Какая ещё ошибка?!

Веки были свинцовыми, просто неподъёмными, казалось, что разомкнуть их было совершенно нереально. Затылок пульсировал тупой, монотонной болью. Голова болела от любого, даже самого незначительного движения. Мысли разбегались. Болели, кажется, даже волосы. Юань старался хоть как-то понять, где он. Получалось плохо — мысли были спутанными и неясными. Да, знатно его приложило. Приложили? Он не знал сколько прошло времени, когда он, наконец собрав мысли в кучу и собравшись сам, открыл глаза. И сразу же зажмурился. Под веки будто песка сыпанули. Тихий стон боли запоздало сорвался с губ. Хотя он скорее был похож на предсмертный хрип чайки. Тем не менее, Юань успел осознать, что при открытии глаз картинка перед ним абсолютно не изменилась. Темнота. Он снова аккуратно приоткрыл глаза. Впереди всё так же клубилась тихая, зловещая темнота. Абсолютно беспроглядная. Только воспалённое воображение дорисовывало тёмные фигуры и разноцветные точки. Он не понял, почему? Почему так темно?Даже в бараке всегда было хоть чуточку, но светло. Он вырос в городе, в котором никогда не было темно. Свет сопровождал его всегда. Непонимание длилось несколько секунд, пока… «Я ослеп?!» — набатом прогремела неожиданно ясная, цельная мысль, вызывая сильный приступ боли, которая, собственно, не помешала прорвать поток мыслей. Сердце бешено заколотилось. Мысли неслись вскачь и заметались испуганным, разбуженным роем, накрывая лавиной. Как?! Почему?! За что?! Что он, мало настрадался?! Он год прожил в рабстве! На его спине огромное количество шрамов от зазубренной дисциплинарной плети! Которые, между прочим, болели! Ещё и зрения лишили, ироды!!! Впрочем, кого он назвал иродами, Юань так и не понял. Да и это было не нужно. Сейчас он был готов крыть матом и винить всё что движется, а если не движется — подвинуть. Ему панически хотелось проснуться, отделаться, отмахнуться от этого страшного сна. Затуманенный разум выдавал кучу самых ужасных страхов и сценариев, что его теперь ждёт. О, нет. Спокойно. Паника не поможет. Это не конец света. Наверное. Да и может он ошибся? Конечно, он ведь тоже человек! Юань пытался себя успокоить. Получалось плохо. Разберётся, он обязательно со всем разберётся, только бы ещё понять где он и как выбраться. Он поморгал, пытаясь рассеять болезненную сухость в глазах. Пошевелил пальцами и ногами, вроде на месте, шевелить может. Это уже хорошо. Хорошо. Юань аккуратно повертел головой, разминая затёкшую шею. Глаза зацепились за что-то необычное. Тусклое, размытое пятно. Зрение сфокусировалось, и он заметил щёлку, из которой бил тусклый, еле-еле заметный свет! Ничего не освещающий, но свет! Он не ослеп! Всё хорошо! Здесь просто нереально темно, а он идиот! Подленькие мысли о том, что это может быть видение, навеянное паникой, Юань прогнал. Выработанная в последний год привычка думать о худшем когда-нибудь сведёт его в могилу, нужно ей потихоньку сопротивляться. Юань выдохнул. Какое же облегчение. Даже пульсирующая боль почти не замечалась за эмоциями. Хорошо, что дальше? А теперь надо вспомнить, что он делает в столь непривлекательной ситуации. Кажется, так быть не должно. Что он помнит? Юань нахмурился, вспоминая последние события до отключки. Он помнит как говорил с тетей Бию. Да, точно, она ещё возмущалась и жаловалась на собаку. Помнит стук копыт. Помнит крики людей и молодого господина на коне. Плеть помнит. Страх помнит. Страх не за себя. Его ударили. А потом Цзю-эр с заточкой в руке. Заточка окровавлена. Ох, стыдоба какая. Он что, свалился с одного удара? Ещё и как трагично! Чем он думал, идиот! Нужно было оттолкнуть слишком уж боевого ребёнка, или на худой конец спиной закрыть, а не лицом! Его же так долбанули, что и сотрясение можно получить! А Цзю! А Цзю-то куда полез?! Ребенок! Глупый ребенок! А если с ним что-то случится?! Что если с ним что-то сделали?! Ведь он натворил такое! Агх, нужно было его остановить! Он не знал как, но нужно было! Может закрыть, оттолкнуть! Да все мы сильны задним умом, но какой же он, Юань, идиот! Не хотелось признавать, но скорее всего он своими действиями только раздраконил парня. Нет. Сейчас не время разглагольствовать и заниматься самобичеванием. Успеется ещё. Вопрос где он всё ещё стоит колом. Что это за дыра? Причем чёрная. Почему здесь нет Цзю, ведь он бы явно помог, как только услышал кряхтения Юаня. Тот неприятный молодой человек забрал его? Возможно. Ох, хоть бы с ним было все в порядке... Зная понятия этого мира, Юань не был уверен ни в чём. И его, Юаня, забрали, за то что не позволил избить Шиу. Шиу ведь сейчас тоже под ударом, никто не мешает тому фиолетовому забрать и его. А что дальше — совершенно неизвестно. Он приподнялся на локтях. Если человек с плетью большая шишка или её сын, а по его одеяниям можно было сказать, что он не