***
День рождения Аннет Сильвер-Харрис. 27 октября. Поместье Аннет. — Я даю тебе фору в тринадцать минут, чтобы ты уехала отсюда. Если не уедешь, то навсегда останешься здесь, и мы будем говорить по-другому. Чего ты смотришь на меня? Убегай. Беги, как можно быстрее… Ну же! У тебя осталось двенадцать минут. Агата сорвалась с места и уже через несколько секунд исчезла из поля зрения Аннет. Женщина потянула праздничную скатерть на себя, после чего посуда с грохотом упала на пол, разлетевшись на множество осколков. Аннет закричала настолько сильно, что сорвала голос. Она хотела побежать за Агатой следом и привести обратно, схватив за волосы. Хотела с ней разобраться раз и навсегда, но что-то крепко удерживало ее в столовой. — Эта сучка хочет забрать все твое наследство, Аннет, — голос, принадлежавший Харпер, раздался позади Сильвер-Харрис. — Ты совсем из ума выжила, Харпер? Агата явно метится на то, чтобы в какой-нибудь день напасть с ножом на Аннет! — воскликнула Элла. — Элла, ты действительно считаешь, что Агата способна на такое?.. — прошептала Аннет, схватив с пола нож. — Способна убить свою любимую тетушку? Способна вонзить нож в самое сердце, чтобы я умерла? Да как она смеет?! — Сильвер-Харрис со всей дури швырнула кухонный прибор в картину, что висела на стене. — Аннет, тебе нужно быть с ней предельно осторожной. Агата — настоящая змея, которая притворяется добренькой девчушкой. На деле же она хлеще дьявола! Этот нож, который сейчас торчит в картине, может оказаться в твоей глотке, если ты не прикончишь Агату первой. Устрой охоту… Заставь ее переживать и трястись за свою жизнь, заставь страдать и сходить с ума от паранойи! Сделай это за то, что тебя бросил Алан, когда ты была беременной, — нагнетала Элла. Аннет воспринимала Эллу как взбалмошную блондинку среднего роста. Почему-то женщина была уверена, что ее голос выглядел именно так. И сейчас, когда Элла щебетала под ухом, Аннет почувствовала фантомное прикосновение на плечах. Харпер же казалась для бизнесвумен высокой черноволосой женщиной с хищными красными глазами и кроваво-алыми накрашенными губами. Она отличалась от Эллы своим хладнокровным и слишком спокойным характером. Именно благодаря Харпер Аннет прибегла к убийству родителей Агаты. Именно благодаря властному женскому голосу Сильвер-Харрис попросила помочь знакомого с автосервиса, чтобы тот испортил тормоза в автомобиле Алана. — Впервые буду согласна с Эллой, — раздался стальной голос Харпер. — Сделай все, чтобы Агата почувствовала себя грязью под подошвой. Я знаю, ты женщина сильная, сможешь поохотиться на свою племянницу и получить настоящее наслаждение от всего процесса. Вспомни, как словила эйфорию от осознания, что на твоих руках оказалась кровь убитых Ванессы и Алана. Вспомни, как мы радовались этому событию. — Я помню, — согласно кивнула Аннет. — Прекрасно помню… — Потому что такое не забывается, — звонко рассмеялась Элла. — А теперь возьми этот нож и принеси себе боль. Мне нужно, чтобы ты очистилась с помощью несколько капель крови, — внезапно проговорил Маркус. Аннет послушно подошла к картине и выдернула из полотна кухонный прибор. — Сделай два неглубоких надреза на запястье. Этого будет достаточно, чтобы доставить нам всем удовольствия, — командовал Маркус. Мужской голос представлялся Аннет как высоким, статным, длинноволосым брюнетом, с хищным взглядом и наглой ухмылкой. Он всегда любил заставлять Сильвер-Харрис приносить себе боль, потому что считал, что таким образом она могла очиститься от всех грехов, совершенных за всю ее жизнь. Ему нравилось, когда лицо Аннет искажалось от боли. Сталь коснулась тонкой кожи на запястье. Слишком идеальная прямая линия вызвала боль, но Аннет не смела ослушаться Маркуса, ведь понимала, что он сильнее и что имел власть над ней. Вдохнув сквозь зажатые зубы, женщина сделала второй надрез, а после отбросила от себя нож и прикрыла глаза. Боль