Семейные ценности Эрика Леншерра

Это было слишком. Это Эрик понял уже спустя пару дней бесполезных звонков без ответа. Чарльз был дома, но не открывал дверь, не подходил к телефону, не связывался ни с кем из компании и игнорировал письма. Спустя неделю Эрик осознал, что перегнул палку в своем стремлении проучить любовника. Со слов Питера, они действительно просто смотрели сериал и болтали ни о чем. Со слов Питера выходило, что Эрик — сумасшедший, у которого от ревности и вседозволенности окончательно свистанула фляга. Питер спрашивал, куда делся Чарльз, но Эрик лишь пространно ответил, что тому надоело сидеть в доме, и он отправился в свою городскую квартиру. В квартиру, в которую Эрик безрезультатно приходил вот уже неделю, оставляя цветы и дорогой алкоголь под дверью, и неизменно обнаруживая подарки нетронутыми в следующий визит. Так прошло более десяти дней, за которые Эрик успел вконец озвереть и предпринял последнюю попытку поговорить с Чарльзом, после которой он предполагал застрелить его через входную дверь, а затем по обстоятельствам застрелиться сам. — Джереми, я сам открою! — впервые за почти две недели Эрик услышал через дверь приглушенный голос любовника. Ему казалось, что он забыл, как дышать. Несколько раз щелкнул замок, и дверь медленно распахнулась. Эрик уставился на все еще сидящего в инвалидном кресле с загипсованной ногой Чарльза, казалось, исхудавшего, и вроде как трезвого. — Мистер Леншерр, какая встреча! Пришли справиться о моем здоровье, я полагаю? Вашими заботами, мне все еще приходится передвигаться на колесах, но мой гипс скоро снимут, у меня хорошие прогнозы, — холодно произнес, Чарльз, вымораживая дыру в Эрике своими льдистыми глазами. — Чарли… — Мистер Ксавьер, я закончу с договорами завтра, если вы не против? Мы могли бы сейчас обсудить предстоящий процесс, слушание через три недели… Добрый вечер! — позади Чарльза появился молодой мужчина, в костюме, но галстук был расслаблен, а волосы в беспорядке. Эрик на секунду замешкался, глядя то на парня, то на Чарльза. — Джереми, познакомься — это Эрик Леншерр, человек, из-за которого я совсем забросил собственную контору! Мистер Леншерр — это Джереми, мой помощник в делах и в быту на время моей временной нетрудоспособности, — наигранно-вежливо представил их друг другу Чарльз. — Мне очень приятно, Джереми Пирс, — протягивая руку, дружелюбно произнес парень. — Мне тоже приятно познакомиться, а теперь вышел нахуй отсюда, мне нужно поговорить с твоим начальником, — скалясь, как акула, ответил Эрик, пожимая протянутую руку. — Мистер Ксавьер… — Все в порядке, Джереми. Иди домой, на сегодня мы закончили… и я прошу извинить мистера Леншерра за его хамское поведение, — продолжая сверлить Эрика взглядом, произнес Чарльз. Парень медленно ушел обратно в квартиру и, вернувшись в прихожую с ноутбуком, снял с вешалки дорогое пальто, с тревогой посмотрел на Чарльза. — Со мной все будет в порядке, Джереми. Поезжай домой, — с мягкой улыбкой произнёс Чарльз, кивая своему ассистенту. — До завтра, мистер Ксавьер, — подозрительно окинув взглядом Эрика, попрощался парень и вышел из квартиры. Эрик подошёл к двери и защелкнул на замок, будто опасаясь, что Чарльз может сбежать. — Я смотрю, ты времени зря не терял? — облокотившись на дверь, спросил Эрик. — Джереми работает в моей конторе не первый год, он у меня стажировался, и я предложил ему место. Что тебе нужно, Эрик? — безразличным тоном ответил Чарльз. — Ты не отвечал на мои звонки — хрен с ним, но можно было не игнорировать рабочую почту? Мне тебя уволить или что? Ты планируешь вернуться к делам или продолжишь играть в обиженку? — сдержанно ответил Эрик, очень стараясь держать себя в руках. — Обиженка? Ты считаешь, что я играю с тобой в обиженку? Ты совсем охуел, мразь?! Ты думаешь, что я прощу твою выходку за какие-то бутылки, конфеты и цветы? Ты меня ни с кем не перепутал? — со злостью рявкнул Чарльз, откатившись от Эрика на кресле чуть назад. — Чарльз… Я не знаю, что на меня тогда нашло! Я совсем с катушек слетел, когда увидел тебя с Питером! У меня какое-то помутнение случилось… — Помутнение?! Помутнение у тебя случилось?! Ублюдок ты конченный! Что ты о себе возомнил?! Кто ты, блять, такой?! Думаешь, поднялся с говна, и за деньги тебе все позволено?! Тебе напомнить, кто я такой? Потому что ты, видимо, забыл, что я не сын непонятной шлюхи из захолустья, которого ты можешь купить для развлечения, а потом выкинуть за порог, когда