решимость загнанного

      Дожди на Курайгане начались с приездом Шанкса и закончились с его отъездом. Едва немного распогодилось и с неба перестало лить как из ведра, Рыжий объявил, что ему пора возвращаться к команде на другой половине острова и был таков.       - Без тебя даже как-то скучновато стало в море, - говорит он, оборачиваясь в раскрытых воротах. Улыбается совсем как-то по-мальчишески. – Никто больше и не приходит по мою душу. Так что я буду теперь к тебе наведываться, когда буду в этих краях.       Михоук молча кивает в своей привычной манере и провожает взглядом удаляющуюся спину. С тех пор, как он принял предложение Мирового Правительства и занял место в семёрке Корсаров, прошёл уже год с небольшим. Не сказать, чтобы что-то помимо номинального статуса изменилось, разве что Морской Дозор прекратил охотиться за его головой. На данный момент он достиг всего, что хотел – титула сильнейшего мечника, а значит, можно ненадолго остановиться и подумать, к чему следует идти дальше. Шанкс всё ещё пиратствует, потому что ему весело так жить, и он не представляет себе другой жизни. Слишком свободолюбивый. Михоука такие вещи не сильно заботили. До тех пор, пока ему не пытаются надеть железный ошейник, он не против быть шестёркой правительства. Он согласился только потому, что волен уйти в любое время. Ни больше и ни меньше.       За прошедший год Михоук уже привык жить уединённо в своём особняке, изредка выходя в город за продуктами и свежими новостями. Несколько раз пришлось отлучиться на собрание корсаров, на которых для себя он не вынес ничего полезного. Всё было очень спокойно. Такой темп жизни его пока что вполне устраивал. Когда-нибудь он снова почувствует, что хочет выйти в море, и тогда без колебаний так и поступит. Сейчас для этого не было ровным счётом никаких причин, а распри пиратов между собой и правительством ему были неинтересны.       Скоро уже пойдёт второй десяток со дня казни Роджера. Хотя Михоук был там и всё видел и слышал, но сокровища короля пиратов его не привлекали. Конечно, пираты не могут пройти мимо ценностей, но сам он встал на этот путь по своим причинам. Теперь сотни и сотни людей до сих пор отправляются в плавание, охотясь на иллюзорное наследство величайшего пирата, и этому не видно конца. Пускай так и будет. Быть может, когда-то среди них появится человек, который станет ему достойным противником. Если посмеет посягнуть на его титул.       После Шанкса не осталось ни капли спиртного, что было, в принципе, вполне ожидаемо. Рыжий всегда был одним из тех людей, кто празднует со всей душой, а горюет от всего сердца. Их встреча впервые за долгое время тоже была для него праздником, хотя Михоук и не разделял его радости. По крайней мере, не до конца. Шанкс был славным и сильным противником, но никогда не воспринимал их поединки всерьёз, по своей натуре будучи простым как три копейки, и никогда не скрывал того, что видит Михоука другом, нежели соперником. Когда он вернулся из Ист Блю без руки и соломенной шляпы, Михоук окончательно понял, что больше не желает с ним меряться силой. Бесполезно. Человек, добровольно отдавший руку за спасение какого-то даже не родного ребёнка был ему не ровней по слишком многим причинам, главная из которых – сам бы он так никогда не поступил.       Вот и вся история. Теперь Рыжий уехал, и можно продолжать тихую, размеренную жизнь. Если он и вернётся, то уже нескоро. Выглянув в окно, Михоук присмотрелся к лужам во дворе. На поверхности мутной воды пробегала рябь от ветра, но дождь наконец-то закончился. Пора нанести визит в город.       С тех пор как Михоук поселился на Курайгане, беспорядки в городе почти что свелись к нулю. Ни пираты, ни обычные бандиты не решались устраивать грабежи и разбой, а если и совали сюда нос, то вели себя тише травы и ниже воды, опасаясь близости величайшего мечника, который одним махом мог бы лишить головы и их, и всю прилучающуюся команду. Мог, но не хотел. Но знать об этому никому не надо было.       Именно поэтому необычное оживление немного удивило Михоука по прибытии. Прохожие даже не стараясь говорить тихо, тут и там обсуждали что-то, по-видимому произошедшее этой ночью.       - Слышал, что его до сих пор не поймали, - рассказывал низенький старик, опирающийся на потёртую трость обеими руками. – Да и не поймают. Поди уже смылся давно.       - Куда он, по-твоему, смылся? – ответил другой мужчина, проходящий мимо. – Взял, да и поплыл в шторм? Он не дурак, смотри, прячется где-нибудь, пережидает, собака паршивая.       По мере приближения Михоука, впрочем, разговоры затихали, но стоило ему пройти дальше, как голоса за спиной продолжали.       - Что это вообще за зверёныш такой? – спрашивала женщина из овощной лавки, склонившись к подруге. – Ты видела, каких он там дел натворил? Говорят, там вся стража полумёртвыми валяются. Хорошо хоть других не выпустил.       - Какое там! Я его почти что своими глазами видела! Вот как тебя! – вторая женщина перешла на горячий шёпот, активно жестикулируя. – Видела, у моего магазина крыша проломленная? Так это он! Когда погоня была. Ночью услышала грохот, вышла посмотреть, а он мимо меня пролетел: весь в крови, глаза бешеные, а мечей целых три! Демон, что есть демон.       Подобные разговоры доносились чуть ли не со всех сторон. Улицы, по которым проходил Михоук, были в той или иной мере повреждены: проломленные крыши, иногда даже стены, висящие на одной стороне вывески, покачивающиеся от ветра. Всё говорило о том, что здесь действительно случилось нечто страшное прошлой ночью. Даже если сделать предположение, что весь этот ущерб городу нанёс прошедший накануне шторм, всё равно в это слабо верилось. Это точно было дело рук человека.       В конце улицы показалось двухэтажное кирпичное здание с вывеской, на которой уже облупившейся кое-где краской были изображены бутылка вина с бокалом. Открыв резную дверь, Михоук вошёл в просторное помещение, большую часть которого занимали столы со стульями, а у дальней стены располагалась барная стойка с винными шкафами. Посетители собирались обычно ближе к позднему вечеру, так что в дневное время тут не было ни души, что было одной из причин любви Михоука к этому заведению, помимо хорошего алкоголя. Он поприветствовал пожилого хозяина взмахом руки и, приблизившись, кинул на столешницу пачку белли.       - Как обычно, - сказал он, присаживаясь на барный стул, а затем, взглянув на обеспокоенного мужчину, спросил: - Что у вас тут произошло ночью?       Первым делом хозяин быстро, со знанием дела, пересчитал купюры в толстой пачке и, убрав их в кассу, тут же принялся греметь бутылками, собирая заказ.       - Беглец у нас, - ответил он и, сделав многозначительную паузу, добавил: - Из аукционного дома.       Михоук нахмурился при одном упоминании этого места. Он знал о его существовании и был против, но поделать ничего не мог, даже как корсар. В народе это место звалось «аукционным домом», по документам было тюрьмой, на самом деле – пристанищем работорговцев. В здании действительно располагалась тюрьма для осуждённых, но вот нижние этажи служили иным целям. И те, кому не посчастливилось попасть туда, обратно уже не возвращались. Местные привыкли к такому соседству, да их и не трогали, ведь жертвами обычно становились приезжие пираты и туристы.       - Слышали про охотника на пиратов? – продолжил мужчина, оборачиваясь, чтобы посмотреть на реакцию. Михоук покачал головой. Может быть, он и слышал что-то такое, но быстро забыл из-за несущественности информации. До таких ему не было дела. Однако это прозвище оставляло неприятное послевкусие. Ещё в самом начале его тоже окрестили «охотником», но на морских дозорных. – Ну вот есть, или уже был, такой. Про него много рассказывали, что он вроде как кровожадный монстр и убийца безжалостный. Немало известных пиратов сдал. Так вот, приехал он сюда где-то с месяц назад, я его видел.       - Видел? – Михоук изогнул бровь. Больше его удивило время прибытия этого именитого охотника на пиратов. Если предположить, что его схватили спустя дня три-четыре после того, как заприметили (а работорговцы никогда не упустят такой случай), то всё равно выходило, что мариновали его там долго. Либо никто не заинтересовался, что было очень маловероятно, либо берегли для какой-нибудь большой шишки.       - Три меча на поясе, всё как рассказывали, - хозяин вытащил из-под стойки деревянный ящик и встал на него, чтобы достать до самой верхней полки. – Суровый, лицо прямо бандитское. Но молодой ещё совсем, для нас с вами всё равно что мальчишка. Заходил ко мне, купил выпивки да ушёл. Потом, видимо, и закабалили. Думал, уже не услышу больше ничего о нём, а тут тебе раз и сбежал.       - И как это случилось?       - Никто не знает точно, - мужчина пожал плечами, ставя на стойку бутылку красного полусухого вина. – Говорят, зарезал охранника и сбежал с ключами. За ним устроили погоню, но ночью такой был ливень, что хоть глаз коли. Его до сих пор ищут, но в городе уже, наверное, каждый уголок успели проверить, - как испарился. С причала, правда, лодка пропала. Скорее всего, он решил, что сможет уплыть, дурак.       - Думаешь, утонул?       Мужчина молча кивнул.       - А как ещё? Не знаю, что он там наделал, но так ему будет лучше, чем в рабах у какого-нибудь толстосума. Вы не беспокойтесь на этот счёт, господин. Городские болтают много, чего сами не знают. Из мирных никто не пострадал, кроме аукционников, но я даже немного этому как будто и рад. Только это между нами, хорошо, господин?       Михоук кивнул, забирая протянутый пакет.       - Благодарю.       Купив остальные продукты, газету и кое-что по мелочи, он направился обратно к причалу, где оставил свою лодку. Вмешиваться он не планировал и не хотел. Сбежавший преступник, тем более раб, дело не его калибра. Если патрульные не могут даже с таким разобраться, на что они вообще тогда годны? Как раз, будто в подтверждение его мыслям, на пути возникло двое морских дозорных, синхронно отдавая честь.       - Господин Михоук! – обратился к нему тот, что был слева, протягивая немного помятую листовку. – Просим прощения за беспокойство. Вам уже известно, что произошло ночью?       Михоук кивнул, принимая бумагу. Оттуда с чёрно-белой фотографии на него смотрел парень не старше лет двадцати, растрёпанный, с тремя серьгами в левом ухе и каким-то диким выражением в глазах.       - Более чем, - ответил он, складывая листовку, чтобы убрать её в карман рубашки. Правый дозорный нервным движением поправил кепку и быстро выпалил:       - У нас есть подозрения, что беглец мог отправиться на соседний остров. Просим вас сообщить, если заметите его.       - Если ему каким-то образом удалось туда добраться, он уже давно не жилец, - ответил Михоук, проходя мимо патрульных. На Кугайгану даже служивые не решались соваться, что уж там говорить о других. – На той стороне в лесах водятся дикие звери. Если хотите, можете поискать там его труп, я не буду препятствовать.       - Благодарим, господин Михоук! – поспешно откланялся левый дозорный, увлекая за собой товарища. – Но если вдруг он всё ещё здесь, можем ли мы рассчитывать на вашу помощь?       - Попробуйте, - Михоук кивнул и, не оборачиваясь, кинул уже на ходу: – Но в ваших же интересах справиться собственными силами.       Погрузив покупки в свою лодку, Михоук снял её с якоря и отчалил. Отсюда на Курайгану можно было проплыть единственным безопасным и быстрым путём, известным только, пожалуй, ему и Шанксу. По обе стороны от этого пути располагались сильные подводные течения, попав в которые, неопытных моряков либо затянет в ближайший водоворот, либо при должном везении выбросит на другой берег бурными волнами. И тот, и другой расклад в равной степени предполагал почти что неизбежную смерть. Если те двое дозорных об этом не знали, то они зря занимают свои места.       Хицугибуне мерно плыла, подхваченная нужным течением, и Михоук расслабленно откинулся на сидении, вдыхая свежий солоноватый воздух. Будучи по своей натуре человеком больше закрытым, он предпочитал уединение. Всю жизнь он был один, и в его мировоззрении это не было чем-то плохим. Ещё в его пиратские дни Шанкс часто приставал к нему с расспросами, не скучно ли ему без команды, но всё время получал один и тот же отрицательный ответ. Даже в этот свой приезд Рыжий успел бесчисленное количество спросить, не одиноко ли Михоуку в таком огромном особняке посреди леса, и пару раз прослезился, потому что ему стало жалко мечника. Это, конечно, было влияние градуса, но Михоук не сомневался, что тот и на трезвую голову на такое способен.       В обычные дни переправа занимала около получаса, если не грести самому (чего он никогда не делал), но сегодня с утра поднялся ветер, разогнавший дождевые тучи, так что Курайгана приближалась немного быстрее. Михоук отстранённо глядел вдаль, размышляя о своём дальнейшем распорядке дня. Нужно прибраться после Шанкса. У Михоука почти не было сомнений, что Рыжий снова забыл у него какую-то часть своей одежды, как это случалось всякий раз, когда они виделись раньше, так что надо положить что бы это ни было на видное место и отдать в следующий раз. Самого главного, соломенной шляпы, он уже давно не носил, и к этому до сих пор было немного сложно привыкнуть.       Нужно разложить продукты, приготовить что-нибудь к вину на ужин. Почитать газету, чтобы наконец-то быть в курсе происходящего по миру. Нужно… Михоук резко вынырнул из размышлений, когда краем глаза уловил что-то постороннее на обычно пустом берегу слева. Подавшись вперёд, он присмотрелся и понял, что ему не показалось: на песке среди камней лежала перевёрнутая вверх дном лодка с пробоиной на боку. Неподалёку раскидало сломанные вёсла и деревяшки, отлетевшие от корпуса. Скорее всего она тут уже с утра, если не с ночи, но Михоук не заметил её, когда уезжал, потому что это место было видно только с обратного пути.       Михоук покачал головой, вздыхая. Такие лодки были только в городе, а это означало только одно: беглец действительно оказался настолько глуп, что попытался сбежать в море в шторм. Возможно, он пребывал в таком отчаянии, что ничего не соображал. Чувство, Михоуку не знакомое. Он привык всегда держать эмоции в узде, чтобы не мешали во время сражений и в критических ситуациях. Холодный разум, ещё более холодное отношение – два качества, всплывавшие в памяти у всех, кому был знаком Михоук.       Вот и сейчас он сначала неспешно причалил, а затем пошёл к левому берегу разведать обстановку. То, что беглец был мёртв, уже автоматически решилось в его мозгу, так что оставалось разобраться с лодкой и, возможно, трупом. Если первое можно было порубить на растопку для печи, то со вторым всё было немного сложнее.       Впрочем, море примет всех.