* * *
Заняв свой досуг книжкой, Сонхва развалился в гамаке Уёна и читал вслух, оттачивая свои навыки, когда в комнату вдруг вошел капитан. Высадка? Уже? Так быстро пролетело время, а русал и не заметил. Все эти дни промелькнули перед глазами столь стремительно, и все это время Хонджун будто избегал его. И Хва прекрасно понимал причину — он и не навязывался, стараясь не отсвечивать капитану, но ему все же так дичайшим образом не хватало Хонджуна рядом. Но теперь уже ничего не поделаешь. Быть может, в последнюю ночь они смогут побыть наедине до самого рассвета? Однако до расставания еще целых семь дней, а сегодня их, кажется, ждет чертовски хороший вечер! Отложив книгу, русал бегло поднялся на палубу, где все ожило! Уён кружился в танце с Саном, Минги разминался перед очередной славной дракой, Юнхо сиял с довольной миной, а Ёсан раскачивался, как маленькая обезьяна, вниз головой. Что это с ними? Улыбнувшись, Сонхва дошел до борта и стал с любопытством смотреть на открывшийся великолепной красоты пейзаж с горами, зелеными лесами вдалеке и домиками среди них. Опустив взгляд на воду, он вдруг распахнул очи и удивленно охнул. Только что… только что он видел русалочий хвост! Переливающиеся розовым и голубым, плавники промелькнули на водной глади и скрылись среди пены, пока волна искрящихся плавников в виде рюшей не появилась снова. Это…точно не обычная русалка! Такого прекрасного оттенка Сонхва не видел никогда. Ему захотелось окликнуть таинственного сородича, но русалка вскоре уплыла, оставив лишь чудесное воспоминание в голове Хва. — Юнхо, откуда такая… взволнованность? Из-за прибытия? О ком говорят ребята? — хлопая ресницами, Сонхва удивленно смотрит на команду, пока к ним по веревкам не подлетает Ёсан, снова свисая вниз головой на уровне боцмана. — Иди сюда, — Юнхо подозвал Сонхва ближе, бросая беглый взгляд на капитана. Происходившее между этими двумя не оставалось незамеченным. Боцман прекрасно видел, как намеренно Хонджун держал дистанцию, а Сонхва соблюдал её. Даже сейчас русал обратился не к своему любимому капитану, а к Юнхо. Видимо, пытался уже даже не говорить с ним. И Хонджун это понимал, отдавая всю навигацию в руки Чона. — Видишь черные паруса и черный флаг с синими ломанными линиями? Это корабль Гроза. Его капитан Чан Бродячий Волк, — Юнхо чуть улыбнулся. — У нас с ними… Хорошие отношения. — Я бы попросил! — Сан поднял палец вверх, гордо выпрямляясь. — Они наши друзья. И у них очень классный капитан. Считается одним из лучших во всем мире. Правда, он своеобразный, — растянувшись в ехидной улыбке, молодой мужчина стал подходить к Сонхва ближе, но внезапно его лицо сделалось серьезным, — он оборотень. Говорят, в разгар битвы капитан Грозы оборачивается огромным волком и разгрызает врагам глотки. — Ставлю десятку, что он именно поэтому никогда не носит рубашки. Чтобы не рвать их, когда обращается, — встрял Юнхо, задумчиво кивая. — Он вам уже тысячу раз отвечал, что ему просто жарко, — Чонхо закатил глаза, присаживаясь на бочку. — Да кто поверит в этот бред! — Сан вскинул руки. — Он точно оборотень, — Юнхо согласно закивал в подтверждение слов друга, на что Хонджун только засмеялся. Они почти пришвартовались. — То, что он оборотень-волк, вероятно настолько же, насколько вероятно, что наш капитан оборачивается большим драконом и не горит в огне, — Чонхо поднял на ноги, подходя к Уёну и беря его за плечи. Чтобы никуда не выпал. — Э, ты сомневаешься в моих способностях? — фыркнул Ким, провожая Чонхо взглядом, и посмеялся. А почему бы и нет? Он все-таки сын Кровавого Дракона, известного тяготой к запретной магии. Кто знает, мало ли Ким перенял от него парочку заклятий? — Гроза? — переспросил русал и кивнул, внимательно слушая рассказ Юнхо. Друзья? О, это прекрасная новость, потому что после столкновения с «друзьями Уёна» стало казаться, что все пираты хотят друг друга убить, в том числе и пиратов с Эйтини. Но если у команды Хонджуна были друзья, то это успокаивало. Может, не все хотят их смерти; как минимум, капитан одного судна явно нет. Уже плюс. — Оборотень? — Точно оборотень, — кивнул Ёсан с флегматичным выражением лица, все так же свисая вниз головой. — Такой же, как и Сонхва, русал, — парень закрывает глаза и продолжает раскачиваться от скуки, пока где-то там кричит Уён, не желая уходить в каюту. Да что за несправедливость! Обернувшись на парня, Сонхва показывает тому язык и возвращается к разговору, когда корабль, наконец, оказывается в порту. Что же за загадочный оборотень? Он, должно быть, огромный и волосатый, с широченной грудью и суровым взглядом, а может, у него клыки во рту? И шрамы по всему телу! Ну точно, а еще обязательно есть борода! Может, даже с бусинами и монетками, как у Хонджуна. Ох и напредставлял себе Сонхва, слушая рассказы своих товарище об именитом капитане. Скорее бы увидеть!* * *
