***
Баха, он же Алексей Бахметьев, быстро согласился съездить с Сережей в бюро судебной медицины. Довольно долго проторчав в пробке в центре города, они все-таки добрались до большого здания неподалеку от городской больницы. За это время они успели обсудить досье каждой жертвы, прикинуть мотивы, по которым их убили. Все были уверены, что это просто-напросто отбитый маньяк, который нашел хитрый способ убивать людей без видимых улик. На одежде жертв не нашли никаких особенностей или следов, что их где-то удерживали длительное время. Изнутри они были похожи на перекипяченный мясной бульон, и только от этой ассоциации лейтенанта чуть не стошнило на дорогую обивку салона Сережиной машины. — Здравствуйте, — родственники обоих жертв рассеяно мялись в фойе бюро. Леша подошел к одному человеку, Сергей — ко второму. Находились трупы по просьбе Карташевича в разных залах, чтобы родственники не пересекались между собой в такой момент, — майор Шейман. — Долгих Владимир, — мужчина протянул ему руку. — Сергей, — майор пожал её, — пройдемте со мной, — в длинных коридорах бюро Сережа ориентировался по старой памяти, которая даже за несколько визитов сумела сохранить приблизительный план здания. Встретил их дежурный судмедэксперт, который был посвящен в это дело. Над двумя убийствами работало много человек, потому что подобная странность и жестокость в нетипичном её проявлении взбудоражили всех. Если кто-то изобрел такой гениальный способ убийства, или если в Петербурга по улицам бродит столь гениальный и неуловимый преступник, то у местной полиции большие проблемы. Процедура опознания была настоящей формальностью, без которой, в сущности, можно было и обойтись. Но эти люди числились в базе пропавших, так что сейчас Сережа сам себе говорил, что необходимо было провести и опознание, и процедуру забора материала. Ему попался крепкий мужчина, родной старший брат убитого парня, так что даже повезло. Он не дрогнул, когда ему показали труп, когда забирали кровь и слюну на анализ ДНК, когда повели в обеденную зону, чтобы Сергей смог с ним поговорить в «неформальной» обстановке. — Скажите, пожалуйста, для чего Даниил приехал в Петербург? — Шейман поставил на стол прозрачную стеклянную кружку с горячим чаем, сам же предпочел обойтись бутылкой воды. Страшно хотелось на улицу, покурить и поскорее забыть больничную обстановку бюро. Это было похоже на больницу. Эти коридоры пахли как больница. Но тут не было живых пациентов. Были только длинные и просторные секционные залы, где профессионалы своего дела регистрировали тела, надиктовывая своим помощникам информацию о внешнем виде, одежде, повреждениях. А затем вскрывали их, методично четко вытаскивая из мертвецов информацию. Сережа восхищался ими, но его подташнивало от контраста. — Да на работу. Он программистом был, а в нашем городе перспектив слишком мало. Прошел собеседование в какую-то фирму и улетел. Хотел потом родителей перевезти сюда, как только с работой все отлажено будет, — его голос не выражал никаких эмоций. Сергей его хорошо понимал, рассматривая бутылку воды в собственных руках, — скажите, когда можно будет забрать тело? Я просто думаю, сейчас же все готовить к похоронам надо. — Как только мы закончим некоторые следственные формальности, можно будет забирать. Вам позвонят, — Владимир кивнул. Они просидели в неуютной тишине несколько минут, пока мужчина не сказал, что за ним подъехало такси. Сергей поблагодарил его, упомянув о том, что надо быть всегда на связи, если вдруг следственному комитету понадобится уточнить что-то. Дожидаться Лешу в бюро не было никаких сил, так что Шейман поспешил на улицу, где ветер приятно обдувал кожу прохладой. Он отошел на приличное расстояние, чтобы не нарушать правила и закурил, почти блаженно прикрывая глаза. Желудок свело болезненной судорогой от табачного дыма, но он не обращал на это никакого внимания. — Ну что, командир? — Даниил Долгих прилетел в Питер на заработки, — Леша по-свойски стрельнул у него сигарету, совершенно вальяжно растягиваясь на лавочке. Погода еще позволяла так делать. Несмотря на то, что осень стремительно надвигалась на Северную столицу, дождей практически не было. Какие-то аномалии погоды, смена климатических течений, Сережа читал в новостях за быстрым завтраком. — Мой тоже на работу сюда приехал. Ну а что, Серый, удобно ведь. Эти люди оказались одни в чужом городе. Вообще чудо, что у них такие переживающие родственники, которые оперативно подали заявление на розыск своих домочадцев. Сергей тоже думал об этом. Убийца точно знал, кого надо похищать и убивать. Значит, это не сумасшедший маньяк с рядом психических отклонений. Он действовал из холодного и продуманного