***
Изуку остался на матч Ииды. Это было долго и затянуто из-за безумия Хацуме и ее стремления продемонстрировать все свои гаджеты крупным компаниям. Бой (если его действительно можно так назвать) закончился тем, что она, удовлетворенная, вышла за пределы поля и отдала победу Ииде. Однако после этого Изуку встал и побежал искать Очако. Он хорошо представлял, где она находится. Учитывая приближающийся матч и то, как быстро протекали эти битвы, на самом деле у нее было только одно место, где она могла бы быть. Он нашел ее именно там, где и думал: в зале ожидания класса 1-А, сидящей за столом, сложив руки перед собой. Иида тоже была там, и он что-то говорил ей, что-то о своем бое, затем что-то о её предстоящем бою, но Изуку не все уловил. Иида и Очако подняли головы в его сторону, когда он вошел в комнату, и разговор завершился. — О, Деку, — сказала Очако. — Прости, что сбежала, не сказав тебе. Изуку покачал головой. «Всё впорядке.» Очако отвела взгляд. Она выглядела обеспокоенной, и Изуку знал, что это имело смысл. В конце концов, она выступала против Каччана, который имел репутацию чрезмерного и, давайте будем честными, опасного. — Ну, я сомневаюсь, что даже Бакуго пошёл бы на девочку, — сказал Иида, пытаясь помочь. Изуку покачал головой. «Он бы так и сделал.» — Мидория, так ты не поможешь. «Ты тоже не помогаешь.» — В-вы, ребята… всё в порядке, — прервала Очако. Иида и Изуку снова повернулись к ней, и она слабо улыбнулась. — Вам не стоит беспокоиться обо мне. Со мной все будет в порядке, ладно? Иида и Изуку обменялись неуверенными взглядами, а затем снова посмотрели на нее. «У меня есть стратегия, которую ты можешь использовать против Каччана», — наконец сказал Изуку. — «Это поможет тебе выиграть бой.» Ему пришлось повторить это пару раз. Иида первым понял это и щелкнул пальцами, как будто только что придумал вопрос в викторине. — Ой! Стратегия! — заявил Иида, на что Изуку кивнул. — Это круто! Значит, Урарака всё-таки может что-нибудь использовать против Бакуго! Очако тяжело сглотнула. В отличие от Ииды, она не выглядела взволнованной. — …Деку… я-я ценю, что ты пытаешься помочь, — начала она, — но… я не могу принять это предложение. Иида был шокирован больше, чем Изуку. — Что? — спросила Иида, обернувшись, чтобы посмотреть на нее. — Что ты имеешь в виду? — Я имею в виду, что не могу принять твою помощь, — ответила Очако, положив ладони на стол и поднявшись на ноги. — Деку... с тех пор, как я впервые встретил тебя, ты был потрясающим. Ты всегда стараешься изо всех сил, несмотря ни на что, и... и я восхищаюсь этим. Изуку моргнул. — …Во время битвы на колесницах, — продолжила Очако, — когда я сказала, что лучше объединиться с друзьями… Я думаю, это я просто пыталась положиться на тебя. Я чувствую себя... как будто это все, чем я занималась с тех пор, как поступил в UA. Изуку вздрогнул, затем покачал головой. «Это неправда», — сказал он. — ...Ну... как сказал Тодороки, — сказала Очако, пересекая комнату, на этот раз к двери, ведущей из зала ожидания. — На этом фестивале мы все друг против друга, верно? Мы также можем быть врагами. Итак... Иида, Деку... Она повернулась к ним и показала большой палец вверх. Ее рука дрожала. — Увидимся в финале, — заявила она. Изуку и Иида посмотрели друг на друга, а затем снова на Очако. Они кивнули.***
