* * *
— Что-то произошло? — оставишь с русалом один на один, Хонджун аккуратно взял его за руку, а затем потянулся к талии Сонхва, чтобы прижать его ближе к себе. Хотелось прижать это прекрасное существо, слушать его чарующий голос над ухом Жаловаться Сонхва не привык и поэтому на обеспокоенные слова капитана помотал головой. Он чуть подошел к мужчине, когда тот убрал руку от лица морского жителя, и сам прижался лбом ко лбу Хонджуна. Горячо. Так хотя бы русал мог прикрыть чужую голову. — Дурно от того, что жарко, — тихо шептал Хва, закрыв глаза. — Хочу в море. Поплавать с тобой теплым вечером, чтобы нам никто не помешал. И ты ни на кого, кроме меня, не смотрел, — устало Сонхва уложил голову на плечо Хонджуна и тяжело дышал. Вот же хитрая морская сирена, говорил такие притягательные вещи. Оказаться в воде с прекрасным подводным существом? Ох, как капитан мечтал о подобном. И кто знает, возможно, Сонхва совсем вскружил Киму голову, но Хонджуну хотелось верить, что эти желания Хва правдивы. — Я бы тоже хотел этого, сокровище, — Хонджун не понимал, как спустя всего две недели плавания, он уже был готов полностью довериться этой русалке. Видимо, магия все же была. Иначе объяснить своё неистовое влечение к Хва капитан никак не мог. — Но если на этом острове хоть одна живая душа увидит твой изумительный хвост, то захочет забрать его. И сделает это, — Хонджун чуть улыбнулся, заглядывая в глаза попутчика. Большие и невинные. И это морское существо потопило всех своих прошлых владельцев? О, русал был не единственным на корабле капитана, кто мог очаровывать своим голосом и сладкими речами. И не только. Уверенная рука Хонджуна на талии Сонхва вытворяла с ним какое-то колдовство! Только она оказывалась на талии морского существа, как он забывал обо всем и мог думать лишь о пирате. О его нежном голосе, что нашептывал ему комплименты и будоражил разум и сердце. — Но ты ведь никому не позволишь забрать свое сокровище, капитан? — мурлыкал Хва, наклоняясь к шее капитана и касаясь ее щекой. Так обычно делал Сан во время приливов нежности. — Никому и никогда. Я смотрю только на тебя. Только тебе разрешено носить мою шляпу и спать в моей постели, мой милый Сонхва. — Правильно, только мне. И говорить комплименты ты можешь только мне, — фыркнул русалочка, как вдруг почувствовал, что кто-то совершенно наглейшим образом толкнул его капитана, и Киму пришлось сделать шаг назад, чтобы не упасть. Мужчина зажмурился на секунду, болезненно сморщившись. Что за черт? Сонхва тут же дёрнулся и злобно зашипел на не друга, а его зрачки сузились. Вот же сукин сын! — Надо же, посмотрите, кто здесь? — здоровенный пират с плешивой бороденкой смотрел на них свысока и грязно харкнул на песок. — Сыночек Короля Пиратов, Ким-Золотой-Дракон-Хонджун. Что его Королевское Высочество занесло в грязную отходную яму Азано? — над ухом раздался мерзкий голос. Кажется, кто-то хотел достать Золотого Дракона. Улыбка быстро пропала с лица капитана, но он даже не обернулся. Этот недопират не был достоин даже взгляда наследника острова. — Эй! Капитан с тобой разговаривает! — из-за спины амбала появился ещё один не самого приятного вида пират. — Или ты оглох? Зачем сюда заявился Золотой Дракон? Продать свою девку подешевле? Вот чем занимается сейчас его величество… — пират мерзко облизнулся, смотря на Сонхва. На этот раз жалкое отребье смогло привлечь внимание капитана. Ему же хуже. — Обменяю на… Так и быть. На бутылку рома. Накину сверху, так сказать, Зол… — внезапно на пляже раздался оглушающий выстрел, и пират дохлой тушей повалился на песок в собственные ошметки мозгов. Хонджун ещё пару секунд держал руку навесу после выстрела в голову. Из мушкета шёл лёгкий дым, когда Ким убрал его обратно за пояс. — Уж точно не дешевле, чем твою уродливую мамашу-шлюху, — вскрикнул Уён. Большинство здешних посетителей даже не придала этому значение: такие стычки проходили здесь по десять раз на дню и не были чем-то редким. Лишь член команды мертвеца вновь заорал, но быстро пал к своему хозяину. В этот момент наконец-то подошёл Сан с ключами. Он перешагнул ещё тёплое тело и отдал ключ капитану. Хонджун же убрал оружие и взял Сонхва за руку, сплетая с ним пальцы. — Идем, сокровище, нужно отдохнуть от жары, — капитан одарил русала своей привычной обаятельной улыбкой и оставил нежный поцелуй на тыльной стороне его ладони. — Сан, — Дракон видел, как к ним начинают подходить все новые отморозки, явно желающие отомстить за бывшего капитана и товарища, павшего так внезапно и даже глупо. Для него… — Разберись. — Да, капитан, — Чхве кивнул, чуть разминая плечи. От грохота мушкета русал дернулся и зажмурился, прячась под шляпой. Слишком тяжёлые звуки для него! И когда голоса замолчали, Сонхва мельком взглянул на бездыханные тела, кривя лицо. Так и хотелось харкнуть в них, и русал не сдерживал своего желания, смачно сплюнув на одежонку мертвеца, когда они с капитаном покинули бар.* * *