расчета. Предумышленное. — Надо бы посмотреть камеры видеонаблюдения по местам жительства и работы наших убитых. Слежку они могли не заметить, но камер по городу много, — Бахметьев кивнул. Заниматься этим ему, а не Сергею, но Леша не возражал. Ему нравилось быть не опером, а криминалистом. Почти все свое рабочее время он просиживал за монитором, периодически гоняя в лабораторию двумя этажами выше, чтобы забрать какие-то результаты и во всех красках рассказать их своим коллегам, которые занимались «тяжелой работой». — Ты в отдел? — А ты? — Сережа затушил бычок о край мусорного бака и почти залпом допил воду, отправляя бутылку вслед за окурком, — могу подвезти. — Мне на канал Грибоедова надо, там где-нибудь возле метро оставишь. — Поехали. Сам Сережа вернулся в отдел, чтобы разобрать весь тот бардак, который творился на его столе. Он был педантичном и аккуратистом еще до армии, а военные порядки окончательно отшибли ему мозги. За уборкой и какой-то простой сортировкой он отвлекался от всего того кошмара, который творился на их работе. В отделе, ожидаемо, никого не было. Рабочий день заканчивался в пять, а Денис ненавидел переработки и внеурочные как концепт, поэтому всегда уходил домой вовремя. Документы быстро сортировались по нужным папкам, папки отправлялись на полки, текущие дела в верхний ящик рабочего стола под ключ. Серега до сих пор не понимал, зачем ему ящик с замком, если ключи были практически у всех в коллективе. Но надо было — он делал. Когда Сережа выбросил влажные салфетки, которыми протирал пыль и какие-то крошки от еды с рабочей поверхности, в кармане брюк завибрировал телефон. — Шейман, слушаю, — он прижал телефон к уху плечом, расставляя стаканчики с канцелярией на законные места. — Майор, у нас тут один труп нашли в баре на Фрунзенской. Кажется, по вашей части. Слезы кровавые. Как бы не хотелось, Сережа дозвонился до Титова и с ходу назвал адрес. Денис давно в уголовном розыске и прекрасно знает, что если тебе вместо приветствия называют улицу и номер дома — значит надо собираться и ехать. Под тяжелый трехэтажный мат Сережа завел свою машину и поехал по выданному дежурным адресу.Глава 1.
28 апреля 2024 г. в 09:58
— Серый, — Денис поставил на стол пакет с доставкой еды и пару стаканов горячего кофе. Мужчина вынырнул из своих раздумий, отрывая взгляд от кипы документов, — ты чего завис?
Уже около трех недель в уголовном розыске происходит настоящий бардак. А все из-за одного дела. Дела, которое взбудоражило всю верхушку МВД Санкт-Петербурга. Странная серия убийств при странных обстоятельствах.
— Два наших трупа нашлись в базе пропавших без вести, только в других регионах. Вызвали ближайших родственников на опознание. Вот готовлю речь, — майор развел руки в невнятном жесте над кучей бумаг, — это что?
— Да заказал нам обед. Тут недалеко открылся хороший ресторанчик с грузинской кухней.
— Спасибо, капитан.
Шейман всего полтора года работает в уголовном розыске. Помог Шульгин со своей дочерью, которые видели, что военному в отставке очень тяжело без какой-то сложной работы. Генерал порекомендовал своего охранника начальнику главного управления внутренних дел и тот довольно быстро взял майора на работу. А через полгода он стал руководитель оперативной группы.
Большинство работы сводилось к бытовухе и преступлениям в маргинальных слоях общества. Периодически попадалась расчлененка и дела, которые довольно быстро забирал себе наркоконтроль. Работа трудная, но для человека, который прошел военную кампанию в Центральноафриканской Республике рутинная работа оперативного сотрудника казалось простой и почти блаженной. К заполнению протокол он привык только сейчас, но в остальном все было гладко.
Про Шульгина он вспоминал довольно часто. Генерал периодически мелькал в разных сводках и отчетах, появлялся на различных конференциях МВД, но не обращал никакого внимания на Шеймана. Он был ему благодарен за новое место, но лично так ничего и не сказал.
Общение с госпожой Островерховой сошло на нет сразу после её громкого развода. Сережа знал, что она до сих пор работает в центре экстренной медицины, но смущение и чувство неуместности не давало ему приехать или хотя бы написать ей.
А потом началось громкое расследование. «Громкий висяк, за который нас с тобой уволят» — как говорил Титов. Два трупа с кровавыми слезами были найдены в дворах-колодцах с разницей в четыре дня. По заключению судебно-медицинских экспертов умерли они от повышения температуры тела до сорока трех градусов, внутренние органы буквально сварились в теле, кровь загустела. Токсикологи и рады бы что-то найти по своей части, но даже если там и был какой-то яд, то он также разложился на мономеры при такой температуре тела.
