* * *
— Чего? Черт! Вот так с Хонджуном плавать и ничего не знать! — Сан ударил кулаком по столу. — Нового короля? Когда? — Чхве с интересом стал глядеть на Чанбина. — Может быть, новый король пиратов даст нам амнистию? Или как это называется… Ну, когда нас больше не считают врагами всех пиратов, — Сан задумался, — это ведь вообще не амнистия, да? — Кого? Амнистию? Это еще что за слово? — продолжил Чанбин и сделал глоток из кружки, но не успел, потому как его пинта уже опустела. И с разочарованным лицом он поднялся со скамьи и ушёл к бару. — А ваш капитан не хочет случайно стать королем? — найдя взглядом растерянного барда, Минхо машет ему рукой, подзывая к себе, и как только Хана прибивает волной к его ногам, Ли обращается к друзьям. Хан на его бедрах испуганно ерзает, явно растерявшись от хватки товарища-тигра. И Уёну это кажется забавным, даже Юнхо кидает одобрительный взгляд в сторону товарища по несчастью. Это определённо что-то значило, однако Чон еще не понял уровня развития их отношений. — Хочет ли Хонджун стать королем? Не думаю, он ведь не просто так покинул остров и отрекся от отца и статуса, — пожал плечами Сан, и Юнхо вскинул бровь. Сам он не много знал о прошлом их капитана: Хонджун не любитель вспоминать былое, в отличие от Минги, и поэтому боцман имел слабое представление о ценностях и мировоззрении Кима. Все его знания строились на пьяных рассказах Сана, балладах и слухах в разных портовых тавернах, однако в подробности как-то не вдавался и сам не знал, почему. То ли не интересно было, то ли ему никто ничего не рассказывал, а может, проблемы поважнее были. — Сан-и, ты же его дольше всех знаешь, — потянув руку к шее Сана, Уён поглаживал возлюбленного, как кота, и велел обратить на себя внимание. — Даже не знаю, думал, ты меня просветишь касательно пиратского прошлого нашего капитана, — мурлычет Чон, когда его рука оказалась в ладонях возлюбленного. Он пододвинулся ближе и поднял взгляд темных карих глаз на аса и хитро улыбнулся. — Сплетни, значит, знать хочешь? И не стыдно тебе? — Сан усмехнулся, ловя хитрый взгляд Уёна. Он мельком заметил на себе еще и пару-тройку внимательных глаз пиратов дружеского корабля и решил немного поделиться воспоминаниями о капитане и прошлом, что связывало их в самом начале пути. — Главное, в чем сплетни расходятся с истиной, так это в статусе Хонджуна на острове. Да, все вокруг воспринимали его как королевскую особу и не гнушались даже подстегивать капитана в качестве насмешки, но на деле… Отец был жесток к нему и строг, обращаясь как с животным, а не как с человеком. Эдакий мальчишка-прислуга. Помню, старик Ким брал Хона с собой на важные вылазки, чтобы тот запоминал карты и маршруты, уж в этом наш Хонджун равных себе не имеет. Пожалуй, лишь его феноменальная память сохранила ему жизнь на судне Кровавой Марии. Слухи вокруг их семьи ходили разные: поговаривали, что До Гон продал душу морскому дьяволу и потому проводил кровавые жертвоприношения. Что жену свою зарубил или утопил, как и старшего сына. Толком не знаю, что на самом деле произошло, старший брат капитана просто исчез для всех сокомандников, но байки слагали самые разные. Капитан никогда не упоминал о нем, а я и не спрашивал, да и зачем? — заметив, что и его пинта опустела, Сан начал разыскивать глазами бармена и махать ему рукой, указывая на пустующую кружку. Закончивший с неблагодарными гостями Одэ задумчиво обнимал швабру, слушая тихий голосок своего приемного детеныша с гривой на макушке, пока Джунхан спрашивал у него какую-то ерунду про приготовления к празднованию весеннего празднования. Заметив руку Сана, О устало обхватил руками швабру и в странной позе заковылял к бару, а Сан же вернулся к разговору с друзьями. — Ты лучше расскажи мне причину, по которой Одэ приводит тебя в тихий ужас, — он вскинул бровь, и Уён зажмурился. И почему они не могли избежать этого гребанного вопроса хотя бы в таверне? Не хотелось ему рассказывать об этом никому, даже Сану, а уж при свидетелях, так тем более. И Чон уже думал начать юлить, как внезапно на их стол завалился Чанбин и опрокинул его. Минхо первым делом хватает пиво, а второй рукой придерживает задницу Джисона, как вдруг Со вскакивает и с матами уходит обратно. И судя по шуму за их спинами, началась чертова драка. Самое время.* * *