Все так же придерживая шляпу, Хва шел за Хонджуном, ничего перед собой не видя, а только держа его за руку. Немного волнительно было оставлять Сана одного на приближающуюся толпу грязных головорезов, но в бар зашел Минги, и русал понемногу успокоился. — А куда мы идем? — донёсся взволнованный голосок морского жителя. — Плавать… — Хонджун остановился, слегка хмуря брови. Это было всё-таки опасно. Если хоть кто-то увидит чудесное существо, то им точно крышка. Хонджуна за такую диковинку точно убьют, а Сонхва украдут. Но и отказывать любимому не хотелось. Не только потому, что это было желание русала, которое Хонджун так хотел исполнить, и даже не желание самого капитана посмотреть на своё сокровище в воде. Дело было в том, что Сонхва явно нуждался в свободном плавании, дабы омыть кожу водой в столь жарком климате. — Плавать? — русал не ослышался? Хонджун в самом деле послушал его просьбу и вот так вот спокойно вел морское существо к воде, чтобы Хва мог вытянуть свой хвостик? На мгновение Сонхва нахмурился, с трудом веря словам капитана пиратов, что еще минутой назад пристрелил двух сородичей, но все же инстинкты и тоска по воде заставили русала отправиться следом за Хонджуном. По глазам было видно, что счастья у него полные штаны. Сжимая руку капитана, Сонхва перепрыгивал камни и песок под ногами как мальчишка, хотя понемногу он начинал уставать от жары. Его спасала только шляпа, потому что в кожаных штанах и сапогах ноги ужасно прели и будто бы натирали между бедер. А шли они долго, очень и очень долго, оттого непривыкший к прогулкам русал начал уставать. Все же человеческая обувь, так еще и на каблуке, была ужасно неудобной, но он не мог разуться. Прогулка до безлюдного берега заняла какое-то время, пока они не оказались на совсем опустевшей части пляжа, что примыкала к тропическому лесу. — Здесь, — Хонджун одним движением стянул с себя рубашку, оголяя поджарое тело, покрытое татуировками. Рубашка полетела на песок, а сверху на нее и ремни с оружием. Свои тонкие штаны пират снимать не стал, так как при такой жаре они бы высохли, стоило только капитану выйти из воды. — Если вдруг услышишь голоса. Хоть какие-то. То ныряешь под воду. Понял? — Хонджун глянул на Сонхва, скидывая с себя сапоги и заходя по пояс в воду. Как же хорошо. Капитан обернулся, устремляя взгляд на Сонхва и боясь даже моргнуть. Открытое море. Хонджун боялся, что стоит ему хоть на секунду закрыть глаза, и русал исчезнет. Даже представлять было страшно. Но ему казалось, что Сонхва необходимо дать этой свободы, чтобы он не чувствовал себя пленником. Хонджун прикрыл глаза, уходя дальше на глубину. Задержав дыхание, Ким нырнул под воду. Голова слегка кружилась. Возможно, от столь резкого перепада температуры. Но вода помогла устоять на ногах. Правда, ненадолго. А Сонхва с надеждой смотрел в открытое море. Стоит только сделать пару шагов и вот она — свобода! Но русал вдруг посмотрел на раздевающегося капитана. Просто вот так бросить Хонджуна и сбежать? А почему нет? Он опасный головорез, которому нравится насилие и грабеж, он бы напал на поселение русалок с не меньшим удовольствием, с которым кинулся на торговый корабль. Кто знает, быть может, все это огромная ложь, чтобы расположить к себе русалку? Это не первый раз, когда Сонхва вот так дурили голову! И поэтому с осторожностью он раздевается и кладет шляпу поверх сапог, оставаясь перед Хонджуном нагим. Он точно так же проследовал за ним в воду, демонстрируя свое смуглое тело, заходя дальше и дальше, где было достаточно глубоко для его хвоста. Проходит всего несколько секунд, и Сонхва обращается в морское чудовище с плавниками вместо ушей, острыми зубами и длинным черным хвостом с алым переливом. И, морские боги, как же приятно было вытянуть хвост! Сонхва раскинул руки по воде и закружился, словно лента в водовороте, потому что ему наконец-то удалось почувствовать свое тело! Он, как дикая кошка, вилял хвостом туда-сюда, и когда капитан всплывает, то наглый русал сталкивает его в воду своим массивным хвостом снова и засмеялся. Во второй раз Хва окатило целой волной и резко подплывает вплотную, случайно впечатавшись в пирата и схватив его за плечи. — Ах, капитан, вот бы это никогда не заканчивалось! Только Хонджун вынырнул, как огромный хвост снёс его в ту же секунду, обратно погружая в воду. Весьма тяжелый и массивный. Хонджун и раньше видел, насколько большой у Сонхва хвост, но теперь, вблизи, в своих руках, наконец-то смог оценить, насколько. Действительно крупный, больше, чем он сам. Черный, кое-где с красными чешуйками. Они красиво переливались под водой, так и призывая дотронуться до себя. Хонджун решил не сдерживать столь невинный порыв и провел рукой по гладкой чешуе. Были бы здесь Сан и Уён, то взвыли бы от злости. Им обоим страсть как хотелось поиграть с хвостом их русалочки . Хонджун снова попытался подняться на ноги в воде, но его накрыла очередная волна, поднятая Сонхва. Он все-таки собрался его утопить? Ладно, это была всего лишь игра, в которой капитан