Семейные ценности Эрика Леншерра

Отцовство Леншерра-старшего закончилось через два дня по возвращению домой в Нью-Йорк. Проведя быстрый ликбез с сыном на тему «можно-нельзя», Эрик решил, что на этом с него хватит. За выходные он достаточно находился в обществе Питера, и в понедельник ему нужно было вернуться к работе. Дело шло к вечеру воскресенья, когда Эрик за обедом кинул на стол конверт: — Это моя «Американ Экспресс». На ней есть лимит, но чтобы его добить, тебе нужно будет очень постараться. Займи себя чем-нибудь, пока я буду на работе. Не звони мне без веских причин. Обычно я возвращаюсь поздно, если вообще приезжаю сюда. Купи себе нормальной одежды и приведи себя в порядок, в конце концов! — У меня есть одежда, и я не возьму ваши деньги… — Ты теперь живешь со мной, будь любезен выглядеть не как вокзальная синявка, — ответил Эрик. — Что такое вокзальная синявка? — Дешёвая вокзальная проститутка, дающая всем подряд за бутылку. Именно так ты и выглядишь в своих шмотках. Твоя мать тебе вообще говорила, что одежду лучше выбрасывать до того, как она потеряет приличный вид от стирок? Тебе эти джинсы с помойки принесли или в десять лет на вырост купили? Я известный человек, Питер, и я не стану терпеть рядом с собой вот это всё. Оденься нормально! — ответил Эрик, не отрываясь от бокала с вином. Питер никак не мог привыкнуть к манере общения Эрика и чувствовал себя беспомощным. — Я не буду покупать ничего дорогого… — Мне насрать на то, что ты купишь. Я хочу, чтобы ты начал выглядеть презентабельно, а не как котенок из переулка. И прекрати ковырять в тарелке! Ешь нормально! Не нравится то, что подали — иди и скажи, чтобы приготовили что-то другое. Ещё раз увижу, как ты жрёшь Нутеллу из банки пальцами — запихаю её всю тебе в жопу! — пригрозил Эрик, разрезая стейк ножом. Питер и правда тайком поджирал всё подряд, на что натыкался в кухонных шкафах. Он опрометчиво предполагал, что его никто не спалит и не утруждал себя поисками ложек или тарелок. На фоне тех разных вкусностей, что он слопал за час до обеда, шикарный стейк выглядел блекло. Ему пришлось приложить усилие, чтобы начать заталкивать в себя салат и мясо. — Я рассчитываю на то, что в понедельник ты поедешь по магазинам. Можешь взять машину в гараже, любую из последнего ряда, с какой можешь справиться. Не удивляйся, я знаю, что у тебя есть права, и что ты водил раздолбанный «Форд» своей мамаши, — добавил Эрик, отсалютовав Питеру бокалом. Тот молча жевал, размышляя на тему того, что в интернате его бы точно стейками не кормили, и нужно брать, что дают. — Спасибо… папа, — тихо ответил Питер, продолжая давиться салатом. — Пожалуйста, сынок, — усмехнулся Эрик и налил себе ещё выпить. — Долго яйчишки в кулак собирал, чтобы меня так назвать? — Три дня… — отозвался парень, стараясь не глядеть на Эрика. — Не спал небось? У зеркала репетировал? — Эрик откровенно угорал. — Специально издеваетесь надо мной? Мне и так тяжело это все дается! Я стараюсь, а вы меня только стебёте постоянно! — Питер швырнул вилку и вскочил с места. — А где бы тебе легко давалось? В той дыре, из которой я тебя забрал? Где бы ты сейчас был, а? Ковырял ложкой приютскую баланду? — у отца на лице ни одна мышца не дрогнула, и он развеселился еще больше: — Я в твоём возрасте был бешеный, и ты, похоже, весь в меня, только хорошо воспитан. У тебя сынок, ещё ничего не выросло, чтобы на меня рычать. Сел за стол и доел то, что ты в тарелке развез! — внезапно ровным голосом, без тени веселья закончил Эрик. Питер молча сел и, вздохнув, вернулся к остывшей еде. Эрик закончил с обедом и, встав из-за стола, подошел к Питеру: — Ещё раз огрызнешься на меня — выпорю твою задницу так, что неделю не сядешь, — тихо произнес он и вышел из гостиной. Питеру уже кусок в горло не лез. Он никак не мог уловить ту грань, где его отец шутил, а где угрожал всерьёз. На следующее утро Питер завтракал один, так как всё проспал и не застал отца. В доме творилась какая-то суета, видимо, по понедельникам наводили порядок на неделю вперёд. Питер кое-как собрался, не имея ни малейшего понятия, куда ему ехать и где тратить деньги. В гараже он оказался благодаря охране, которые показали ему все, и даже помогли с машиной. Он ходил между рядами машин, разглядывая их едва ли не с открытым ртом. Ауди и Ламборгини он видел только по телеку, а от красной Альфа Ромео его практически оттаскивали со словами «Босс нам головы поотрывает!». Питер решил не выпендриваться и взять обычный, серенький «Пежо», с ним он точно справится. Выставив на навигаторе ближайший квартал с магазинами, парень повернул ключ зажигания и мысленно пожелал себе удачи. Удача ему точно была нужна, как никогда. Шопинг оказался невероятно интересным занятием. Питер, у