отрезвляла, боль дарила ощущение невесомости над землей и заставляла улыбаться от осознания, что она очищает, делает душу светлой, отмаливает грехи. Перед глазами Аннет возник образ Агаты. Племянница страдала в воображении тетушки, кричала и звала на помощь. Просила сжалиться над ней и прекратить терзать. А Аннет склонилась над ней и рассмеялась так звонко, что заложило уши. Затем схватила злосчастный нож и сделала ровно такие же порезы, какие у нее красовались на запястье. Только резала она не руки или ноги; под нож попала тонкая шея Агаты. Линии оказались глубокими и длинными. Агата затихла, а Аннет продолжила издеваться, потому что знала, что за всем этим наблюдал Алан. Ей хотелось, чтобы он страдал так же, как и страдала она. Сильвер-Харрис желала, чтобы отец Агаты горел в аду на пару с Ванессой. И поэтому резала и резала, пытаясь таким образом показать Алану, что он сделал с Аннет. Именно он и его пагубные действия довели до крайней точки психического расстройства. Он во всем виноват и должен понести наказание… Аннет поклялась себе, что после смерти отыщет Алана на том свете и отомстит. Заставит его пожалеть о том, что он соизволил родиться и разбить ей сердце вдребезги. — Прекращай! — крикнула Элла. — Иначе умрешь раньше, чем отомстишь Агате! Аннет раскрыла глаза и непонимающе взглянула на свои руки. Она настолько старалась, что не оставила на запястьях и чуть выше живого места. Кожа была разрезана, кровь хлестала в разные стороны. — Вызывай скорую, пока не поздно, — сказала Харпер. — Ну или вызови своего дружка, который зашьет твои раны. Ты перестаралась, но все равно очистилась. Я восхищен тобой, Аннет, — проворковал Маркус и усмехнулся. — Смелая женщина.***
Я не знаю, сколько вышло из меня слез. Рыдала без перерыва несколько часов. Все это время рядом находился тот, кто заставлял мое сердце сжиматься каждый раз. Александр давал мне выплакаться, успокаивал, обнимал, целовал. Делал все возможное, чтобы я прекратила чувствовать себя так, словно меня изрезали в клочья. Мысли не давали мне покоя. Аннет оказалась совсем не той, какой я представляла себе. Бесчеловечная, жестокая, хладнокровная, с бедами в голове. От осознания, что я на протяжении недолгих тринадцати лет провела с ней под одной крышей, моя кожа покрывалась неприятными мурашками. При любой возможности Аннет могла бы подсыпать какую-нибудь отраву в еду и усыпить меня как бездомную собаку с бешенством. А еще хуже — прирезать ночью или придушить подушкой. Меня охватывала дрожь и отпускала. Вновь охватывала и отпускала. И так по кругу, пока я, в конце концов, не выдохлась и не уснула. Сны снились отвратительные. Сначала я бежала по особняку тетушки и судорожно искала хоть что-нибудь, что могло бы спасти меня от обезумевшей Аннет, но в какой-то момент она словила меня и воткнула нож в спину, благодаря чему я, задыхаясь, вскочила с кровати, в которую меня отнес Александр. Второй сон был еще хуже: мои руки были в крови Аннет, потому что я пытала ее, избивала всеми подручными средствами, пинала… После того, как проснулась, чувствовала, как полыхали ладони, словно я действительно кого-то жестокого била. Если бы не Александр, я даже и представить не могла, что бы произошло. От одного его присутствия чувство безопасности крепчало, а на душе становилось так тепло, что на время забывала обо всех проблемах. Но как только я оставалась одна в комнате, ужасные мысли одолевали меня и я вновь рыдала, не в силах остановиться. В частности я думала о том, что из-за чертового любовного треугольника Аннет отыгрывала все свои обиды на мне. Отец переспал с ней, заделал ребенка, а потом бросил ради Ванессы. У меня не просыпалась ненависть к собственному папе, но чувство несправедливости взывало и яро кричало во мне. Я не оправдывала Аннет за все, что она сделала. Одна моя сторона не винила ее, ведь из-за неразделенной и безответной любви тетушка совсем лишилась здравого