Таверна «Клубничный пирог» всегда славилась своей музыкой и отменной стряпней, исключая лишь «авторские напитки». Голоса звучали с деревянной сцены, пока Чан сидел в широком замшевом кресле, закинув ноги на столик и пуская в потолок кольца из дыма. Его трубка покоилась в крепких руках с черными ногтями, пока хозяин задумчиво поглядывал на команду. Так много шума, но все счастливы наконец оказаться в порту и хорошенько выпить, отдохнув от морской качки. Вот и новое колечко дыма улетает вверх, пока за барной стойкой один из владельцев заведения разливает пиво по огромным кружкам. Однако Чан не пьет это пойло, предпочитая наслаждаться чаем из свежезаваренных сушеных листьев. А вот остальная команда явно собиралась выпить столько, сколько бармен Одэ хранит в своих запасах. — АА! — с оглушительным грохотом все восемь пинт пива приземляются на стол, отчего тот гремит на всю таверну. Расставив руки по бокам, наемник в кожаной куртке довольно смотрит на две кружки и пододвигает их ближе к себе, пока остальные разбирают каждый свое. Только вот красавец с влажными белокурыми прядями морщится, принюхиваясь к кружке и с лицом, полным отвращения, и отстраняется. — Можно мне вина? — он аккуратно машет ручкой бармену, как вдруг мужчина рядом сталкивает блондина с бочки с ухмылкой на лице и занимает его место, забирая кружку с пивом. Он сразу прижимается к ней губами и залпом выпивает почти половину! — Отличный день для того, чтобы не корячиться на кухне с ножом в руках, — говорит он, довольно улыбнувшись. — И для того, чтобы постоять ногами на твердой земле. Море меня доконало. — Да, не рождены мы с тобой для длительных морских путешествий, — мотает головой Чанбин, внимательно присматриваясь к толстенной шапке из пены и пододвигая кружки к милейшему созданию с веснушками на вздернутом носике, что без слов улыбается и сюрпает пену с довольным личиком. — На острове Ульда отдохнем. — На Ульде-то? Да там одна верхотура, скалы до небес и веревочные мостики из говна и палок. Пьяным расшибиться в лепешку проще, чем за борт во время рыбалки упасть, — шмыгает носом Минхо, опуская взгляд на наглого принца, что решил закинуть свои ноги на бедра к коку. — Я тебя тогда еле поймал, изящное создание, — прикончив ячменный напиток, Ли вдруг снова переводит взгляд на распластавшегося на полу Хёнджина с кубком вина, который тот ну очень уж странно пытался пить, обращая внимание на легкий розовый отблеск в его мокрых волосах. — మీరు ఈత కొట్టారా (Ты плавал)? — когда последние пузырьки пивной пены исчезают, вторая белокурая диковинка с корабля Грозы обращается к принцу, слегка приподнявшись с насиженного местечка и облокачиваясь на Чанбина, чтобы лучше видеть друга в столь странном положении на полу. — Да. Эйтини вот-вот пришвартуются. — Пиво! Сейчас эти упыри выпьют все наше пиво! — спохватился вдруг Со и тут же принялся звать заведующего спиртным. Им как минимум нужен целый бочонок. Нет! Три! Про запас! — మరియు అంతస్తులు మురికిగా ఉన్నాయి. మరియు మీరు వాటిపై పడుకడి (Тут полы-то грязные. А ты на них лежишь), — зажмурив носик, Феликс еще больше навалился на наёмника, пока Хёнджин все же не решил поскорее подняться с места, при этом едва не попав носком сапога по лицу Минхо, предостерегающий взгляд которого тактично намекнул на будущее для королевской особы. «В масло и на сковородку», — Ли Ноу с десяток раз предупреждал непутевого наследника короны о последствиях его нерасторопности. — Кто? — нахмурился веснушчатый носик снова, повторяя человеческие слова, которые еще понимал. Вернее было бы сказать, что часть человеческой речи ему еще кое-как удавалось переваривать и понимать, но лишь малую, не говоря уже о попытках заговорить. Все никак! Только некоторые слова и предложения, и этот языковой барьер его утомлял. — Гости? Хорошие гости? — его белые ресницы подрагивали, когда он от любопытства хлопает глазками и обращается к Чанбину. — Друзья, Феликс. Наши хорошие друзья, — посмеивался Минхо. Это чудесное создание всегда успокаивало его непростой тигриный нрав. — Ты же знаешь, что означает «друг»? Я учил, — и Феликс кивнул, широко улыбаясь с довольным видом. — Друг! Лино — друг. Хёнджин — друг, Гроза — друзья. — А я? — тут же встрял Чанбин, обращая на себя все внимание снова. — Чанбин-а кто? — Двэкки, — горделиво произнёс юноша, и Чанбин возмущенно вскрикивает и возвращается к пиву. — Да что за двэкки? Все слышу от него «двэкки-двэкки». Может, это ругательство какое? Или зверь? — Или «любимый» с его лялякания, — позади Чанбина появляется их бард с лютней в руках и какими-то бумажками. Хан потянулся к стакану друга, и Минхо пододвинул ему свой. — Эйтини уже здесь? Отлично, я жду