***
Злость. Я чувствовала небывалую злость. С каждым разом перечитывая сообщение Аннет, мне хотелось разнести гостиную в пух и прах. Какое право она имела охотиться на меня? Я что, какое-то животное, которого можно выслеживать и отстреливать из дробовика? Какого черта?! Помимо злости во мне проснулась та смелость, которую отобрали у меня после всех событий, что посмели коснуться мою жизнь. И я, не совсем соображая, что вытворяла, печатала ответное сообщение, желая показать, что с меня довольно. Пришло мое время ломать Аннет.Агата: «Охотница из тебя как из меня балерина. Посмеешь приблизиться ко мне хотя бы на шаг — пеняй на себя. Да, это угроза, Аннет. Советую тебе бежать и не оглядываться. Ты отобрала моих родителей, но не посмеешь отобрать мою жизнь. Я слишком много дерьма повидала, чтобы вот так просто подыхать от твоих рук. Это слишком просто, а я никогда не любила легкость. Уж лучше бы ты перевернулась несколько раз в чертовой машине, чем мои мать с отцом».
Гневно отбросив от себя телефон, я закрыла полыхающее от злости лицо руками и нервно вздохнула. Она посмела посчитать меня запуганной девочкой, которая боится собственной тени? Посмела кинуть угрозу, от которой мне хотелось зло рассмеяться и покрутить пальцем у виска, мол, Аннет совсем слетела с катушек? Во мне проснулось небывалое желание отомстить ей за испорченный подростковый период, за смерть родителей, за потраченные годы учебы в университете и многое другое. Александр вопросительно взглянул на меня. Он-то совсем не осознавал, почему меня затопила неистовая ярость. Ему не требовалось лишних слов, парень прекрасно понял, что ответ найдет в моем телефоне, а я не была против, чтобы он залез в нашу переписку с Аннет. — Она не тронет тебя пальцем, — нахмурился Александр. — Не посмеет. Я этого не позволю. — Я хочу ей отомстить. Сделать все возможное, чтобы она страдала, — прошипела я, сжав руки в кулаки. — Пришло мое время ломать ее, Ал… — Но для начала нам нужно соблюсти ряд формальностей, — ответил Нильсен и начал что-то искать, только я не поняла, что именно. — Что ты ищешь? — Что-то острое, чтобы я смог открыть отсек с сим-картой, — задумчиво произнес Александр, продолжая поиски. Я, по-быстрому натянув водолазку и брюки, прошла на кухню и глазами начала искать что-нибудь, что может помочь открыть нужную ячейку в телефоне. И тогда мой взгляд упал на зубочистки. — Держи, — через несколько секунд после поисков пришла обратно в гостиную и протянула острую палочку Александру. — Должно помочь. Нильсен благодарно улыбнулся мне и принялся вытаскивать сим-карту из телефона. — А если это не поможет, то тогда что делать будем? — тихо поинтересовалась я, но парень меня услышал. Этот вопрос я задала, скорее, самой себе. — Будем решать проблемы по мере их поступления. Одно я знаю точно: нужно вновь купить новую сим-карту, а затем потеряться в толпе в столице Исландии. Здесь нас точно могут найти, но в Рейкьявике мы можем пробыть в безопасности хотя бы несколько дней. В толпе нас сложно будет найти. По приезде в Исландию нам любезно предоставили новые сим-карты, чтобы мы могли общаться между собой. Но Аннет каким-то чудным образом узнала мой номер и решила угрожать мне в печатном виде. Как жаль ее расстраивать, что я настолько устала от нее, что у меня не осталось никакого страха. Только злость и желание отомстить. Все остальное ушло на второй план, если, конечно, не позабылось напрочь. Александр был прав: затеряться в толпе в огромной столице Исландии была хорошая идея. В этой глуши, в которой мы находились прямо сейчас, нас могли бы отыскать по щелчку пальцев, ведь домов здесь было не так много. — Снимем квартиру, — продолжил Александр, натягивая на себя одежду, — я попрошу отцовской помощи. Ульрик не откажет мне. Тем более Исландию знает как свои пять пальцев, поэтому может подсказать, где лучше всего будет снять квартиру. — Вы отсюда родом? — поинтересовалась я, сложив руки на груди. — Отец да. Он здесь родился и жил какое-то время, потом уехал учиться в Америку. Познакомился с моей матерью, по уши влюбился и предложил ей выйти за него. Оливия согласилась, но настаивала на своем, чтобы не переезжать в Исландию, ведь это Европа. Она всю жизнь прожила в Канзас-Сити, ей не хотелось уезжать из родного места. Чтобы не потерять Оливию, отец пошел на уступки и поставил свою мать перед фактом, что он уедет в Америку. Бабушка сильно была зла на него, потому что считала, что он найдет себе местную девчонку, исландку, а не американку. Но любовь… сильная штука, — усмехнулся Алекс, взглянув в мои