***
— Понимаешь, социальные навыки нужно развивать. Так же, как первоклассник водит ручкой по прописям, пока не сможет сам выводить из закорючек буквы. Чес скривил губы, глядя на кучу подушек и кубиков в углу, предназначенных для самых маленьких посетителей. Да, он был у психолога — впервые за долгое время. — Знаешь, — приятная немолодая женщина говорила с искренней озабоченностью — именно поэтому Честер продолжал ходить к ней, — в твоем прошлом есть травма, не дающая заново выстраивать отношения. Нужно бы понять, что такого произошло и мешает тебе. Честер перевел взгляд на лицо психолога. как всегда это заняло невероятно много усилий. Порой ему было чертовски непросто смотреть на людей. — Мои последние настоящие друзья были невероятно ядовитыми, пока я считал это нормальной дружбой. А об остальных я не могу сказать даже этого, они просто подзывали меня зачем-то, но по прошествии времени игнорировали. — Мальчику очень хотелось высказать о себе, что он действительно цепляющийся к словам неженка — потому что собеседница ему бы никогда так не сказала. Правда, под влиянием болезни мозг вкрадчиво убеждал и убеждал в том, что самые уничижающие и безнадежные мысли — чистая правда. Чистая скрываемая лживо-позитивным миром правда. Женщина кивает, записывая что-то на своих листах. — Ты хочешь сказать, что сейчас у тебя совсем нет друзей? — Нет. — А из-за чего тебя игнорировали? Может, ты делал или говорил что-то, что не нравилось другим? Честер пожал плечами. — Знаете, я понятия не имею, что во мне отталкивает других людей. Просто… я всегда был таким, понимаете? — А ты пробовал… удержать тех людей? Вникнуть в их интересы, оказывать какие-нибудь услуги, например с домашкой помогать? Честер с непониманием посмотрел на психолога. Она что, имеет в виду, что он должен быть лизоблюдом у тех, кто на него и смотреть не хочет? — Я… просто устал, миссис Блэйк.***
«Я просто устал», — подумал Честер, в который раз доставая лезвие. Он снова пытался завязать и снова сорвался. Тысяча раз обещаний самому себе и родным. Тысяча раз, которые он проиграл самому себе… И вдруг — он почувствовал легкую дрожь от озарившей его вспышки вдохновения. Кинулся к столу, схватил то ли ручку, то ли карандаш — лишь бы для письма подходило, — и начал набрасывать горячие, от всего сердца, словно раскаленный метал у горнила, строки. Только свежие порезы горели красным, щипали, набухали кровью…***
Сегодня ровно после того, как утихли последние ноты звонка на урок, в дверь класса легонько постучали. После чего дверь приотворилась, впуская в помещение незнакомого Честеру мальчика. Странно, ведь Беннингтон запомнил по именам и фамилиям почти всех. Наверное, этот парень был либо на отдыхе, либо в больнице, пропустив большую часть первой четверти. Как и Честер, мальчик был в очках, правда, почти круглых, а не прямоугольных. Его глаза были еще темнее и еще более раскосые, чем у самого Честера. Прямые жесткие волосы чуть длиннее обычного аккуратно расчесаны, а поверх белой рубашки и простых брюк — синяя жилетка. Наверное, японец-эмигрант, подумал Честер. Внешний облик незнакомца в целом создавал впечатление неброского заучки. И верно, его голос был тихим-неприметным: — Извините за опоздание. Можно войти? — Заходи, — бросила миссис Литтл, по совместительству учительница математики и классная руководительница Честера. — Ребята, это Майк Шинода, ваш новый одноклассник. — Миссис Литтл обвела притихших учеников глазами. — Майк, садись к Честеру. На первую парту. Честер в легком ажиотаже наблюдал, как японец перекидывается игривым взглядом с сидящим чуть позади Брэдом Делсоном и располагается рядом. Наш герой почувствовал легкое раздражение — придется стукаться локтями, и вечно ужиматься в попытке дать друг другу достаточно места — парты здесь были небольшие. Тем временем Шинода положил на парту учебник, тетрадь и пенал с драконом, замерев солдатиком и смирно слушая учительницу. За урок они не перекинулись ни словом. Но Честер заметил кое-что… что будто током ударило. Костяшки парня на левой руке были разбиты и покрывались корочкой. Причем только на одной левой. Честер хорошо понимал, что это значит. Но он был слишком отстранен и замкнут, чтобы найти нужные слова для расспроса. На перемене Майк подошел к Брэду, вполне по-свойски общаясь с приятелем. Честер вздрогнул, когда услышал све имя. Но одноклассники даже не смотрели на него. Подозрительно. А подозрение равно опасность. Неужели новенькие да решили взяться за старое? Честер внутренне ощетинился, но так ничего и не предпринял, еще более ругая себя за нерешительность. Вот только… Мысли о разбитых костяшках соседа не давали покоя и не выходили из головы. Что-то внутри кричало, что вот он — одноклассник Майк, не в ладах с собой, такой же как и Честер. Но… разница состояла лишь в том, что наш герой был абсолютно нелюдим. А Майк… гляди-ка! Вот к парням подошел долговязый тихоня Роб, проводивший перемены до этого только и только с Брэдом. Их было уже трое. От какого-то жгучего чувства закололо в носу, а горло перехватило судорогой. Честер отвернулся и уже привычно воткнул наушники в уши. Совершенно уходя из этого мира до следующего звонка на урок…