ума и начала мстить Аллану с помощью меня. Но другая сторона ненавидела Аннет с каждым разом все больше и больше, ведь прежде всего она забрала у меня моих родителей. Наплевала на мои чувства, жестоко и беспринципно отобрала жизни Алана и Ванессы, а после приговорила меня к вечной каторге. Мысли давили, душили. Голова гудела, а сердце билось бешено, словно вот-вот оно бы выпрыгнуло из груди. Из раза в раз задавалась вопросом: «Что же такого нашел Алан в тетушке?» Но на этот вопрос я не знала ответа. Возможно, отец просто сглупил по молодости и решил с ней переспать, потому что она дала такую возможность. Я была наслышана, что папа добивался маму несколько месяцев. Видимо, в перерывах между желанием сделать Ванессу своей женой, Алан пользовался Аннет, потому что она была доступной. Все свои мысли я пересказала Александру, потому что хотела, чтобы он обо всем знал. Он крепко прижал меня к себе, благодаря чему я уткнулась в его шею и прикрыла глаза. Нильсен действовал на меня как самое мощное в мире седативное. Мне было мало, я хотела его полностью. Хотела, чтобы он был всегда со мной, касался меня и целовал так чувственно, так нежно… С ним я ощущала себя как за каменной стеной, зная, что Алекс обязательно меня защитит. Убережет от всех проблем, даст мне безопасность, будет любить до безумия. Между нами не просто особая связь, между нами была любовь. Меня захлестнуло желание сию же секунду соприкоснуться с его губами. И я, оторвавшись от его шеи, потянулась к лицу Александра и заключила в требовательный поцелуй. Прикрыв глаза, я вжалась в него настолько сильно, насколько смогла. Мне хотелось приглушить свою боль его прикосновениями, поэтому мои пальцы тот час залезли под футболку и провели по торсу парня. От моих касаний он напрягся. Александр прекратил целовать меня и с негодованием взглянул в мои глаза. Я вновь захотела прижаться к нему, чтобы забыться на какое-то время, но Нильсен осторожно взял меня за руки и прижал к своим губам. На запястье остался его невесомый поцелуй. — Я не хочу пользоваться тобой, когда тебе плохо, — проговорил Алекс. — Это неправильно. — К черту «правильно» или «неправильно», — сказала я и постаралась вырвать свои руки из его хватки, но он не дал мне этого сделать. — Я хочу тебя. — Я польщен, но сейчас тобою управляет чувство безысходности, — его горячее дыхание обдуло мое лицо. — Ты хочешь забыться во мне на время, но потом все вернется на круги своя. Нужно решать проблему, а не убегать от нее. — Я даже не знаю, с чего начать, Ал, — вздохнула я и отвела взгляд. — Мне больно, отвратительно на душе. Моя собственная тетка — расчетливая убийца, которая прямо сейчас может устроить на меня охоту. У меня нет мыслей, как преодолеть ее. Она только с виду хрупкая женщина, которую можно с легкостью сломать, но на самом деле она невероятно сильная. За спиной Аннет не просто желание убивать… для этого у нее есть подходящие связи. Не забывай, что ее побаиваются большинство крупных бизнесменов по всей стране. Я прикусила губу и судорожно вздохнула. — Она настолько запугала меня, что я не хочу возвращаться в собственную квартиру, понимаешь? У меня сидит страх, что в каком-нибудь углу притаилась маленькая камера, чтобы можно было за мной наблюдать. Если раньше у меня присутствовало чувство безопасности, то сейчас его попросту нет. Аннет собирается отобрать мою жизнь… Ей было мало того, что она убила отца с матерью, забрала меня к себе, пыталась сделать из меня подобие себя, наговорила всякие гадости Еве, чтобы мы прекратили общаться, устроила в университет без моего мнения, а после устроила работать преподавательницей. Моя жизнь схожа на дневник сумасшедшего, у которого каждый день что-то случалось. Я устала… Просто устала бороться с этим чудовищем. Даже не знаю, смогу ли я одолеть тетушку раз и навсегда или вечность буду лежать в земле от рук Аннет… Александр положил ладони на мои щеки и