надоест! Я требую к себе уважения! — заорал Чарльз, давая выход накопившемуся гневу. — Чарли… Чарльз, прости меня! Прости меня! Я по тебе с ума схожу! Не могу видеть рядом с тобой кого-либо! Я не знаю, что со мной случилось в тот момент! И я не знаю, как я могу вымолить у тебя прощение! Я сделаю что угодно, Чарли! Я так соскучился по тебе, — Эрик опустился на колени, чтобы быть на одном уровне с Ксавьером, сидящим в инвалидном кресле. Чарльз в упор смотрел на него, буквально прожигая дыру своими синими глазами и поджимая губы в гневную, тонкую линию. Он пытался успокоиться и не дать понять Эрику, насколько сильно его переполняют эмоции. — Великолепно, Леншерр! Теперь ты ещё и штанами мои полы протираешь! Я похож на сопливую девицу, которую может привести в восторг твой перфоманс? — сдержанно произнес Чарльз. — Можно я уже встану? У тебя, пиздец, холодные полы, — спросил Эрик. — Господи, ты не можешь даже нормально прощения попросить! — раздраженно ответил Чарльз и развернулся на коляске, чтобы проехать в гостиную. Эрик поднялся с колен, отряхивая ткань дорогих брюк, и снял, наконец, пальто, повесив его в прихожей. Он прошёл в гостиную, стараясь незаметно выискать следы чужого разврата, который он прервал, но все было в относительном порядке, не считая рабочего захламления на передвинутом из кухни столе у дивана. Чарльз снова развернулся к нему лицом и скрестил руки на груди, глядя в упор. — Последнюю неделю я много думал о том, какого хуя я все еще с тобой таскаюсь и пришел к выводу, что в созависимых отношениях со мной состоишь именно ты! То, что ты устроил и как со мной поступил не имеет ничего общего с тем, за что ты можешь просить у меня прощения. Я не знаю, смогу ли я когда-либо тебя простить за такое унижение. Чем я это заслужил, Эрик? Я столько раз спасал твою задницу в суде, столько прикрывал твою мерзкую рожу перед журналистами, даже пиздюка твоего сиротского из дерьма вытаскивал, и чем ты мне в итоге отплатил? Я любил тебя, Эрик. Я позволил тебе растоптать мою собственную жизнь, а ты надругался над моей женой… — Над БЫВШЕЙ женой! У нас было все по обоюдному согласию, Чарли. Я не насильник! — Не насильник? То есть, то, что ты сделал со мной — это тоже по обоюдному согласию? Ты болен, Эрик… — Да! Да, Чарльз! Я болен! Я умираю без тебя! Никого другого я так никогда не хотел и не любил, как тебя! Никогда и никому я не признавался в своём бессилии, как тебе! Ты сводишь меня с ума! Если есть что-то, что я могу сделать для того, чтобы ты хоть немного простил меня — говори! — внезапно эмоционально кинулся к нему Эрик, снова отбивая колени, но уже об ковёр. — Эрик… Что ты хочешь мне предложить? Как видишь, я прекрасно обхожусь без тебя, и мне есть, кому помочь, — ответил Чарльз, пристально глядя на Эрика, стоящего перед ним на коленях. — Да, я видел… — Не начинай! Между мной и Джереми ничего не может быть! — раздраженно прикрикнул Чарльз и тут же пожалел об этом. Звучало так, будто он оправдывался перед Леншерром. — Прошу, Чарли! Дай мне возможность исправить все! — устроив ладони на коленях Чарльза, произнёс Эрик, заискивающе заглядывая ему в глаза. Чужие ладони обжигали кожу сквозь шёлк пижамных штанов, и Чарльз едва заметно вздохнул, чувствуя, как Эрик легонько оглаживает пальцами его ноги выше колен. — Как насчет договора между нами? — задумчиво произнес Чарльз. — Договора? Хочешь заключить со мной соглашение, господин адвокат? — губы Эрика чуть дрогнули в улыбке. — Я — юрист, Эрик. Ты все время забываешь об этом. Все договоренности должны быть оформлены на бумаге, так сказать. Ты ознакомишься со всеми пунктами, и мы подпишем двустороннее соглашение, — ответил ему Чарльз, как-то нехорошо прищурившись. — Что ж, если это как-то поможет мне снова заслужить твое доверие — я согласен подписать договор даже своей кровью, — усмехнулся Эрик, уже более свободно грея ладонями колени Ксавьера. — Кровью не придётся, но мне нужно немного времени, чтобы его составить. Займи себя чем-нибудь, пока я подготовлю договор, — с мягкой полуулыбкой ответил мужчина и повернул колеса кресла назад, чтобы подъехать к столу, на котором стоял его рабочий ноутбук. Эрик поднялся с колен и прошёл в ту часть квартиры, где была барная стойка и зона кухни. Ему нужно было выпить, чтобы снять мерзко свербящее чувство внутри. Как же он облажался, но как же Чарльз умеет держать его за яйца! И ведь он ни слова не сказал о том, что может донести на него в полицию