собирался выиграть. Нырнув немного поглубже, Хонджун оттолкнулся ногами от дна и быстро выплыл на поверхность, тут же сталкиваясь с Сонхва. Капитан схватил русала в свои объятья, крепко обнимая за талию и прижимая к себе. — Попалось, наглое сокровище. Утопить меня хочешь? — Хонджун чуть посмеялся, слегка запрокидывая голову, чтобы посмотреть на существо. Большие черные глаза смотрели прямо на него. Ким видел в них столько детского восторга, счастья и наивности, что сердце на секунду замерло и вновь забилось с какой-то бешеной скоростью. Закатное солнце уже было у самой воды. Оно освещало Сонхва, бросая лёгкую тень на его острые черты лица. Оно отражалось в тёмных очах жёлтым блеском, слово золото на дне морском. Именно то золото, то сокровище, которое так искал капитан Ким. В руках Хонджуна Сонхва смеялся и вилял хвостом, глядя в глаза напротив. На лице сияла улыбка, пока влажные волосы падали ему на глаза, и Хва пытался убрать их когтистой ладонью. Крепкая рука все так же покоилась на талии с серебристой цепочкой, не давая русалке отстраниться, но Сонхва и не собирался. Обвив руками шею моряка, он рассматривал это лицо снова, отмечая все те ставшие ему привычными черты. Шрамы, длинные ресницы, хитрую улыбку, золотые сережки и перья в волосах. Разумеется, стук сердца пирата невозможно было не услышать, тут любой человек это заметит, не говоря уже о морском жителе с его слухом. — Это… — Хонджун сглотнул, не в силах оторвать взгляда от Сонхва. — Это русалочья магия, верно? Потому что я никогда в жизни не испытывал чувства прекраснее, чем то, которое я испытываю, смотря на тебя. А Сонхва нарочно молчит, только глядел на капитана и думал, что этот головорез в самом деле влюблен. Только слепой не заметит, как Хонджун смотрел на свою русалочку, как нежился с ней и давал все, чего Сонхва только хотел. Даже это море — это та свобода, которую Хонджун мог сейчас позволить им обоим вдали от всего мира. И по правде говоря, Хва был в шаге от того, чтобы сдаться чарам этого человека сам. Никогда прежде на него не глядели с таким благоговением и любовью, никогда не осыпали столькими комплиментами, ни для кого он не был особенным, но в то же время разумом Хва понимал, что не может отдаться капитану без остатка. Он все еще жестокий убийца и пират, он все еще опасен и одержим сокровищами. А Сонхва ждут дома, он нужен своим малькам. Не в первый раз русалку одурманивали любовными фразочками, лестью и нежностью, и это едва не лишило его жизни. Если бы не Хонджун, то черта с два Сонхва бы сейчас наслаждался водой и ярким солнышком. Но он совершенно не знал, что и сказать. Он может лишь увильнуть от ответа… — Разве любовь сама по себе не является магией? — он мягко улыбнулся и поддался вперед, мягко целуя капитана в висок. — Капитан, мы ведь однажды все же расстанемся. Не хочу разбивать тебе сердце. — Да, знаю. поэтому я и ни о чем и не прошу, — Хонджун на секунду прикрыл глаза, чувствуя, как снова ужасно кружится голова. Кажется, солнце Азано всё-таки смогло наказать капитана за столь большую беспечность. Сонхва был, конечно же, прав. Не то чтобы Хонджун надеялся на что-то или верил в какой-то счастливый конец этих чувств внутри себя, но все равно услышать это и от Хва было полезно. Прекрасно, что и сам русал это понимал. — Знаешь, — Хонджун стал легко отпускать Сонхва из своих рук, позволяя ему отплыть от себя, — я лишь надеюсь, что когда ты покинешь корабль, ты покинешь и моё сердце, — отойдя от Сонхва на пару шагов, Хонджун все-таки решил выйти из воды. Прикусив губу, Сонхва надулся. Что еще означает «покинешь мое сердце»? Говоря на чистоту, морской житель планировал оставаться в памяти капитана Кима до самой его смерти, заняв почетное место возлюбленного, о котором Хонджун будет вспоминать каждый вечер и надеяться на их встречу однажды. Правда, не хотелось бы встретиться с ним в будущем, если Хва останется таким же молодым, а Хонджун состарится. Это разбило бы сердце русалу. Видимо, слова Сонхва расстраивали его капитана, потому что Хонджун вдруг решил выйти из воды. И, видя, как мужчина отдаляется, Сонхва тут же кинул взгляд на открытое море. Вот теперь его точно ничего не сдерживало, всего-то парочка движений — и он вновь свободен от пиратов, он в безопасности и… и в сожалении, что не успел поцеловать этого болтливого красавца. Сонхва уже думал, что начнет хвастаться своим малькам и во всю рассказывать о пиратских приключениях, о нападении диких на корабль, как вдруг услышал звон и глухой грохот. Хонджун вышел на берег и подошел к своему дорогому тряпью, дабы одеться. Но стоило ему только наклониться к рубашке, как в глазах резко потемнело, и тело вдруг перестало отзываться на приказы капитана. Хонджун упал на песок прямо рядом с вещами, не в силах раскрыть глаза. Они ужасно болели. И голова тоже. Всё-таки нужно было взять с собой хотя бы зонтик, пока Хонджун гулял по городу. Теперь даже встать не может. Какой позор для Золотого Дракона. Обернувшись, Хва