глаза. — Никогда не знаешь, как поступишь во имя любви. Он поднялся с дивана и вновь начал что-то искать. — У моих родителей немного другая история любви, — зачем-то начала говорить я, опустив глаза в пол. Хотела, чтобы Александр знал о них. — Ты уже знаешь, что в моего отца была влюблена и мама, и Аннет… А в конечном итоге он выбрал Ванессу, после чего на свет появилась я. Но до всех этих событий они познакомились в доме моих бабушки и дедушки с маминой стороны. Родители Алана — лучшие друзья и коллеги маминых и тетушкиных родителей. Мой папа постоянно был у них дома и по большей части общался с Ванессой, а на Аннет не обращал внимания. Потом они повзрослели, но отец не прекратил общения с мамой. Они сначала дружили, затем папа начал проявлять активные действия в сторону Ванессы, вот только та постоянно отказывала, потому что хотела полностью посвятить себя учебе. Но Алан был настойчив и, в конце концов, добился своего. Ему даже пришлось поступить на тот же факультет, что и мама, чтобы добиться ее согласия на отношения. И уже через несколько месяцев после того, как они объявили себя парой, папа сделал предложение маме. Я слабо улыбнулась. Их история любви по-особенному красочная. — Но кто же знал, что уже спустя тринадцать лет они попадут в аварию с помощью Аннет, — вздохнув, я быстро смахнула слезы с ресниц. — И потом же по желанию тетушки были не захоронены, а кремированы. И я по сей день не знаю, где их прах. Либо Аннет развеяла его по ветру, либо оставила где-то у себя дома… Быть может даже на чердаке. Там много чего лежит. — Твои родители всегда с тобой, — сказав, Александр сел на корточки рядом со мной и взял мою руку. Большим пальцем прошелся по костяшкам. — Они в твоем сердце. Они твои ангелы хранители. — Спасибо, — полушепотом произнесла я, чувствуя, как слезы стремительно побежали по щекам. — За что? — За эти слова. Мне нужно было это услышать. Александр провел большими пальцами обеих рук по моим щекам, стирая слезы. А после накрыл мои губы поцелуем, от которого я покрылась легкими мурашками.***
У меня не было страха за собственную жизнь, потому что я знала, что все будет хорошо. Во мне была эта чертова уверенность, что благодаря Алексу я находилась в полной безопасности. Никакая Аннет не способна сокрушить меня и сломать окончательно, потому что у меня есть защита и опора. У меня есть Александр, который всегда окажется рядом, даже в самую трудную минуту. Я устала. Устала бороться с таким чудовищем, как Аннет. Она всю жизнь отравляла меня, делала уязвимой и пыталась слепить из меня что-то похожее на саму себя. И я, как самая настоящая идиотка, шла и шла на ее поводу, пока в один момент мне не открыли глаза. Из раздумий меня вывел Александр. Он крепко обнял меня и оставил легкий поцелуй на шее, заставив меня слабо улыбнуться. Мы стояли в новой арендованной квартире спустя несколько дней после того, как мне пришло сообщение от тетушки. С тех пор была странная тишина и мне казалось, что слова Аннет были самым обычным пустяком. Будто это был очередной кошмар, который ни в коем случае не сбудется. Вот только тогда я была не права. Все интересное ждало меня впереди. — Не замерзла? — проговорил Александр. Я чувствовала исходящее от него тепло сквозь одежду. — Нет, — ответила я, взяв его за руку. — Что бы ты там не напридумывала себе, просто запомни: я всегда рядом, каттен, — шепнул мне на ухо Нильсен. Его горячее дыхание вынудило меня прикусить губу. — Я знаю это. Всегда знала. Я повернулась к нему, столкнувшись с безумно красивыми голубыми глазами. — А еще я знаю, что люблю тебя, Александр. Пришлось признаться самой себе, что мои чувства растут с каждым разом все больше и больше, — тихо сказала я, но он прекрасно слышал каждое слово. — Я боюсь этого, до безумия… Но во мне есть огромное желание опуститься в этот омут и любить тебя. Ощущать те чувства, которые раньше пугали меня. Я старалась обходить их стороной, потому что боялась обжечься. Но сейчас мне не страшно, ведь я уверена, что мои чувства — не ошибка. Я призналась ему… Открыла душу, показала свои истинные чувства. От признания в любви ощущала дрожь в пальцах и сильное сердцебиение. Никому в жизни не признавалась в собственных чувствах, но сейчас не видела смысла молчать. Моя душа пылала огнем, которого нельзя было ничем потушить, ведь пламя разрасталось с каждым разом все больше и больше. Александр улыбнулся. Искренне. Потянулся ко мне и овладел моими губами. Зарылся пальцами в мои волосы и увеличил напор, целуя с нажимом, словно пытался мне показать, что я — только