развернул лицо к себе. — Ты сможешь одолеть это чудовище, Агата, — уверенность в его голосе зашкаливала. — Я помогу тебе в этом. Твои проблемы — мои, забыла? — Это неправильно… Я не имею права перекладывать ответственность на тебя, — всхлипнув, я хотела было увернуться, но хватка на моем лице только лишь усилилась. — Ты заслуживаешь счастья, а не вечного скитания от одних проблем к другим. Ты не должен вступаться за меня, вечно решать мои проблемы… Если мне суждено погибнуть от рук Аннет, то это случится, судьбу не переплюнешь. — Агата, мне не нравится твоя позиция, — недовольно воскликнул Александр. — Если я хочу помогать тебе, значит, буду это делать несмотря ни на что! Аннет тебя и пальцем не коснется, обещаю. — Откуда ты знаешь? Да и вообще, на кой черт ты впрягаешься за меня и пытаешься решить проблемы? Зачем мучаешь себя? Тебе нужна другая, у которой нет такого ужаса в жизни. Ты должен быть счастлив! — я держалась, чтобы вновь не разрыдаться. — Я счастлив с тобой, Агата! — на повышенных тонах промолвил Александр. — Счастлив видеть твою улыбку, счастлив находиться рядом с тобой и целовать тебя при первой возможности. Счастлив касаться тебя и чувствовать аромат твоей кожи! Я, черт возьми, несказанно благодарен судьбе за то, что она столкнула нас! Я задержала дыхание и смотрела в его глаза, не мигая. Не могла поверить, что некогда заносчивый и вредный студент говорит мне о том, что он счастлив находиться рядом со мной… Его заявление заставило мое сердце совершить кульбит. — Ты не безразлична мне, Агата Элизабет Харрис. Между нами было много ситуаций и некоторые из них были не совсем хорошими, но несмотря на все это… — он вздохнул, словно собирался с мыслями, — я чувствую к тебе то, что не чувствовал давно. Любовь, Агата. Я чувствую к тебе невероятно сильную любовь. Хочу оберегать тебя, защищать, помогать справляться со всеми трудностями. Хочу любить тебя до потери пульса, хочу знать, что это взаимно, хотя… я знаю, что это взаимно, иначе всего этого не было бы. Он смотрел в мои глаза, а я же потеряла дар речи. Александр признался в своих чувствах, тем самым заставив меня опешить. — А по поводу квартиры… — продолжил он, — переезжай ко мне. У меня здесь точно нет камер. — Я не знаю, что сказать… — отчаянно прошептала я, сдерживая порыв разрыдаться. Его слова тронули меня до глубины души. Никто и никогда не признавался мне в чувствах. Обычно у меня были недолгие интрижки с мужчинами и никто из них не говорил мне о том, что я не безразлична им. Поэтому сейчас, услышав такие слова от Александра, мое сердце замерло, а к глазам подступили слезы. Я потянулась к Нильсену и поцеловала. Глубоко, требовательно, чувственно. Этим действием я хотела показать, что мне безумно приятно было слышать то, что он сказал. — Это вместо ответа «да, я согласна»? — улыбнулся Александр после поцелуя. — Да, — мои губы сами по себе вытянулись в ответную улыбку. — Спасибо тебе за все, Александр… Если бы не ты, то… Парень перебил меня еще одним поцелуем, а после зарылся носом в мою шею. Его горячее дыхание вызвало огромное количество приятных мурашек. В его присутствии мое настроение возвышалось до самых небес… — Мы поедем в Исландию, — неожиданно проговорил Александр. — Скроемся от Аннет хотя бы на время, чтобы мы смогли подумать, что делать дальше. — Почему именно в Исландию? — Потому что… — он хотел было договорить, но резко замолчал, словно боялся сказать что-то лишнее. — Потому что это Европа и там Аннет не найдет тебя… А даже если найдет, то у нас в любом случае будет фора в несколько дней. — Аннет сказала мне, что если я осмелюсь сбежать из страны, то меня просто-напросто не выпустят, — ответила я поникшим голосом. — Она наверняка имела в виду международный аэропорт? — Александр усмехнулся. — Вот только мы полетим на личном джете. — Откуда у тебя личный джет? — мои глаза округлились. — Спасибо бабушке со стороны отца. Моя мать ее