решимость загнанного

      Шёл второй день с тех пор, как Крокус прибыл на Курайгану, и дела относительно шли на поправку. В городе Михоук не появлялся, но мог представить, какая там творилась суета в последних попытках привести здания и улицы к визиту мировой знати. До их приезда оставалось меньше суток, и Михоук не имел ни малейшего желания присутствовать на церемонии, несмотря на то, что уже получил несколько звонков от вышестоящих господ с просьбами прийти и проконтролировать ситуацию. В ответ мечник советовал им найти для этой цели кого-то более подходящего, ведь как известно, мировые вельможи отличались весьма скверным характером и терпеть не могли пиратов. Не то чтобы это не было взаимно.       Михоук никогда не совался не в своё дело, предпочитая идти прямо по собственному пути, и этот случай не был исключением. Однако чем больше он думал обо всех обстоятельствах, тем больше склонялся в сторону вмешательства. Гости из святой земли Мариджоа были далеко не святыми людьми, и наверняка уедут отсюда в сопровождении десятков рабов, чтобы потешить своё гниющее самолюбие. Ещё будучи подростком Михоук застал, как, прогуливаясь по улицам города верхом на едва переставляющем ноги мужчине, высокопоставленный вельможа вдруг остановился и, ткнув пальцем в одну из девушек, замерших, почти не дыша, возле какой-то лавки, приказал ей идти с ним. И она пошла. Молча, без какого-либо сопротивления. И все вокруг смотрели на это так же безмолвно, потому что знали, что следует за непослушание сильнейшим мира сего.       Взболтав остатки вина в бокале, Михоук с глухим стуком поставил его на подоконник и потëр переносицу. К сожалению или к счастью, реалии мира таковы, что выживает сильнейший. Сейчас Михоук бы вполне смог пойти против Мировой знати, но не видел в этом смысла. Один он ничего не изменит, а мимолётная месть по обыкновению не приносит ничего в своём итоге. Всё-таки даже будучи одним из сильнейших этого мира, какие-то вещи изменить он был не в силах.       Дверь позади него тихонько скрипнула, пропуская в комнату вернувшегося доктора. Прошло около получаса. Михоук молча обернулся, вопросительно глядя на старика, который, поставив чемоданчик около входа, неторопливой походкой направился к креслу.       - Присядь, мальчик мой, - предложил он, перехватив обеспокоенный взгляд мечника. Михоук ещё больше нахмурился, то ли от подобного обращения, то ли от того, что старик тянул, но всё же подошёл и опустился в кресло напротив. Крокус улыбнулся, наблюдая за его реакцией: - Всё в пределах нормы, но кое о чём мне всё равно хочется с тобой поговорить.       - Что-то насчёт Ророноа? – задал риторический вопрос мечник, просто чтобы не молчать. Конечно же, про него. Как будто бы на острове кроме них троих был ещё кто-то, достойный обсуждения.       - Парнишка быстро восстанавливается, - начал Крокус, стараясь правильно подбирать слова. – В физическом плане. Воспаление с ран уже почти прошло, рука двигается, и сегодня он даже, можно сказать, наконец-то в полном сознании. И в связи с этим, я думаю… Он остро реагирует на произошедшее.       Михоук скрестил руки на груди, внимательно слушая.       - В каком смысле «остро»? – переспросил он. – На то, что произошло в городе?       - В том числе, - Крокус кивнул, почёсывая бороду узловатыми пальцами. – Но в частности и на тебя.       Михоук нахмурился.       - Знаешь, чем-то он напоминает тебя в юности, - продолжил Крокус после небольшой паузы. – По вам сразу видно: оба гордые и жуть как не любите признавать неправоту или поражение. Проигрыш – сама по себе вещь довольно неприятная, но люди вроде вас переживают это вдвое больней.       С самого детства Михоук учился быть сильным, и не только в физическом плане. Да, каждый день он тренировался до изнеможения так, что потом с утра не мог пошевелить и пальцем, но всё равно вставал и шёл оттачивать технику владения мечом. Ему не было на кого равняться, ведь его детство прошло в отдалённом монастыре за чертой города, в окружении сострадательных женщин, которые далеко не поощряли его стремления и часто журили за то, что он ввязывался в драки со сверстниками.       - Я никогда и не проигрывал, - ответил наконец Михоук, отводя задумчивый взгляд на пейзаж за окном.       Это случилось лишь однажды: к острову причалил пиратский корабль с алыми парусами, и вместе с разношёрстной командой на причал сошёл паренёк с огненно-рыжими волосами, соломенной шляпой не по размеру и невероятно отвратительной широкой улыбкой. На поясе у него висела пиратская сабля, что подстегнуло неприязнь Михоука ещё больше. Мальчишка выглядел одногодкой, может даже чуть младше, и уже путешествовал с пиратами и так беззаботно носил оружие, пока Михоук застрял на этом богом забытом острове, пристанище бандитов и работорговцев, ежедневно видя страдания, боль и страх. Это казалось ужасно нечестным.       