Сказать, что бой был жестоким, было бы легкомысленно. Что бы Очако ни делала, как бы она ни старалась, ей просто не удалось прикоснуться к Каччану и активировать свою причуду. Каччан всегда сбивал ее с ног прежде, чем у нее появлялся шанс. Однако Очако была потрясающей, несмотря на то, что ее снова и снова сбивали с ног. У неё с самого начала была стратегия, стратегия, которая почти, почти, победила Каччана. Но в конце… ...Каччан вышел победителем. Как бы Изуку не ненавидел это говорить (или даже думать об этом), он не мог себе представить, чтобы Каччан проиграл битву. Это не означало, что Изуку недооценил Очако или думал, что она проиграет, потому что он этого не сделал. Он просто… не мог себе представить, чтобы Каччан когда-нибудь проиграл кому-то другому. И в конце концов он этого не сделал. Он победил Очако. Хотя это был равный матч. Очако была так близка к тому, чтобы победить его. Были несколько раз, когда Изуку был уверен, что бой у нее в запасе. Она была фантастической. Удивительной. Она проиграла, но это не имело значения. Каччан был довольно устрашающим человеком, и он был почти нечеловечески силен, но она выстояла против него. Нет, не только это... она почти победила его. Как только бой закончился, Изуку вскочил со своего места и рванул обратно в комнату ожидания класса 1-А. Его бой, его матч против Тодороки, был следующим, но он собирался туда не поэтому. Очако так усердно работала, терпела удары Каччана до самого конца битвы. Она придумала против него стратегию, стратегию, которая почти сработала, но в конце концов она проиграла. Он знал, что она расстроена этим. Не было никакого способа, чтобы она не расстроилась из-за этого... Как только он добрался до зала ожидания 1-А, он распахнул дверь и ввалился внутрь. Очако сидела за столом, заклеив рану на щеке куском марли. Она повернулась к Изуку, когда он ворвался в комнату, и, к полному удивлению Изуку, улыбнулась. — Н-ну, я проиграла! — сказала Очако, неловко потирая затылок. Изуку моргнул. Он не ожидал, что она будет... веселой. «Ты в порядке?» — спросил Изуку, входя в комнату. — «Ты ранена?» — О, я в порядке! — сказала Очако, улыбаясь ярче. — У меня всего лишь пара царапин. Исцеляющая Девочка исправила многие из них, но она не хотела слишком сильно забирать мою выносливость. — Очако несколько драматично сжала кулак. — И я тоже была так близока к тому, чтобы победить его! Ну, я думаю, следующий раз всегда найдётся, верно? Когда-нибудь я поймаю его! И тогда Изуку кое-что понял. Она притворяется, — подумал он. — Она расстроена. Действительно расстроена. Но она делает вид, что это не так. Он мог видеть это в ее глазах, нечто, что косвенно говорило Изуку правду. Она была расстроена из-за ссоры. Расстроена тем, что, даже после всего, она проиграла. Но Изуку не кричал ей об этом. Скорее, он улыбнулся ей в ответ. «Ты отлично справилась», — поздравил он. — «Ты удивительна.» — О-о, я бы так не сказала, — сказала Очако, снова отворачиваясь. — Я имею в виду, я проиграл, понимаешь? Если бы я действительно победила его, это было бы одно, но… «Неважно, что ты проиграла», — сказал Изуку. — «Ты все еще потрясающая.» Очако покраснела, затем вздохнула. — Спасибо, Деку… Изуку очень, очень хотелось бы сказать больше, но... больше сказать было нечего, он это знал. Ничто из того, что он сказал, не сможет помочь в этой ситуации в дальнейшем. «Мне пора идти», — сказал ей Изуку, отступая к двери. — «Мой бой следующий.» — О-ох, извини! — Очако вскрикнула, вскакивая со своего места. — У тебя не было времени подготовиться, так как я была здесь… «Все в порядке», — сказал Изуку, слабо улыбаясь. — «Увидимся позже.» — Хорошо… — сказала Очако, опустив плечи. Однако через секунду она снова повеселела. — Я буду болеть за тебя, Деку, — заявила она. — И для меня сделай все возможное, хорошо? Изуку улыбнулся. «Спасибо», — сказал он и повернулся. Но не раньше, чем он заметил свой блокнот и ручку на ближайшем к двери столе. Он протянул руку и схватил его, он решил, что с таким же успехом можно оставить его при себе. Он понадобится ему только после матча с Тодороки, но он сможет положить его на свое место на трибунах, чтобы ему не пришлось бежать обратно сюда, если он ему снова понадобится. — Хэй, Деку? Изуку