Сангиновый

      От автора:       Мы встречаем кролика, а ноги Гучжу уводят его туда, где находится его чжицзи.       _________________________________       — П-простите! Госпожа! Молодая госпожа!       Гу Сян останавливается там, где идёт по рынку. Она раздражена, что её задерживают на пути к Ло-и, но не может отрицать, что голос, который всё ближе и ближе, зовёт именно её.       Гу Сян поворачивается с хмурым лицом и видит высокого парня с глазами, похожими на блюдца, он останавливается перед ней, словно её взгляд — это стена.       — Что? Чего ты хочешь?       — Э-э… — заикается парень, и она уже может сказать, что он не протянет и минуты в Долине. Как эти люди вообще выживают здесь, такие мягкие и беззащитные?       — А... ммм... я... моё... меня зовут Цао Вэйнин! — за мгновение до того, как она собиралась наброситься на него, ему наконец удаётся выплюнуть это. Он низко кланяется, представляясь, и Гу Сян лениво задаётся вопросом, не случилось ли с ним чего-нибудь.       — Я из ордена Меча Мягкого Ветра, я здесь из-за Совета Героев. Приятно… приятно познакомиться с вами, госпожа... госпожа...       Гу Сян вздыхает, задаваясь вопросом, сколько времени это займёт:       — Гу Сян.       Лицо Цао Вейнина загорается, и он повторяет её имя, не имея для этого никакой реальной причины.       — Очень приятно познакомиться, госпожа Гу!       О, чёрт возьми. Она больше не может этого выносить:       — Что?! Что ты хочешь, Цао-как-там-тебя-зовут? Выкладывай, у меня нет всего дня!       Цао Вейнин начинает оправдываться:       — Э-э… Да! Мне очень жаль! Я только… Я видел вас в поместье Санбай и…       — И что? Ты тоже хочешь подраться?       — Н-нет! — восклицает Цао Вэйнин, размахивая руками перед собой. — Нет, вовсе нет! Я-я хотел сделать вам комплимент, вот и всё! Ваши боевые искусства очень хороши, госпожа Гу. Действительно впечатляет! Т-вы ушли раньше, чем я смог подойти.       Он хотел... сделать ей комплимент?.. Хм. Если бы он не был тупым, как кролик, она бы подумала, что он играет в какую-то игру.       Гу Сян усмехается:       — Они были всего лишь слугами. Мне едва ли пришлось пошевелить пальцем, это не было настоящей битвой. Это всё? Теперь я могу идти?       Она поворачивается, чтобы уйти, но он в панике бросается за ней:       — П-подождите!       Вздохнув и закатив глаза, Гу Сян спрашивает:       — Что теперь?       — Я, э... Я хотел знать, может быть, вы... вы позволите мне показать вам всё? Вы... вы сестра Вэнь-дарена, верно? Из... из Долины Призраков?       — Да. И что?       — Да! Просто вы, наверное, никогда раньше не были на настоящем рынке, и я... я могу показать вам всё! Я знаю все лучшие места, где можно поесть, и всё такое!       Хм... ну... если этот тупой кролик угощает, то...       — Хорошо. Пойдём, Цао-как-угодно.       — Правда?! Я имею в виду — конечно! Отлично! В-вы не пожалеете, обещаю!