— Неужели владычица морей и океанов считается подводными жителями кем-то, кто недостоин их уважения? — Чан делает затяжку и выдыхает к потолку кольцо табачного дыма. На его длинных крепких пальцах не хватало некоторых ногтей, а какие-то и вовсе были черными от тяжелой работы на корабле. Верно, в прошлом Бродячий Волк занимался делами плотника и грузчика на одном из крупнейших галеонов того времени, от битв и тяжелого ремесла его руки огрубели, как и другие части тела. Но уж точно не его сердце. — Я, если честно, тоже слышал об этом впервые, — кивнула деревенская рыбка из общины Пак, и Хёнджин в недоумении вскинул бровь. Что значит «впервые»? Это же каждый краб и мурена знают, неужели этот дуралей настолько далеко проживал от Танцующего Океана? Мельком Хван слышал, что Пак родом из Данву, что могло бы слегка объяснить его неведение. Из-за пиратов в Синем Море не водились русалки, лишь самые старые поселения сохранились на глубинах, вдали от коралловых рифов. Да и пираты трепали об Авроре самые глупые и невежественные бредни, от которых уши в трубочку сворачивались. — Тогда это будет долгий рассказ.* * *
В Пантеоне божественных покровителей обитали десятки величественных существ, обладавших невероятными силами, осмыслить которые не мог ни один человеческий разум. Покровители плодородия, зим, жаркого солнца, нежного и стремительного ветра, легких родов и пьянства, как без него. Покровители старинных городов, зверей и птиц и, конечно же, морей. Одной из таких владычиц и являлась Аврора. Рожденная океанами, она, конечно же, была далека от красоты человеческих женщин, но на помощь приходили ее чары. Тысячи лет под водой она только и делала, что баловалась с моряками и морскими чудовищами, колдуя с ткачами и танцуя с кракенами. Она засыпала в кораллах и глотала рыб, сливалась с пеной и наблюдала за тем, как люди старались подчинить себе ее владения. Однако за такие дерзости она топила их корабли и проклинала, обращая многорукими тварями, что норовили сожрать все, что попадалось им на глаза. А глаз у них было ровно столько же, сколько на затонувшем корабле. И так столетие за столетием ее корабельное кладбище покрыло морское дно. И в особенности вокруг Немезийского залива. Из-за сотен заброшенных галеонов и судов залив кишел дикими русалками, словно свежий олений труп мясными личинками и мухами. Именно там обосновалась жестокая морская богиня. Разумные морские жители никогда не заплывают в столь опасные владения, и даже чайки и акулы огибают проклятое кладбище, дабы не лишиться головы и хвоста. И именно там Аврора повстречала того, кто украл ее сердце и свел с ума. Около трех или двух сотен лет плавал по морю огромный боевой галеон с десятками пушек и тысячей пиратов. Они покоряли каждое из морей, где охотились на торговцев, королевских особ и других зажиточных господ. Домом им служил безымянный скалистый остров в самом сердце Синего Моря, и как-то раз король соседнего государства решил избавиться от паразитов и отправил целую флотилию из лучших боевых кораблей вдогонку за самопровозглашенным королем пиратов. И именно в Немезийском Заливе состоялась их грандиозная битва. Один пиратский корабль против десятков вооружённых солдат и судов, но благодаря хитрости и боевой мощи, король пиратов потопил весь вражеский флот до единого корабля. И за кровопролитной битвой наблюдала сама Аврора, не спуская глаз с первого пирата, что получил титул Дракон. И звали его Квон Джиён, известный как хозяин острова Святого Ульда, он же Первый Дракон, или Дракон Джи.* * *
— Это я знаю, — пожал плечами Хонджун, сделав глоток горячительной водицы, пока Чан и Сонхва завороженно слушали принца русалок. Сонхва пнул капитана в бок, и Чан махнул на королевскую особу рукой, вот же болтун. Еще бы, он не знал этой легенды, он ведь наследник острова! Хёнджин решил не останавливаться на ремарках Кима и продолжил свой рассказ, когда на столе очутились три пинты пива и бутыль отменного вина, а вместе с ними и закуски, и сам владелец заведения, дружелюбно похлопавший Чана по спине. Бан мягко улыбнулся, и Гониль решил немного развесить уши и послушать то, о чем ведала королевская персона.* * *
Дракон был без ума от моря, и даже один день на суше казался ему пыткой, его корабль — Ульд — переживал сотни битв и ураганов, насылаемых Авророй, его судно били волны и пытались затопить морские чудовища, но даже так бравый капитан не отворачивался от океана. И тогда богиня сдалась. Она пела ему очаровывающие песни, дарила жемчужины со дна морского, золото диких русалок и различные волшебные диковинки. Поначалу Первый Дракон не горел желанием принимать чудную незнакомку, но вскоре любопытство его взяло верх, и он ответил Авроре взаимностью. Но была одна беда: будучи взращённой океаном и кораллами, морская богиня не имела человеческих ног. Лишь рыбий хвост, но Дракона это не шибко смущало. Он был очарован богиней, а она — им, и несмотря на