свои сорок золотых от этого рыжего прохвоста ростом с грот-мачту. Я уже договорился о своем выступлении на сцене с самой печальной балладой на Аридоне, от которой вы все и Сон Балабол будете рыдать до самого апреля, — откинув с плеч рюши рубахи, Джисон ждал одобрения команды и кроме мечтательного взгляда кока и совершенно не понимающего, но поддерживающего Феликса, ничего не увидел. — Короче говоря, я его сделаю. Я написал тринадцать песен — по количеству раз, когда меня бросали. Каждая наполнена болью и страданиями, ему нечего будет противопоставить мне, и я выиграю наш спор. — Ты все семь месяцев в море писал тринадцать песен? — вскинул бровь Минхо, поражаясь этому человеку. Хан на корабле — к беде в море. — Нет, я написал их за сегодняшнюю ночь, но они все еще отличные. На, прочти текст, — он протянул бумажки со стихосложениями другу, но Минхо с задумчивым видом начал изучать их и водить пальцем вдоль строчек, пока Чанбин заканчивал со второй пинтой пива. В буквы пытается влезть и Ликс, но ничего не понимает. Хан очень красиво и мелодично пел, и в этом было его очарование, морское существо было готово сутками наслаждаться музыкой, что лилась из его инструмента и изо рта. Человеческое пение куда красивее русалочьего! Да и других морских диковинок тоже. — Ничего не понял, но мне понравилось. Ты справишься, никогда не сомневаюсь в твоем таланте и азарте, когда дело доходит до денег, — смеялся Лино, и Хан смерил его возмущенным взглядом. — Зачем ты брал мои стихи, если ты не умеешь читать? — А зачем давал тому, кто может только черточки писать? — парировал кок, пристально вглядываясь в товарища, и от его взгляда Хан покраснел. Он схватил лютню и устремляется к сцене, где двое приемных сыновей владельца таверны играли на своих инструментах: один на цитре, а второй на такой же лютне. Они постоянно пытались пнуть друг друга, дурачились, пока вокруг них шумели выпивающие пираты. И отчего-то Джисон побаивался подходить к их насиженным местам. Пожалуй, порепетирует свои песни чуток попозже!* * *
— Вперед! — скомандовал Сан, подхватывая Уёна на руки, словно свою невесту. — Иначе они выпьют без нас все пиво! И сожрут все мясо! И сосиски! Уён-а, хоп-хоп-хоп! — ухватившись покрепче за друг за друга, парочка самых отчаянных дураков бросилась в сторону «Клубничного Пирога», поднимая в воздух пыль. — Не бойся, никакие чужие «лисы» тебе не навредят, пока я рядом! Сонхва удивленно вскинул бровь: неужели так хотят встретиться с командой Грозы? Он хмыкнул, держась за Юнхо и аккуратно ступая по трапу вниз на пристань, стараясь не намочить сапоги. Сегодня он обошелся без туго затянутого корсета, надев легкую белую рубаху с вышивкой и свою поясную сумку, где лежали монеты, жемчужинки и компас, без которого русал никуда старался не выходить. В том числе и на палубу. Казалось, все стремились поскорее встретиться со старыми друзьями, за исключением Ёсана. Тот лениво шагал следом за Чонхо, иногда напарываясь на его спину и врезаясь в плечо лицом. Ох как ему было лениво! Лучше бы сидели на корабле и ничего не делали еще неделю, но пиво само себя не выпьет. Хонджун открыл дверь заведения, тут же ощущая весь этот шум и энергию. Взгляд капитана прошёлся по залу и наткнулся на… — Добро пожаловать в «Клубничный пирог»! Чего желаете? — высокий худощавый паренек с метлой в руках появился прямо перед капитаном. Его голос такой тихий-тихий, а глаза скрывались под отросшей челкой. — Нам бы столик… Вон там, — взгляд Хонджуна зацепился за знакомую шкуру. Они здесь. — Капитан Ким Хонджун, — голос Чана звучал издалека, и кольца дыма вдруг исчезли. Мужчина в волчьей шкуре поднялся с кресла и отставил трубку, подходя ближе к пирату в полной перьях шляпе. — Какими судьбами? А мы давненько не виделись, — вдруг на суровом лице появилась такая очаровательно-теплая улыбка, что Сонхва удивленно осматривается. Это… знаменитый Бродячий Волк? Совсем не то, что представлял себе русал. Слишком раздетый и… гладкий. Да, а еще… кажется, он еще ниже их собственного капитана! Куда они попали? Ударив по рукам, капитаны обнялись, присаживаясь рядом. Хон тут же жестом подозвал к себе Сонхва, пододвигая ближе стул, чтобы русал мог присесть. Да, Хонджун обещал на втягивать Сонхва собственноручно куда-то, дабы избежать общения и сближения. Но от одного знакомства точно ничего не будет. Никакого сближения. Просто вежливость. Тем более, что Чан был хорошим мужиком. С таким точно стоило познакомиться. — И правда. Восемь месяцев? Мы направляемся в Данву. Нужно подбросить кое-кого до дома. Решили остановиться здесь ненадолго, — Хонджун чуть отодвинулся, указывая на русала рядом с собой. — Это Сонхва, наш попутчик. Сонхва, это Капитан Грозы — Банчан. Мой хороший друг и отличный пират, — Хонджун