на дух не переносила и запрещала с ней общаться, представляешь? А бабушка взяла и назло матери подарила мне личный джет. Она сказала, что он поможет в необходимом случае… И этот случай настал. — У тебя бабушка — фея-крестная? — Нет, она просто богатая наследница… точнее была богатой наследницей. Умерла несколько лет назад, переписав на отца и меня все, что она нажила за всю жизнь — это несколько бизнесов, домов и автомобилей. И велела, чтобы отец после развода с матерью ничего ей не давал. Папа не послушался: помог маме с университетом, отдал огромный дом и машину. Кстати говоря, финансово поддерживает ее до сих пор, даже несмотря на то, что они уже как пять лет разведены. Мама постоянно отказывается от помощи, потому что считает, что сама может всего добиться, но отец не слушает ее и продолжает скидывать деньги. — Мне жаль, что так получилось, — сочувственно отозвалась я и запустила пальцы в его волосы на затылке. — Развод родителей — это всегда болезненно. — Я показывал им, что мне все равно на их развод. Но на самом деле я переживал… Помню, как напивался вусмерть, чтобы никого не видеть, но это помогало только лишь на время, а потом все возвращалось на круги своя. Сейчас же мне абсолютно все равно, я переболел эту ситуацию. — А с кем ты общаешься чаще? С матерью или отцом? — Больше всего с отцом, хотя, наверно, могло показаться по-другому, да? Многие считают, что я больше привязан к Оливии, но это не так. С Ульриком мне проще общаться. Он не запаривает меня, может выслушать, в каких-то моментах поддержать, дать отцовский совет. А мама же… — он вздохнул, — она не понимает меня. Говорит, что мне нужно в обязательном порядке закончить университет, чтобы быть окончательно дееспособным парнем. Пристроила к себе под бок. Александр до этого ни разу не раскрывал всех подробностей своей жизни. Я никогда бы не подумала, что Оливия развелась со своим мужем, потому и продолжала называть ее миссис Нильсен. — Подожди, — вдруг озарило меня, — а как ты поступишь с учебой? Хочешь скрываться вместе со мной в Исландии, но что насчет лекций и семинаров? — Агата Элизабет Харрис, не забывайте, что моя мать — ректор, — он ухмыльнулся. — Есть свои плюсы в том, что меня заставили учиться в месте, которое даже не рассматривал. Я не в первый раз покидал университет на долгое время. Все знают, что идти против Оливии не совсем разумно. — Я переживаю за тебя… — неожиданно вырвалось из меня, после чего я прикусила губу. — Все в порядке, Агата. Разберемся со всеми проблемами вместе, — сказав, Александр притянул к себе и поцеловал.***
Несколько дней спустя. 3 ноября Исландия поражала своей красотой и холодом. В начале ноября температура воздуха составляла сорок четыре градуса по Фаренгейту. Я продрогла, и Алекс, почувствовав это, прижал меня к себе, таким образом попытавшись согреть. Радовало, что машину не пришлось долго ждать: уже через пять минут, как мы приземлились в аэропорту, появился нужный для нас автомобиль. Александр снял домик в Стоксейри и сказал, что до этого места нам нужно ехать не меньше шестидесяти километров. Данную поездку ему помог организовать его отец. Он не интересовался, кого именно везет Александр на личном джете, но с удовольствием согласился помочь единственному сыну. Помимо того, что мистер Нильсен организовал беспроблемную перевозку в Исландию, так еще и нанял специального человека, который отвезет нас в Стоксейри. Оливии же Алекс ничего про поездку не сказал; просто уведомил, что его не будет некоторое время на учебе и в городе. Впрочем, его матери было не до него, потому что она была занята собственным автомобилем, ведь недавно попала в несильную аварию, немного помяв бампер. Природа Исландии была по-настоящему красивой: где-то лежал недавно выпавший снег, трава шелестела от порывов ветра, недалеко были видны заснеженные горы. Множество деревьев, чьи кроны переливались на свету уходящего солнца за