совершенно разные миры, они тянулись друг к другу. Но рано или поздно их пути должны были разойтись. Дракон понимал, что морская владычица жестока, ее силы непознаваемы, а характер непредсказуем. Ко всему прочему, с возрастом король пиратов стал задумываться о спокойной жизни с любимой женщиной на суше, несмотря на прошлую неприязнь к земле. Мечтал о наследниках, однако Аврора ничего из этого не могла ему дать. Но как бы Джиён не старался разорвать их связь, богиня не принимала отказа, становясь все более и более разъяренной и отчаянной. В надежде сохранить любовь пирата, она собрала все свои колдовские силы и обратила их часами с золотым песком внутри, использовав которые ее возлюбленный мог подчинять себе моря и океаны. И поначалу Дракон действительно наслаждался этой бесконечной властью, однако же принимать любовь Авроры все так же отказывался. Он вернул ей столь ценный подарок и отправился в собственное путешествие, и тогда Аврора впала в отчаянное безумие. В ярости она швырнула свой артефакт в землю, и тот раскололся на несколько деталей. Каждый из кусков она разбросала по морям и начертила лживую карту, разобрать которую человек не мог, ведь письмена содержали в себе язык разных морских тварей. И с тех пор играется с теми, кто решит снова подчинить себе бескрайние просторы океана.* * *
— А мне что-то это напоминает, — Бан Чан снова выпустил кольца дыма к потолку, и Хонджун смерил его злобным взглядом. — Как наш капитан Золотой Дракон обставил Королеву с утертым носом. — Еще одно слово — и ты в самом деле лишишься глаза, — фыркнул Хонджун и скрестил руки на груди в недовольном жесте. — Я ее не просил. И вообще, с утертым носом тут только я, или ты забыл громадину, на которой она плавает со своими женами? Корабль размером… — он развел руки настолько широко, насколько мог, и Сонхва забавы ради обхватил его пальцы и хихикнул. — Он крупнее Кровавой Марии. Как десяток Эйтини! А ведь он мог быть моим. — Но как истинный Дракон ты отказался от женских подачек, — Чан откидывается на свое кресло, и Хонджун пинает его под столом. Вот ведь напомнил, черт шерстяной! — А мне ее жаль, — уложив голову на плечо возлюбленному капитану, Сонхва поднимает взгляд на Хёнджина, и в глазах няньки тот читает печаль и тоску. — Она ведь хотела любви, счастья вместе с дорогим сердцу человеком. Настолько отчаянно, что доверила ему все, что у нее было. И поэтому морские русалы ненавидят и презирают ее? Ну и дурость. — Такова жизнь. Существа из разных миров не должны быть вместе, люди и русалки слишком разные, начиная от строения тел и заканчивая менталитетом. Русалки выбирают пару на всю жизнь, в то время как люди гуляют направо и налево, даже связав себя узами брака. Эти существа… — Хёнджин вдруг прикусил губу, невольно принимаясь разыскивать в толпе одного смурного картографа, а когда нашел у барной стойки вместе с Чонином и парнями из Эйтини, то устало вздохнул. Лжец. — Связи русалок и людей ничем хорошим никогда не кончаются. Русалки глупы и наивны, и людям легко обвести их вокруг пальца. От слов принца Сонхва заметно мрачнеет. И первым это замечает Феликс, а потому обвивает руками талию русала, и мурлычет ему что-то на ушко на своём языке. Он не понимал рассказа Хёнджина, однако несложно было обратить внимание на взгляд Сонхва в сторону Хонджуна, потому как Хёнджин и сам такой же влюблённый и бестолковый дуралей. Собственная гордость не дает ему сознаться и поведать сородичу, что любовь русалки и человека совсем не такая удручающая, как кажется. И Феликс решил утешить нового друга, в то время как Чан уже окинул принца ехидным взглядом. — Сказочник ты, Хван Хёнджин. Самый натуральный, еще скажи, что люди не должны покорять моря и горы. А мужчины должны брать в жены исключительно дам, — смеется тихонько Бродячий Волк, как вдруг замечает вдалеке развязавшуюся драку. Понеслась, родимая. Это замечает и Гониль, тут же бросаясь на поиски супруга, и как только он отводит Чонсу к сцене, то сам идет закатывать рукава и разнимать обнаглевших пьянчуг.* * *