или… рассказать всем о Питере! Рассказать, как Эрик Леншерр фактически украл подростка, пошёл на подлог документов, удерживал в своем доме несовершеннолетнего, запугивая и принуждая. Чарльз мог пойти на такое, Эрик хорошо знал, на что способен Ксавьер. Эрик боялся его, где-то глубоко внутри, не желая самому себе в этом признаться, он боялся Чарльза. Чарльз слишком много знал. Чарльз слишком злился на него. Чарльз был сволочью и истеричкой. Эрик налил себе выпить, с сожалением не обнаружив в баре ни одной из тех бутылок, что он присылал в подарок. Интересно, как Чарльз, который знает толк в алкоголе, отказался от такой роскоши? Видимо, Эрик не до конца осознавал, насколько сильно он обидел Ксавьера. Леншерр расхаживал по квартире, краем глаза следя за стучащим по клавиатуре Ксавьером, чье задумчивое лицо и мелькающая на губах ухмылка не сулили ему ничего хорошего. — Забери договор из принтера, я сейчас отправлю! — крикнул ему Чарльз, потерявший Эрика из виду. Эрик наблюдал за тем, как из принтера друг за другом появлялись белоснежные листы бумаги с ровными рядами букв. Он забрал стопку отпечатанных страниц и принес их Чарльзу, который принялся раскладывать их в нужном порядке. — Итак, Эрик. Это две копии договора между нами. Я хочу, чтобы ты внимательно ознакомился с их содержанием и поставил свою подпись на последней странице. Я так же прочту свой договор и подпишу его, заверив нотариально обе копии. Эти бумаги будут иметь юридическую силу, и в случае, если ты решишь расторгнуть договор в одностороннем порядке… — Чарльз, ты — глава моего юридического отдела именно по причине того, что в колледже я прогуливал лекции по праву, — прервал его Эрик и забрал со стола свою копию договора. — Как глава твоего юридического отдела, я настоятельно рекомендую тебе ознакомиться со всеми пунктами договора, прежде чем его подписать. Обрати внимание на мелкий текст в конце первой страницы, — проверяя свою копию, произнес Чарльз. — Дай мне свои очки, я нихуя не вижу, что ты здесь намельчил, — нахмурился Эрик, пытаясь вчитаться в невыносимо мелкий текст внизу страницы. Чарльз протянул ему дорогой кожаный футляр, и Эрик открыл его, доставая оттуда очки в стильной черной оправе. — Блять, так еще хуже! — Эрик кинул очки на стол. — Хочешь, лупу тебе дам? — глядя на него поверх документов, спросил Чарльз. Эрик уставился на Чарльза нечитаемым взглядом, и тот заржал, не выдержав. — Да успокойся ты! Они имиджевые, без диоптрий, — рассмеялся Ксавьер. — Пошёл ты в жопу! Дай мне ручку! — Эрик взял со стола ручку и расписался на последней странице, кинув договор Чарльзу. Чарльз покачал головой и также расписался на последней странице, достал откуда-то печать и шлепнул ее на обе копии. — Мистер Леншерр, мои поздравления! Ты в рабстве на следующие семь дней! Ты и все твои права на имущество, движимое и недвижимое, а также права на третьих лиц, принадлежат мне. Ты поступаешь в мое полное распоряжение и под мою ответственность на следующие семь дней, по истечении которых договорные обязательства считаются полностью выполненными. По истечении указанного срока, если ни один пункт не будет нарушен, я гарантирую тебе возобновление наших отношений. Договор вступает в силу с момента нотариального заверения, — спокойным тоном произнёс Чарльз, протягивая Эрику его копию, на что тот криво усмехнулся: — И что же я должен для тебя сделать? — Принеси мне воды. Пить хочется, — попросил Чарльз, мило улыбнувшись. Эрик улыбнулся ему в ответ и ушел на кухню за водой. Милый Чарльз решил поиграть в слугу и господина? Посмотрим, насколько его хватит! — Прошу, — Эрик протянул Чарльзу стакан с водой, и в ту же минуту содержимое окатило его лицо. — Я просил с лимоном, — спокойно произнес Чарльз с той же милой улыбкой на лице. Эрик ошарашенно смотрел на него, обалдевший от происходящего. Он молча развернулся и ушел со стаканом на кухню. — Я хотел со льдом! — второй стакан также окатил Эрика в районе пояса, заливая брюки. — Слишком холодная! — третий стакан вместе с кубиками льда отправился под ноги Эрика. — Убери здесь все… своим ртом! Собери лед обратно в стакан ртом с пола! — произнес Чарльз, наблюдая за Эриком. Тот, стиснув зубы, медленно опустился на колени, с отвращением касаясь губами пола, залитого водой. Что-то подсказывало Эрику, что нужно было пристрелить Чарльза полчаса назад. Особенно остро он ощутил это, когда на его затылок опустилась чужая ступня, вдавливая лицом в мокрый пол.