Тогда Михоук подкараулил парнишку в одном из безлюдных переулков, намереваясь показать ему, что не стоит быть настолько беззаботным, если уже носишь оружие. Это был их первый поединок, и окончился он абсолютным проигрышем. Для Михоука. Острое лезвие сабли со свистом воткнулось в землю буквально в нескольких миллиметрах от его лица, обдав щёку лёгким ветерком, и рыжий парнишка, глядя на него сверху-вниз, нахмурил веснушчатое лицо.       «Нехорошо так нападать сзади», сказал он тогда. «Что тебе нужно?»       Лишь сейчас Михоук с удивлением понял, как быстро мальчишка посерьёзнел, стоило ему только напасть. Все его движения были отточены и скоординированы, будто он действительно занимался фехтованием на постоянной основе. С большой неохотой, но пришлось признать самому себе, что сабля на его поясе была не простой побрякушкой.       «Кто научил тебя драться на мечах?» - ответил вопросом на вопрос Михоук. На лице парня на секунду проскользнула растерянность, но он всё-таки ответил, - «Рэйли. Он лучше всех умеет фехтовать, даже лучше Роджера».       Теперь мальчишка смотрел на него с плохо скрываемым интересом. «А ты у кого так научился?» - спросил он после секундной заминки, вынимая саблю из земли и убирая её в ножны. Михоук даже сам ненадолго растерялся от такой беззаботности: убирать оружие, когда враг ещё рядом с тобой. Но всё же продолжать поединок не хотелось, поэтому он встал и, отряхиваясь, ответил, - «Я сам».       «Правда?» - лицо мальчишки просияло и последние капли серьёзности покинули его. – «Это было очень круто, честно! Не хочешь отправиться с нами?»       Михоук исподлобья взглянул на рыжего парнишку и закатил глаза, - «С вами? Нет, спасибо. Как-нибудь обойдусь».       «Жалко», - мальчишка убрал руки в карманы и вздохнул. – «Ты не любишь пиратов?»       «Мне всё равно на них».       «Так значит, ты тоже когда-нибудь, может, выйдешь в море?»       «Может быть», - Михоук пожал плечами. – «Всё равно я не намерен долго здесь оставаться».       «Круто! Тогда мы сможем встретиться ещё раз, когда оба станем сильнее», - улыбнулся мальчишка и протянул веснушчатую руку. – «Я Шанкс, а тебя как зовут?»       «Дракуль Михоук», - в оцепенении ответил он, нерешительно протягивая руку в ответ. Шанкс крепко обхватил его ладонь своей и энергично пожал, продолжая улыбаться до ушей.       «Жалко, что ты всё-таки не хочешь с нами», - посетовал он напоследок, поворачиваясь, чтобы уйти. – «Но когда снова встретимся, то обязательно сразимся ещё раз, хорошо?»       И Шанкс убежал.       С тех пор Михоук начал тренироваться ещё упорнее, раз за разом прокручивая в голове их поединок, каждое их движение. Всё для того, чтобы больше никому не проиграть.       И кто бы мог подумать, что через каких-то пять-шесть лет этот рыжий мальчишка, уже успевший стать высоким юношей, привяжется к нему как банный лист на всю оставшуюся жизнь.       - О чём задумался? – голос Крокуса вырвал его из воспоминаний. – Или о ком?       - Ни о ком, - Михоук фыркнул, скрещивая руки на груди. – Просто размышлял над вашими словами. К чему вы всё это?       - Ты, наверное, и сам понимаешь. Каким бы ты там ни был, но теперь ты несёшь за него ответственность. В какой-то степени, - Крокус вздохнул, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза. – Тебе нужно поговорить с ним, чтобы он хотя бы бросил идею бежать отсюда. А то проснёмся завтра, а его уже и след простыл.       - Возможно, - Михоук рассеяно кивнул. Перед мысленным взором всплыло то, какими глазами Ророноа смотрел на него этим утром. Теперь, когда лихорадка отпустила его из своих цепких объятий, в его взгляд вернулось то диковатое, загнанное выражение с их первой встречи. Словно у подобранного с улицы побитого зверька, который не верит в то, что теперь будет по-другому.       Нужно ли было что-то с этим делать? Да, безусловно.       Хотелось ли ему что-то с этим делать? Нет. Он никогда не был силён, когда дело доходило до таких тонких материй, как человеческие чувства и эмоции. Сам он привык держать всё глубоко внутри, как бы больно или плохо ни было. Даже после казни Роджера, когда Шанкс, захлёбываясь слезами, колотил его по груди, умоляя сказать или сделать хоть что-то, среагировать хоть как-то, он просто не мог. Внутри как будто бы разверзлась большая чёрная дыра, поглощавшая все его эмоции и с жадностью впитывавшая солёные горячие слёзы.       - Вы правы, - проговорил он, поднимаясь. – Отдохните пока, а когда я вернусь, решим, как вас отправить обратно.