— Не знаю, — пожал плечами Чонхо, пока Ёсан начал дремать с кружкой в руках. — Своими планами капитан с нами не то чтобы охотно делился. Единственное, что я могу сказать, так это курс нашей Эйтини на данный момент, не более. О том, будет ли Ким участвовать в состязании, могу лишь предположить. Занятно, что Бродячий Волк тоже собрался влезть в охоту за картой сокровищ Авроры. Прежде мне казалось, что Господин Бан предпочитает мирно шататься вдоль таинственных островов, и пиратские байки ему мало интересны. — Веришь или нет, но нам тоже так казалось, — Сынмин вздыхает и подпирает подбородок обеими ладонями, как вдруг их разговор прерывает какой-то очень пьяный придурок, решивший донять Чонхо своими состязаниями. Надо же, все пиратские морды не уймутся, стоит им только завидеть одного из самых знаменитых силачей Синего Моря. Он то и дело пытается растормошить отдыхающего кока Эйтини, затем лезет уже к Чонину с его окрепшими от работы в море руками, а потом и к пьянеющему Ёсану. И это не остается без внимания Юнхо несколькими столами далее. Но первым заканчивается выдержка у Чонхо, и он медленно поднимается с кресла, всем своим видом внушая опасность и угрозу для нарушителя его спокойствия. Тот поначалу начинает хорохориться, аки петух, но после толчка под дых его энтузиазм значительно угасает. И, отлетев к барной стойке, тот опрокидывает кружку с пивом какого-то головореза. И как самое настоящее домино, один за другим воодушевляются бравые пираты, влезая в драку. И вот уже Чонхо швыряет кого-то через весь бар на улицу, а Чанбина за шкирку утаскивают в эпицентр битвы, разливая его пиво. И лучше бы им поспешить налить ему новое, ибо закаленный в барных драках Со, был страшнее любого бушующего урагана для одинокой рыбацкой лодки. Почти так же страшен, как Драконий Лис, чьего Джунхана чуть было не сбивает с ног немытый выродок с бородой. Драка постепенно распространятся на большую и большую дистанцию, и вот уже половина пиратской компании мутузит друг другу морды и норовит схватиться за оружие. В руках Чонхо, словно принцесса, оказывается и Минги с каким-то свитком в руках, и кок быстро роняет парня, чтобы защититься от удара деревянным стулом. Сан отпихивает ногой едва не налетевшего на него мужика, а Уён прячется к нему за спину, явно наслаждаясь зрелищем и видом своего защитника. Приобняв парня за талию, Минхо уже собирается отвести Хана от других людей, когда неожиданно на них обоих валится какая-то громила и сбивает со стула. Ли валится прямо на Джисона, придавив собой, и ногами спихивая с себя тушу незнакомца. — Эй, совсем охренел? Глаза разуй, придурок! — рявкает парень, готовый уже потянуться за ножом. Но Сан случайно валит на них еще одного мужика резвым ударом ноги в челюсть. Если бы не его крепкая спина, пьянчуга бы свалился на Хана и припечатал его к деревянному полу, но крепкие руки мясника помогают ему сбросить еще одну тушу в сторонку и мигом вернуться в строй, утянув за собой и барда. — Х-хён? Ты в порядке? — Хан испуганно озирается, поднимаясь на ноги. Только не это. За подобное он и ненавидел пабы. Драка началась нешуточная. Сначала один столик, затем другой. Пьяные пираты били друг друга, кидали по помещению, ломали друг об друга стулья и бутылки. — Хани, держись за моей спиной, — на лице парня появляется хищная ухмылка, и наконец-то Минхо хватается за ножи, — сейчас будет весело! — Хорошо, — Джисон вцепился в друга мертвой хваткой, внимательно смотря по сторонам. Хоть бы не прилетело. Единственное, что любил в тавернах Минхо — это драки, драки и еще раз пьяные, мать их, драки! Схватив стул, парень со всей силы разбивает его о какого-то незнакомца, подхватив обломанную ножку и наотмашь врезав ею по лицу бородатой горилле справа. Кровь закипает в жилах, и сердце стучит быстрее под аккомпанемент звонкого хохота пирата. Кулаки прилетают кому в челюсть, а кому по почкам, пока Минхо буянит вместе с остальными, стараясь при этом не отходить от Джисона, кому подобное увеселение явно было тяжело переносить. Где-то еще играют музыканты, забавляя крушащий все вокруг народ, и даже Минхо пару раз получает по лицу, но все заканчивается так же быстро, как и начинается. И с кулаком, застрявшим в щеке, Ли оборачивается на бармена, который решил поставить крест на драке.* * *
— Ну, так? Собираешься стать королем пиратов? Не думал, что тебе интересуют подобные посты, — Хонджун отставил кружку с пивом в сторону, желая дать другу несколько советов насчет своего старика, но вдруг видит, как на них стремительно кто-то летит откуда-то сбоку. Ким резко хватает Сонхва, отодвигая его в сторону, чтобы пьяное тело его не задело. Спасти двух других красавцев не получилось. — О, Богиня Аврора, это ты?! — пьяный моряк встает, озираясь прямо на Хёнджина, а затем и на Феликса. Протягивая руки к наяде, моряк касается тонких ножек, готовый утянуть морских созданий за собой в кучу хаоса. Пускай королем пиратов Чан и не думал становиться, но вот карта с сокровищами очень и очень радовала душу. Чуть больше, чем попытка остановить пьяную драку, в которую его сейчас затянул и Хонджун в том числе. Течением и желанием защитить хрупких морских диковинок, к столу капитана