снова повернулся к Очако. Она встретилась с ним взглядом и широко улыбнулась. — Удачи против Тодороки, — сказала она. — Я знаю ты сможешь. Изуку снова улыбнулся, кивнул и ушел, оставив Очако позади. Его улыбка исчезла, как только дверь за ним закрылась, и он испустил долгий, долгий вздох. Он знал, что она расстроена. Он знал, что она, вероятно, злилась на себя, возможно, хотела бы, чтобы ей удалось добиться большего, но... она была сильной. Она справится с этим. И если бы ей нужно было плечо, на котором можно поплакать, Изуку был бы рядом. — И для меня сделай все возможное, хорошо? Изуку решительно поднял голову и зашагал по коридору обратно к арене. А потом появился Старатель. На самом деле Изуку чуть не врезался в него: они одновременно свернули за угол и направились в противоположные стороны. Изуку резко остановился, затем отступил назад; Индевор смотрел на него сверху вниз, выражение его лица было нечитаемым. — Ох, — сказал Старатель, поворачиваясь к нему. — Это ты. Изуку съежился. Что это было за приветствие? — Я довольно много слышал о тебе, — продолжил Старатель. — Ты интересный ребенок. Несмотря на твои недостатки, ты проделал путь к курсу героев самой престижной геройской академии в мире. Изуку снова съежился, но на этот раз это был скорее яркий взгляд. Недостатки. Старатель указал на недостатки. Ему даже не пришлось думать об этом, прежде чем он понял, что имел в виду Старатель. Недостатки, — с горечью подумал Изуку. — Потому что я глухой. — Я наблюдал за тобой, Изуку Мидория, — продолжил Старатель. Если он и заметил изменение в выражении лица Изуку, но, похоже, не заметил этого. Или, может быть, он заметил это, но он не обратил внимания. — Твоя причуда… она очень похожа на причуду Всемогущего. Ох, правда? Он слышал это миллион раз. Изуку это больше не волновало. Он потерял всякое уважение к Старателю по нескольким причинам, самая главная из которых, жестокое детство Тодороки. Он не терпел этого человека. — Мой сын обязан превзойти Всемогущего, — сказал Старатель Изуку. —Борьба с тобой может стать первым шагом к этому. Постарайся не делать ничего, что могло бы заставить тебя выглядеть жалко в матче, не так ли? И после Старатель прошёл мимо Изуку и продолжил идти по коридору. Кулаки Изуку задрожали: один сжал ручку, а другой — корешок блокнота. Он был зол. Он был более зол, чем когда-либо за долгое-долгое время. Изуку раскрыл свой блокнот, нашел пустую страницу и записал заметку в рекордно короткие сроки. Надпись была крупной и объемной и занимала всю страницу, но это не имело значения. После этого он развернулся лицом к лицу, стоящему спиной к Индевору, затем поднял ногу и дважды топнул по земле – сильно. Старатель снова повернулся к нему лицом с раздраженным видом. Глядя на него и ни разу не отрывая взгляда, Изуку поднял свой блокнот. «Я не Всемогущий.» «И Тодороки - это не ты.» Старатель посмотрел на записку, затем снова поднял взгляд на Изуку, пристально глядя на него. Любой другой был бы напуган, но Изуку пристально посмотрел на него. Решив, что его работа окончена, он развернулся на пятках и помчался прочь, сжимая кулаки в стороны. Старатель больше ничего не сказал.***
— Хэй, Мидория! Твой бой скоро начнется черт возьми, что случилось? Изуку не ответил Каминари, скорее, он бросил блокнот и ручку на свободное место на трибуне, а затем повернулся лицом к стадиону. На экране Полночи по-прежнему отображались различные скобки, осталось всего несколько студентов. Спортивный фестиваль завершился более чем наполовину. — Чувак, серьёзно, ты выглядишь так, будто собираешься кого-то убить, — повторил попытку Каминари. — Что случилось? Изуку не ответил. Объяснять было слишком много, да и времени у него действительно не было. Ему необходимо спуститься на