заметил повалившегося на песок капитана. И в этот же миг его охватывала паника! Первым делом Сонхва спрятался под воду и высунул только половину лица, чтобы осмотреться — вдруг в Хонджуна кто-то выстрелил! Однако кроме птиц на пляже не было ни души, и тогда испуганная русалочка подплывает к Киму, оттаскивая его в прохладную воду. Его лоб и лицо горели, сознание было спутанным, а сам он даже не открывал глаз. Видимо, в самом деле перегрелся на солнце! А ведь этого можно было избежать, не отдавай Хонджун Сонхва свою шляпу! Ох, ну что за глупец! И от этого в груди болезненно давит, потому что Сонхва стыдно. Из-за него Хонджун получил солнечный удар и лишился сознания. Нужно было как-то уволочь его в тень и охладить. К счастью, совсем рядом был небольшой пирс, куда русал спрятался с капитаном. Окунул его в воду и прижал к себе, чтобы прохладное тело морского существа не нагревало Кима. На лоб легла перепончатая ладонь, и пока Хонджун понемногу приходил в себя, Сонхва что-то тихо напевал своим русалочьим голоском.* * *
Прекрасное пение настигло Хонджуна. Прохлада окутала его тело, привела в чувства. Едва приоткрыв глаза, капитан увидел перед собой всё те же глубокие черные глаза и прекрасные ушки. Такой красивый. Как у него получалось? Пение убаюкивало. Все напоминало просто прекрасный сон, от которого не хотелось пробуждаться. — Надеюсь, после смерти я буду слышать твоё пение до конца времен, — Хонджун прижался ближе к Сонхва, вновь прикрывая глаза и желая так уснуть. Но у Кима всё еще работал мозг, поэтому он понимал, что не мог нежиться с Сонхва в воде вечно. Иначе их точно кто-то увидит. — Нужно… Нужно дойти до гостиницы, Хва, — Хонджун попытался встать, но его тут же ужасно затошнило и закружилась голова. Гадство. И обессиленный пират прилег обратно, болезненно застонав, но все же пытаясь открыть глаза. Как же больно. — Ты еще не в состоянии вернуться до гостиницы. Солнце еще высоко, капитан, я никуда не уплыву и буду беречь твой сон, пока силы не вернутся к тебе, и ты перестанешь быть лакомым кусочком для других пиратов, — пальцы с коготками проходятся вдоль мокрых косичек моряка, играясь с ними. Как только Хонджун решил подняться в сидячее положение, его снова уложили обратно на гладкий чешуйчатый хвост, а Сонхва стал снова напевать ту волшебную мелодию, что помогала ему усыпить капитана. В искусстве пения такие, как Сонхва, были абсолютно бестолковыми и бесполезными, но какие-никакие навыки все же у него имелись. Спустя час, а может и больше, Хонджун начал снова подавать признаки жизни. В руках русала он был в безопасности не только потому, что прохладные руки не давали ему уплыть по течению и утонуть, вместе с тем скрывая от палящего солнца, но и потому, что Сонхва никому не дал бы сейчас навредить капитану. Здесь их не было видно, да и на пляже за это время не появилось ни единой души. И оттого морское существо охраняло сон своего капитана, напевая морские мотивы. Когда мужчина дернулся, Хва постарался уложить его обратно, дабы Ким не потерял равновесие в воде. И гладил по голове мягко, заботливо. И Хонджун пробудился вновь, только когда солнце миновало зенит, а жара понемногу спала. Пение прекратилось, и Сонхва сам улегся на воду, прикрывая глаза от накатившей неги. В какой-то момент он и сам умудрился уснуть рядом с капитаном, изредка просыпаясь и проверяя его настрой, но сейчас им и в самом деле пора было возвращаться обратно в город. Увы, как бы русал сейчас не хотел уплыть, он не мог оставить Хонджуна на пляже одного. Вдруг на него нападут или…он снова шлепнется без сознания? Ведь если бы Хва не забрал шляпу Кима, он бы не перегрелся на солнце… — Сокровище, просыпайся, — Хонджун аккуратно убрал волосы с лица Сонхва. Нужно было вытащить его из воды, чтобы русал успел обсохнуть. Даже ночью на Азано было достаточно тепло, чтобы Хва быстро вернул свои ножки. — Теперь точно нужно идти в гостиницу. Нас наверняка уже все потеряли, — Хонджун попытался помочь Сонхва вылезти из воды, но ничего не получилось. Слишком тяжёлый со своим огромным хвостом. — Думаю, сам справишься. Ты ведь это как-то делал, чтобы выбираться на сушу, — капитан аккуратно встал, слегка пошатываясь из стороны в сторону. Он подошёл к своим вещам, надевая рубашку обратно и цепляя оружие на свои места. В гостинице сегодня придется просто отлежаться. Ни на какую активность его сегодня точно не хватит. — Долго же я спал. Тебе следовало разбудить меня. Хотя я видел столь прекрасные сны. Просыпаться совсем не хотелось. Правда, не помню, что в них было. Это всё твое пение? — Хонджун присел обратно на песок, скрестив ноги. Нужно дождаться, когда Сонхва примет человеческий облик. Тогда точно можно уходить. А пока что мужчина продолжал наблюдать за своей драгоценной рыбкой. Очередная попытка побега провалилась. Которая по счету?! Может, стоило уже себе признаться, что русал просто искал оправданий для того, чтобы остаться на корабле? В чем его проблема? Боится обидеть команду, что