прибивает Чанбина, и, заметив приближение отпетого разбойника, Хёнджин утаскивает Феликса под стол, пока их головорез голыми руками расправляется с назойливыми пьяными мордами, раскидывая их, как детские игрушки. Мебель с треском разваливается на куски, и грохот да ругань слышны даже на соседней улице. Ни одна свинья не посмеет коснуться его Ёнбока и принцессу-дурочку, пока Чанбин бдит! Только вот в попытке угомонить пирата капитан Бродячий Волк и сам получает по ребрам, после чего его терпению приходит конец и в глаз получает уже сам Чанбин от своего прямого начальника. Со бы и рад ответить, сразившись с капитаном, но пара каких-то придурков лезут за ножами, и оба пирата накидываются с кулаками на обидчиков. Шумная драка начинается столь неожиданно, что Феликс едва успевает залезть под стол вместе с Хёнджином. Наяде никогда не давали возможности участвовать в драках. Хотя Феликс был весьма силен, несмотря на свой внешний вид. Приходилось отсиживаться вместе с принцем под столом. Благо, обзор отсюда был отличный. То, как Чанбин валили на пол других моряков, выбивая из них жизнь было… Восхитительно. Феликс подпер голову рукой, с наслаждением наблюдая за тем, как любимый сбивает костяшки в кровь. — అతను చాలా బాగది, సరియైనదా? (Он такой крутой, да?) — Феликс смотрит на друга, не в силах сдержать улыбки. Внезапно всю шумиху останавливает громкий свист, от которого у Хёнджина едва не закладывает уши. Не нужно гадать, кто его издал. Те пираты, что последние годы ошивались в Клубничном пироге, должны были прекрасно знать того единственного, кому без труда удавалось разнимать любые драки без помощи рук. На самой сцене впереди любопытных музыкантов стоял О Сынмин со шваброй в руках и озверевшим взглядом. Кто-то из пиратов испуганно вжал шею в плечи, стараясь не отсвечивать. Уён тихонько схватил Сана за руку и постарался как можно незаметнее ретироваться прочь из таверны, пробираясь через валяющихся в отключке пьяных драчунов. Одэ окинул взглядом всю пиратскую свору, глубоко вздыхая. Ушёл с корабля, а в жизни ничего так и не изменились. Также усмиряет пьяное мужло без толики разума и воспитания. Надо же, судьба и здесь решила подкинуть ему очередную дурацкую работенку. — Ещё хоть один удар, и ваши руки окажутся в ваших же задницах! Каждый сломанный стол сегодня платит двойной счёт. В противном случае мои авторские напитки будут лучшим и единственным пойлом, которое вы сможете когда-либо выпить на этом острове впредь. А теперь живо разошлись по углам и прибрали за собой, как взрослые мальчики, а не маленькие сучки, — Сынмин встретился взглядом с одним из близ стоящих дебоширов, что недовольно кривил лицом. Недолго думая, О с размаху огрел его шваброй, да с такой силой, что негодяй повалился на пол к другим избитым. — Не заставляйте меня запускать вам в голову ещё и деревянные вёдра. Вы знаете, где наш инвентарь для уборки. За работу, — Одэ спустился со сцены, направляясь к своему опекаемому. Джунхан был с ними уже год, но так и не привык к пьяным дракам. Бедный и нежный мальчик совершенно не вписывался в пиратскую таверну, оттого за ним нужен был глаз да глаз. Максимум, что тот мог сделать, так это тихонько съязвить, когда его никакое отродье не слышало. Так что всю защиту мальчишки брали на себя Одэ и Джуён. Второй мелкий плут мог хотя бы заговорить зубы пьяным вусмерть посетителям, отвлекая на себя, пока Чонсу не врежет никому сковородой по морде. Или Сынмин, но уже с ноги. Или Джисок — лютней. Только Гониль старался разбираться мирными способами, что совершенно не работало. Но благодаря тому, какими слухами оброс Одэ и чьим квартирмейстером тот был прежде, ни один опытный пират не решился бы не то что поднять на него руку — даже голосить не посмеет. В противном случае его корабль и команду заберет на дно Морской Дракон. Взъерошенный, как колючий дьявол, Чанбин резко ударяет по столу, тяжело дыша. Драка закончилась чертовски быстро, и прилившая к лицу кровь будоражила наемника, заставляя хотеть продолжения. Разгоряченный, скалящий зубы, он сталкивает с их стола какого-то придурка и опускается, схватив за шкирку Феликса и Хёнджина, вытащив обоих наружу. Теперь здесь безопасно. С тяжелым вздохом Со плюхается задом на свой стул и утягивает двух морских существ к себе на колени с лицом победителя, пока Чан поправляет свою накидку из волчьей шкуры со звенящими монетками из разных стран. — Да уж, — фыркает Хёнджин, с ужасом глядя на это побоище вокруг них. Тела побитых пиратов валялись друг на друге в стонущей куче, постепенно разбредаясь кто куда. — Круче только яйца. — А? — от громкого крика Чанбина в