горизонт, привлекли мое внимание. Я завороженно смотрела в окно автомобиля, не веря, что все это вижу собственными глазами. Казалось, что меня одолевал до жути приятный сон… И даже если это действительно был сон, то мне бы не хотелось просыпаться. Проблемы будто бы остались позади, были только я, Александр и просторы Исландии, которые мне хотелось бы в обязательном порядке изучить. Я незаметно ущипнула себя, чтобы удостовериться, что не спала прямо сейчас. — Как себя чувствуешь? Согрелась? — слегка хриплый голос Александра заставил оторваться от окна. — Да, — только сейчас почувствовала, как тепло приятно разливалось по телу, согревая мои руки. До этого они были ледяными. — Все хорошо. Нильсен улыбнулся, не переставая смотреть в мои глаза, аккуратно сжал мою руку, затем поцеловал костяшки. Я задержала дыхание от этого порыва. Мурашки вмиг одолели позвоночник. Мысли об Аннет ушли на второй план. Мне почему-то казалось, что прямо сейчас я была в безопасности. Будто бы смена страны смогла остановить тетушку, и она прекратила меня терроризировать. Я в это отчаянно верила, но, конечно же, помнила, что у судьбы свои планы. Уже смирилась с тем, что если мне суждено погибнуть от рук собственного единственного близкого человека, то так тому и быть. Даже Александр не сможет спасти меня, наплевав на планы судьбы. Спустя полтора часа мы приехали в Стоксейри. За это время мне пришло несколько поздравлений с днем рождения, и я сухо на них отвечала. Я не любила этот день, потому что именно третьего ноября тетушка забрала меня к себе в особняк, после чего начался сущий ад. С тех пор я не праздновала свои дни рождения. Но сегодня, увидев сообщение с поздравлением от Евы, я неуверенно улыбнулась. Меня радовало, что она помнила, когда я родилась… и почему-то это согревало мое сердце. Сэм Макото, мой лучший друг, тоже поздравил с праздником, хоть я и просила его забыть об этом дне раз и навсегда. Но друг не может быть другом, если он будет помнить каждый момент, связанный с тобой, верно? Александр не поздравлял, да и мне не нужно было это. Он наверняка не знал, что у меня сегодня день рождения, я всячески старалась скрывать это от него. Нас высадили возле небольшого деревянного домика, и я, несмотря на холодный ветер и хрустящий снег под ногами, осмотрелась: мы находились одни в большом поле. Меня это немного обеспокоило, но стоило только столкнуться с глазами Александра, как тревога унялась. Я не одна… со мной был Алекс, который придет на помощь, что бы не произошло. Мне понравилась идея оторваться от цивилизации на некоторое время, но тут ловил интернет, так что частично я была на связи. Вытащив чемодан из багажника, мы направились к домику. Признаться честно, я все же умудрилась замерзнуть, потому ускорила шаг и уже через некоторое время оказалась в просторном темном коридоре. Солнечные лучи едва доставали до этого места, поэтому было темно. Александр зажег свет, и дом стал намного уютнее. — Ульрик позаботился о том, чтобы у нас была еда в доме. До ближайшего магазина далеко, поэтому я попросил его, чтобы он нанял своего помощника, — проговорил Алекс и с шумом поставил чемодан на пол. — Твой отец шикарный, — сказав, я улыбнулась. — Я сейчас начну ревновать, — пригрозил Нильсен, после чего гортанно рассмеялся. — Наши отношения вышли на новый уровень? — я выгнула бровь. — Мне кажется, еще двадцать восьмого октября они вышли на новый уровень. Разве нет? Я невольно вспомнила его слова о том, что он счастлив быть со мной и что я ему не безразлична. Щеки запылали, а сердцебиение участилось. — Судя по тому, как ты отреагировала, я прав? — Может быть, — лукаво произнесла и потянулась к нему для того, чтобы обнять. Сквозь одежду я чувствовала его тепло. Зарывшись носом в его шею, я прикрыла глаза, все еще не веря, что все происходит в действительности. Я боялась, что все мои иллюзии разрушатся и вместо этого деревянного домика посреди