Ничего не было. Ни камер, ни свидетелей, ни результатов экспертиз, которые могли бы помочь в расследовании.
Они вместе разобрали пакеты с доставкой, раскладывая все на невысоком кофейном столике, который уже еле-еле переживал каждодневные чаепития сотрудников оперативно-розыскной группы.
Шейман конечно знал, что дела у полиции в России в целом обстоят не очень хорошо, но его удивление надо было записать на видео и пересматривать каждый год, чтобы посмеяться. Сам фасад здания внутренних дел был красивый, старинный, как и большинство зданий в центре города, но вот его внутренности нагоняли смертельную тоску. Майор из своего кармана оплатил косметический ремонт кабинета, в котором сидели он, капитан Титов и старший лейтенант Бахметьев — их главный эксперт-криминалист, боец интеллектуального фронта их группы. Стало чуть лучше, но техника оставляла желать лучшего. Сережа практически всегда работал со своего ноутбука, который купил на последнюю зарплату у Шульгина, а не со стационарного компьютера.
— Я даже не знаю, что им говорить.
Он до сих пор не привык к тому, что надо разговаривать с родственниками жертв. Особенно когда эти жертвы лежали у Николая Михайловича в морге. На войне не надо было оправдываться за смерти других людей, даже если их кровь была лично на его руках. На войне правительство выдает тебе моральное право и карт-бланш на жертвы даже среди гражданских.
К убийствам сейчас Сережа не имел никакого отношения, но ему надо было взять на себя ответственность перед родственниками, которые потеряли своих близких. Убедить, что они сделают все возможное, чтобы найти серийного убийцу, который уже почти месяц стоит поперек горла у следователей.
— Надо узнать, что наши жертвы делали в Питере. Ты же говоришь, что нашел их в других регионах.
— Да, один из Самары, другой в Дальнего Востока, — Сережа открыл стаканчик с кофе и высыпал туда два пакетика сахара. Денис рядом поморщился, как от зубной боли, — да блять, капитан, я вообще не об этом.
Титов знал, что он не об этом. Не о том, как опрашивать родственников или свидетелей. Этому майор крайне быстро научился, по-армейски замоченный ум быстро переваривал необходимую информацию. Сережа о том, что он не знает, как сказать им, как привезти их в морг и показать тела, которые уже покрылись трупными пятнами. Он не знает, как переживать чужую боль так, чтобы это не отразилось на нем самом. Убийство на войне является рутиной, но в мирное время это производит колоссальный резонанс на общество.
— Хочешь, я сам поеду к Кравченко? — Денис первое время сильно выручал майора тем, что сам ездил за разными заключениями в бюро судебной медицины. Сергей был уверен, что с ним все будет нормально, все-таки на гражданку он вернулся довольно давно, да и признаков посттравматического расстройства у него не наблюдалось, комиссию у психиатра он прошел спокойно.
Но когда он приехал в морг первый раз, то его вывернуло наизнанку. Трупы в подворотне не казались страшными, но в этой больничной стерильности под холодным светом ламп Сережа просто не мог собраться с мыслями. Тогда Николай Михайлович дал ему успокоительных и отправил обратно на работу, попросив в следующий раз прислать кого-то другого.
Денис в уголовном уже очень давно. Сразу после академии МВД пришел сюда работать, так что со всеми подобными процедурами был хорошо ознакомлен. Для него это было настоящей рутиной. У него не было отголосков спецназа в голове.
— Хочу, — Сережа гонял вилкой салат в картонном контейнере, — но полковник приказал ехать мне, то ли как начальнику отдела, то ли в качестве наказания и профилактических мероприятий.
— Возьми Баху с собой, ему все равно делать нечего, — Титов мотнул головой в сторону пустого стола криминалиста, на котором как всегда была идеальная чистота, — а где он кстати?
— В лаборатории, там результаты новые появились по делу волков, — очередной висяк, за который они все получили выговор от вышестоящего руководства. Сергей никогда не понимал этого. Они работают на пределе своих возможностей, носом землю роют, чтобы достать преступника, но если у них что-то не выходит по причине отсутствия улик или даже тела, то лишают премий и угрожают увольнением. Спустя время он понял, почему местные сотрудники так ненавидят Федеральную службу безопасности и залетных москвичей, который приезжают со своими проверками. Доставалось вообще всем, даже полковнику Карташевичу.
— Ну вот придет и поедете вместе, — Титов искренне переживал за товарища.
Шейман довольно быстро ворвался в их привычную работу. Быстро заслужил расположение коллектива и начальства. Ему, конечно, казалось, что и к этому руку приложил генерал, но нет. В нем был тот стержень, который раз и навсегда в человека закладывает армия.
Осталось только вылечить в нем этот болезненных страх больничных учреждений и моргов.