ушах звенит и Хван жмурится, дернувшись всем телом и чуть не шлепнувшись с широкого бедра их разбойника. — Феликс говорит, что ты крутой. — Я? Да, — довольная улыбка появляется на лице наемника, и он с любовью глядит в эти глазки напротив. — А Ёнбок очень милый. — Сам скажи, — тянет принц, на что Чанбин разрывается от возмущения. Ну что так сложно перевести? — Nuvvu bāgunnāvu — скажи. — Нувуу? Багуут. что? — Nuvvu bāgunnāvu. Bā-gun-nā-vu, — Хёнджин повторяет эту фразу еще пару раз, пока до Чанбина не доходит. Он хотя и кажется не самым умным человеком, но пират все быстро схватывал налету. — నువ్వు బాగున్నావు, — с довольным видом произносит наемник, глядя в глаза любимой наяды. Феликс вновь устраивается на Чанбине, довольно обвивая его руками. К Хёнджину своего Двекки тот совершенно не ревновал. Даже когда он вот так сидел на коленях у наемника. Всё было куда проще, чем можно было подумать. Хёнджин неоднократно давал понять, что его не интересовал Со ни в одном из смыслов. Даже смеялся над ним за внешние данные, которые наяда считал превосходными. — М? — Феликс чуть выпрямился, смотря на общающихся друзей с интересом. О чем они говорили? Только спустя время Ли понял, что Хёнджин учит Бинни фразе на их языке. Очень милой фразе. Наяда чуть краснеет, ударяя наемника в плечо и довольно хихикая. — С…Спасиб-о-о? — глянув на Хёнджина, чтобы понять, правильно ли он всё сказал, Феликс снова переключается на родной язык, — చాలా మనోహరమైనది. కాబట్టి నేను తినేవాడిని. అనువదచవద్దు. (Такой очаровательный. Так бы и съел его. Не переводи.)* * *
— Сонхва, идём, — Хонджун крепко взял русала за руку, пытаясь оттащить его от эпицентра драки. Стоило его отсюда вывести и поскорее. Где-то вдалеке он еще слышит голос Хонджуна, как вдруг между ними заваливается какое-то пьяное тело, сбитое с ног взъерошенным Минги, с очумелыми глазами и разбитым носом. Что за?! Русал не успевает опомниться и схватить их канонира, как его самого цапает Хонджун, и Сонхва только успевает волочить ноги за капитаном, поскорее покидая таверну. Пробираться через дерущихся между собой пиратов — чертовски тяжелая задача. Где-то среди них Сонхва видит разъяренного Чонхо, но больше никто из команды не попадается на глаза. Только ребята с корабля Грозы еще отсвечивают в драке, в том числе и Чанбин, к которому сейчас точно не стоило подходить. Хонджун и Сонхва оказываются на свежем воздухе, заметно потрепанные, когда русал снова тянется ко входу. — Их надо вытащить отсюда, вдруг кто-то пострадает? — он едва не кинулся в пиратское месиво снова, но капитан Эйтини останавливает строптивого морского жителя, оттащив подальше и объяснив ситуацию. Выглядит ужасно жутко: разбитая мебель и посуда, люди дубасят друг друга по лицу, бьют стулья о спины товарищей и громко ругаются на всю улицу. Может, капитан прав, и ему не стоит туда идти? Благо Ким не церемонится и быстро уводит зазевавшегося русала подальше от столпотворения мракобесов в Клубничном Пироге. — Сонхва, успокойся, с ними все будет в порядке. Слышишь крик? — Ким поднимает ладонь вверх, указывая на дверь за их спинами, и русал в самом деле улавливает громкий голос человека, после которого в таверне в самом деле воцаряется тишина, словно на кладбище. — Ну… Уже нет. Пойдем, я порядком устал от запаха табака и пива, нам стоит немного подышать свежим морским воздухом. Не против моей компании? — Хорошо, можно пока и прогуляться. Немного… — держась за руку с капитаном, Сонхва осторожно спускается по склону — ближе к песчаному пляжу, следуя за пиратом по следам. Хонджун задумчиво глядит под ноги и решает всячески избавиться от дурных мыслей и предчувствий, но оставаться в этой неловкой тишине ему тоже не шибко хочется. И ничего умнее мужчина не придумывает, кроме как разбавить ночной ветерок совершенно неуместной беседой. — Так этот Хёнджин… тоже русалка, да? — Да? Я предположил, что он один из нас. Такой красивый, что глаз не отвести. К тому же принц Танцующего Океана, я видел его хвост сегодня днем — в самом деле королевская персона. И Феликс тоже очень и очень красивый, никогда не встречал таких удивительных существ, — рука Хва возвращается на место, когда пара добирается до пляжа. Хотелось бы снять сапоги, но тогда ноги русала намокнут и могут создать проблем. Нет, ему и в сапогах нормально. — Так он принц? Не удивительно. По нему сразу видно, — Хонджун снова заулыбался, спускаясь к каменистому пляжу. Здесь было довольно красиво. Открывался вид на бескрайний океан, пока луна тускло освещала его. Сейчас он вновь казался черным. Чертовски красиво. — Ну…друзья капитана Бан Чана такие же чудики, как