из простой «черни», то дело дрянь. Их могут убить просто из прихоти. Ох, хоть бы с Цзю и остальными детьми всё было хорошо. Агх! Да почему башка так болит?! Его же только плетью огрели! Не в первый раз же! Глухая, пульсирующая боль красноречиво говорила об обратном. И, как будто специально, только усиливалась. Юань коснулся затылка. И совершенно неожиданно нащупал липкий колтун. Из волос, грязи и… Крови? Засохшая кровь. Абсолютно точно. Ах, так значит ему ещё и затылок разбили. Как он мог не заметить? Мрази. Что им, плети было мало?! Он просто защищал своего ребенка! Своего младшего брата! Вот чтоб вам бумерангом всё вернулось, черти. Плохие мысли накатывали волнами, неприятная боль пульсировала и усиливалась. Ему нужно было отвлечься. Возможно, он просто надумывает? Нужно с чего-то начать. Так! Место. Нужно понять где он, что это за место, а также обыскать на наличие полезных вещиц, в существование коих не очень-то верилось, и попробовать найти выход. Он опустил руки на пол и стал ощупывать территорию. Пол был холодным и рыхлым. Земля. Немного влажная. Просто инкубатор для развития разного рода инфекций и нагноения ран. Гангрена, заражение крови, нагноение, смерть. Какая радость! Нужно было выбираться. Иначе точно умрет. Не от ран, так от голода, жажды и неведения. Всё же он оставался десяти или девятилетним ребенком, хотя иногда это забывал. И пусть на нем всё заживает как на собаке, это не делало ситуацию лучше. Он поднялся на четвереньки, аккуратно пополз вперёд, дальше прощупывая пол, и почти сразу упёрся в стену. Какое маленькое помещение. Поверхность стены напоминала ему бетон, на ощупь была холодной и сырой — как в подвале в деревне или в заброшенном бункере. Оперевшись о неё, он медленно, пытаясь не особо тревожить саднящую спину и дурную голову, поднялся. Потолок был из того же материала и находился на расстоянии вытянутой руки. Наверное, взрослым тут будет очень тесно. Самое интересное он оставил напоследок. Оперевшись о стену, Юань поковылял, свернувшись в три погибели, к щели, в которую еле-еле просачивался тусклый свет. Доковыляв, тоже ощупал. На ощупь дерево, скорее всего дверь. Точно дверь. Он прислонился к щели. Резануло глаза и его взору предстал темный коридор, уходящий во тьму. Место перед его... Камерой? Освещалось оно лишь одним очень тусклым, догорающим факелом. Видимо здесь не было надзирателей. Юань задёргал дверь, ручки не было, пришлось использовать неглубокие трещины в дереве. Очевидно, что ни в одну, ни в другую сторону дверь не открывалась. Но стоило хотя бы попробовать. Поутихшая боль начала снова разрастаться. Его затошнило. Сотрясение. Точно сотрясение. Что делать? Что ему делать?! Как ему выкарабкиваться прикажете? Как ему с сотрясением, развороченной щекой и раненой спиной выкарабкиваться?! А здесь ещё и его ребенок! Его как вытаскивать?! К такому жизнь его точно не готовила. Юань сполз вниз и уселся на холодный пол. Он постарался сделать глубокий вдох по мере возможностей. Кажется, его потихоньку накрывало панической атакой. Давили стены, тишина, темнота, голова, даже неприятный ком в горле. Сейчас ему остро захотелось домой. К семье. Чтобы обняли и сказали «ты не один, Юань», «Всё хорошо, ты же знаешь, мы всегда рядом». Как же хотелось домой. Вдох. Выдох. Хотелось к своим детям. Очень хотелось сбиться с ними в кучку, сесть в круг и болтать, делиться историями, сказками, рассказывать сюжеты фильмов и обсуждать их, критикуя или наоборот хваля. Или протащив в барак палочку показывать на грязном полу иероглифы и учить детей счёту. Его дети такие способные. Им бы научиться и станут великими. Хотелось похвалить. Вдох. Выдох. Сейчас было сложно как никогда. Юань обычно не оставался один, не зная, что происходит с дорогими ему людьми. Никогда. Рядом всегда были близкие люди. Даже здесь, без семьи, рядом всегда были его дети. Они всегда, когда чувствовали странные эмоции мэймэй, брали его в тесное кольцо, обнимали. Они не знали что с ним, но старались помочь. Их помощь была неоценима. Вдох… Юаня вырвало. По телу прошел озноб. Он долго откашливался от жгучей желчи. Голова разболелась ещё сильнее. Но это хотя бы выдернуло его из пучины мыслей и тревог. Юань отполз от зловонной лужи и прислонился к стене. Он плохо видел, но отчётливо осознал, что взгляд поплыл. Только сейчас он почувствовал лютый холод, пробирающий до нутра. Тонкий мешок, именуемой одеждой не спасал, а даже добавлял страданий, касаясь тела грубой тканью. Кожа болела. Его затрясло. Озноб прошибал вновь и вновь. Юань ватными руками обхватил ноги и притянул к груди, невзирая на боль в спине. Мысли уже стали совсем невнятными, а в глазах кружились радужные огни. Его сознание стало проваливаться в вязкое, тревожное забытье. Ни сил, ни желания сопротивляться не осталось. Он так и потерял сознание.