***

             Услышав звук приближающихся шагов в коридоре, Зоро приоткрыл глаза и в следующую секунду увидел зашедшего в комнату мечника. Теперь Михоук выглядел более внушительно, но всё равно не настолько грозно, каким его запечатлели на постере. Может, всему виной было отсутствие шляпы или фирменного меча за спиной, а может и обстоятельства, в которых его приходилось видеть. В одной руке он нёс глубокую миску, в другой – бокал вина. На пороге он на секунду остановился и, видимо убедившись, что Зоро всё ещё в сознании, прошёл вглубь комнаты, всю дорогу чувствуя на себе цепкий осторожный взгляд.       - Рад видеть, что ты наконец-то очнулся, - начал Михоук, ставя на прикроватный столик миску с бульоном. – Наверное, ты голоден, так что поешь сперва, а затем, как я и обещал, мы поговорим.       Хотя и пахло довольно вкусно, по большей части от того, что в желудке долгое время уже не бывало нормальной пищи, Зоро упрямо покачал головой.       - Как хочешь, тогда я просто оставлю это здесь, - ответил Михоук и присел на стул возле кровати. Сделав глоток вина, он перекинул ногу на ногу и продолжил: - Тогда давай говорить. Чтобы нам обоим было легче, сделаем так: один вопрос – один ответ, по очереди. Согласен?       На лице молодого мечника отразилось плохо скрываемое замешательство, однако, подумав пару секунд, он всё же медленно кивнул, не спуская с мужчины напряжённого взгляда.       - Начинай, - ответил Михоук. – Первый вопрос твой.       Несмотря на то, что раньше Зоро готов был буквально наброситься на мечника, требуя объяснений на каждый из тысячи терзающих его вопросов, теперь, когда дошло до дела, в голове внезапно образовалась странная пустота. Не ожидал, что вывести его на разговор дастся настолько легко.       - Сколько… - выпалил он первое, что пришло в голову, - Сколько дней прошло?       - С первой встречи с тобой прошла примерно неделя. Я нашёл тебя наутро после того, как ты бежал из города, и с тех пор мы были здесь, на Курайгане.       - Курайгана?..       - Подожди, теперь я, - Михоук свободной рукой вынул из нагрудного кармана сложенный вчетверо лист пожелтевшей бумаги и, развернув, положил на одеяло перед молодым мечником. Зоро опустил взгляд на листовку и с небольшим удивлением обнаружил, что смотрит на самого себя. Точнее на свой плакат о розыске. Михоук ткнул пальцем в подпись под фотографией, – Здесь написано «охотник на пиратов» Ророноа Зоро. Почему ты так назвался?       Зоро фыркнул, помотал головой:       - Я никогда себя никак не называл. У меня есть имя. Просто… Чтобы перебиться деньгами в дороге, я ловил более-менее известных пиратов и приносил их головы в обмен на награду. И в какой-то момент обо мне стали так говорить. Ничего личного. Мне побоку что на пиратов, что на морпехов.       Михоук удовлетворённо хмыкнул и, сложив бумагу, отложил её в сторону. Кивнул, давая понять, что теперь можно говорить.       - Я понял, что мы на Курайгане. Но где это?       - Не так далеко от основного острова, откуда ты сбежал. Из того, что я видел и слышал, ты пытался уйти вплавь, но попал в шторм, и твою лодку вынесло на эти берега. Я увидел обломки и кровь, и пошёл по следу, думая, что ты уже мёртв. Никто в здравом уме сюда бы не сунулся, потому что Курайгану окружают непредсказуемые течения. Очевидно, тебе это не было известно, иначе я объяснить не могу. Тебе сильно повезло.       Зоро опустил взгляд на свои руки. Всё так и было. Впрочем, об этом можно было запросто догадаться и без знания всех подробностей. Не то чтобы у него был сложный план побега.       - Что произошло в городе?       