арену. Сущий Мик мог бы в любую секунду объявить о его бое с Тодороки. «Позже», — Изуку сказал. — «Я должен идти.» И он развернулся и снова помчался прочь. Он официально ненавидел Старателя. По многим причинам. Но его больше беспокоило то, что Тодороки придется иметь дело с этим человеком (Изуку также решил перестать называть Старателя «героем»). Тодороки явно многое пережил. В детстве ему пришлось столько пережить, и так много ещё предстояло. Изуку ненавидел то, как Старатель говорил о Тодороки, как будто Тодороки был объектом, а не полноценной личностью. Изуку ненавидел это. Ненавидел это. И тут, спортивный фестиваль перестал иметь значение. Если всё, чего Изуку достигнет в предстоящем бою - это помощь Тодороки, то… ...Это все, что имело значение. Изуку был полон решимости. Решив спасти Тодороки.***
— Итак! Вот и наступил матч, которого вы все ждали! — Сущий Мик прогремел из громкоговорителей. — Эти двое были на вершине с разными интервалами с начала Спортивного фестиваля! ...Он занял первое место в битве колесниц и был принят в UA по рекомендациям...! Тодороки Шото с геройского курса! Тодороки вышел на арену с выражением на лице серьезной смеси гнева и решимости. —Против...! — Присутствующий Мик продолжил. — Аутсайдер, которого мы все любим! Изуку Мидория с курса героев! И Изуку тоже вышел на арену, полный решимости. Его гнев и ненависть к Старателю на данный момент были отложены в сторону. Его единственным вниманием сейчас был этот бой. Изуку и Тодороки встретились взглядами. И тут раздался звонок, громкий и долгий. — НАЧАЛИ! — Голос Сущего Мика закричал. Тодороки топнул правой ногой; Лед образовался от его шагов и помчался по арене к Изуку. Изуку твердо поставил ноги на землю, обхватив пальцами своё запястье. Лед двинулся к нему, увеличиваясь. Он приближался все ближе и ближе, становилось все больше и больше, ближе и ближе... Изуку поднял руку, отодвинул указательный палец большим и использовал «Один за всех». Давление ветра остановило лед всего в футе от Изуку. Лед теперь был размером с ледник, с этого расстояния Изуку почувствовал холод, а затем, секунду спустя, лед разлетелся на куски. Изуку увернулся в сторону, но не потерял равновесие. На другой стороне арены Тодороки устоял перед ударной волной, воздвигнув позади себя небольшую ледяную стену. Чтобы не дать мне выбить его за пределы поля, — понял Изуку, выпрямляясь и глядя в глаза противнику. — Я подумал, что он так и сделает. Я рад, что решил использовать палец. Если бы я использовал свою руку, я бы облажался. А на самом деле боль пронзила его указательный палец, который, как он знал, не глядя, был сломан. Ему действительно, очень нужно было научиться контролировать это… Тодороки послал в него еще один заряд льда, и Изуку на этот раз отдернул средний палец большим, собираясь с духом. Он сделал то же самое; незадолго до того, как лед Тодороки достиг его, Изуку произвел выстрел. Лед остановился, затем разбился на куски, стеклянные осколки разлетелись во все стороны. Два сломанных, — отсчитал Изуку, морщась от боли, пронзившей сломанные пальцы. — Но... это нормально. У меня есть... ещё шесть попыток. Ещё одна порция льда. Ещё один палец сломан. Ещё пять попыток. Лед раскололся, и давление ветра отбросило Тодороки назад, к ледяной стене, которую он воздвиг позади себя. — Ты хочешь поединок на выносливость, не так ли? — Тодороки крикнул ему достаточно громко, чтобы он услышал. — Но... я покончу с этим быстро! Ещё один раунд льда. Ещё один палец сломан. Это все пальцы на моей правой руке, — понял Изуку, глядя на свои сломанные пальцы и крепко сжав зубы. Было больно, но... пока он мог это терпеть. Ему придется пока это терпеть. Тодороки послал в него еще один поток льда, но на этот раз все было по-другому. Это был не один из