решимость загнанного

      Сидя у окна, Михоук смотрел вдаль на ночные огни островного города. Наверняка суета там не прекращалась даже сейчас, все были заняты последними приготовлениями к визиту знати, чтобы потом всё равно кончилось парой-тройкой простреленных голов из-за того, что кто-то не так посмотрел на святых с Мариджоа или запоздало уступил им дорогу. Несмотря на многочисленные просьбы, мечник не хотел и не планировал посещать церемонию из чистого принципа. Грязные пираты не чета святейшим.        Однако в голову настойчиво лезло воспоминание о встрече на причале. Если революционеры действительно имели план вмешаться в предстоящее событие, это должно быть либо зрелищно, либо до последнего незаметно. Михоук склонялся в сторону второй тактики, просто потому что никогда не слышал, чтобы люди из революционной армии что-то делали напоказ. Вот только справятся ли они? Тот парень был совсем молодым. В таком возрасте кровь кипит, а тело жаждет битвы, действий, адреналина. Может быть, так случается не у всех, но мечник привык судить по себе. Несмотря на неприступный и невозмутимый внешний фасад, голова у него встала на место только ближе к тридцати. А у кого-то рыжая башка до сих пор держалась на болтающихся винтах, которые и подкручивать не планировали.       - Так и знал, что не спишь.       Погружённый в свои мысли, Михоук пропустил мимо ушей звук открывшейся двери, и только голос Крокуса смог вернуть его в реальность. Шаркая, старик подошёл к нему и встал напротив окна, прихлёбывая из кружки в одной руке, а второй опираясь о подоконник.       - Переживаешь?       - По поводу? – Михоук вздохнул, переводя взгляд на доктора.       - Этого, - Крокус кивнуо на слабо светящийся островной город, а затем – влево, очевидно имея в виду комнату за стеной: - Или того.       Мечник покачал головой.       - Не в моём характере, - ответил почти честно. Он никогда не переживает. Просто оценивает и просчитывает возможности. Это разное.       Крокус ухмыльнулся в усы.       - Ну и хорошо. Всё, что надо и не надо, сделается без тебя, - проговорил он, глядя в ночной сумрак. – И правильно сделаешь, что не поедешь туда.       Правильно? Михоук редко смотрел на свои действия с такой позиции. Да и сложно было по подобному критерию отсеивать свои поступки.       - Вы считаете, что-то случится? – спросил он то, что давно вертелось на языке.       - Революционная армия не дураки, - Крокус покачал головой, прихлёбывая чай. – К тому же, тот паренёк, которого ты встретил тогда на пристани, такой с ожогом на лице и бельмом. Поговаривают, что он ходит в любимчиках у самого Драгона, а он лишний раз бы не отправил своих приближенных на что-то заведомо провальное или пустяковое. Случится – да, но узнает ли кто-то об этом, вопрос другой.       Михоук согласно хмыкнул. Звучало это логично, но как всё обернётся на самом деле? Не хотелось бы, чтобы мирное население пострадало. Да, ему сто раз плевать на всех этих людей, но он всегда был и будет против впутывания гражданских в политические игры и противодействия сторон.       - И вы предлагаете мне не вмешиваться? – поинтересовался он безэмоциональным тоном.       - И я предлагаю тебе не вмешиваться, - старик кивнул. - Парень не дурак, наслышан я уже о нём и не только. В последнее время к ним примкнуло много молодой крови, но отличиться успели только он да ещё кое-какая девчонка. Так что разберутся. А ты не лезь. У тебя тут сейчас поважнее дела есть.       В этом Крокус был прав. Отлучаться из Курайганы, когда молодой мечник наконец-то пришёл в себя и мог сбежать и вполне возможно глупо умереть в отсутствие Михоука было не лучшей идеей. К тому же, у него будет возможность послушать и посмотреть, как дела в городе, когда повезёт доктора обратно на остров. Всё равно городские будут гудеть об этом всю следующую неделю.       - Хорошо, - Михоук кивнул своим мыслям и перевёл взгляд на старика. – Так что вы посоветуете предпринять дальше? Он… не совсем стабилен эмоционально, как бы вы выразились.       - Оно и понятно, - Крокус хмыкнул, поводя плечом. Пару секунд молча вглядывался в ночную тьму, а затем, вздохнув о чём-то, продолжил: - Не торопи события, мальчик мой. Даже побитому псу нужно время, чтобы перестать щетиниться и рычать. А что до остального: долечить, откормить и можно отпускать в свободное плавание. Что бы там ни случилось, он переживёт. Молодёжь крепкая.       Михоук молча опустил взгляд на свои руки. На кончиках пальцев он будто бы всё ещё мог чувствовать лихорадочное тепло содрогающегося в рыданиях тела. Это так неправильно - показывать свою мягкость по отношению к, считай, незнакомому человеку. Так неправильно ловить себя на том, чего никогда бы не сделал раньше. Неправильно поступать так мягкосердечно, глупо и совершенно ненамеренно похоже на то, что когда-то совершил безмозглый Шанкс.       - Не думай об этом слишком сильно, - Крокус мягко положил руку ему на плечо, - а то начнёшь седеть раньше времени. Сегодня сделаем вот как: ты нормально отоспишься, а я пойду подежурю на всякий пожарный. А то смотреть на тебя тошно.       Михоук хотел было запротестовать, но затем всё-таки понял, что очень устал за прошедшие дни, собирая сон по несколько рваных часов тут и там. Поколебавшись с пару секунд, он всё же согласился. Крокус довольно усмехнулся в бороду и, напоследок хлопнув его по плечу и пожелав спокойной ночи, ушёл.       Двумя пальцами затушив свечу на подоконнике, Михоук в один большой глоток допил бокал вина и, не раздеваясь, повалился на кровать. Накопившаяся усталость взяла своё, и он сразу провалился в глубокий сон без сновидений.       Ощущение бодрости наутро показалось чем-то приятно-неожиданным. Хотя он и проспал чуть больше пяти часов, этого было вполне достаточно, он никогда не имел привычки спать долго. Сев на кровати, Михоук потёр лицо, смахивая остатки сонливости, и с лёгким вздохом перевёл взгляд на окно. Над Курайганой уже зачинался рассвет.       Пару минут посидев и подумав, Михоук наконец поднялся и, пригладив взъерошенные волосы пятернёй, направился к высокому шкафу из тёмного дерева на другом конце комнаты. Порывшись в нём, Михоук извлёк пару хлопковых рубашек и брюк из той одежды, что он вроде уже давно и не носил, а вроде и избавиться было жалко. Большая часть его гардероба была пошита на заказ из хороших тканей за немалые деньги, потому что в вещах он ценил удобство и практичность.       К сожалению, для Ророноа едва нашлось пару комплектов одежды, и то с большой натяжкой подходившие ему по размеру. Мало того, что они с ним значительно отличались по телосложению, но молодой мечник сейчас настолько был истощён и исхудал, что даже самая маленькая одежда могла просто с него свалиться. Возможно, придётся прикупить пару-тройку нормальных вещей, когда он будет в городе, а до тех пор – довольствоваться тем, что имеется. Не то чтобы это была большая проблема, но всё же немаловажная часть человеческого комфорта.       Дальше – еда. Бесшумно спустившись на кухню, Михоук наскоро позавтракал и вернулся наверх с кружкой свежезаваренного дымящегося травяного чая. За дверьми гостевой спальни тихо, будто бы там и вовсе никого не было. Мечник осторожно, чтобы не скрипнула, потянул дверь на себя и проскальзнул в отворившуюся щель. Крокус встретил его немного удивлённым взглядом, но ничего не сказал. В руках у него была книга, забытая Михоуком после одного из ночных дежурств.       - Ну и дрянь ты читаешь, - полушёпотом заметил старик, откладывая книгу обратно на подоконник. Михоук криво ухмыльнулся, ставя рядом горячую кружку.       - И вам доброе утро.        Обернувшись, Михоук находит взглядом молодого мечника. Тот всё ещё спал, свернувшись в позе эмбриона, и даже во сне его лицо не расслаблялось ни насколько: сведённые к переносице брови, морщинка, залегшая между ними, и накрепко сцепленная челюсть. Какие бы кошмары или просто плохие сны ему ни снились, будить его сейчас бесполезно, пока организм сам не решит, что достаточно отдохнул и набрался сил для пробуждения.       Михоук сменил доктора на его посту, и тот отправился на заслуженный отдых. От нечего делать, мечник принялся пролистывать свою книгу в поиске страницы, на которой когда-то остановился. Делать закладки никогда ему не нравилось, он больше полагался на свою память, тем более, что большинство книг занимали у него максимум пару-тройку вечеров. Однако эта относилась к той категории, прочтение которой занимало порой по несколько месяцев, и в основном туда относились исторические книги. Конкретно эту, посвящённую исследованиям Пустого Века, он перечитывал уже во второй раз, и всё равно множество вещей оставались непонятными.       Это началось за несколько часов до полудня. Сначала слух уловил утробное гудение, а затем послышался залп хлопков – выстрелы в небо, а за ними низкий гул тромбонов, возвещающих о прибытии гостей с Мариджоа. Михоук даже не поднял головы от книги. Следовало ожидать. Они никогда не приходили тихо. И после них тишина не наступит, останется только воющий плач, бесконечные опасливые перешёптывания и гневная брань.       На периферии зрения промелькнуло какое-то движение, а затем до ушей донёсся судорожный полувыдох-полустон. Обернувшись на звук, Михоук увидел молодого мечника, очевидно, разбуженного всей этой какофонией. Тот сидел на кровати, тяжело дыша и до побелевших костяшек сжимая в руках откинутое с себя одеяло. Здоровый глаз широко раскрыт и смотрел куда-то поверх мужчины с выражением загнанности и непонимания. Проследив за взглядом Зоро, Михоук понял, в чём причина. Огромную роскошную каравеллу, причалившую к островному городу, было видно даже отсюда. На белоснежных натянутых парусах красовался знак Мирового Правительства, с бортов высовывались носы пузатых пушек. Довольно говорящая репрезентация, но от этого никуда не деться.       - Прибыли гости из Мариджоа, - объяснил Михоук, поднимаясь со своего места. При упоминании Священной Земли лицо Ророноа исказилось, будто бы от чего-то очень горького. Михоук на всякий случай напоминил: – Сюда им путь заказан.       В ответ молодой мечник перевёл на него пустой взгляд, а затем откинулся обратно на кровать. Михоук подавил рвущийся наружу вздох и тихо выскользнул из комнаты. Вернулся он с миской супа в одной руке и найденной одеждой в другой, надеясь, что хоть что-то из этого окажется принятым. Ророноа из-под полуприкрытых век смотрел, как он ставил миску на прикроватный столик.       - Поешь, - предложил мечник, вешая вещи на спинку рядом стоящего стула. – Понимаю, что гордый, но ты ничем мне за это не обязан.       Затем Михоук снова сел в своё кресло у окна и взял в руки книгу, делая вид, что очень заинтересован написанным там. На деле же описываемые на странице предполагаемые расшифровки понеглифов никак не ложились на ум, и он краем глаза наблюдал за происходящим в комнате.       Поколебавшись с минуту, Ророноа всё же приподнялся, взял миску себе на колени и осторожно попробовал первую ложку. За ней последовала вторая, третья, и Михоук, глядя на это, едва сдержал довольную улыбку от осознания собственной маленькой победы.       - Спасибо, - произнёс Зоро, закончив.       - Не за что, - отозвался Михоук, притворяясь, что отвлекается от чтения, чтобы взглянуть на него. По выражению его лица видно, что парень хотел сказать что-то ещё, но не решался. Может быть, виной тому были всё ещё теплящиеся в его груди сомнения относительно настоящих мотивов спасителя, а может и излишняя, несвойственная эмоциональность, которую он позволил себе вчера. Как бы то ни было, Михоук придерживался прежней линии поведения, делая вид, что ничего из этого не было.       - Всё ещё хочешь уйти? – спросил он как бы между делом.       Сначала Зоро не ответил, а потом всё же нерешительно кивнул. Тихо вздохнув, Михоук отложил давно не нужную книгу, и встал, кидая мимолётный взгляд на пейзаж за окном, испорченный нависающим на линии горизонта безобразным кораблём знати.       - Тогда давай сначала прогуляемся снаружи, - проговорил он, указывая на висящие вещи. – Подбери себе что-то из этого и пойдём. Сделай мне небольшое одолжение.       Как ни странно, это сработало, и на этот раз Зоро кивнул более уверенно. Похоже, что идея прогулки пришлась ему по вкусу. Ещё бы, наверняка очень хотелось уже размять затёкшие от долгого лежания конечности и наконец-то почувствовать своё тело хоть в каком-то действии. Михоук снова ненадолго вышел из комнаты, не столько чтобы дать молодому мечнику немного личного пространства, сколько для того, чтобы отыскать всё в том же шкафу один из своих старых плащей, запоздало припоминая, что на Курайгане достаточно сыро и холодно независимо от времени года.       Когда он вернулся, Ророноа, сидя на краю кровати, уже застёгивал последние пуговицы ожидаемо висящей на нём рубашки. В целом он выглядел немного лучше, явно приободрённый, но в его движениях виделась какая-то тревожность. Михоук положил чёрный плащ с меховой подкладкой рядом на кровать и поинтересовался:       - Как самочувствие?       Зоро неопределённо повёл плечом и ответил, не глядя на него:       - В порядке.       Обув сапоги, единственное, что осталось из его вещей, он предпринял попытку встать на ноги самостоятельно, игнорируя лёгкое головокружение и тошноту. Крепко вцепившись пальцами в деревянную спинку кровати, медленно поднялся на ноги и пару секунд постоял, позволяя мозгу привыкнуть к перемене положения тела. Михоук терпеливо ждал, не вмешиваясь, просто прислонился плечом к дверному косяку и делал вид, что собирает со своей шёлковой рубашки несуществующие ворсинки. Наконец, Зоро накинул на плечи принесённый плащ, и оба они направились на выход из особняка.       Михоук незаметно подстроился под ещё медленный темп молодого мечника, идя чуть спереди, но достаточно близко, чтобы в случае чего подстраховать. Однако этого не потребовалось, и даже спуск по винтовой лестнице прошёл более-менее гладко: лишь один раз Ророноа едва не оступился, опасно покачнувшись, но сам смог удержаться и выправить своё положение. Но это не помешало Михоуку весь спуск невзначай держать руку у него за спиной, потому что бережёного, как известно…       На выходе Михоук подхватывает с вешалки свой расшитый плащ и шляпу, быстро пристраивая её на чуть взлохмаченные волосы. Из распахнутой входной двери обоих тут же обдало порывом ветра, приятно холодившего кожу. На Курайгане в воздухе постоянно царил запах сырости, какой бывает после сильного дождя. В целом, всё на этом острове создавало особую мрачную атмосферу, за которую Михоуку и приглянулось это место. Густой туман, опускавшийся поздно вечером и рассеивающийся полупрозрачными нитями по утрам в лучах оранжевого рассвета. Высокие ели и сосны, покрывающие тенью узкие заросшие тропинки. Скорбные руины тех мест, где когда-то жили люди, сгинувшие в кровопролитных боях и не оставивших после себя ничего, кроме костяной крошки.       Некоторое время они молча шли по единственной более-менее расчищенной дорожке, ведущей по прямой к импровизированному подобию пристани, но в какой-то момент Михоук свернул в сторону, и у Ророноа не было особого выбора, кроме как пойти следом, переступая через валяющиеся на траве ветки с сучками и стараясь не споткнуться о вылезавшие из земли толстые бугристые корни.       - Когда-то это место было процветающим королевством, - вдруг заговорил Михоук, кивая на раскинувшиеся вдалеке каменные обломки. – А теперь его населяют кровожадные животные, ставшие свидетелями всей произошедшей бойни и человеческой жесткости. Хумадрилы, слышал о таких?       Зоро отрицательно покачал головой, прикидывая, к чему был заведён весь этот разговор.       - Необычайно умные существа, наделённые способностью перенимать навыки от людей, - объяснил Михоук, ныряя под разлапистую ветку и придерживая её поднятой для Ророноа. – Однако здесь у них не было иного выбора, кроме как обучиться владеть оружием и убивать. Они стали крайне агрессивными, так что, когда ни о чём не подозревающие люди приплывали исследовать остров, их уже поджидали десятки зверей, научившихся сражаться. Кому-то удавалось унести ноги, пока хумадрилы были заняты обгладыванием мяса с костей их товарищей, но многим всё же не повезло.       В последний раз свернув на тропинку между редеющих елей, они вышли на небольшую поляну, окружённую пышными зелёными кустами. Кое-где они были примяты, будто через них кто-то пробирался силой. На траве виднелись клочки какой-то грязной ткани в каплях крови. Неподалёку поблескивало сквозь траву сломанное лезвие.       - Когда я прибыл на Курайгану, то был готов к встрече с местными обитателями, - Михоук остановился посреди поляны, сложив руки на груди. – Но на меня никто не нападал. Эти звери будто бы избегали меня. Спустя какое-то время я всё же случайно набрёл на главного самца, хумадрила раза в два выше и больше меня, он был единственным, кто решился сразиться. Из этого я сделал вывод, что помимо навыков битвы, они усвоили ещё кое-что от тех людей: не связываться с теми, кто заведомо превосходит их по силе. Безусловно, это инстинкт, но я стал убеждён, что события на острове ещё больше подстегнули его развитие.       Обернувшись, Михоук кивнул на землю под своими ногами.       - На этом самом месте я нашёл тебя, - объявил он, а затем жестом указал на темноту за кустами, в которой влажно поблёскивали множественные глаза. – Однако до меня ещё раньше тебя обнаружили эти животные. Из того, что мне известно, ты пробыл здесь не час и не два, хотя им бы даже этого с лихвой хватило, чтобы разорвать тебя на кусочки. Но почему-то они не стали. Понимаешь, к чему я веду?       Не веря собственному зрению, Зоро сделал шаг назад, недоверчиво крутя головой по сторонам. Отсутствовавшие кусочки пазла памяти, проявляясь, один за другим вставали на место. Ночь. Жуткий ливень с громом. На грани сознания он забрёл сюда и обессиленно упал на мокрую траву. Тогда ему показалось, что он чувствовал на своей коже постороннее дыхание, будто бы кто-то принюхивался к нему. Будто кто-то ходил, шурша листвой, вокруг его распластанного на земле тела, не решаясь подходить слишком близко. Будто он глаза в глаза видел кого-то, опасливо подбирающегося из темноты.       - Это не судьба и не случайность, Ророноа, - припечатал Михоук. – Я долго думал обо всём и пришёл к такому выводу. Ты можешь не соглашаться со мной, в конце концов я уже старый и склонен верить в подобные знаки. Однако можно считать это ещё одной причиной, почему я считаю, что в тебе есть огромный потенциал, который только ждёт благодатной почвы, чтобы раскрыться.       - Я… - Зоро хотел было возмутиться, возразить, да хоть что угодно сказать поперёк, но осёкся под цепким взглядом мечника. Приложив холодную ладонь к горящему лбу, он покачал головой: -… не понимаю, к чему ты клонишь.       - Всё в порядке, - успокоил Михоук и, сделав секундную, продолжил: - Ты говорил про обещание, ради которого ты стремишься к званию сильнейшего мечника. Могу ли я узнать об этом немного больше?       