его спасла и кормила, капитана? Будь на его месте любая другая русалка, спрыгнула в море еще под покровом ночи, когда Хва впервые вышел на борт судна. Но он спрятался в аквариуме, а не бросился за борт, потому что испугался. Не уплыл, пока Эйтини стояла на якоре у острова, не уплыл в любой другой день и предпочел понежиться с капитаном в его постели, когда возникла идеальная возможность. И даже сейчас, когда он в море, стоит сделать один мах хвостом!.. Но вот опять Сонхва вышел на сушу, он опять сдается этому мужчине и остается с ним вновь. Его хвост действительно высыхает очень и очень быстро, и затем русал поднимается на ноги и надевает штаны и высокие сапоги, долго разбираясь с дурацкими шнурками. — Угу, пение. Хотел, чтобы ты немного отдохнул и не подрывался вскочить с моего хвоста и умчаться на пляж под палящее солнце, — Сонхва застегнул рубашку и убирал волосы от лица, а затем повязал пояс и защелкнул ремешок на бедро. Им пришлось поскорее покинуть пляж и отправиться обратно в порт, и все это время Сонхва как-то печально глядел на пляж и вздыхал. Как и ожидалось, на пляже все еще сидели Минги, Чонхо и Ёсан, перебрасываясь в карты, пока Уён мешал какое-то варево из вина и непонятно чего, а как заметили русала и капитана, то сразу стали загадочно переглядываться. На улице плавно темнело, пока оставшиеся тела горе напавших пиратов выносили к морю. Помахав рукой, Хва уже думал подойти к ним, но решил сначала обратиться к капитану. — Может, тебе лучше будет лечь спать в постели? Получится попросить организовать для тебя купальню? Ты весь в соли… — М? — Хонджун обернулся на Сонхва, согласно кивая. Да, точно. Нужно было привести себя в порядок. Ко всему прочему, сегодня капитан закончил не со всеми своими делами. — Уён, Сан, отведите Сонхва в комнату и посидите с ним немного. Мне нужно сходить кое-куда, — Хонджун отдал Хва ключ от их комнаты и пошел говорить с хозяйкой. Сан же поднялся на ноги, убирая оружие на своё место, разместив клинки сбоку. — Уён-а, заканчивай давай, — Сан постучал по столу и подошел к Сонхва, с хитрой улыбкой осматривая его с ног до головы. — Хорошо поплавали? — Сан хихикнул, выходя с пляжа вместе с Уёном и направляясь к основному зданию с комнатами. Он на самом деле и сам бы уже хотел отдохнуть, поспать на обычной постели и наконец-то не чувствовать качки. — Надо бы и нам как-нибудь вечером поплавать. Верно? — Сан посмотрел на друга, беря его под руку вместе с Сонхва. Верно, поплавать. Было бы славно вот так дурачиться с Саном и Уёном в море, играться с хвостом и дергать юнгу за ноги, чтобы он визжал на весь пляж. Но уже поздно для этих развлечений. Как только капитан отправится в царство сновидений, русал навсегда покинет своего эксцентричного прекрасного пирата. Хва бы оставил записку Хонджуну, но увы, писать не умел и даже не пытался. И от нечего делать стал изводить Уёна и делать вид перед Саном, что не пытается всерьез навредить ему или в самом деле сигануть через окно в открытое море. Потому что по взгляду становилось очевидно, что мечник с Эйтини не просто так приглядывал за морской диковинкой пока капитан чистил перышки. Хва почти заснул в мягкой постели в обнимку с Уёном, уложив голову ему на грудь и слушая медленное размеренное сердцебиение, когда его дорогой Хонджун вернулся с мокрыми волосами и довольным лицом. Нехотя Уёна приходится отдирать от русала и оттаскивать уже в их с Саном комнату, и как только дверь за шумной парочкой закрывается, Сонхва, как кошечка, начинает крутиться в кровати и переворачивается на спину, подняв руки и ноги вверх и потягиваясь. — Как твоя голова? — русалка лениво переваливается на бок и глядит на Хонджуна, подперев голову рукой. Пойдешь спать? — Неплохо. Но всё ещё кружится. Нужно ещё немного отдохнуть, — Хонджун принялся скидывать с себя одежду. В который раз за сегодня? Капитан разделся по пояс, подошел к кровати, аккуратно укладываясь на простыни. Головой он лег на колени Хва, тут же прикрывая глаза. — Спать не хочу. А ты? Я бы… Просто полежал. Как тебе Азано? — Хонджун перевернулся на спину и поджал губы. — Ты был где-то помимо русалочьей общины в своей жизни? Знаешь, мир так удивителен. Где-то жара, как в Азано, а где-то лютые морозы и нужно носить на себе шкуры зверей. Я их так люблю… С интересом русал глядел на капитана, как завороженный, и как только Ким уложил голову на колени морской зверушки, Сонхва удивленно моргнул. Его ладонь легла на влажные волосы и мягко гладила мужчину, чтобы тот поскорее уснул. Пока они были в воде, и Ким пребывал в царстве сновидений, благодаря пению Хва, тот в очередной раз успел получше рассмотреть чужое красивое тело и разные отметины в виде тату и символов от клейма. И сейчас он тоже видит их, и его рука с волос капитана опускается на татуировку. — Азано? Отвратительно, город, в котором я бывал на суше тоже не отличался красотой, он бедный, и кроме небольших домиков и рынка там ничего нет. Ну… разве что еще борделей пруд пруди, а