трудом опознали некоторые дворяне, часто посещающие Императорский дворец. И лишь только по неровным начертаниям самодельного надгробия смогли определить владельца могилы. «Любимый Император – Ло Бингэ». По приказу эрцгерцога труп сожгли, а прах развеяли по ветру. И лишь одинокая могила напоминала о том, что там кто-то был. Вся власть досталась бывшей императрице Хуалин и её отцу, эрцгерцогу Империи. Других претендентов убили. А в народе позже сочинили роман «сожаления горы Цзиншань».

Конец