закинул ногу на ногу, принимая кубок с вином из рук официанта и тут же отпивая из него. Как же хорошо было наконец-то отдохнуть. — Бедный «Клубничный Пирог». Наш Сан сегодня на каком-то новом уровне энергии, — усмехнулся Хонджун, потрепав Чана по его плечо, заставляя всю накидку из меха задвигаться, зазвенеть. Кажется, в ней тоже было много всякого хлама, как и в волосах Хонджуна. Следом к ним подсел Юнхо, приветствуя Чана горячими дружескими объятиями, и тоже заказал себе выпить. Кажется, сегодня у портовой таверны был зал переполнен. И оттого Одэ вынужден оставить бар на Гониля и пойти разбираться с обнаглевшими морскими головорезами самостоятельно. Принимать заказы у пиратского отребья было ниже его статуса и достоинства, но бросить семью и несчастного Джунхана со шваброй на растерзание этим зверям он не мог. Еще поколотят бедолагу. Засучив рукава, обнажая известную каждому пирату наколку, Сынмин пошел приводить в чувства зазнавшихся выродков. — Бан Кристофер Чан к вашим услугам, — дружелюбная улыбка не покидала лица пирата, а становилась лишь теплее. Отчего-то русалу казалось, что люди с такой улыбкой не способны на подлость, как и Юнхо. Он улыбался так же. Но тогда какие же из них пираты, если они не могут вонзить нож друг другу в спину? Да, все же месяца на корабле явно не хватало, чтобы познать все тонкости этой чудаковатой пиратской жизни, а теперь Сонхва их уже не узнать. — Данву? Довольно близко отсюда, — продолжил Чан, заняв место на своем кресле. Он подтянул трубку к губам, внимательно слушая капитана Эйтини, изредка одаривая Сонхва добродушной улыбкой в знак вежливости. Друзья капитана Хонджуна — друзья корабля Гроза. Только вот с той поры, как этот паршивец пошел против своих, друзей среди пиратов у господина Золотого Дракона быть уже не могло. Не среди тех, кто является членом братства. — Эй, — Юнхо наклонился к Сонхва, чтобы русал слышал только его. — Ты разочарован? — боцман заметил этот странный взгляд на Чана со стороны русала. Ответ услышать Чон не успел, замечая ещё одного прекрасного, словно Бога, юношу. — Хёнджин-щи! С каждым днём всё прекраснее, — Юнхо уступил место невероятной красоты принцу, вспомнив о том, что поздоровался еще не со всеми своими друзьями и уже убегая на другой конец таверны к своему хорошему другу по несчастью Минхо. Разочарован? Не сказать, чтобы сильно, скорее, его ожидания не оправдались, но реальность русала устраивала. Однако теперь он сомневался, что Банчан настоящий оборотень. Все же волос явно должно быть больше, как минимум на груди. Так много людей! Голова ходит кругом от вереницы разных лиц, переполнивших заведение, и среди них Сонхва видит некого юношу, безбожно прекрасного. И он подходит к ним, чем заставляет русала лишиться дара речи. Это точно магическое создание или прекрасный принц из сказки: пухлые губки, аккуратные черты лица и впалые щеки. Меланхоличный взгляд и родинка под глазом, принц смотрит на люд вокруг с из-под полуприкрытых темных глаз, обрамленных кружевом длинных светлых ресниц, как и его жемчужно-пшеничные локоны чуть ниже плеч, струящиеся, как водопад под солнечными лучиками. Хва только и может, что разинуть рот, как деревенская рыба, пока его капитан приветственно целует руку красавца. — Прекрасный Хван, — Хонджун заулыбался, разворачивая принца чуть в сторону Сонхва, — я привел сегодня с собой того, кто вполне может посоревноваться с Вами в красоте. Это Сонхва, мой попутчик. — Глупости ты говоришь, капитан, куда мне… — отмахнулся русал, чем вызывал смех у Банчана. Хёнджин же заметил волнения со стороны незнакомца с Эйтини и прислушался к его словам, биению сердца и голосу. Русалка? На корабле Эйтини русалка? Он удивленно прищурился, навострив ушки и пытаясь получше вслушаться в его голос. Слух королевской особы Танцующего Океана отличался от человеческого, а потому спустя некоторое время до него доходит, что попутчик капитана Кима — его прямой сородич. Только куда менее притягательный, но Хван еще не видел его хвоста. Однако сей новостью стоит поделиться с Феликсом. Осталось найти его среди целой кучи разношерстных пиратов. А Феликса стоит искать рядом с Чанбином, а для его громкого голоса и русалочьи навыки использовать не нужно. Он всегда заметен в толпе. На самом деле, Хонджун считал Сонхва куда красивее всех присутствующих. Даже прекраснее Хёнджина. Капитан не сильно любил блондинов, да и бледная кожа привлекала его куда меньше, чем смуглая. Поэтому Ким с удовольствием отдавал свой выбор Сонхва. — Это взгляд со стороны, — Хонджун заметил то, как странно и быстро покинул их Хёнджин, уходя искать кого-то в толпе. Капитан и раньше замечал странное поведение юноши, но никогда не предавал ему особого значения. Все здесь были странными. — Если честно, — Хонджун наклонился к Сонхва, чтобы его слышал только русал, — ты намного прекраснее, — Хонджун вернулся обратно к разговору с Чаном, продолжая выпивать. — Прекраснее, чем кто-либо. Прекраснее морских богинь и самой луны.* * *