его, а он — только мой. От поцелуя закружилась голова, а мир перестал существовать. Были только мы, остальное плавало где-то на поверхности, не касаясь нас. Не было никаких угроз со стороны тетушки, не было страха за собственную жизнь… Не было чертовой опасности. Существовали только я и Александр. Я и мой бывший студент. Я и моя любовь. Его горячий язык играл с моим, а поцелуй становился все сильнее. Он доминировал надо мной, но кто я такая, чтобы отказаться от этого? Мне нравилось ощущать себя в безопасности рядом с ним, нравилось чувствовать ответную любовь и желание сделать его только своим. Впервые нравилось любить и быть любимой, потому что я знала, что Александр любил меня точно так же, как и я. Это было видно по его действиям, по его поддержке, по его стремлению оказать помощь в трудной ситуации. И это грело мое сердце. — Я тоже тебя люблю, Агата, — резко разорвав поцелуй, произнес Алекс, заглянув в мои глаза. — Безумно, сильно… Теперь улыбнулась я и просто прижалась к его груди, вдыхая до боли родной аромат. Александр оставил поцелуй на макушке и обнял так крепко, что я на время задержала дыхание. Мне всегда казалось, что признаться в чувствах безумно сложно. И это действительно так. Но как только ты видишь эмоции человека и удовлетворительный ответ, чувствуешь, насколько ты важен в этом мире. И сейчас, ощущая самые лучшие объятия, я в этом убедилась окончательно. — Ты первый человек за долгое время, которому я призналась в своих чувствах, — сказала я несколько минут спустя. — Приятно быть первым, — я знала, что он натянул на губы ухмылку, которую мне тут же захотелось стереть очередным крышесносным поцелуем. — У тебя было когда-нибудь подобное с другими девушками? — мне почему-то захотелось поинтересоваться хоть немного прошлой личной жизнью Александра, которая казалась для меня какой-то загадкой, ведь за все то время, которое мы провели вместе, он ни разу не просвещал меня в свою личную жизнь. — К чему этот вопрос? — в его голосе не было какого-либо злорадства или недовольства, на что я облегченно вздохнула. — Просто хочу поинтересоваться. Если тебе интересно, то ты тоже можешь задать мне вопрос про мою прошлую личную жизнь. — У меня были отношения с девушкой, которые я считал серьезными, — Алекс отвел взгляд в стену. — Она же не считала так. Все время говорила, что между нами только физическая увлеченность, ничего более. А я влюбился по уши, думая, что у нас могут отношения перерасти во что-то большее, чем просто животная страсть. Она была старше меня на три года. Я не видел ничего плохого в том, что между нами такая небольшая разница в возрасте. Тогда мне было шестнадцать, а ей, собственно говоря, девятнадцать. Нас случайно познакомила мамина подруга. Девушка не была мною заинтересована, а я… Я сходил с ума. Увидел ее с первого взгляда и влюбился. И как-то так получилось, что между нами закрутилась интрижка, которая подразумевала собой невероятный секс и разговоры ни о чем. Я считал ее идеальной. Признался в любви, но был отвергнут. Она сказала, что между нами ничего, кроме секса, не могло быть в принципе. И ровно после моего признания решила оставить наши встречи и разорвать связь. Я гладила его руку, чувствуя тепло приятной кожи. Мне хотелось, чтобы он открыл мне свою душу. Я не видела ничего плохого в том, чтобы делиться своим прошлым опытом. Для меня это казалось каким-то серьезным шагом, к которому не все могут прийти в отношениях. Но во мне присутствовало чувство открыться друг другу настолько, насколько это возможно. — Как отреагировала Оливия? — хрипло отозвалась я. — Она не принимала эти недоотношения, — как-то горько усмехнулся Александр. — Говорила мне, что эта девушка не лучшая кандидатка для отношений, особенно серьезных. На этой почве она со своей подругой переругалась, мол, ее дочь соблазнила шестнадцатилетнего меня. Я ругался с мамой… Сильно ругался. Грозился уехать к отцу, если она не прекратит лезть в мою жизнь. И даже тогда она не успокоилась, все время говоря о том, что эта девчонка запудрила мне мозги. Отец же всегда поддерживал меня, поэтому когда я заикнулся, что уеду в Исландию, только лишь обрадовался. Почему-то я была уверена, что и в этот раз, если Оливия узнает о наших отношениях, то будет яро против. Она пыталась перевоспитать мальчика под себя, вот только ему не пять лет. Он взрослый человек, который вправе решать с кем встречаться, а с кем нет. — Тебе действительно интересно все это? — после его слов наши взгляды вновь встретились. — Конечно. Таким образом я узнаю тебя получше. — Даже обижаться