***

— Чарли… У меня сейчас колени отвалятся… Может, переместимся в спальню? — Кто разрешал тебе говорить? Работай языком лучше! Ох, блять, да… Эрик, почему ты мне раньше так редко делал минет? У тебя же такие навыки! С кем ты их оттачивал? А, нет, не говори, я угадаю… ах… это Питер? У него ты в рот берёшь чаще, чем у меня, да? Пальцы ему в задницу пихаешь в процессе? Что ты там сопишь? — Чарльз неласково сгреб волосы Эрика в кулак, разрушая идеальную укладку. — Сдался тебе Питер! Нахрена он тебе? Ломается постоянно, ноет, не любовник, а морока! — отвлекшись от члена Чарльза, спросил Эрик. — Может, я люблю, когда ломаются и ноют, тебе это откуда знать? Ты за меня привык все решать, а сейчас, посмотри на себя! Только и ждёшь, когда я обкончаю тебе лицо. Отвечай мне! — резко дернув его за волосы, прошипел Чарльз. — Хочешь, чтобы я просил тебя? — прищурившись, спросил Эрик и, сплюнув в ладонь, принялся медленно надрачивать член любовника. — Ты меня не просить будешь. Ты меня умолять начнёшь! Это только начало, Эрик, — ухмыляясь, ответил Чарльз, требовательно толкнувшись бедрами в чужой кулак. Чарльз Ксавьер оказался сволочью, каких поискать. Злопамятный, изобретательный, не знающий жалости в своём стремлении заставить Эрика испытать все грани унижения. Когда-то давно, перебиваясь в юном возрасте подработками и ночуя, где придётся, Эрик был уверен, что сможет выбраться из порочного круга нищеты. Сейчас, оттирая с кафельного пола кухни вновь и вновь появляющиеся плевки, он просто понять не мог, как позволил себе настолько опуститься? Чарльз оказался невероятным выдумщиком! Раз за разом он придумывал все более унизительные и изощрённые способы растоптать самооценку Эрика, показывая, откуда он, и где его место на самом деле. Когда Чарльз харкнул на пол в очередной раз, Эрик взбесился. — Чарльз, хватит! У тебя ещё во рту не пересохло? С каких пор ты ведёшь себя, как портовый грузчик? — Эрик поднялся с пола и швырнул тряпку себе под ноги. Он уже полчаса оттирал полы от следов разлитого кофе, газировки и бог его знает чего ещё. Мало того, что он ползал по полу голый и в идиотском переднике с рюшами, так ещё и Чарльз безостановочно добавлял ему работы. — С тех самых пор, дорогой, как ты меня голого отправил через весь город на такси с вибратором в жопе. Полы домывай и сделай мне кофе, — Чарльз улыбался ему, но глаза его оставались колкими. Что ж, Эрик должен был признать, что в некоторые моменты совместной жизни он однозначно недооценивал Чарльза. Оказалось, что он мало знал о том, что Чарльз любит, а точнее, на что он любит смотреть. Чарльз, временно лишенный возможности нормально участвовать в сексе, избрал тактику активного наблюдателя: его доводило до эстетического исступления то, как Эрик стонал сквозь зубы, выгибаясь на кровати от вибрации внутри себя. Выяснилось, что Чарльз не избавился от игрушки, побывавшей в нем в тот злополучный вечер, и даже разобрался, как с ней управляться. — Что ты там мычишь? Я не для того велел тебе засунуть эту дрянь внутрь, чтобы не слышать тебя! Расскажи мне, как тебе это нравится! Чувствуешь её? — промурлыкал Чарльз на ухо Эрику, склонившись к нему, лежащему на кровати с привязанными руками. — Чарльз… Меня так инфаркт скоро ебнет! Хочешь оставить моего сына сиротой? — вымученно произнёс Эрик, чувствуя себя невероятно мокрым везде. — Он у тебя и так сирота! Нашёл, чем на жалость давить! — рассмеялся Чарльз и, склонившись к Эрику совсем низко, прошептал ему в губы: — Я позабочусь о твоей сиротке, если вдруг что. Приятного вечера тебе, дорогой. — Чарльз! Не смей уходить… тьфу! Вернись немедленно! Чарльз!!! — Эрик в ужасе ощутил, что вибрация внутри стала ритмичнее, уже откровенно долбя его по простате. Чарльз исчез из его поля зрения, и он услышал, как захлопнулась дверь спальни. Оставив Эрика одного, Чарльз приподнялся, приспуская штаны, и обхватил собственный член, твердый и мокрый, с выступающими каплями предэякулята на головке. Он пару раз провёл кулаком, собирая пальцами влагу и размазывая ее по члену. Стоны Эрика возбуждали его, и он дрочил медленно, постанывая сквозь зубы в унисон с ним. Будучи уже близким к разрядке, Чарльз отвлёкся на телефон и добавил интенсивности к вибрации. По крикам из соседней комнаты он понял, что сам долго не продержится. Чем громче орал Эрик, тем яростней дрочил Чарльз, выгибаясь на кресле, запрокидывая голову назад, не сдерживая собственные стоны, доводя себя до оргазма. Он тяжело дышал, приходя в себя и ощущая приятную пустоту в голове, какая бывает после хорошего секса, когда кончаешь до темноты в глазах и кружащейся головы. Он определенно наслаждался происходящим, упиваясь своей властью и смакуя месть, как бокал изысканного вина.