— Ага, засранец из Архбума, — голос Чанбина как всегда громкий. И Уён поскорее спешил занять местечко рядышком с другом, чтобы пнуть под дых и стащить его пиво. Но Чанбин не так прост и в этот раз уклонился от удара, и тогда Уён просто укусил его в оголенный бицепс, словно маленькая злая собака, чем вызывал у пирата звонкий ор. — Эй! Иди и попроси себе свое пиво. Одэ нальёт любое. — Нет, — Уён тут же весь вжался в стол под удивленным взглядом Феликса и закатывающиеся глаза Сана и Минхо. — Сан-и, сходи к бару и попроси нам выпивки. А я буду сидеть здесь и не отсвечивать. — Отсве-чи-вать, — повторил Феликс, и Уён испуганно взвизгнул, впечатавшись в Чанбина и обхватив его за талию, осторожно выглядывая на солнечного мальчишку по другую сторону от Со. — Друг! Феликс друг Грозы! При-нет. — При-вет, — поправляет его Минхо. — Вет, — с умным видом повторяет Ликс, и Минхо тут же аплодирует ему с таким гордым лицом, словно его родной сын научился летать. — Ого, что за прекрасная фея? — пожалуй, страх за собственную шкуру отходит на задний план, сменяясь любопытством от вида столь очаровательного юноши среди своры пиратов. Прежде Уён не встречал этого человечка, и то, как красавец с именем Феликс обвивал ладонь Чанбина и мягко касался его пальцами, норовя прильнуть к широкому плечу, Чон сделал вполне однозначный вывод: — О, неужели сердце сурового наёмника удалось растопить? Еще бы, такая милашка — я бы и сам был бы не прочь… — Эй, а ну-ка придержи коней, Чон Уён. За своей горой присматривай, — фыркнул Чанбин, пытаясь выкарабкаться из лап назойливого юнги дружеского корабля, но Уён снова распушил хвост и стал испуганно осматриваться в поисках знакомого понурого лица с этим надменным усталым взглядом. — Пф, — лишь смеялся в ответ Минхо, многозначительно глядя в сторону Чанбина. Его и уёнов взгляды пересеклись, и они оба понимающе кивнули на наёмника, что всячески отрицал свою симпатию к Феликсу. Ох уж эти мужчины! Вечно отнекиваются от чувств, а потом ревнуют к каждому столбу и дают сжимать свои мускулы, чтобы произвести впечатление на объект своей влюбленности. Именно их сейчас облюбовывал Ликс, показывая свои права на прекрасного наёмника, чем вызвал на лице Уёна лишь улыбку, и он понимающе отсел подальше. Как очаровательно, Феликс напоминал ластившегося к хозяину котенка с ленточкой на шее. — Выкинь из головы все свои надуманные теории. Мое сердце принадлежит пиву, горячему мясу и хорошим дракам. Никакой любви, нежности и ласки, даже морским просторам не удалось запасть мне в душу, а ты говоришь мне про паренька, которого я спас полгода назад из лап живодеров. Феликс, безусловно, красив, но меня совершенно не привлекает, — Чанбин продолжал гнуть свою линию, пока Чон не рассмеялся. Вот же болтун! — А что? Сан мне не хозяин — могу делить постель с любым, кто мне приглянется. А милашка Феликс как раз в моем вкусе, Со Чанбин. Позволь мне… — длинные смуглые пальцы Уёна тянулись было коснуться длинных золотистых волос Ликса, как вдруг Чанбин хлопает по культяпкам друга и заслоняет юношу спиной, отчего за его плечом видно только изучающие мир глазки блондина. — Ох уж эти мужчины, только и могут, что делать незаинтересованный вид, а потом скалить зубы. — Да, в самом деле. У мужиков в голове одна извилина, и то прямо к члену доходит. Но ты и сам это прекрасно знаешь, Чон У-ён, — что-то с такой силой сжало его плечо, и холодный голос прошептал на ушко парочку фраз, от которых у Уёна сердце ушло в пятки, а глаза распахнулись в ужасе. Он едва мог пошевелиться, пока Одэ сдавливал его плечо. Как только он отпустил свою жертву из цепких лап, перед Уёном появился стакан с пугающе булькающей жидкостью ядреного запаха, от которого Чон побледнел. — Напиток за счет заведения для гостя. Называется «малолетняя шлюха на моем корабле». По спине прошли мурашки. Верно, О Сынмин ненавидит его всем сердцем. И если Ван уже побывал на Аридоне, а он бывал здесь частенько, то Одэ должен знать о случившемся на Сирене несколько лет назад. В виду того, что большую часть времени пираты проводили в море, они не так уж долго находились в кабаках и тавернах, и прежде Уёну удавалось прятаться от взора бывшего сослуживца, но сейчас перед глазами буквально пролетела вся его недолгая жизнь. Странно, что мужчина лишь приготовил для него яд, а не раскроил череп топором. Пускай Сынмин с виду довольно спокойный и флегматичный, но ему не составит труда показать клыки и вцепиться ими в чью-то глотку. Даже Чанбин и Минхо заметили, как Уён поменялся