***

      Чжоу Цзышу только пришёл в себя после вырезания гвоздей, когда к нему заявился неожиданный посетитель.       Поскольку каждый гвоздь был вставлен с интервалом в три месяца, ему всё время приходится проверять, что все они остаются на поверхности. Он не уверен, что произойдёт, если позволить им врасти глубже, неравномерно, на разных этапах, поэтому вынужден выполнять эту болезненную процедуру, заново вырезая их каждую неделю или около того.       Он думал, что к этому времени уже покончит со всем, покончит с разрезанием кожи и выдёргиванием шляпок гвоздей, каждый раз оставляющих свежие раны. Он думал, что к этому моменту у него уже будет седьмой и что он сможет позволить им всем зарасти и ускорить его путь к смерти.       Но дела пошли не так, как планировалось.       Это исключительно болезненная процедура, которую очень немногие могут вынести. Конечно, и очень немногие готовы вбить в себя гвозди.       Тем не менее, после он всегда остаётся мокрым от пота и измученным, и в ранах пульсирует свежая боль.       Каждый раз после этого он вытирает себя мокрой тряпкой, и его руки трясутся, затем он одевается в мягкую внутреннюю одежду для сна. С надеждой, что он вообще сможет поспать после такого.       Становится очевидно: в этот раз не сможет.       Что-то тяжёлое врезается в дверь комнаты, и он, быстрее, чем может уследить большинство глаз, вскакивает с ножом в руке — с тем, которым недавно резал себя.       После первого удара в дверь раздаётся быстрый хлопок руки о раму, прерывистый звук рваного дыхания и жалкий вскрик.       Цзышу рывком открывает дверь, а затем роняет нож, когда высокая фигура Вэнь Кэсина врезается в него.       — Лао Вэнь?!       — Это он, — хрипит Вэнь Кэсин, крепко, до синяков сжимая руки Цзышу. Тот поддерживает Кэсина за локти, удерживая его в вертикальном положении, пока пытается отбуксировать глубже в комнату.       — А-Сюй! А-Сюй, это он, — повторяет Вэнь Кэсин, глядя на него свирепыми глазами. Его взгляд поражает. На его губах и подбородке кровь, глаза широко раскрыты и черны. Цзышу на инстинктивном уровне чувствует, что то, что смотрит на него сейчас, — не человек, а скорее животное, в панике следующее первобытным инстинктам.       Чжоу Цзышу впервые за долгое время испытывает настоящий страх, и боится он за Лао Вэня.       — Кто он? Лао Вэнь? Лао Вэнь, успокойся! Садись. Сядь, дай мне закрыть дверь, ради бога.       Он чувствует: никому нельзя позволить увидеть Вэнь Кэсина в таком состоянии. Ему с трудом удаётся оторвать руки Вэнь Кэсина от своих, когда он усаживает его на пол. Костяшки Лао Вэня побелели от того, как сильно тот их сжимал.       Как только Чжоу Цзышу закрывает дверь — сначала выглянув наружу, чтобы убедиться, что там нет посторонних наблюдателей, — то бросается обратно к Вэнь Кэсину и падает на колени рядом.       Вэнь Кэсин немедленно подползает к нему, в отчаянии хватает его руками. Он сам не свой, не в себе, даже близко. Он сбит с толку, встревожен и потрясён, и Чжоу Цзышу обнаруживает, что абсолютно ненавидит это зрелище.       — Он сделал это, А-Сюй, он сделал это, это был он… — говорит Вэнь Кэсин, почти забираясь на колени Чжоу Цзышу и глядя на него так, как будто нет ничего более важного, чем сообщить об этом ему.       — Я не понимаю, Лао Вэнь. Что...       — Он! Это был он! Я убью его, А-Сюй! Я убью его, я...       — Лао Вэнь! Стоп!       Неожиданно это действительно работает, по крайней мере немного. Вэнь Кэсин колеблется, моргая и покачиваясь достаточно долгое время, чтобы Чжоу Цзышу продолжил говорить, пытаясь снова взять ситуацию под контроль.       — Дыши, Лао Вэнь. Мне нужно, чтобы ты дышал. Ты сможешь рассказать мне, что случилось, я обещаю, но сначала ты должен дышать. Медленно: вдох и выдох. Сделай это со мной, Лао Вэнь.       