тех ледников, что раньше, скорее, это был ледяной мост, протянувшийся от стороны стадиона Тодороки до стороны Изуку. Тодороки прыгнул на лед и побежал по нему Изуку большим пальцем отвел мизинец и снова выстрелил «Один за всех». Лед раскололся. Тодороки прыгнул, чтобы избежать порыва ветра. Он сжал кулак, Изуку отпрыгнул назад, уступая дорогу Тодороки. Тодороки упал на землю и ударил кулаком по цементу; тут же из него выстрелил лед и хлынул к Изуку. Пока Изуку все еще находился в воздухе, лед зацепил его ногу. Нет, нехорошо...! — Изуку лихорадочно думал, мысли мчались. Он сжал кулак, «Один За Всех» прожёг его вены, горячее, как огонь, и он нанес удар. Лед оторвался, и Тодороки сбило с ног; Изуку ударился о землю и через секунду снова вскочил на ноги, снова встретившись взглядом с Тодороки. Его рука была сломана, как и все пальцы на этой руке. У Изуку закончились пальцы. Тодороки сумел воздвигнуть еще одну ледяную стену, чтобы его не вынесло за пределы поля, но… это определенно было близко. Это не только его причуда, — подумал Изуку. — Его мнение... его рассуждения... то, как он думает... все его способности... ...Он сильный. Гораздо сильнее, чем я изначально предполагал. Боль было сложнее игнорировать теперь, когда она распространилась на его руку, но Изуку старался изо всех сил, ни разу не отводя взгляда от Тодороки. Он не мог отвлечься. Простое отвлечение вполне могло привести к его падению. Именно тогда Изуку кое-что заметил. Тодороки трясло. Глаза Изуку расширились. Что? Что это значит? — Он задавался вопросом. — Достиг ли Тодороки какого-то предела?.. Это потому, что он не использует левую сторону, чтобы балансировать на льду? — Прости, — внезапно сказал Тодороки, достаточно громко, чтобы Изуку мог услышать. — Но спасибо, что тянул это. Смотри. — Тодороки поднял голову в сторону трибун, и Изуку проследил за его взглядом. Старатель был там и выглядел разъяренным. — Он злится, что я не использую левую сторону для боя. Изуку сильнее стиснул зубы. Он больше не мог преодолевать боль, она была слишком сильной. И затем он вспомнил, что сказал ему Тодороки раньше, когда они были одни в коридоре. — Я докажу ему, что могу победить, не используя его проклятую причуду. Победив тебя... я полностью отвергну его силу. — С такими руками ты больше не сможешь сражаться, не так ли, — заявил Тодороки. Это был не вопрос. — Итак… давай покончим с этим. И Тодороки выпустил еще один ледяную атаку. Изуку стиснул зубы, его мысли снова двигались. Тодороки сейчас достигает своего предела, — вспомнил он. — И я своего. Но, тем не менее… Он поднял голову и прищурил глаза. ...Это еще не конец! Он отдернул сломанный палец и произвел еще один выстрел. Лед разлетелся на куски, и Тодороки сбило с ног. Он не ожидал, что Изуку ответит; это было очевидно, почти до боли очевидно. Тодороки едва успел в последнюю секунду поднять ледяную стену, если бы он сделал это секундой позже, он бы оказался за пределами поля. Тодороки поднял голову с невероятным выражением лица. — Действительно? Сломанным пальцем? - крикнул Тодороки. — Почему ты идешь так далеко? Изуку прикусил язык, чтобы не закричать, но не ответил. Он буквально не мог. Тодороки дрожал. Это означало, что существовал предел тому, сколько холода могло выдержать его тело. Поскольку Тодороки отказывался использовать левую сторону, баланса не было. Иногда было легко забыть, что причуды по-прежнему являются физическими способностями, и у них, как и у всех физических способностей, есть свои пределы. И Тодороки достиг своего. Изуку поднял голову в сторону противника, сузив глаза. Этот бой только начинался. Тодороки снова побежал к нему, стуча ногами по земле, но... его движения были медленнее, чем раньше. Изуку понял это мгновенно. Изуку переступил с ноги на