в лице и окоченел от сковавшего испуга, и Одэ тоже. С довольной ухмылкой он отстранился, как вдруг его потянули назад, и один из хозяев таверны с маленькими кошачьими глазками и вьющимися русыми волосами треснул Сынмина полотенцем по лицу. — Иди работай, а не отпугивай мне клиентов! — возмущенно промяукал тот, и Одэ разочарованно закатил глаза, удаляясь в сторону бара и ехидно хихикая. Уён этого не заметил, а вот от зоркого взгляда наёмника насмешка бармена не скрылась. Любопытные у них, конечно, взаимоотношения сложились на Плачущей Сирене. — Что ты там говорил? Что я тебе не хозяин, и ты вправе делить постель с тем, с кем пожелаешь? — Уён вжал голову в плечи еще сильнее, но вместе с тем облегченно выдохнул. Пока Сан рядышком, ему никто не угрожает, кроме самого Чхве. — А что, разве это не так? — он наигранно похлопал глазками, пока возлюбленный занял место рядом и стал присматриваться к напитку перед Уёном. — Все так, все так. Ты свободен, и я свободен, и если тебе интересно, мне тоже приглянулся этот паренек с веснушками. Или ты, Чанбин, имеешь на него виды? — схватив стакан с зельем, Сан сделал глоток под ошалевший взгляд любовника и сразу же выплюнул все содержимое обратно, скривив лицо и пытаясь отплеваться от мерзкого вкуса на языке. — Боже, что это за отрава? — Ну почему же сразу «отрава»? — перед Саном оказывается две пинты пива и бутыль рома. — Авторский напиток для старого знакомого. В качестве благодарности за заботу о нашем капитане, не так ли? — Одэ все так же ехидничает, пока Сан помогает ему придерживать поднос. — Расслабься, я не стану травить тебя и твоих друзей в таверне. Все-таки я здесь работаю и помогаю своей новой семье не разориться после драк и попоек здешнего контингента. Наслаждайтесь напитками, дорогие гости. Сан тут же схватил пиво, выливая в себя половину здоровенного стакана, а Уён попытался в самом деле унять колотившееся сердце и привести себя в чувства. Что-то подсказывало ему, что фраза про «травить друзей» тут прозвучала неспроста. И он испугано стал осматривать бокалы на разный осадок, что оставался от ядов. Но никаких мутных разводов и прочего не было. Фильтрованное пиво отличного аридонского качества. — Никаких видов я ни на кого не имею, разбирайтесь с чувствами друг к другу, — только фыркает Чанбин, гордо помотав головой и обращаясь к Феликсу, занятому поиском своего сородича среди толп пиратов и торговцев. Однако долго ворчать Чанбин не может, ведомый любопытством и скукой. Все-таки Уёна он знал очень и очень давно, еще задолго до того, как парень обосновался на Эйтини, а Со присоединился к капитану Бродячему Волку, к тому же у Уёна всегда в рукавах была припрятана парочка удивительных историй. И Чанбину страсть как хотелось их послушать. А еще поделиться своими, все-таки Феликс на их корабле появился не спроста. — Откуда путь держите хоть? Давно не виделись, хоть сплетнями поделитесь, мореплаватели. — Мы? — почесал затылок Сан, вспоминая их недавние приключения. — Да тут уже и не вспомнишь, за последние два месяца мы где только не побывали! Пережили нападение диких русалок в Немезийском Заливе, когда грабили каких-то торговцев, доплыли до Азано, столкнулись с Сиреной, а еще… О! А еще мы встретили настоящих сирен! Похожих на бесформенных женщин из пены! Чуть было не погибли, когда они затащили нас на кладбище кораблей и едва не затопили наше судно. Капитан кричал как резанный, когда увидел последствия, — размахивал руками Сан, под любопытствующий взгляд Чанбина и Феликса позади него. Крохотные ручки морского существа снова обвивали талию наёмника, и поглядывали на широкие плечи друга с команды Эйтини. Красивый. — К слову о кораблях. Нужен хороший плотник, чтобы привести нашу красотку в боевую готовность. — Тогда плывите прочь с Аридона. Сейчас здесь все пиратские рожи собрались: готовятся к отплытию на Остров Святого Ульда, затариваются оружием и полируют обшивку кораблей. Последнего плотника мы слезно вымаливали у Гониля. А то же он хочет сделать пристройку к своей таверне к лету, но Чан его умаслил, — подает голос Минхо, как вдруг замечает рядом Юнхо и машет ему рукой, чтобы здоровяк не потерялся. — А где твоя рыжая невеста? — Пёс его знает, мы разошлись еще у входа. Говорил что-то про баллады. Ну… — пожимает плечами Хо, забирая у Уёна страшное варево бармена и делая глоток. Он сначала жмурится, и по спине пробегают мурашки, а затем делает еще пару глотков, привыкая к спиртной гадости. — Фу, гадость какая. Короче говоря, если где-то начнется драка, то это Минги и Чонхо, там и буду их искать. А что это? — Что-то, что я выплюнул минутой назад, — едва сдерживает смех Сан, и Чон едва сдерживается от того, чтобы не кинуть стакан в голову засранца. Ребята раздаются звонким смехом, а Юнхо