заснеженного поля я окажусь в темном помещении совсем одна. От этих мыслей прижалась еще сильнее к крепкому мужскому телу, боясь сделать неправильное движение. Я не узнавала себя. Меня будто бы сломали и отобрали ту смелость, которой обладала еще несколько недель назад. Сейчас же я боялась сделать неверный шаг, после чего должна в обязательном порядке расплачиваться… — На вечер ничего не планируй, — голос Алекса вывел меня из мыслей. — У меня для тебя кое-что есть. — И что же это? Достанешь звезду с неба? — сказав, я слабо улыбнулась. — Почти, — таинственно отозвался Нильсен. — Тебе понравится, обещаю.***
Вечером Александр попросил меня утеплиться и потащил на задний двор дома. Сначала я ничего не поняла, но после, когда подняла глаза на черный небосвод, задержала дыхание. По безоблачному небу двигалось бирюзово-зеленое северное сияние, в котором неспешно менялись цвета от изумрудного, до сиреневого с розовыми вкраплениями. Мое сердце на секунду замерло от увиденной красоты. С каждой минутой северное сияние становилось все ярче и ярче, а также оно росло, заслоняя собой когда-то темное небо, в котором поблескивали несколько звезд. Я невольно сжала руку Александра, не отрывая взгляда от небосвода. Дул ледяной ветер, но несмотря на это я не чувствовала холода. От осознания, что мои глаза видели красивое переливающееся пламя на небе, хотелось разрыдаться от счастья. Увидеть северное сияние — моя самая большая мечта, которая сегодня осуществилась благодаря Александру. — С днем рождения, Агата, — сказал Нильсен, сжав мою руку сильнее. Наши пальцы переплелись. — Что? — я оторвала взгляд от северного сияния и посмотрела в глаза Алекса. — Откуда ты… — Не забывай, что у меня был доступ к кабинету мамы, — он улыбнулся. — Вместе с адресом твоей квартиры я узнал день, когда ты родилась. Я усмехнулась, а после вновь посмотрела на сияние, которое обрело синие оттенки. — Твоя мечта сбылась, — продолжил Александр. — И ты ее запомнил… — меня затопило желание расплакаться. — Я не мог иначе. Нильсен вложил что-то бархатное в мою руку. Я вопросительно взглянула на коробку. — Что это? — дрожащими пальцами провела по поверхности, боясь открыть ее. — Откроешь — узнаешь. Раскрыв ее, я увидела красивый тонкий браслет с кулоном в виде полумесяца. Взяв его в руки, провела большим пальцем по подвеске, чувствуя, как выпирали маленькие камушки. Горячие слезы вмиг побежали по моим щекам. — С твоим двадцатишестилетием, Агата, — промолвил Александр и потянулся к браслету. Взяв его, он надел на мое запястье, после чего оставил поцелуй на костяшках. Я бросилась к нему в объятия, крепко сжав. Слезы побежали еще больше и сильнее. Мне вмиг стало стыдно за все свои колкие фразы, брошенные в его сторону. Я не заслуживала Александра… Он много чего сделал для меня, спасал, поддерживал. Устроил неожиданную охоту за северным сиянием, исполнив мою мечту, и подарил браслет с кулоном в виде полумесяца. От всего этого я не могла сдержать нахлынувших эмоций, потому что они были безумно сильными. Он поцеловал меня. Его язык прошелся по моей нижней губе, а после вторгся в рот. Александр целовал нежно, но мне хотелось большего. Я слегка укусила его за губу и оттянула, с вызовом посмотрев в родные глаза. И он все понял. Мы направились к дому, не прекращая целоваться. В гостиной потрескивал огонь в камине, пахло древесиной. По пути мы снимали с себя куртки и бросали их на пол, не отрываясь друг от друга. Я повалила Александра на диван, а после оседлала его, плавно переходя к его шее. Мне нравилось целовать его, слышать, как он тихо постанывал от моих губ, которые не пропускали ни единого сантиметра на коже. Пальцами пробралась под кофту и провела по торсу, опустившись ниже. Александр скользнул рукой по моей шее прямиком к затылку, несильно оттянул голову и припал губами к горлу. Слегка покусывал кожу, затем целовал место укуса, заставив меня назло заерзать на