большего мне видеть не довелось. Ох, я слышал из рассказов других русалок о дворцах невероятной красоты садах из цветов и висячих деревьев. А здесь песок, соль и грязь, — фыркает он и смеется, укладываясь обратно на спину. — Да, такие тоже есть. Когда-нибудь я тебе покажу шикарные дворцы. На обратном пути из русалочьего склада мы заедем на Аридон. Там очень красиво. Весь город словно огромная пирамида, — Хонджун взял Хва за свободную руку, аккуратно целуя тыльную сторону ладони, — на самой вершине стоит огромное здание с башнями и просторными балконами. Но это отнюдь не дворец, а здание сената. Отчасти. Аридон — прекрасный город, в котором главные люди — это его жители. И это прекрасное здание принадлежит им, — Хонджун открыл глаза, взглянув на Хва, — там проходят празднества и особо пышные свадьбы. Я сам бывал на парочке бракосочетаний. Места там достаточно. Высокие потолки, словно уходящие в небо, массивные колонны, — Хонджун привстал на локтях, — как будем на Аридоне, обязательно свожу тебя туда, — медленно присев, мужчина окинул Сонхва взглядом. Такой прекрасный. Слегка уставший от вечного солнца Азано. — Аридон, — мечтательно вздохнул русал, вспоминая об этом городе. Он уже не раз слышал о нем от команды, когда они представляли себе хороший отпуск в таверне со сладким ягодным названием, который Сонхва позабыл. Он помнил, как Сан и Минги едва из штанов не выпрыгивали при упоминании таверны, только вот Уён корчил кислую мину и вздрагивал, вспоминая о приятном для команды месте. Именно поэтому Хва запомнил Аридон — благодаря Уёну. А теперь он слушал рассказы от своего капитана с наслаждением и представлял себе красоты, о которых грезил еще мальком. Его нянька рассказывал им о царстве Короля Танцующего Моря, красота которого всегда оставалась в сердцах тех, кому доводилось побывать там. Может, в их путешествии Ким Хонджун тоже решит посетить это замечательное местечко? Хотя… вряд ли, он же не сможет отрастить жабры и хвост и уйти под воду как русалка. Сонхва надулся, как Сан и фыркнул. — Как выглядит твой мороз? Настолько холодно? — О, очень холодно. Повсюду снег. Он лежит белоснежными простынями на всей земле, домах, — Хонджун встал на колени, подбираясь ближе к Сонхва. — На горах и озерах, покрытых льдом. Стоит только выйти из теплой каюты, и изо рта валит белый пар, голодный ветер обдувает тебя с ног до головы и по коже бегут мурашки. Вот такие, — Хонджун навис над Хва, упираясь руками по обе стороны от головы волшебного существа. Наклонившись к шее русала, капитан вытянул губы и слабо подул. — Только сильнее, — Хонджун поднял на Сонхва взгляд, аккуратно опуская одну из рук вниз и забираясь прохладными пальцами под рубашку русала, — в такие моменты очень важно быть рядом с кем-то. Чтобы он делился с тобой теплом собственного тела, — рука Хона опустилась на впалый живот, цепляя пальцами цепочку и слегка натягивая её. И теперь они говорили о холоде. Снег и ледяной ветер быстро заставили Хва зафыркать: русалки ненавидели холод. В глубине моря было ужасно холодно, но порою приходилось спускаться к подводным колдунам на самое дно, и уже там была такая жара, что хотелось оставаться и свариться в супчик. Теплолюбивые существа бы с радостью нежились в пугающей тьме, где подводные гейзеры бьют как киты, но то было слишком опасно. Во-первых, потому, что там водились мелкие чудища с острыми зубами, а еще потому, что под такой толщей воды было слишком ощутимое давление, и долго там невозможно было просидеть. Особенно настолько огромной русалке как Хва. — Нет-нет-нет, — Сонхва страдальчески завыл, когда Хонджун игриво обдал дыханием его шею. — Никогда меня не вози в такие места, ни за что. Я спрячусь на кухне у печки и напялю все твои шубки… Ах! — внезапно прохладные пальцы коснулись горячей кожи, и Сонхва вздрогнул от наглых рук под одеждой. Сладкий стон сорвался с пухлых губ, когда тонкая цепочка впилась в талию русалки, и Хва кусал губы, глядя на Хонджуна. Он будто чего-то ждал. — Теперь делись теплом своего тела с моей шеей, которую ты только что заморозил, Капитан Морозный Дракон. — Морозный Дракон? Таких я ещё не встречал, — Хонджун приподнялся над Сонхва, заглядывая ему в глаза, — хотя как-то раз бывал в стране, в которой есть легенда про Морозного Дракона. Там круглый год снег и темнота. Ходят легенды, что это из-за большого Ледяного Дракона, что спит под горой. Никто не знает, откуда он прилетел, но точно всем известно, что с собой монстр принес вьюгу, снег и вечную темноту. Морозное дыхание дракона положило снег на некогда цветущие земли и заморозило само солнце. После чего чудовище проглотило его. Некоторые до сих пор в это верят, — Хонджун вновь наклонился к шее Сонхва, теперь обдавая её горячим дыхание и поднимаясь руками всё выше, задирая рубашку. — Вот же небылицы, как он мог проглотить солнце, если оно на небе? Проглоти он солнце в самом деле, то и в Азано не было бы сейчас жарко, — Хва хихикнул и подставил шею под горячее дыхание, явно