начинает плеваться сам. Сан один из последних на корабле, с кем Юнхо хотел бы обменяться слюной. Все шестеро стояли на этом нижнем пьедестале, исключая Ёсана. Разумеется. — А почему все вдруг собираются на острове Ульда? Король помер? — Темнота. Сразу видно, что вы ничего не знаете. Нет, пока еще старик Ким не помер, но вот-вот отправится к праотцам. Он созывает всех капитанов на Остров Ульда, чтобы найти и объявить нового Короля Пиратов, который примет его статус и, поговаривают, в качестве дара от старой власти к новой пойдет сама карта Авроры, — голос Чанбина становится серьезным и более тихим, чем обычно. Уён едва не давится пивом, тут же встречаясь глазами с Юнхо, и тот не может поверить своим ушам. Черт подери, как вовремя! Внезапно к их столику волной прибивает взволнованного Хёнджина, и он едва не налетает на Чанбина, пока Со не хватает его за руку. — Эй, Феликс! Феликс-Феликс, там!.. చూడండి, వారితో ఒక మత్స్యకన్య ఉంది (с ними тоже русалка)! పొడవాటి ముక్కు మరియు నల్లటి జుట్టుతో (с длинным носом и черными волосами), — эти слова звучат единым звуком, понять которые может только сам Феликс. Обернувшись вместе на капитана Кима, Хёнджин пытается показать другу того самого таинственного попутчика из Данву. Ликс тут же вскакивает с места, преисполнившись таким же любопытством, как и его дражайший наемник в коже, и вместе с другом ретируется к чужому столику.* * *
— Карта? Да старик ни в жизнь не расстанется с ней, не говоря уже о том, чтобы передать титул кому попало. Мало ли о чем болтают эти идиоты, — делая глоток вина, Хонджун закидывает ноги на стол и вальяжно разваливается в кожаном кресле, обсуждая с товарищем по несчастью последние слухи. Значит, все же рассказы и сплетни его не подвели. Право, он слышал лишь о лоскутке карты, да и Чан толком не был уверен в подлинности таинственных бумаг, однако же этого хватило, чтобы зажечь в сердце Кима авантюризм. Раз уж один обломок артефакта добрать им удалось, а Уён так заботливо передал ему ключ к использованию морского сокровища, то лишаться шанса отыскать их все Хонджун не собирается. — То есть тебя, наследного принца пиратской треуголки, мне вычеркивать в качестве соперника? — хмыкает Бан, отпивая травяной чай, и Хонджун довольно усмехается. — Ким Хонджун, сколько твоих родственников были королями Ульда? — Кто знает, всех и не упомнить. Я не Юнхо, чтобы знать собственную родословную до каждой собаки. Но это и не имеет значения, поскольку я давно лишен титула и привилегий, — Хонджун лишь пожимает плечами, а Сонхва с любопытством слушает его речи. Он знал, что его возлюбленный принц среди пиратов, однако давным-давно Ким разорвал связь со своим отцом и предпочел плавать с собственной командой, добившись титула Дракона, но тяга к сокровищам творила чудеса. — Но это не помешает мне добыть карту, если старик не лжет. А он огромный любитель искажать факты и реальность вокруг себя. — Тогда я буду рад снова схлестнуться с тобой в битве, — подняв вверх кружку с чаем, Чан хищно улыбнулся, и Хонджун чокнулся с ним кубком, предвкушая очередной тяжелый бой. О, Бродячий Волк был очень и очень грозным соперником. — Поверь, за сокровища я буду сражаться куда более усердно, чем за девичье сердце. Если будем стоять по разные стороны, то ты не только глаза лишишься, — Ким приложился к вину, а Сонхва отслеживал его взгляд, остановившись на шраме от брови до щеки, что разрезал темный глаз капитана дружеского корабля. Шрам уже старый-старый, и все-таки глаз под ним вроде как еще видел. — Я не единственный, кто представляет для тебя опасность, дружище. Не так давно на берегах Ациллии мы виделись с Королевой. Она и ее жены отправились сразу на остров, а наш корабль решил заскочить на Аридон после столкновения с торговым судом из Ынво. Она и еще три десятка претендентов на карту знаменитой богини. О, ты привел друга? — Чан махал ладошкой Феликсу и Хёнджину, расплываясь в улыбке. — Это наш новенький! — హలో. మీరు మాలో ఒకరా (привет, ты один из нас)? — любопытное пение лилось низким тоном с пухлых губ, обращенное к русалу. Глядя влюбленными глазами на капитана, Сонхва не сразу замечает еще одно прекрасное, как солнечный свет, создание с узором из веснушек на вздернутом носике. Он говорит на их надводном языке? Фактически, русала учили, что этот язык общий для жителей подводного мира, однако акцент и тон в разных частях света, естественно, различался. Кажется, его выдумала сама Аврора — владычица морей и океанов. Именно поэтому русал мог прочесть слова на той карте, но не мог произнести их правильно. Все же в разных частях света пели по своему. — మాకు? (из нас), — удивленно переспрашивал Сонхва, переводя взгляд на Хёнджина, и снова на Феликса. -ఓహ్ నేను అర్థం చేసుకున్నాను(о, я, кажется, понял). మిమ్ములని