ногу. Одна рука была сломана. На другой руке все пальцы, кроме большого, также были сломаны, хотя указательный палец был сломан дважды. Тем не менее, он боролся с болью и сжал сломанные пальцы в кулак. Как только Тодороки приблизился, Тодороки оттолкнулся от земли, кончики его пальцев покрылись инеем. Как только ноги Тодороки оторвались от земли, Изуку рванул вперед, «Один за всех» пронзил его вены. Моя сила может убить, — напомнил себе Изуку. — Контролируй это. Контролируй это. Контролируй это. Он вспомнил большую речь Тринадцатой перед инцидентом в USJ, мудрые слова героя о причудах и о том, что они могут сделать. Хоть причуды были мощными вещами, которые можно было использовать для спасения и исправления, их также можно было использовать для убийства и разрушения. Причуда Изуку могла буквально убить Тодороки. Но… Изуку стиснул зубы. ...Это не произойдет. Я могу сделать это. Контролируй это. Контролируй это. Контролируй это...! Золотые усики разошлись по его руке. На мгновение он увидел вспышку ужаса и шока в глазах Тодороки. А затем Изуку нанес сильный удар в живот Тодороки. Силой удара Тодороки был сбит с ног и отброшен на другую сторону арены; он взмахнул рукой и воздвиг ледяную стену, но успел только успел. Тем временем Изуку отшатнулся назад, боль распространилась по его руке. Она не была сломана, но... было больно. Походу я могу контролировать это только тогда, когда активно пытаюсь кого-то не убить, — подумал Изуку. — Ну, это просто здорово. Напротив него Тодороки поднялся на ноги, но было очевидно, что ему тоже было больно. Он передвинул правую ногу и послал еще один заряд льда в Изуку, но на этот раз лед шел медленнее. Изуку смог увернуться без особых хлопот. Теперь он медленнее, — понял Изуку. Тодороки снова подбежал к нему, подобравшись поближе. Он послал в Изуку еще больше льда, на этот раз с близкого расстояния; Изуку пожертвовал еще одним пальцем и разбил лед на куски. На этот раз и его, и Тодороки сбило с ног в противоположных направлениях. Ни один из них не вышел за пределы поля и не отказался от боя. В одно мгновение Изуку и Тодороки снова оказались на ногах. Лед вернулся, и Изуку повторно сломал еще один палец. Это было постоянное движение вперед и назад, Тодороки использовал свой лед, Изуку увернулся, Тодороки подошел ближе, Изуку сломал еще один палец (снова), чтобы парировать его атаки. Это продолжалось. И дальше. И дальше. Вновь и вновь. Казалось бы, бесконечный цикл. Изуку был в отчаянии. Адреналин уже мешал ясно мыслить, а боль становилась невыносимой. Было ясно, что он и Тодороки сейчас были в одном и том же состоянии — в отчаянии, делая все возможное, чтобы победить. Хорошо… …Технически Тодороки не делал «всего, что мог». Тодороки топнул правой ногой и послал в Изуку еще одну порцию льда, Изуку уголком рта щелкнул большим пальцем и произвел еще один выстрел. Ударная волна сбила Изуку и Тодороки с ног, Тодороки врезался в свою ледяную стену, прежде чем его успели выбросить за пределы поля. В одно мгновение Тодороки встал и снова побежал, но в выражении его лица было что-то... другое. Как будто он о чем-то думал. Как будто он был в противоречии. Тодороки послал в него лед, Изуку легко увернулся. Тодороки оттолкнулся от земли, и Изуку нанес еще один сильный удар, ударив кулаком Тодороки в живот. Тодороки снова отбросило назад, но он не воздвиг еще одну ледяную стену. Скорее, он упал на землю, кувыркаясь, перевернувшись один раз, два, затем три, прежде чем перекатиться и остановиться. Однако он не вышел за пределы поля, а это означало, что бой еще не окончен. Тодороки неуверенно поднялся на ноги, тяжело дыша. Он и Изуку оба были на пределе своих возможностей. Изуку знал это. Они уже давно были на пределе своих возможностей. Бой должен был рано или поздно