***

— Ты в курсе, что невозможно разгрести весь этот бумажный хлам? Что мне со всем этим делать? Чарльз, я не секретарь! Я понятия не имею о документообороте! — раздраженно рявкнул Эрик, кинув на стол кипу непонятных, разрозненных бумаг. — Пункт 3: Подчиненный обязан беспрекословно исполнять любые просьбы и приказы, напрямую не угрожающие его жизни и здоровью. Отказ влечет за собой штрафные санкции, предусматривающие выплату компенсации в установленном размере, см. пункт 10, — процитировал Ксавьер, не отвлекаясь на то, чтобы оценить, как на лице Эрика проступает ярость. Эрик стиснул зубы и едва не вскрикнул, опустившись голой задницей на сиденье барного стула. Все тело ныло и отзывалось тянущей болью на любое резкое движение. Вчера Чарльз развлекался с интерактивным вибратором полночи, и Эрик уже начал думать, что таким темпом у него отвалится член и жопа заодно. Этот ублюдок не давал ему кончить, а потом заставил пихать пальцы в задницу буквально напротив своего лица. Затем заставил Эрика облизывать перепачканные в смазке и не только собственные пальцы, потом пошло вылизывал его рот. Чарльз целовал его так, будто сожрать хотел, больно прихватывая губы и язык, посасывая, откровенно наслаждаясь грязным развратом, устроенным им. Эрик поймал себя на мысли, что, похоже, у Чарльза никогда не было тормозов в сексе, и он награждал его скромностью, которой там никогда и не было. Милый Чарльз оказался любителем грязного секса, которого он Эрику никогда не позволял, несмотря на то, что был весьма раскрепощен. Или он всегда хотел попробовать это на ком-то, но сам желал быть на месте инициатора и наблюдателя? В любом случае, Чарльз открывался Эрику с новой стороны. — Глубже! Я сказал, глубже! — нетерпеливо повысил голос Чарльз. Эрик вымученно застонал, проталкивая в себя изогнутой формы прозрачный дилдо из закалённого стекла. — Если она лопнет у меня в жопе — тебе конец! Я не шучу, Ксавьер! — хрипло предупредил Эрик. — Да что ты возишься! Убери руку! Дай мне! — рявкнул Чарльз и сам взялся за основание игрушки, добавил смазки и задвигал ею в желанном для себя темпе. Эрик рвано дышал, ощущая жёсткие фрикции внутри себя, и то, как смазка стекает по бедрам. Чарльз с трудом стоял на ногах, держась рукой за барную стойку, через которую перегнулся Эрик. — Тебе нравится? Ощущается не так, как настоящий член, но зато я могу трахать тебя, сколько захочу! Эрик, ты меня так возбуждаешь сейчас! Хочу, чтобы ты кончил без рук, не дрочи, пока я не разрешу, — Чарльз навалился на него, и Эрик напрягся от того, как заскрипела мебель. — Блять… Чарли… твою мать… Ксавьер постанывал Эрику где-то над ухом, неуклюже потираясь намечающимся стояком о его бедро. Чарльзу было сложно держать равновесие из-за ноги, и он с трудом опустился в кресло, приказав Эрику забрать из своей ладони игрушку, но не вытаскивать её. — Продолжай! Хочу видеть, как тебе это нравится! — хриплым от возбуждения голосом велел Чарльз и, глядя на Эрика, начал медленно оглаживать себя сквозь одежду. Эрик стонал болезненно, будто не желал подчинять своё тело чужому возбуждению. Он хотел поскорее кончить, и чтобы Чарльз прекратил мучить его задницу. Он видел, что похотливый любовник наслаждается происходящим, по кусочку жрёт остатки его гордости, словно редкий деликатес. Эрик, вопреки желанию Чарльза, кончил слишком быстро, долбя себя в задницу в нужном ему самому темпе, и обессиленно сполз на пол. — Какая жалость, так быстро кончил. Иди сюда и открой рот… Нет! Не поднимайся! На четвереньках, Эрик, — с придыханием произнёс Чарльз, расставляя ноги в ожидании, когда мужчина окажется между ними лицом.