కలసినందుకు సంతోషం (рад встрече)! Я Сонхва из общины Пак, — он показал несколько пальцев Хёнджину, после чего блондин повторил его жест и приложил ладонь к руке русала. — С юга? — переспросил Хёнджин, все так же стоя над русалом, в то время как Феликс уже нашел себе нового друга. Он так быстро заключил Хва в объятия, что тот охнул от неожиданности, но не противится, охотно позволяя брать себя хоть за руки, хоть за хвост. — Хёнджин из рода Хван, что в Танцующем Океане. Жест принца значительно отличался от простецкого Пака, но в конце они точно так же соединились пальцами в знак приветствия. Вот только Сонхва смотрел на все это как на что-то из ряда вон выходящее. Хван. Род Хван из Танцующего Океана, что был где-то в самом центре мира?! Да это же, мать его, один из морских принцев! И Сонхва чуть было не шлепнулся со стула, пока Феликс привлекал его внимание, ведь от шока морской житель даже собственное имя забыл. И вообще, о том, как вести себя теперь с такой почетной персоной! — మీతో స్నేహం చేయడం చాలా బాగది. కానీ మీ కోసం నాకు చాలా ప్రశ్నలు ఉన్నాయి! (Я был бы рад стать твоим другом. Но у меня столько вопросов к вам), — опустив руки на бедра, Сонхва смотрел сначала на Хонджуна, после возвращаясь к русалу и… — కానీ మీరు మత్స్యకన్య కాదా? (ты ведь не русалка?) Верно? — Он наяда — морская нимфа, — вместо друга ответил Хёнджин, снова обвивая лучшего друга руками и укладывая голову ему на макушку. — Капитан, расскажи ему ты, как я попал к тебе на корабль. — Ах, — смеялся Чан, наблюдавший доселе за морскими жителями. Так попутчик капитана Кима тоже русалка? А выглядит как вполне обычный юноша. Но оттого и любопытнее! — Хёнджин? Он просто забрался ко мне на судно и отказался уходить. Мы тогда плавали по Танцующему Океану, и вот ранним утром Минхо вышел на палубу справить нужду и увидел человека на бочке без штанов, который чувствовал себя на корабле как дома. — Правда, Минхо пытался меня убить. — Минхо и меня пытался убить, раз уж на то пошло, — хмыкнул Чан, выпуская кольцо из дыма в потолок. — И вот мы его с собой забрали. Почему бы и нет? — Я приношу им удачу и красоту. А ты, Пак Сонхва, как связался с людьми? — взгляд темных глаз переключился с сородича на капитана Кима, и Хёнджин утыкается носом в макушку Феликса, забрав его шляпу. — Совершенно случайным и позорным образом, Ваше Высочество. И теперь они возвращают меня домой, скоро уже нерест, — немного неловко ответил Сонхва, неистово краснея от стыда. Как он связался с людьми? Как полный кретин! Наивный и беспечный, но да уж лучше он сожрет свой плавник, чем расскажет такое монарху. — Скоро родятся новые мальки и… — కాబట్టి మీరు నానీవా (так ты нянька)? — удивленно хлопал глазами Хван, и Сонхва кивнул. От неожиданности Хёнджин даже смотрел то на Хонджуна, то на Феликса, потеряв дар речи. Как нянька оказалась так далеко от своего дома? По природе своей они стайные существа, и в отличие от обычных охотников или путешественников, не покидают общины ни под каким предлогом, увидеть одинокую няньку в открытом море было самым дурным из дурных знаков! И оттого Хёнджину стало не по себе. Даже на суше то было недобрым знамением, если только этот Пак не нашел себе «детенышей» на Эйтини. И лучше бы им не нападать на тех, кого это свирепое чудовище с безобидным названием «нянька» считает своими подопечными. В противном случае этому Паку не составит труда растерзать и Чанбина, и Чана, особенно если оно утащит их под воду, а оно легко сумеет забраться к ним на корабль своими когтями. У самого Хёнджина было целых шесть нянечек, и все эти русалки оберегали принца как зеницу ока, а Хван был тем еще сорванцом и частенько натыкался на неприятности. Как-то раз угодил в человеческие сети мальчишкой, вот тогда-то он и увидел истинный облик тех, кто оберегает мальков и крохотных русалок. Ни одна акула не справится с такой тварью. — Так ты, капитан Ким, тоже собираешься поставить на кон жизнь в игре этой чокнутой Богини? — решив все же не допрашивать няньку, Хёнджин оставил Феликса развлекаться с Сонхва, а сам занял место поближе к капитану. Никак ему было не понять, отчего же эти глупые пираты так норовят попасться в лапы этой безумной дуры. Ведь все эти — игры лишь издевка, насмешка и месть имеющей власть женщины. Неужели до сих пор люди в это не верили? Все эти сокровища и умения ради… чего? Глупости, земные люди такие глупые. — Чокнутой Богини? — вскинул бровь капитан Эйтини. Любопытно, отчего же так русалочий принц вдруг невзлюбил морскую легенду, песни о которой слагали на каждом уголке земного шара. — Именно. Под водой об Авроре ходят паршивые слухи, а морские короли называют ее посмешищем. Пак, ты знаешь о первом пирате, получившим титул Дракон? Тот, в честь кого назван остров Святого Ульда?