***

Он спал долго, очень. Иногда просыпался, что-то бубнил. Всё было серым, тревожным. Очень болела кожа. — Мэймэй! — в чёрное, тревожное забытье пробился едва воспринимаемый голос. — А-Юань, проснись! Открой глаза, А-Юань! А-Юань! Голос быстро-быстро, панически повторял его имя. Он, кажется, был детским и звучал знакомо. Юань не хотел отвечать и отвернулся. Ну… Попытался. Многострадальная голова опять дала знать о себе. Он застонал и рефлекторно открыл глаза, но тут же закрыл их руками. Глаза удалось нормально открыть только с третьего раза. В камере было непривычно светло, от чего их жгло нещадно. Юань сразу проснулся. Что, проходим страдания по второму кругу? Над ним нависал неясный силуэт. Юань всмотрелся, пытаясь сфокусировать взгляд. А как разглядел, сразу выдохнул. Шэнь Цзю! С ним всё хорошо! Он рядом! — Цзю-эр?! — не договорив, Юань закашлялся, в горле было сухо и гадко. — А-Юань. Света было достаточно, чтобы увидеть как в глазах ребёнка пропадает паника, появляется облегчение, но почти сразу на смену приходит страх. Испуганный взгляд мальчика забегал по его лицу и Цзю всё больше и больше ужасался. Кажется, он только сейчас что-то разглядел. Он замер, подняв над Юанем руки, будто не зная, что делать. И испуганно смотрел ему в глаза. — Быстрее! — неожиданно раздался раздраженный голос откуда-то из-за спины Цзю-эра. Юань непонимающе посмотрел на ребенка. Тот, сузив глаза, покосился назад. — Мэймэй, ты как, идти сможешь? — Цзю обернулся. — Сам не смогу. — Юань честно помотал головой. Он был рад появлению ребенка, но не так, чтобы от эмоций обманывать себя. Цзю мрачно задумался. Посмотрел на него как-то оценивающе, кивнул и… С видимым усилием взял Юаня на руки. Он даже понять ничего не успел, а как понял, так закричал, невзирая на сухость и боль в горле: — Надорвёшься, брось! — собственный надорванный голос неприятно резанул уши. Всё это время хмурившийся Цзю снова посмотрел на него, а потом подал голос. — Тише, А-Юань. Ты бледный, как мел, не можешь ходить, всё лицо и волосы в крови, глаза красные. Извини, но я не могу позволить тебе идти самостоятельно, даже оперевшись о меня. Да и так удобнее. Ты же поначалу даже глаза нормально не смог открыть. Подумай о себе и о своих возможностях сейчас. Юань сжал губы. Он стремительно приходил в себя. Хоть ему и не нравилась идея использовать ребенка как ездовую лошадь, в словах Цзю была доля здравого смысла. Они развернулись. На пороге комнаты стоял недовольный мужчина, он держал в руке яркий фонарь, нихило так бьющий по глазам, и как только Цзю-эр взял Юаня на руки, мужчина развернулся и пошел по коридору. Они последовали за ним. — Ты как? — шепотом спросил Юань, всё ещё переживая. — Всё нормально. — всё так же шепотом ответил он, а потом начал разъяснять ситуацию. — После того, как ты потерял сознание, нас отвезли сюда, в дом Цю. Как только мы подъехали к поместью, нас разделили. Меня отвели в камеру, похожую на твою. Я не знал, что может с тобой сделать этот уб… господин, долго бился в двери, потом пришел господин, сказал забрать тебя и идти за провожатым. — Цзю с ненавистью смотрел в спину впереди идущему мужчине, цедя сквозь зубы, кажется, он сейчас ненавидел всё. — Юань. Он нас выкупил. Цзю прижал его посильнее. В данный момент он нуждался в объятиях, как никогда. Выкупил. Это было ужасно. Просто катастрофа. Юань даже понять ничего не успел, он просто не ожидал такого резкого появления Цю Цзянло. А это был именно он, сомнений нет, маленькие шпионы ему рассказали всё о семье Цю. И у местных хоу был только один сын. Тиран. Тиран, который их выкупил. Это было очень-очень плохо. Юань даже не знал, радоваться, что он не один, или плакать по той же причине. — Прорвёмся. — тихо пообещал он, погладив ребенка по голове. Тот посмотрел на него и коротко, серьезно кивнул.