***

В воскресенье вечером Эрик был уже в состоянии буйного помешательства: это был один из тех самых дней, когда время тянулось непозволительно медленно. Казалось, что прошло уже несколько часов, а на деле минутная стрелка сдвинулась лишь на пятнадцать минут вперёд. Он с самого утра молча делал все, что велел ему Чарльз, в ожидании, когда он сможет, наконец, уйти из этой квартиры, превратившейся для него в пыточную камеру. Прошедшие дни в таких своеобразных гостях Эрик будет вспоминать ещё долго, если не видеть в кошмарных снах. Чарльз вел себя, как настоящий садист и сексуальный эксплуататор. Пожалуй, Эрик больше не будет играть с Питером в «изнасилование». Самому побывать в роли «жертвы» Эрику не особо понравилось. По непонятной причине он начал осознавать, насколько по-скотски он все эти годы вёл себя с партнерами в постели. Побывав в пассивно-подчинённой роли, Эрик был поражен тем, какое он испытывал отвращение вперемешку с возбуждением, и как он всей душой желал мучительной смерти Чарльзу. Конечно, так было не все время, но такие мысли его посещали. Питер о нем так же думает? Питер тоже хочет, что его папочка сдох? Сколько раз он думал об этом, когда Эрик таскал его по кровати и зажимал по углам дома? А Чарльз? Думал ли он о том, чтобы прикончить Эрика, пока тот спит в одной с ним кровати? За прошедшие шесть дней Чарльз ни разу не спал с ним в одной постели, предпочитая диван и мотивируя это тем, что с кровати ему трудно подняться из-за ноги. А может, он боялся, что Эрик его придушит? Или что в одно утро он проснется прикованным к кровати за руки? Чарльз был необычно молчалив и не изводил Эрика всякими подколами и дебильными просьбами, даже не просил отсосать ему утром. Ксавьер долго говорил по телефону в гостиной, потом вернулся на кухню и сообщил, что завтра ему на рентген и, скорее всего, гипс, наконец, снимут. Это означало, что Эрик свободен и может валить нахуй из его дома. Эрик на это сказал, что день ещё не закончился, и он готов поразвлечь Чарльза напоследок. — Ты что же, во вкус вошел? Вот черт, нужно было до конца месяца заключить договор, а не на неделю, — добродушно рассмеялся Чарльз, нежно оглаживая пальцами щеку Эрика. — Ну уж нет, я на это второй раз не куплюсь, — в ответ улыбнулся мужчина и скользнул губами по запястью Чарльза, чуть прихватывая тонкую кожу зубами. — Ха-ха, ладно! Последняя просьба… Дай-ка подумать… Подрочишь мне? — чуть склонив голову набок, ответил Чарльз. — Так просто? — удивился Эрик, вбирая пальцы Чарльза в рот, чуть прикусывая, лаская языком. — Нет, не просто. Хочу, чтобы ты сделал это своими ступнями. У тебя великолепные ноги, Эрик. Я часто представлял, как бы на них смотрелись чулки… — Чарли… Нет! Не делай из меня бабу окончательно… — У тебя ещё, как минимум, шесть часов до того, как я отпущу тебя. Ты не можешь мне отказать! — промурлыкал Чарльз и как-то нехорошо посмотрел на Эрика. — И где ты собираешься их взять? — едва не прорычал Эрик. — В спальне под матрасом. Не переживай, их никто посторонний не надевал, только я один раз примерил… — И не скинул мне фото? Какой ты жестокий, Чарльз! — улыбнулся Эрик, про себя решив, что заставит Ксавьера надеть эти чулки позже. — Наденешь? Я прошу тебя, Эрик, — снова промурлыкал Чарльз, глядя ему в глаза. — Ладно, хрен с тобой! Но фото сделать не дам! — рассмеялся Леншерр и направился в спальню в поисках чулок. — Зачем мне фото, если я могу лицезреть тебя вживую? — крикнул ему вслед Чарльз, разворачивая кресло. — Где ты хочешь, чтобы я это сделал? — крикнул Эрик, шурша пластиковой упаковкой и извлекая оттуда тонкие чёрные чулки с кружевной резинкой. Он присел на край кровати и попытался возродить в памяти моменты, когда видел, как его многочисленные любовницы справлялись с этим предметом женского гардероба. Эрик прикрыл глаза, вздохнул и принялся аккуратно собирать