наслаждаясь им, находясь в руках капитана. — Такова легенда о Морозном Драконе, обратившим в холод целую страну. Я же Золотой Дракон. И со мной ты будешь чувствовать только тягучий жар, — Хонджун прошелся кончиком носа вниз по шее, останавливаясь у острых ключиц. Их хотелось укусить и оставить свой след. На коже Сонхва поцелуи остались бы темными пятнами. Восхитительно. Сонхва бы вообще из его лап не выбирался, но разумом он понимал, что пора бы уже заканчивать эти сладострастные разговоры. Иначе они совершат непоправимую ошибку, которая будет стоить им… стоить Сонхва свободы. Если он позволит Хонджуну большего, то вряд ли у него хватит сил на побег. И поэтому в очередной раз русал отказал своему капитану. Упершись руками в голые плечи, Сонхва отстранил от себя Хонджуна и выбрался из-под него, вместо этого устраиваясь поудобнее на боку, спиной к мужчине. — Тягучего жара мне сегодня и без того хватило, как и тебе. От духоты меня клонит в сон, и тебе тоже не помешало бы отдохнуть подольше после солнечного удара. Иди сюда, Золотой Дракон, охраняй сон своего сокровища, — лукавит Хва, укрываясь шерстяным одеялом с ног до головы и закрывая глаза. Опять провал. Стоило уже смириться со всем этим и даже не пытаться. Но Хонджун просто не мог сдержать свой порыв. Может, он все-таки не привлекал Сонхва? Тот отказывал ему раз за разом, с лёгкой рукой отодвигая его от себя. Да, наверное, стоило остановиться. — И правда. Нужно уже спать, — укладываясь рядом с ним на кровати, согласился Ким. И как теперь уснуть? Тело жаждало хоть чего-то. Но Сонхва просто отвернулся и накрылся одеялом. Хон сам виноват. Придется лежать и пытаться скорее уснуть. — Доброй ночи, сокровище, —прижавшись к Сонхва ближе и утыкаясь лбом ему в спину, шептал капитан. Киму было слишком жарко, чтобы обнимать Сонхва или накрываться одеялом. — Буду охранять тебя даже во сне, — уже тише сказал Хон, прикрывая глаза. Он правда пытался уснуть. Позволить мыслям унести себя далеко-далеко. Но они только лишь сдерживали его. Голова была тяжёлой и никак не хотела отключаться. Внешне Ким выглядел глубоко спящим, но на самом деле все обдумывал, что же ему делать дальше. Делать тогда, когда придется отпустить Сонхва в воды его родной общины или еще где. И пока что не находил ответа. Хонджун уже было хотел встать и прогуляться по ночному Амано, как вдруг почувствовал шевеление под боком, скрип кровати и странную пустоту. Сонхва куда-то пошел. Однако как бы мужчина не желал остаться в сознании, усталость и солнечный удар уносили его в царство снов и мечтаний.* * *
Сонхва осторожно выжидал момента, когда его капитан наконец-то уснет. И как только дыхание его стало размеренным, и Хонджун больше не шевелился, русал решил воплотить свой коварный план в реальность. Осторожно выбравшись из лап мужчины, Хва перебрался через сонное тело и опустился на деревянный пол, надевая сапоги и присаживаясь на край постели. В его груди немного давило это неприятное ощущение обиды, ведь он на самом деле бросал своего капитана, команду, к которой привязался, но собственная жизнь дороже опасных приключений ради ничего, и именно поэтому попутчик пиратов в последний раз посмотрел на Хонджуна с тяжелым сердцем и позволил себе наклониться к его личику и оставить на губах мягкий поцелуй. — Спи спокойно, капитан. А я обязательно тебе приснюсь, — тихий шепот коснулся ушка в золотых серьгах, и Сонхва покинул комнату. Где-то еще слышался хохот Минги и Чонхо, которые играли в карты с другими членами экипажа, кто-то в номере дрался или шумел с очередной проституткой. И во тьме ночной Сонхва удается ускользнуть из гостиницы. Идти к Эйтини не было смысла: там тоже мог поджидать некто недружелюбный, именно поэтому Сонхва решил отправиться в сторону пляжа, где они отдыхали с Хонджуном этим днем. Там было совершенно безлюдно, да и русал еще хотел поваляться на берегу перед отплытием. Пройдя чуть дальше, к площади, он заметил второй порт покрупнее, где стояли корабли без флагов, и среди торговых лодок ему на глаза попалось восхитительной красоты огромное судно с красными парусами, похожими на веера. Широкие и в то же время очень и очень высокие, устремляющиеся к небесам. Таинственный корабль имел не одну и даже не три нижние палубы, и Сонхва подумалось, что, наверное, там должно обитать очень и очень много людей. Красный галеон не был похож на пиратский корабль, но и на торговый тоже не походил. Он превосходил в размерах их Эйтини раз в пять, если не больше, но любопытство сменилось каким-то неестественным, первобытным страхом, потому что чем дольше Хва смотрел на корабль, тем сильнее его окутывал знакомый ужас из далекого детства. Как будто что-то монструозное поджидало его там. И в этом страхе Сонхва теряется, пока его не отвлекают грохот и крики. Присмотревшись вдаль, он заметил, как загорались дома и как на улицу выбегали люди, а их крики били его по ушам. — Пираты! Пираты! На город напали пираты! — крики стали звучать еще громче, и