закончиться. — Мой сын обязан превзойти Всемогущего, — слова Индевора вернулись к Изуку, и Изуку снова поднял голову в сторону Тодороки. Тодороки оказался в ловушке. В ловушке отца. Заключенный. Застрявший. Невозможно использовать свою силу в полной мере из-за ненависти. Из-за злобы. Потому что он хотел отвергнуть своего отца и был готов пойти на все, чтобы сделать это. Изуку стиснул зубы. Перед этим боем Изуку дал себе обещание: не позволит Тодороки покинуть эту арену, не претерпев каких-либо изменений. Что он не позволит Тодороки уйти тем же путем, каким он пришел. Что он спасет своего одноклассника от бремени отца, а также от собственной ненависти и злобы к отцу. Тодороки посмотрел вниз, в сторону от Изуку, но Изуку сделал прямо противоположное, ни разу не отведя взгляд от одноклассника. Он не разговаривал. Он просто... не делал этого. У него были свои причины молчать, много причин, некоторые более убедительны, чем другие, но… Тодороки был важнее этого. Изуку глубоко вздохнул. — Это твоё! — Изуку закричал. Он чувствовал, как его голос надломился повсюду, но это не имело значения. — Это твоя сила, а не его! Глаза Тодороки расширились. Выражение его лица было нечитаемым. И тут, так легко, вспыхнуло пламя. Изуку на мгновение закрыл глаза, жар бросился ему в лицо, но он не отступил. Вместо этого он прочнее поставил ноги на землю, а когда снова открыл глаза, то увидел огонь. Огонь, лед и Тодороки руководят всем этим. Вне себя, Изуку улыбнулся. Да, боль была невыносимой, и теперь в поле его зрения были черные пятна, но это не имело значения. Он сделал это. Он заставил Тодороки использовать левую сторону. Тодороки был свободен. — Чему ты улыбаешься? — спросил Тодороки, и Изуку оторвался от своих мыслей. Тон Тодороки был совершенно другим, чем раньше, менее резким и требовательным. — С этими травмами… в этой ситуации… — продолжил Тодороки, затем сделал паузу. — ...Ты, должно быть, сумасшедший. Изуку снова слабо улыбнулся. — Я знаю, - прошептал он. Тодороки посмотрел ему в глаза, а затем, к полному удивлению и шоку Изуку, Тодороки улыбался. — Я сделаю это, — сказал Тодороки, и Изуку услышал решимость в его голосе. — Я буду героем! И затем, в это же мгновение, битва возобновилась. Тодороки передвинул ногу, пламя слева и лед справа. Изуку стиснул зубы и снова выстрелил «Один за всех», на этот раз через ногу. Вот оно, — подумал Изуку, адреналин струился по его крови, словно яд. — Отдай этому все, что у тебя есть…! Тодороки послал безумное количество льда, Изуку выстрелил «Один за всех» через ногу и пробил ее. Подойди поближе, — сказал себе Изуку, от жара пламени Тодороки было трудно дышать, но это не имело значения. Уже не имело. — Подойди ближе и выложитесь по полной...! Тодороки рассек рукой воздух; Яркая вспышка пламени почти ослепила Изуку. Лед все еще был там, пламя все еще было там. Зрение Изуку исказилось, боль охватила его, но он не сдался. Он сжал кулак, золотые вспышки растянулись по его руке. И это могло быть его воображением, но он был почти уверен, что услышал голос Тодороки, тихий и почти, почти неразличимый: — Спасибо, Мидория. Изуку убрал кулак, стиснул зубы и нанес удар. В то же время Тодороки нанес завершающую атаку — комбинацию огня и льда. Цементос и Полночь вмешались, но не сразу. Атаки Изуку и Тодороки столкнулись, и арена взорвалась. Изуку почувствовал, как его отбросило назад, на него обрушилось странное сочетание холода и тепла. Безумное давление ветра разнесло куски цемента и мусора во все стороны. Дым и пыль были повсюду. Изуку натолкнулся на сопротивление чему-то твёрдому и твёрдому. Стена, наверное. Его голова была полна тумана, а тело наполнено болью. Я вне границы. Это была его последняя мысль перед тем, как тьма ворвалась и утащила его сознание к себе.