его бедрах. В ответ он укусил сильнее, но после провел языком и вновь поцеловал. Я зашипела, чувствуя, как скопился жар внизу живота. Он пульсировал, заставлял шумно втягивать воздух, цепляться за плечи Алекса и сжимать их. Я поддалась для того, чтобы Ал снял с меня водолазку. Наши взгляды встретились всего на несколько секунд, но этого хватило, чтобы я обратила внимание на припухшие от поцелуев губы парня. Александр, долго не думая, расстегнул бюстгальтер. Приятная дрожь одолела меня, как только я ощутила горячее дыхание на своей груди и губы, сомкнувшиеся на одном из сосков. Одновременно с этим он стягивал с меня брюки, и я безоговорочно поддавалась ему, потому что до ужаса хотела почувствовать его в себе и слиться с ним в одно целое. Когда он прекратил ласкать мою грудь, то я потянулась к его кофте и помогла ее снять, отбросив на вторую половину дивана. Чуть приподняв бедра, мои пальцы нащупали молнию его джинсов и ловко расстегнули, а после рывком стянули до колен. Вновь поцеловав его в губы, я издевательски поерзала, на что получила гортанный полустон. — Издеваешься, каттен, — прошипел Александр, взглянув на меня из полуприкрытых век. Я отрицательно мотнула головой и замерла. Нильсен толкнулся в меня, срывая с моих губ громкий стон. Начав двигаться, я почувствовала его пальцы на клиторе. Он надавливал, кружил вокруг чувствительной точки, при этом двигаясь во мне резко, несдержанно. Наши губы встретились в очередном поцелуе, и я, не удержавшись, простонала в его рот, когда он вновь надавил на клитор. Александр знал мое тело, знал, каким образом можно доставить мне нереальное удовольствие. И я следовала ему навстречу, желая заполучить как можно больше, потому что мне всегда было мало… Сладостная истома затопила меня. Внизу живота приятно тянуло, заставляло тяжело вздыхать и стонать. Сердце билось настолько бешено, что казалось, будто бы оно выпрыгнет наружу. Мне требовалась разрядка, от которой дрожало все тело, а голос хрип от многочисленных стонов и криков. Александр задвигался во мне еще быстрее, благодаря чему внутри все сжалось до одурения. Оргазм настиг меня быстро, упоительно. Алекс почувствовал, как я сжала его, и не стал долго ждать, гортанно застонав. Я закончила первая, после чего опустилась на диван, тяжело дыша. Сердце продолжалось биться как ненормальное, но я старалась не обращать на него внимания. — Почему кулон именно в виде луны? — спустя некоторое время вырвалось из меня. — Потому что ты мне напоминаешь луну, — ответил Александр. — Такая же загадочная, холодная, интригующая. Луна по-своему интересная для наблюдения, собственно, как и ты, Агата. Я улыбнулась. — А ты для меня своего рода солнце, Ал. Светишься, делишься своим теплом, заставляешь улыбаться, — призналась я, схватив его за руку. — Хотя ты с первого дня нашего знакомства вредничал, кусался, производил впечатление заносчивого засранца, но если узнать тебя ближе, то можно понять, что это совсем не так. Далеко не так… — Солнце и луна, — тепло улыбнулся Александр. — Прямо как инь и ян. «Потому что так и есть», — хотела ответить, но меня прервал мой телефон, на который поступило сообщение. Я потянулась к кофейному столику, на котором все это время лежал мой мобильник, после чего перешла в мессенджер. От сообщения, которое было прислано Аннет, меня бросило в жар.Аннет: «Я знаю, что ты собираешься убить меня Агата. Знаю, что хочешь всадить нож по самую глотку, потому что желаешь отомстить за своих родителей. Только запомни раз и навсегда, что я всегда на шаг впереди, птенчик. То, что ты уехала в другую страну, не делает тебя сильнее и опаснее. Маккайла обо всем тебе рассказала, за что поплатилась собственной жизнью. Ты пойдешь за ней следом. Я охочусь на тебя, Агата. Клянусь, достану тебя из-под земли и убью. Отправлю к твоим родителям. Будете все вместе вариться в котле. Беги. Не оглядывайся, девочка, иначе попадешь в мои руки».