наши, — посмеявшись, Сонхва находит место поудобнее на большом камне и садится, глядя на яркий городок среди гор позади них. — Еще теплый. Русалки, как коты, — любят тепло, если выбираются из воды. Или как змеи. Капитан, тебе больше нравятся змеи или кошки? — Наверное, поэтому мы и поладили. Они, наверное, единственная шайка пиратов во всем мире, которая не хочет, чтобы мы прошлись по доске, — Хонджун подошел ближе к камню, на котором сидел Сонхва, опускаясь у самой воды. Он прилег на спину, заводя рукой за голову и поднимая взгляд наверх. Сонхва такой забавный, Ким не мог сдержать мягкой улыбки, стоило только услышать его голос. Капитан ненадолго задумался над вопросом русала и поднял взор черных глаз на возлюбленного. Что Хонджуну больше нравится? — Мне больше нравишься ты, — мужчина говорил уверенно, будто он ни секунды не сомневался в собственных словах и был готов отвечать за них. Алкоголь делал своё дело. Капитан знал, что говорит лишнее. Но, возможно, русал сочтет это дружеской симпатией? Глупость какая. Хонджун вздохнул, обращая свои мысли уже наверх. Небо было сегодня чистым и ясным. Звезды сияли ярко… — Сонхва, иди сюда, — Хонджун позвал русала к себе, снимая с себя шляпу. — Ты знаешь, что такое созвездия? — да, капитан решил перевести тему. Кто знает, может быть, это сработало? В лунном свете море казалось еще прекраснее, чем обычно. Сидя на камне, русал наблюдал за тем, как качаются волны, как поблескивают камушки у самого берега и как беззаботно разваливается Хонджун рядом с ним. В небе ярко сияла россыпь из звезд, привлекая внимание Сонхва, а ведь его имя тоже как-то связано со звездами. Его вдруг окликает капитан, предлагая лечь рядом, и русал, не секунды не сомневаясь, сползает с камня и устраивается на чужом плече. Теплый и пахнет ароматным маслом. Как и его постель. — Созвездия? Это узоры из звезд? — предполагает Хва, устраиваясь поудобнее. В самом деле, этому пирату действительно было так необходимо избегать Сонхва всю эту неделю, чтобы в ночи показывать на звезды, лежа в обнимку? И вправду чудик. — Я знаю, что есть летучая рыба! — немного пристыженно хмыкает русал и сразу же закрывает лицо руками от смущения. Ну и глупость он сейчас сказал! Еще и с такой гордостью в голосе, как будто это что-то сверх удивительное. Какой позор… Спрятав лицо ладонями, Сонхва устраивается поближе к Хонджуну и жмется мордочкой к его плечу. Так он точно не увидит. — Да, ты прав, — Хонджун чуть повернулся к Сонхва, беря его руку и убирая от лица русала. — Вот оно, — капитан поднял изящную кисть своего сокровища, указывая ей на конкретные звезды, чтобы можно было увидеть созвездие. — В море по ним тоже можно находить ориентиры. Или конкретно по звездам, смотри, — пальчиком с драгоценным перстнем Ким показал на три большие звезды, которые были настолько близки друг к другу, что почти сливались своим светом в одну. — Эти северные звёзды Большой Тройки. Зевс, Аид и Посейдон, — он обвел каждую из них по очереди и ненадолго замолчал. — Запомни их. Если снова окажешься вдали от дома, то следуй за ним, — Хонджун опустил обе руки. — Они доведут тебя до Данву. Рано или поздно, даже без компаса и попутчиков. Все чаще и чаще русала посещала мысль о том, что ему ужасно не хочется расставаться с Хонджуном. Как же так вышло! Еще пару месяцев назад Хва был преисполнен ненавистью ко всем людям на свете, но вот он лежит в обнимку с худшим из людей и слышит, как бьется его сердце, и как собственное начинает биться в такт. Но им все равно суждено расстаться: такова судьба, и оттого еще паршивее на душе и на языке противная горечь. Ведь не зря принц поведал ему печальную историю любви богини Авроры и Первого Дракона. Несмотря на тягу и чувства друг к другу, они по-прежнему существовали в разных мирах и никогда не обрели бы счастье. Аврора — дева из воды и кораллов, а Джиён — человек из плоти и крови, рожденный ходить по земле и волнам. Ровно как и Сонхва да Хонджун, чьи судьбы ненадолго переплелись в тугой узел, но с самого начала обреченные на разлуку. Сонхва поворачивается на спину и прослеживает за движениями рук капитана, смотря то на его очаровательный вздернутый нос и широкую улыбку, то на сияющие в ночи звезды, стараясь запомнить все, что говорит ему пират. Все до единой звезды! — Данву… — вздыхает русал, уложив голову на плечо Хонджуна. — Помнится, оно недалеко от того места, откуда ты меня выкупил, да? Признаться… я попал к людям и из-за собственной глупости и наивности. Они не выловили меня в море, не поймали в сети, а схватили, когда я был на своих двоих, — устало вздыхает морской житель, заглядывая