не будешь за то, что я так отзываюсь о своих первых, можно сказать, серьезных отношениях, в которых я был безумно влюблен в человека? — А какой смысл обижаться? — с непониманием в голосе поинтересовалась я. — Это было в прошлом, а держать обиду на то, что ты кого-то безумно любил в первый раз, я не желаю. Это же глупо. Я наоборот рада, что ты открылся мне и доверился. Это важно для меня. Александр вновь потянулся ко мне, чтобы смять мои губы в очередном поцелуе. А я не была против этого, потому ответила сразу же, прикрыв глаза. История Нильсена заставляла задуматься. Мальчик в шестнадцатилетнем возрасте влюбился в девушку, которая старше его на три года. Удовлетворяла свои потребности, находясь рядом с ним, но совсем не задумывалась над тем, что мальчик влюбился по уши. А после признания отвергла, разбив ему сердце. Осуждала ли я ее? И да и нет. У нее был выбор, к которому она целенаправленно пришла. Но с другой стороны она пользовалась им, зная, что его чувства разгораются с каждым разом сильнее. Девочка не искала любви, тепла и поддержки, а мальчик желал этого получить от нее. — А ты когда-нибудь влюблялась? — спустя несколько минут после того, как мы насладились лаской между наших губ, спросил Александр. — Очень давно, — я вздохнула. — В подростковом периоде. Влюбленность была безответной. Мне нравился одноклассник, на которого вешались все девочки из школы. Красавчик, король, всеобщий друг, похититель сердец. Ну и я попалась на эту удочку, а он и не прочь был позабавиться со мной. Узнал, что он мне нравится, и решил меня развести на признание в чувствах, а потом и на секс. А я, как самая настоящая дура, повелась и доверилась этому человеку, после чего была использована и подвергнута всеобщему порицанию. Многие называли меня малолетней проституткой и развратницей за то, что я переспала с ним первый раз в своей жизни, — грустно усмехнулась я. — И сейчас я понимаю, что влюбилась не просто так… Таким образом пыталась закрыть в себе дыру от потери родителей и готова была идти на все, чтобы человек любил меня так же сильно, как я любила его. Но оказалась обманутой. И тогда в первый раз без обидных слов подошла к тетушке с просьбой, чтобы она меня перевела в другую школу. Конечно, без глумления с ее стороны не обошлось, но все же Аннет исполнила мое желание. Я отвела взгляд и прикусила губу. — А потом мы с ним случайно встретились спустя несколько лет. Он узнал меня, собственно, как и я его. Вот только ничего не сказал, а просто прошел мимо, словно меня и не существовало. А я прекрасно помнила каждое его слово и предательство, которое вылилось в то, что меня осуждала вся школа. В тот момент я полностью разочаровалась в людях, но потом со временем поняла, что не все такие. Я прикрыла глаза, вспоминая тот случай со школы. Он оставлял на сердце шрам, но это было своего рода урок на всю жизнь. После него я перестала доверять каждому человеку и перестала быть наивной. Резко повзрослела, поумнела. До появления Александра в моей жизни у меня были интрижки и ничего более. Никаких отношений, в которых прослеживалась бы искренняя любовь. Боялась обжечься еще сильнее, чем было в школе, поэтому приняла решение не влюбляться. Научилась отключать чувства в определенный момент, но с Александром мое умение держать контроль подкосилось, если и вовсе не пропало. Впервые за долгое время я по-настоящему влюбилась в человека, которому готова была открыться полностью. Мне нечего скрывать и нечем стыдиться. Каждое событие в моей жизни послужило мне поучительным уроком. — Нам двоим не повезло в первой влюбленности, — хмыкнул Александр. — У нас много общего. Я слабо улыбнулась. — Да, ты безусловно прав, — кивнула, а после вновь нырнула в его крепкие объятия. С ним было так комфортно, что хотелось разрыдаться от невероятного чувства, которое я ярко ощущала каждой клеточкой тела. — Люблю тебя, Агата, — сказал Алекс, после чего мое сердце чуть не остановилось. Слова о любви мне, пожалуй, говорили только родители. Никогда до этого случая я не слышала этого из уст мужчин, с которыми у меня были недоотношения, недодружба. — А я люблю тебя. И я рада, что смогла признаться самой себе, что наши чувства только лишь растут… И будут расти, несмотря ни на что, — мои губы нашли его, а после я почти что захлебнулась в невероятной ласке, которую дарил Александр. Казалось, что все наладилось… Будто совсем не было проблем. Но я и представить не могла, что перестать думать о том, что Аннет где-то далеко, — это будет самая большая ошибка. Все самое страшное только лишь намечалось.