Кинув затравленный взгляд на мечника, Зоро сглотнул и сжал кулаки. Говорить об этом не особо хотелось, как и вспоминать всё то, что за этим последовало. Но если он хочет узнать ответы на свои вопросы, придётся играть по правилам.       - Я был в городе проездом, - начал он, параллельно выкладывая в голове цепочку событий. – Там было решительно нечего делать, поэтому я рассчитывал задержаться не больше, чем на два-три дня, но когда я уже хотел уплывать… Я услышал какой-то необычный шум на городской площади и, когда подошёл ближе, то увидел, как полицейский тащит куда-то мелкую девочку, а она кричит и упирается. Мне не хотелось вмешиваться, но пришлось. Как он сказал, девчонка что-то украла с рынка, её поймали и должны были отвести в местную тюрьму. Мне показалось это бредом, поэтому я… Предложил отсидеть месяц без еды и воды вместо неё, и тогда они отстанут и от мелкой, и от меня. В тюрьме кое-что произошло, и мне пришлось бежать. Доволен?       - Вполне, - Михоук кивнул, а когда Зоро раскрыл было рот, чтобы задать свой вопрос, упредительно поднял палец, улыбаясь уголком губ. – Не больше одного вопроса. Теперь моя очередь.       Несколько секунд ушло у Ророноа на то, чтобы переварить, что он имел в виду, а затем краска резко прилила к лицу от злости и осознания собственной тупости. Пару раз открыв-закрыв рот, как выброшенная на берег рыба, Зоро в итоге решил не огрызаться в ответ, иначе вполне вероятно рисковал вообще ничего больше не узнать. Приложив ладонь к пылающему лицу, молодой мечник махнул рукой, призывая задать ему очередной вопрос.       - Насколько мне известно теперь, в тюрьме процветает подпольная работорговля. Ты попал туда, не зная этого. Мой вопрос в том, зачем тебе нужно было заступаться за девочку, которую ты даже не знаешь, и тем более соглашаться на такие условия? Если это игра в благородство, я не смогу понять.       Зоро пожал плечами. Скрывать было нечего, за тем поступком не стояло каких бы то ни было скрытых намерений.       - Я не играю в благородство, - проговорил он, отводя взгляд. – Просто не люблю, когда такие мудаки выбирают себе жертву послабее. Я согласился и пошёл туда, потому что я сильнее и смог бы там выжить. Без какой-то задней мысли. Я мог бы решить эту проблему по-другому, но мне не нужны были лишние проблемы, а задержаться на месяц казалось более-менее подходящей альтернативой. Я не знаю, как бы ты поступил, но я просто сделал то, что сделал.       Михоук молча выслушал его, потягивая вино. Что бы он сделал сам? Сейчас воспользовался бы своим положением. Когда был в возрасте Ророноа, поднял бы шум, потому что никогда не любил сложностей. В молодости он больше полагался на грубую силу в решении таких вопросов. В основном. Точнее, за одним исключением.       - Моя очередь, - проговорил Зоро после небольшой паузы, и когда Михоук согласно кивнул, продолжил: - Я проиграл. Почему ты не убил меня?       - Наверное ты не помнишь, но я уже отвечал на этот вопрос. Мне так захотелось. Не буду скрывать, я увидел в тебе потенциал, а мне самому уже долгое время не попадались достойные противники. Твой стиль владения мечом… Необычный. Кто был твоим учителем?       Всё ещё переваривая полученный ответ, Ророноа не сразу нашёлся, что самому сказать. Все слова будто перемешались в голове и хотелось только одного: вцепиться ему в воротник рубашки и добиться одного-единственного ответа, говорил ли он правду. К горлу снова подкатил ком, а в носу защипало.       - Мастер Косиро из додзё Иссин, - проговорил он наконец, собравшись с мыслями. – Я пришёл туда в восемь лет и жил там до семнадцати. Он научил меня всем основам, а дальше я отправился в свободное плавание. Как-то так. Ничего особенного.       