которого за жизнь больше тридцатки баксов в кармане не водилось, ошалел от того, что может купить всё! Вообще всё! Он наконец-то мог себе позволить те самые кеды Van's, на которые со слезами дрочил уже год. У его матери никогда не было лишних денег или их не было конкретно для него, так что осуществление его «детских» хотелок теперь зависело только от лимита на карте отца. Питер бродил от магазина к магазину, пакеты в его руках прибавлялись, самодовольство на лице росло с геометрической прогрессией. Ещё какой-то месяц назад он одевался на распродаже, а сейчас покупает себе футболки в Von Dutch и American Apparel. Год назад он донашивал джинсы из секонда, а сейчас купил себе настоящие Levi's. Он каждый раз нервничал, оплачивая очередную покупку, боясь, что вот сейчас ему позвонит отец и спросит, не охуел ли он? Но ему никто не звонил, деньги на карте не заканчивались, а Питер уже не знал, что делать дальше. Он даже решил зайти в магазин комиксов и, трясясь от восторга купил всё, что так давно хотел. Он все еще переживал за реакцию отца, но ему все так же не звонили и не писали. По дороге он заехал в закусочную и взял себе самый ублюдский по размерам бургер, который там только был. Мать редко брала его куда-то поесть вне дома, и он по-дурацки мечтал сожрать все то, что он видел по телеку. Перекусив, Питер с чувством выполненного долга отправился домой. Ему безумно хотелось показать свои шикарные покупки отцу, хоть он и понимал, что для человека в костюме от Гуччи футболки за пятьдесят долларов только полы мыть годятся. Питер не знал, куда себя деть в ожидании возвращения отца. Он ходил туда-сюда, отказался от обеда и ужинать тоже не собирался. Он перетрогал все свои новые вещи, пару раз переоделся, сложил свое старое барахло подальше в шкаф, аккуратно развесил новую одежду. Он впервые себе нравился и иррационально хотел понравиться отцу. Это звучало странно, но он так хотел, чтобы Эрик обратил на него внимание! Питер видел, что Эрик по-своему заботится о нем, и он хотел нравиться ему, чувствовать себя нужным и любимым. Нужным и любимым в тот вечер не получилось. Отец приехал поздно, Питер уже лёг спать, так и не убрав пустые пакеты и коробки с пола. Проснулся Питер от ощущения, что в комнате кто-то есть. Он издал невнятный звук и сощурился от солнечного света, заливающего спальню. Со стороны окна ощутимо тянуло сигаретами. — Доброе утро, содержанка. Как спалось? Чеки из магазинов не снились? Питер привстал на кровати, разглядывая отца, стоявшего к нему спиной и стряхивавшего пепел с сигареты прямо на обложку комикса, оставленного Питером на подоконнике. — Что? Какие чеки? — хрипло спросил мальчик, завалившись обратно на кровать. — Я вчера прошёлся по магазинам, как ты и хотел. Вон шкаф забитый. Я много потратил? — Дело не в том, сколько ты потратил, а в том, ЧТО ты купил. Подростковые шмотки? Кеды? Серьёзно, Питер? — ответил Эрик, туша сигарету. Питер сжал переносицу и попытался успокоиться. Вчера он хотел показать отцу свои покупки, а конкретно сейчас — считал это хреновой идеей. Он уже ощущал тот лёгкий флёр подъебок, который должен был на него обрушиться, и готовился морально. — Я попросил тебя купить презентабельную одежду, а не детские тряпки! — сердито произнес Эрик, подходя к все еще лежащему в кровати сыну. — Ты не с той ноги встал, что ли? — едва слышно огрызнулся Питер, неловко выбираясь из-под одеяла, помятый и взъерошенный. — Прошу прощения? — тоном, которым можно было стекло резать, осведомился Эрик и жутко улыбнулся. — Я спросил, ты встал не с той ноги? Че ты докопался до меня с утра? Я вчера весь вечер тебя ждал, думал ты приедешь, я тебе всё покажу… — Ты мне собирался модный показ «Ив Сен ле Бомже» устроить? — осведомился Эрик, глядя на сына. Питер в упор смотрел на отца, а потом как заржал. Эрик сам засмеялся со своей же шутки, наблюдая за сыном, который стоял на коленях у кровати и глушил свой хохот, уткнувшись лбом в матрас. — Я дышать не могу… — хрипло отозвался Питер, откровенно угорая. — Рассмешил я тебя, да? В общем, так… Хорошо. Носи что хочешь, делай что хочешь, но если ты хоть один раз обосрешься — делать, что захочу с тобой буду я! — стоя над Питером произнес Эрик и протянул ему руку, — договорились? Питер, не думая, сунул ему свою ладонь и пожал руку отца, насколько мог, сильно. — Отлично! Если все еще хочешь устроить мне дефиле, поторопись! — засмеялся Эрик и потрепал Питера по голове. — Нет, я, пожалуй, не буду… — все еще кряхтя от смеха, ответил тот. — Ну, как хочешь, — Эрик направился к двери, — и, Питер! Я не пошутил, когда сказал, что сделаю с тобой, что захочу. Питер уже не смеялся и смотрел на отца озадаченно. Эрик подмигнул ему и вышел, закрыв за собой дверь.