Что слышит Алекс Блэкберри в нирване

      Алекс проснулся ранним утром. Кровать стояла прямо у окна, и он сперва решил, что его разбудили первые лучи солнца. Перевернулся на другой бок и накрылся одеялом, чтобы поспать еще. Но тут же понял, что проснулся не из-за этого.       За стеной слышались раздражающий писк и голос Оливии, что пыталась угомонить разбушевавшихся под утро девочек.       Алекс скинул одеяло с головы и перевернулся на спину. Уже несколько недель ему не дают нормально спать. Эти крики будят его то вечером, когда он едва уснул. То среди ночи, прерывая сладкое сновидение. А сегодня и вовсе под утро!       Алекс в психах спихнул ногами одеяло и уставился в потолок. Полежал пару минут и понял, что замолкать никто не собирается. Привстал и поднял створку окна. Младенческий писк стал еще громче. От прохладного воздуха кожа тут же покрылась мурашками. Алекс взял одеяло и закутался, уставившись на водную гладь бассейна под окном.       — Душа моя, тихо-тихо, не плачь, — слышал он тихий голос Оливии.       — Дорогая, давай мне Элизабет, — заговорил Оливер. — Возьми Нину, она наверно хочет кушать…       — Держи… А ты иди ко мне, звезда моя. Ну что ты так плачешь? Проголодалась?       Алекс просидел так еще минут десять, но шум из соседней комнаты так и не затихал.       — Я хочу спать! — воскликнул он, с грохотом опустил створку и плюхнулся на подушку.       На мгновение крики стихли, а затем раздались снова — еще сильнее прежнего. Оливия что-то взволнованно заговорила, но слов уже невозможно было разобрать из-за истошных детских воплей.       Через минуту дверь спальни приоткрылась, и внутрь заглянул Оливер.       — Алекс, ты почему не спишь? — прошептал он и, осторожно ступая, подошел к кровати.       — Не могу, — буркнул Алекс, отвернувшись к подоконнику. — Они плачут!       — Конечно они плачут, — присел на край кровати Оливер и погладил сына по волнистым волосам. — Они же совсем маленькие.       — А мне что теперь? Не спать? — обернулся Алекс, обиженно нахмурившись.       — Ну что ты? Не злись, сынок, — сочувственно свел брови Оливер.       — Я не хочу с ними жить! Раньше, когда мы жили с тобой вдвоем, никто не мешал! — зажмурился Алекс и закрыл уши ладонями. — Когда мы вернемся в нашу квартиру? Я хочу жить вдвоем, как раньше!       — Алекс, детка! — округлил глаза на манер совы Оливер. — Ну ты чего? Мы теперь живем здесь, все вместе. Мы семья. А они — твои сестры.       — Ну и что? Я не хотел себе сестер! — продолжал хмуриться Алекс.       — Сынок, ну так нельзя, — покачал головой Оливер. — Они совсем крошки. А потом они подрастут и перестанут плакать. Ты ведь тоже был малышом, и тоже плакал по ночам, и тоже не давал мне спать. Все детки так плачут. Надо просто потерпеть. Совсем немного. Девочки подрастут, и вы станете друзьями. Это же так классно иметь много друзей, большую семью.       — Мне нравилась маленькая семья, — насупился Алекс.       — Мне тоже нравилась наша с тобой маленькая семья, — кивнул Оливер. — Но теперь у нас большая семья. И она мне тоже очень нравится. Я всех вас люблю. И тебя, и девочек, и Макса, и маму. И они тоже нас с тобой любят. Это ведь так классно, когда тебя любят так много людей. Да?       — Не знаю… Наверно, — буркнул Алекс, кутаясь в одеяло.       — Просто потерпи еще немного, сынок, — наклонился Оливер и поцеловал сына в лоб.       Алекс промолчал и потер сонные глаза.       — Слышишь? — поднял указательный палец Оливер.       — Что? — прислушался Алекс.       — Кажется уснули, — закивал Оливер.       И впрямь — стало тихо.       — Пойдем, — встал Оливер и поманил ладонью за собой.       Алекс недоверчиво нахмурился, но с кровати поднялся, продолжая кутаться в одеяло.       Они вышли из комнаты и пошли по коридору.       — Ну что там? Уснули? — осторожно приоткрыл дверь их с Оливией спальни Оливер.       — Ох, вроде да… — вздохнула Оливия, стоя между люлек и покачивая их за бортики.       — Алекс проснулся, — приобнял Оливер сына за плечи.       — О, кукла! Бедненький! — умиленно надула нижнюю губу Оливия. — Иди скорее, мама тебя пожалеет. Хочешь, поспишь еще с нами?       — Нет, хочу в своей комнате, — помотал головой Алекс.       — Хорошо, сейчас пойдешь к себе, — потрепал его по волосам Оливер. — Но сначала подойди-ка к ним. Посмотри, какие они крошки, — легонько подтолкнул он к люлькам.       — Только тихо, не разбуди, — прошептала Оливия, приставив палец к губам.       Алекс вздохнул и, натянув одеяло до самого носа, пошел к детским кроваткам.       — Взгляни, какие они миленькие, — сложила ладони на груди Оливия.       Алекс встал у люлек и посмотрел сначала на одну сестру, затем на вторую. Обе сладко спали, раскинув ручки в стороны.       — Подойди ближе, — поманил Оливер, склонившись над одной из кроваток. — Это Лизи, — погладил он по тонким рыжим волосикам девочку.       Алекс взглянул на нее и улыбнулся.       — А это — Нина, — перешел Оливер ко второй люльке, где спала светловолосая девочка.       — Угу, — промычал Алекс, глядя поочередно на сестер. Высунул руку из-под одеяла и потянулся. Затем замер и посмотрел на отца.       — Конечно, можешь потрогать, — кивнул тот.       Алекс осторожно дотронулся пальцем до пухлой щечки Лизи и погладил. Затем обернулся ко второй кроватке и потянул руку к Нине. Провел тыльной стороной ладони по ее ручке. Та дернула во сне бровями и ухватила Алекса за палец.       — Ах! — вздрогнул он от неожиданности.       — Ооо! — восторженно протянула Оливия и сложила ладони у груди.       — Такие малышки… — прошептал Алекс, осторожно пошевелив пальцем, сжатом в крохотном кулачке.       — Да, малышки, — обнялись Оливер и Оливия, глядя на эту умиротворяющую картину.       Вечером, когда Алекс, умывшись и почистив зубы, улегся в кровать, у него была уверенность, что теперь сестры не вздумают кричать и мешать ему спать. Все же утром он так мило с ними пообщался. Наверняка, те все поняли и осознали, что нехорошо так себя вести.       Но едва он закрыл глаза, как за стеной вновь послышались вопли.       — Ну почему? — застонал Алекс и накрыл голову подушкой. — Я же хочу спать, малышки!       Его тихие возмущения, впрочем, не возымели никакого эффекта, и крик только усилился. Снова послышались обеспокоенные голоса Оливера и Оливии, сливающиеся в один невнятный бубнеж из-за детского плача.       — Они просто малышки… Надо потерпеть… — бормотал Алекс, пытаясь успокоить самого себя.       Так он пролежал около часа, но уснуть так и не удалось. Крики порой стихали, но буквально через минуту раздавались с новой силой.       — Они малышки… Все детки так плачут, — все шептал под нос Алекс.       Еще через какое-то время понял, что нет смысла пытаться уснуть, пока сестры не замолчат. Тогда он уселся в кровати и приоткрыл окно.       — Разве ты не хочешь кого-то любить? — донеслась с улицы тихая, но бодрая песня. — Разве тебе не нужно кого-то любить?       Алекс высунул голову в окно, пытаясь понять, откуда играет музыка. Кажется, это из дома по соседству.       Хоть он и слышал ее впервые, да и вовсе не был знаком с творчеством Ramones, но песня сразу понравилась, и он стал тихо подпевать.       — Разве ты не хочешь кого-то любить? Разве тебе не нужно кого-то любить? — покачивался он в такт мелодии, закрыв глаза и улыбнувшись.       Эта песня даже помогла отвлечься от непрекращающихся воплей за стеной. Даже когда девочкам удавалось перекричать мелодию, то слова, что продолжал напевать Алекс, помогали не так злиться на них.       Вдруг музыка прекратилась. Свет в соседнем доме погас. Видимо, хозяева решили, что пора бы и поспать.       — Разве ты не хочешь кого-то лю… — оборвался на полуслове Алекс и нахмурился. Снова эти глупые писки! — Они малышки, они не понимают… — вздохнул он и улегся на кровать.       Но песня так и не выходила из головы. Мелодия и слова до того заели, что Алекс по кругу напевал и напевал про себя.       Тут в голову пришла классная мысль. У него же есть игрушечный синтезатор! Надо попробовать воспроизвести.       Он быстро вскочил с кровати и схватил синтезатор. Уселся на пол и положил пальцы на клавиши.       — Разве ты не хочешь кого-то любить… — медленно запел он и стал нажимать на клавиши. — Нет, не так… Разве ты не хочешь кого-то любить… — помотал он головой и начал заново. — Разве тебе не нужно кого-то любить… — чуть быстрее продолжил он, когда из динамика стало выходить нечто похожее.       Так он повторял снова и снова лишь припев по кругу — то, что запомнил. Даже и забыл, что уже ночь, что надо спать, и совсем не заметил, как сестры за стеной замолкли.       — Разве ты… — уже в полный голос дюже бодро пел он, когда дверь в комнату открылась.       — Алекс! Что ты делаешь? — возмущенно спросил Оливер.       — Играю! — пояснил Алекс, указав на синтезатор. — Хочешь послушать? Вот! Разве ты не хочешь кого-то любить? — снова заиграл и запел он.       — Алекс! Тихо! — шикнул Оливер. — Девочки только уснули! Уже поздно! Быстро в кровать!       — Но я… Я тоже не мог уснуть из-за них! — обиженно воскликнул Алекс и ударил ладонью по клавишам.       — Мы, кажется, только утром об этом говорили! — не унимался ругаться Оливер, повысив голос. — Они совсем маленькие!       — Я знаю! — фыркнул Алекс.       — А тебе уже пять! Будь взрослее и умнее! — упер руки в бока Оливер. — Все, быстро спать!       — Ладно! — вскрикнул Алекс и отпихнул синтезатор.       Тут из-за стены снова раздался писк.       — Ну вот! Молодец! Они опять проснулись! — раздраженно прошипел Оливер и вышел, захлопнув дверь. Тут же из-за стены донесся возмущенный бубнеж Оливии. Наверняка злится и ругается на Алекса!       Он в психах пошел к кровати и упал лицом в подушку. Почему так несправедливо? Почему им можно кричать, а ему — петь — нельзя? Да, они маленькие! Да, они не понимают! Но и он еще отнюдь не взрослый! Так почему отец и Оливия не понимают этого?       «Разве ты не хочешь кого-то любить? Разве тебе не нужно кого-то любить?» — мысленно запел Алекс, пытаясь успокоиться. Отчасти это ему удалось. На малышек злости почти не осталось.