Тяжело вздохнув, Зоро прикусил губу, раздумывая. Всё ещё мутная голова соображала со скрипом, к тому же всё больше зуделось внутри желание озвучить то, что ещё вчера он по ошибке принял за остаточный бред от лихорадки.       - Я вырос в додзё Иссин, - начал он нерешительно, подбирая слова, - и выучился там всему, что умею. Я быстро учился, и очень скоро не осталось почти ни одного ученика, которого я бы не смог одолеть. Кроме одной. Я постоянно ей проигрывал, скольких бы усилий ни прикладывал, и это сводило меня с ума. Однажды всё дошло до того, что я вызвал её на бой на настоящих мечах, чтобы раз и навсегда решить, кто из нас сильней. И… В общем, я снова проиграл, но она… Она начала молоть чушь о том, что я всё равно стану сильнее её, когда вырасту, потому что женщине никогда не стать сильнейшей мечницей. Но всё это было полнейшим бредом, и в конце концов я убедил её, что однажды, когда я наконец-то одержу над ней верх, это будет дело навыка, а не какого-то дурацкого разделения по неизбежной слабости. Я мечтал стать такой же сильной как она. Но в ту ночь мы пообещали друг другу, что один из нас непременно станет величайшим мечником в мире. Это была клятва.       Зоро замолчал, пряча за пазухой плаща подрагивающие руки. Когда пауза затянулась, и Михоук подумал было, что это конец истории, Ророноа вдруг снова заговорил:       - На следующий день она свела счёты с жизнью. Так что… Я остался в живых, а значит обязан сдержать обещание.       Теперь было всё. Не ожидавший такой развязки Михоук молча переваривал услышанное, стоя с таким же невозмутимым видом, а молодой мечник пустым взглядом буравил валяющуюся неподалёку рукоять сломанного меча, покрытую присохшей грязью вперемешку с кровью. По выражению его лица сложно было понять, о чём он думает и что хотел бы услышать в ответ на свои откровения. В очередной раз он заставил мечника чувствовать себя очень близко к неловкому. Михоуку почти не было знакомо чувство потери, потому что он никого не подпускал близко. Да, он стал свидетелем потери, но это не вызвало в нём того отклика, на который он рассчитывал. История Ророноа, хотя и была трагичной, тоже не могла найти в нём хоть какого-то отражения, потому что он всю жизнь был один.       И вот, когда Михоук уже открыл было рот, чтобы сказать что-то в ответ, до этого стоящий на дистанции Зоро вдруг сделал к нему несколько широких шагов и упал перед ним на колени.       - Пожалуйста, - проговорил он, склоняя голову к земле, - возьми меня в ученики!       Ошарашенный, Михоук опустил взгляд на молодого мечника, кланяющегося ему в ноги. Похоже, он недооценил рвение Зоро к лишению его стасуса сильнейшего, раз тот решил добровольно пойти на это.       - Просишь своего врага научить тебя, как правильно разделаться с ним? – спросил Михоук холодным тоном.       - Я хочу стать сильнее, - упрямо ответил Ророноа, не поднимая головы. – И я не настолько глуп, чтобы думать, будто смогу одолеть тебя лишь одними собственными усилиями.       - Скажи-ка ещё раз, зачем тогда ты преклоняешь голову и просишь моего наставничества?       - Чтобы однажды сразиться с тобой и победить.       Звенящая тишина повисла на пару мгновений, которые показались Зоро целой вечностью. И какого же было ему услышать разрезавший эту самую тишину смех.       - Никто ещё не просил меня обучить мечника, который в итоге придёт по мою голову, - со смешком заметил наконец Михоук, уже не скрывая улыбки. Когда Зоро всё же поднял на него взгляд, не веря собственным ушам, то вдобавок засомневался ещё и в оставшемся зрении, ведь даже острые грубые черты лица сильнейшего мечника даже, казалось, смягчились. – Поднимайся, Ророноа Зоро. Надеюсь, ты понимаешь, на что идёшь.