тонкий, шелковистый материал пальцами, стараясь не порвать. — Боже… Эрик… Ты выглядишь невероятно! — восхищенно произнес Чарльз, горящими глазами скользя по голым бедрам и кружевам, обрамлявшим их и переходящим в тонкое плетение, струящееся по стройным, мускулистым ногам. — Издеваешься? Я выгляжу, как старая трансуха у бензоколонки, — разглядывая себя в зеркало, произнёс Эрик. Чарльз разразился хохотом, заставив Эрика криво улыбнуться. — Что ты смеёшься? Это была твоя идея! — смеясь, произнёс Эрик и подошёл к Чарльзу. Чарльз дрожащими от возбуждения руками провёл по бархатной на ощупь резинке и огладил ниже, при этом Эрик видел, как Чарльз буквально облизнулся. — Так где ты хочешь, чтобы я это сделал? — снова спросил он. — Диван… Я на диване сидя, ты на полу между моими ногами, твои ступни на моем члене. Сможешь? — сглотнув скопившуюся во рту слюну, спросил Чарльз и потёрся щекой о бедро Эрика. — Давай попробуем, но бери в расчёт, что мне не двадцать лет, исполнять акробатические номера, — ответил Эрик и отошёл в сторону, не дав Чарльзу вдоволь полапать свои ноги. Чарльз отправился следом за ним, и Эрик помог ему нормально пересесть на диван, сдвигаясь к краю для удобства. Сам он опустился на пол и сел, скрестив длинные ноги. Ксавьер нетерпеливо избавился от домашних брюк, спуская их до лодыжек, чтобы Эрику ничего не мешало. Он огладил свой член, лаская себя, ощущая, как Эрик скользит затянутой в шёлк ступней по его колену, поднимаясь выше, упираясь пальцами во внутреннюю поверхность бедра, почти касаясь основания члена. — Убери руку, Чарли. Если так продолжишь, то мне нечего будет дрочить тебе, — усмехнулся Эрик, замечая, насколько яркими стали и без того сочные губы любовника, и как блестят его пальцы, смыкающиеся на уже твёрдом члене. Чарльз убрал руку и чуть откинулся назад, оставаясь сидеть почти на краю дивана. Эрик все так же медленно ласкал ступней внутреннюю поверхность его бедра, едва ощутимо задевая член. Он придвинулся по полу ближе, чтобы было удобнее пустить в ход обе ноги, и откинулся на руки, упираясь в пол для опоры. Его ступни медленно скользили по бедрам Чарльза, пока не коснулись его члена, оглаживая снизу вверх, с нажимом, задевая большими пальцами чувствительную головку. Чарльз задыхался от контраста возбуждения, едва весомых прикосновений и ощущения шелка, трущегося о кожу. Он застонал, когда Эрик ступней почти прижал его член к животу и начал медленно ему дрочить, пальцами второй ступни ощутимо впиваясь в мошонку. Эрик ощущал влагу сквозь шёлк чулок, понимая, что долго Чарльз не продержится. Он двигал ступней настолько жёстко, насколько позволяла его поза, сжимая пальцы ног на истекающей головке. Самого его это не особо возбуждало, но вид тяжело дышащего в преддверии оргазма любовника определённо доставлял ему некое удовольствие. Чарльз был красив, с распахнутыми, потемневшими глазами, приоткрытым ртом, ярко-красными губами и прилипшими от пота к вискам волосами. А как Чарльз стонал! Эрик мог поклясться, что никогда ещё не слышал, чтобы тот издавал такие звуки! Он чувствовал приближение чужого оргазма, будто своего собственного, и не мог наглядеться на то, как Чарльз выгнулся, вцепившись в обивку сидения, крича и заливая свои бедра и ступни Эрика спермой. — Чарли? — позвал его Эрик, все еще сидя между его ног на полу. — Эрик… Ты великолепен… официально это заявляю… боже… — Чарльз тяжело дышал, приходя в себя и почему-то ощущая себя измотанным. Выдроченным. Он ощущал себя выдроченным. — Желаете что-нибудь еще, господин адвокат? — самодовольно усмехнулся Эрик, неуклюже поднимаясь, с отвращением чувствуя, как чулки липнут к ступням. — Да… пожалуй, мне нужно в душ… — пробормотал Чарльз, протягивая руку любовнику. — Я все ещё в твоём распоряжении, любимый, — ответил Эрик и помог Чарльзу опереться на себя, чтобы довести его до ванной.