И, не дожидаясь ответной реакции, сразу же добавил:       - Ты просто пожалел меня, так ведь? Кто я такой, чтобы кто-то вроде тебя воспринимал меня всерьёз? Скажи правду. Я не верю ни слову из того, что ты сказал прежде.       Михоук тяжело вздохнул, отставляя опустевший бокал на прикроватный столик к уже остывшему бульону в миске.       - Я понимаю твои опасения, Ророноа Зоро, - начал он, стараясь подбирать слова. – Но подумай сам: перед тобой сильнейший мечник, вдобавок ко всему с недавнего времени один из семи Корсаров. Я уже не молод, и за мою жизнь не один и не два мечника бросали мне вызов. Некоторые с позором сбегали, спасая свои никчёмные жизни, для некоторых поединок со мной стал последним в их жизни, потому что я терпеть не могу самонадеянных выскочек, которые не умеют выбирать себе противников. А теперь вопрос: я похож на того, кто пожалел бы очередного зелёного мечника, который гонится за званием сильнейшего, не желая прилагать к этому хоть сколько-нибудь стоящих усилий?       Зоро замер, не в силах унять невольную дрожь в руках. Ответа он дать не мог, хотя чисто логически всё сходилось. Михоук – сильнейший. Сильнейшим даровано право выбирать, кому жить, а кому умереть. По какому принципу они это делают, каждый решает сам. Но всё же…       - Если это не жалость, тогда что? – вместо ответа спросил Ророноа севшим голосом. – Я тоже пришёл за твоим титулом и тоже взял на себя слишком много и позорно проиграл в итоге. Чем я отличаюсь от всех тех, кто бросал тебе вызов раньше?       - По-моему мы нарушили правило нашего разговора, - вздохнул Михоук, - но я всё равно отвечу. Ты помнишь наш поединок? Я вот отлично помню каждое сказанное тобой слово. Ты оказался достаточно горделив, чтобы даже на волоске о смерти, когда мне хватило бы одного движения, чтобы проткнуть твоё сердце, не отказаться от своих амбиций. Это, безусловно, глупо. Но без этого и не стать хорошим мечником. Понимаешь, к чему я клоню?..       Зоро молчал.       - И что… дальше? – спросил он тихо, не решаясь поднять взгляд.       - Всё зависит от тебя, - проговорил Михоук, тоже немного понизив голос. – У тебя остались ещё какие-то вопросы?       Зоро молча покачал головой.       - Тогда мой последний вопрос. Что стоит за твоим желанием стать сильнейшим мечником, Ророноа Зоро?       - Обещание.       По какой-то причине именно это стало последней каплей. Может, усталость и стресс взяли своё, может это всё ещё непонятная обида говорила внутри него, но он вдруг почувствовал, как глаз защипало, а зрение подёрнулось влажной пеленой. Сморгнув непрошеную слезу, Зоро поспешил утереть лицо рукой, но вместо этого разрыдался в голос. Было ужасно стыдно и обидно за всё, что произошло, и что всё без исключения было только лишь его виной и ничьей-либо ещё. Он сам виноват, что теперь в таком состоянии и положении. Испорченный, слабый и нуждающийся в жалости сильнейших мира сего. С того самого дня в детстве он ни разу не плакал, не позволял даже слезинке упасть из глаз, но теперь рыдал по-детски горючими слезами и не мог остановиться.       Глядя на него, Михоук почему-то снова почувствовал себя стоящим на пыльной городской площади Логтауна, в рубашке, мокрой от шанксовых слёз, с абсолютно пустой головой и зияющей дырой в груди. Так же, как и тогда, никакие слова не шли на ум, да и никогда он не был хорош в том, чтобы кого-то утешать. Поэтому, тяжело вздохнув, Михоук пересел на край в изголовье кровати и, как тогда, взяв мечника за плечи, притянул к себе и прижал к груди.       По правде говоря, когда он был моложе, гораздо моложе, ему тоже не раз и не два хотелось заплакать, но слёзы просто не выходили.