в темные глаза. — Я был самую малость влюблен в одного молодого торговца из Данву. Как дурак бегал к нему, выныривая из воды и добираясь пешим ходом до его лавки. Хах, это так глупо!.. Однажды он решил за мной проследить и заметил, что я ныряю в воду и обращаюсь в «русалочку». А я не знал, и в последнюю нашу встречу…ах, — на лице русала появляется насмешка, и он вдруг поднимается с места, нависнув над Хонджуном, прижав того к песку и камушкам у моря, — взял, да и продал меня за две тысячи монет. После страстной ночи, пока я нежился на простынях, этот ублюдок облил меня водой и приволок каких-то громил с веревками. И вот я — Сонхва из общины Пак — снова влюбляюсь в человека. В кровожадного пирата, который убивает всех, на кого нападает, но готов петь баллады о моей красоте. Как тебе это удалось, Ким Хонджун? О, Ким не мог отвести от Сонхва взгляд. Даже в таком тусклом свете звёзд и луны он был чертовски прекрасен. Было так абсурдно, что он и правда считал себе менее красивым, чем тот же Хёнджин. Капитан просто не понимал этого. Такой милый, трудолюбивый, заботливый. За всё время плавания у них на корабле будто появился ангел-хранитель. Везде следовал за младшими на корабле, заботливо приносил им теплую одежду, остужал горячую еду, следил за тем, чтобы во сне их одеяло никуда с них не свалилось. Такое было редкостью на кораблях, и Хонджун неимоверно радовался, что его команда получила нечто подобное. Хоть и ненадолго. Капитан обернулся на русала, слушая то, как же он попал в ту ужасную бочку. Влюбленность. Источник всех бед этого мира. Даже сейчас она болезненно жгла сердце, когда Хонджун глядел на Сонхва. — Это подло даже по людским меркам, — мужчина коснулся щеки возлюбленного, заглядывая в его тёмные грустные глаза. Значит, тот торговец был из Данву, а не проездом? Возможно, он был все еще в городе. Стоило взглянуть на то, что же он продает. Наверняка по такому городку ходили слухи о обычном торговце, поймавшем русалку. Найти его будет не трудно. — Не знаю… — Хонджун вздохнул. Хотелось поцеловать Сонхва прямо сейчас. Прижать к себе и никогда не отпускать. Неделя была потрачена зря. — Может быть, боги подарили мне столько удачи, что ты влюбился в меня? Кажется, я потратил весь ее запас именно на тебя. Теперь до конца жизни меня будут преследовать неудачи. Вроде нашей разлуки, — Хонджун невесело усмехнулся, чуть приподнимаясь на локтях. — Я бы пережил ещё сотню проклятий, чтобы встретить тебя вновь. — О, мой капитан, — устало вздыхает русал, глядя в темные глаза напротив, в которых отражался легкий лунный свет. Он такой прекрасный, нежный и при всем этом страстный, добрый и непредсказуемый. Он сводил русала с ума своими речами, своей красотой и улыбкой. И Сонхва в самом деле даже и не знает, что сказать ему в ответ. Кажется, в день, когда им придется расстаться навсегда, небо будет лить слезы с ночи до утра. Сердце обливается кровью, а в горле встает ком. Если Хва решит заговорить, он расплачется, и оттого на ум не приходит ничего умнее, чем поддаться вперед, обвивая шею пирата руками. И Сонхва целует своего капитана, повалив на землю. — Ничего больше не говори, Хонджун-а, иначе я расплачусь, — только успевает прошептать русал, прежде чем снова накрыть губы Кима поцелуем. Хонджун крепко обнимает Сонхва за талию, прижимая к себе ближе. Дурак. Нужно было остаться возле паба. Или вообще не уходить оттуда и просто защищать Сонхва в нем. Зря они вышли. Зря пошли на прогулку. Стало только хуже. — Буду молчать до конца жизни, — лишь успевает сболтнуть капитан и отвечает на поцелуй Сонхва. В этот раз поцелуй нежный, заботливый. Хонджун не хотел всё снова сводить к постели. Это было так просто, особенно когда речь шла о русале. И если раньше Хон всем сердцем желал провести с прекрасным существом ночь, то теперь не был уверен, что это было правильным решением. — Нам… — Хонджун отстраняется от своего сокровища, не открывая глаза и соприкасаясь с ним лбами. — Нам бы вернуться в паб. Все эти… Дети, — капитан чуть улыбается от своего глупого, но точного сравнения, — без присмотра, — конечно, это была отговорка. От части. после драки их и правда стоило проверить. — Да, верно. Дети, — вздыхает русал, прижавшись лбом ко лбу Хонджуна. — Нужно будет помочь хозяевам с уборкой таверны, наши явно навели там шороху. Дай мне еще минуту, и мы пойдем за ними, — в последний раз Сонхва поддается вперед вновь, сливаясь с мужчиной в еще более нежном и желанном поцелуе, и руки Хонджуна крепко-накрепко обвивают его тонкую талию, а пальцы русала зарываются в пшеничные локоны пирата. Еще немного… Совсем чуточку.