***

На часах было около полуночи, и Эрик стоял в прихожей квартиры Чарльза, полностью одетый, со своей идеальной укладкой и самодовольной рожей. — Мне было приятно иметь с вами дело, мистер Леншерр, — протягивая ему руку, произнес Чарльз. — А мне будет вдвойне приятно иметь вас, господин адвокат, когда вы окажетесь, наконец, на своих двоих, — пожал ему руку Эрик. — Кстати, а что ты сказал Питеру по поводу такого длительного отсутствия дома? Он даже не звонил тебе всю эту неделю, — заинтересованно спросил Чарльз, подавая Эрику с полки прихожей его мобильный. — Командировка, что же ещё! Или мне нужно было сказать, что я здесь в амплуа горничной себе жопу разрабатываю? — без улыбки ответил Эрик. — Ой, да перестань! Нашёл, на что обижаться! — отмахнулся Чарльз. — Так когда мы увидимся? Я выполнил свою часть договора, теперь твоя очередь, — серьезным тоном спросил Эрик, надевая пальто. — Так… надеюсь, мне снимут гипс на днях, и на следующей неделе я весь твой, — с улыбкой ответил Ксавьер, скользя взглядом по фигуре мужчины. — На следующей неделе у Питера День рождения… — Правда? Как мило! Пригласишь меня? — Я думаю, он захочет отметить с друзьями, так что мне ничего не придётся организовывать. Терпеть не могу все эти празднования, — поморщился Эрик. — Жаль, я бы с удовольствием поздравил его. Всё-таки ему официально исполняется двадцать один год, совсем взрослый! — промурлыкал Чарльз, и Эрик резко двинулся в его сторону. — Я тебя предупреждаю последний раз, Чарльз… — Меня не нужно предупреждать, дорогой. Мне нужно помочь! — все так же промурлыкал Ксавьер и извлёк из кармана брюк свёрнутые бумаги, — наш контракт не закончен… точнее, твои обязательства передо мной выполнены полностью, но мои права на третьих лиц все ещё не обеспечены в должном объёме! — Какие, нахрен, права на третьих лиц?! — Леншерр вырвал из рук Чарльза бумаги. По мере того, как Эрик вчитывался в текст, на лице Чарльза расцветала та самая гадкая ухмылка, не сулящая ничего хорошего абсолютно никому, кроме него самого. — Чарльз… Ты это серьёзно? Семьдесят процентов пакета акций моей компании в случае одностороннего расторжения? Ты в своём уме? — сквозь зубы процедил Эрик. — Я ведь предупреждал тебя, чтобы ты внимательно читал, в особенности, примечания и мелкий текст. Куда ты в тот момент торопился, Эрик? Я дал тебе время ознакомиться с текстом договора и внести возражения. А сейчас ты говоришь, что что-то не так? И кто же в этом виноват, мой дорогой? — мерзкая ухмылка все больше расползалась на губах Чарльза, и Эрик едва держался, чтобы не стереть её кулаком. — Эти твои бумажки вилами по воде писаные! Ни один суд не примет это всерьез! — Ты меня плохо знаешь, Эрик, и постоянно забываешь, что я не только ебался и пил до отключки во время учёбы. Попробуй это оспорить! Я тебя оставлю голого и босого, без копейки денег на улице! Я, безусловно, этого не хочу делать, я люблю тебя и не планирую разорить, но ты не оставляешь мне выбора… — Чего ты хочешь? — Небольшую услугу, немного помощи и активное безучастие, — задумчиво ответил Ксавьер. — Чарльз… Ты можешь выражаться яснее? Что конкретно я должен для тебя сделать, чтобы… обеспечить твои права на каких-то там третьих лиц? — сжав переносицу, спросил Эрик, стараясь успокоиться. — Я же сказал, помочь мне и активно не мешать. Ты же знаешь, Эрик, что я не трахаю малолеток? Но это не означает, что я бы не сделал этого, будь у меня возможность. Не думаю, что твоя «малолетка» добровольно согласится мне дать… — Ксавьер! Питер — мой! Я уже говорил, что не все, что принадлежит мне, должно стать и твоим! С каких пор ты помешался на нем? — рявкнул Эрик, окончательно выходя из себя. — С тех самых пор, как через ночь слушал, как он стонет под тобой. С тех самых пор, как видел, как ты обнимаешь его. С тех самых пор, как он кончил мне в кулак в твоей ванной! Скажи, Эрик, почему ты никогда не обнимался со мной в кровати? Мне на ушко ты ничего не нашёптываешь и в висок меня не целуешь! Ты целуешь его по-другому… — Потому что вы разные, Чарльз! Это ревность? Ты ревнуешь меня к нему? — холодно ответил Эрик, скрестив руки на груди. — Я тебя умоляю! Мы и вправду с ним разные, пожалуй, ты прав. В любом случае, даю тебе время подумать. Семьдесят процентов дела всей твоей жизни или раздолбанная тобой дырка безродной шлюхи, — улыбнулся Чарльз, разворачиваясь на кресле и давая понять, что разговор окончен. Эрик молча смотрел ему в спину, а затем развернулся и вышел из квартиры, специально громко долбанув дверью.