вдали забили колокола. Сонхва так и стоял в ужасе, не в силах пошевелиться, пока мимо него не пронесся кто-то с горящей одеждой. И тогда русла тут же развернулся и что есть мочи кинулся к гостинице, где остановились его пираты. А за ним стали загораться и другие дома. Крики головорезов остались позади, когда Сонхва влетел в гостиницу и едва не врезался в дверь комнаты Хонджуна, чуть было не выломав ее. — Капитан, вставай сейчас же. На Азано напали пираты! Пираты на большом корабле с красными парусами. Сильный удар об дверь разбудил Хонджуна моментально. Подрываясь на кровати, он видел, как в комнату вбежал Хва, начиная что-то говорить о судне с красными парусами. Сомнений в том, кто прибыл на Азано, не осталось. Только одно пиратское судно имело ярко-красные паруса и красные флаги. — Беги к Ëсану и Юнхо. Мы уплываем, — Хонджун подорвался с кровати, хватая свои вещи и быстро покидая комнату. Нужно было срочно удирать отсюда. Вот только… Только что делал Сонхва у воды? Как он увидел красные паруса? Хонджун решил, что разберётся с этим вопросом немного позже. Он дошёл до комнаты Уëна и Сана, распахивая дверь. — Поднимайтесь! Плачущая Сирена здесь. Быстро на корабль, — Хонджун развернулся, спускаясь на первый этаж. — Уходим. Это Морской Дракон, — Хонджун глянул наверх, видя, как к нему спускалась остальная часть его команды и сам Сонхва. Взяв русала за руку, Ким выбежал из гостевого дома. В глаза тут же ударил яркий свет, от жара огонь быстро распространялся, перепрыгивая с одной крыши на другую за считанные секунды. Вслед за пламенем шли и люди Плачущей Сирены. Не трудно было догадаться, как они здесь оказались. В суматохе Сонхва схватился за руку с капитаном и убегал с ним в сторону корабля, но даже по дороге туда уже неслись мародеры и убийцы. Вот что так напугало Сонхва. Целый рой чудовищ в людских обличиях! Сотни рук все драли, крушили и резали. Они хватали женщин, издеваясь над ними, избивали и рубили на куски мужчин, кидали камни в стекла домов, подожженные бутылки рома и поднимая пламя к небу. Настоящее чудовище! Команда Эйтини впопыхах уносилась прочь из Азано, к кораблю, пока и его не настиг огонь. Во всей этой неразберихе и панике Уён больше всего на свете боялся потеряться и оказаться в руках пиратов. Он то и дело запинался, едва не падая после резкого пробуждения, и вся эта погоня напоминала ему страшный кошмар, от которого он не мог проснуться. Он хватался за Сана как мог, и как только они забежали на борт корабля, Уён будто выдохнул в первые за десять, а то и больше минут. От погони он был готов выблевать органы и в первую очередь легкие. Спустя эти бесконечные минуты, что команда уносилась прочь от целой армии убийц и грабителей, Ким перескочил через борт и взглянул на море, на секунду бросая взгляд на корабль Сирены. Он был далеко. Чертовски далеко. Сонхва ходил туда? Зачем уходить глубокой ночью на неизвестной земле так далеко? Хонджун обернулся на русала, чувствуя, как внутри разгоралась обида и злость. Злость как на себя, так и на Сонхва. После всего, что было? После того как команда приняла его? Так он решил отплатить за доброту Хонджуна? — Капитан! — Юнхо вернул Кима в реальность. Он наконец-то отвернулся от Сонхва и пошел к штурвалу. Сейчас не время. Нужно выйти в море. На борт забралась и остальная команда, и пересчитав всех, Чон стал помогать остальным поднимать якорь. Работа пошла в разы быстрее, и вот корабль наконец-то двигается с места. Испуганный до чертиков Уён подбежал к борту и заметил его. Среди огня и кричащих людей стоял человек со светлыми, почти седыми волосами и вытянутым лицом. Его одежды отличались от тех, что носили обычные пираты, своей изысканной простотой. Он стоял чуть вдали от берега и загадочно улыбался, глядя на Уёна, пока в его руке сверкал клинок с длинной рукоятью и алой кисточкой с бахромой. И от этого взгляда черных глаз, что в ночи казались совсем мрачными, без единого света, Уён побледнел. Его отшатнуло из-за волны, когда корабль стал менять курс, и парень чуть не вылетел за борт, но Сонхва вовремя его ухватил за ворот и оттащил к кабестану. Если Сирена попытается догнать их сейчас, то в любом случае не успеет, если ветер поможет кораблю Эйтини. Отплыть галеону удастся лишь спустя минут сорок, а за это время у команды получится потеряться из виду во тьме. В лучшем случае. В худшем — Ван не отстанет от них. Теперь, когда он учуял своего когда-то ценного приближенного, Морской Дракон не остановится, пока собственным клинком не срубит голову предателю. И, отвлекшись от работы, Ёсан заметил этот немой ужас в глазах друга, полностью поглотивший его с ног до головы. Его даже морские твари так не испугали. Этот гаденыш точно поднасрал своему прошлому капитану. Да небось так, что теперь смерть ему кажется настоящим спасением, лишь бы только снова не попасться в руки к Плачущей Сирене. Что он натворил? Пока неясно, но Кан был уверен, что яблоком раздора этих двоих стала проклятая карта Авроры.