Вэнь Кэсин дрожит в его руках, широко распахнутые глаза становятся менее звериными и больше похожими на глаза заблудшего, напуганного ребёнка. Когда Чжоу Цзышу сам начинает ровно и медленно дышать, тот повторяет за ним. Поначалу это сложно, но по мере того, как они продолжают, тот начинает приходить в себя. Его дыхание становится ровным и спокойным, и его сознание возвращается медленными шагами.       — А-Сюй…       — Шшш… просто дыши, Лао Вэнь. Я понял тебя. Ты сможешь рассказать мне, но давай сначала удостоверимся, что у нас всё в порядке.       Миска с водой и тряпка, которыми он пользовался недавно, всё ещё лежат на столе, и Чжоу Цзышу идёт за ними. Вэнь Кэсин сначала нервно вздрагивает, прежде чем понимает, что Цзышу не бросает его. В идеале хорошо бы достать чистую ткань, но в данных обстоятельствах, думает Цзышу, Лао Вэнь не будет особо возражать против ткани, которую уже слегка использовали.       Чжоу Цзышу осторожно смывает кровь с подбородка и рта Вэнь Кэсина. Лао Вэнь смотрит на него открытыми, уязвимыми глазами. Он кажется немного удивлённым, когда ткань становится красной, как будто он уже забыл, что произошедшее заставило его выплюнуть кровь.       Почему-то вид собственной крови, окрашивающей мочалку, помогает Вэнь Кэсину прийти в себя. Чжоу Цзышу продолжает вытирать его лицо даже после того, как кровь смыта, просто чтобы обеспечить ему повторяющееся физическое ощущение, за которое тот мог бы уцепиться, пока собирается с мыслями.       Наконец, Вэнь Кэсин с дрожью выдыхает и закрывает глаза, поднимая руку, чтобы нежно обхватить запястье Цзышу и остановить его. Чжоу Цзышу позволяет ему медленно опустить руку, внимательно наблюдая за лицом Кэсина.       Когда эти большие выразительные глаза снова открываются, Цзышу буквально выдыхает с облегчением:       — Вот ты где, — бормочет он. — С возвращением, Лао Вэнь. Ты в порядке?       Вэнь Кэсин сглатывает и делает ещё один медленный глубокий вдох, прежде чем легко кивнуть. Его руки сдвигаются, оставляя запястье Цзышу, чтобы взять его руки в свои. Чжоу Цзышу позволяет ему держать их, даже поворачивает ладони, чтобы также удерживать Вэнь Кэсина. Он пытается успокоить его.       — Я в порядке, — тихо шепчет Вэнь Кэсин. — ...Я в порядке.       Двигаясь большими пальцами по тыльной стороне ладоней Вэнь Кэсина, Чжоу Цзышу медленно кивает в знак согласия:       — ...что случилось, Лао Вэнь?       Слабый, хриплый смех вырывается из горла Вэнь Кэсина:       — Я... я пришёл не для того, чтобы укреплять мир, — говорит он.       Цзышу поднимает бровь и кивает:       — Я знаю. Мы оба здесь для большего, чем кажется, мы уже говорили об этом.       Вэнь Кэсин смотрит на их сцепленные руки, в его чертах отражается усталость:       — Когда я был молод, А-Сюй... Я оказался в Долине Призраков.       Чжоу Цзышу знает и это тоже. Он слышал, что тот рассказывал, и давно понял игру, в которую играет Вэнь Кэсин: никогда не отвечать ложью на задаваемые вопросы и смеяться над дураками из Цзянху, поверившими в чушь, созданную ими самими.       — Долина, последний Хозяин Долины... они убили моих родителей. Они забрали меня. Но они смогли это сделать только потому, что кто-то распространил информацию о том, где мы находимся. У нас... у нас было то, что было нужно людям, А-Сюй. Так что нам пришлось спрятаться. И кто-то распространил этот слух, зная, что произойдёт.       Чжоу Цзышу впитывает каждую новую подробность, которую узнаёт о Лао Вэне, как губка, обнаруживая сильное желание узнать его. Как было бы чудесно, кричит его душа, знать каждую деталь Вэнь Кэсина — как удивительную, так и обыденную.       — И ты пришёл сюда... чтобы найти их?       Вэнь Кэсин качает головой, нахмурив брови и выглядя немного ошеломленным:       — Нет. Да. Я... Альянс пяти озёр, я знал, что они отвернулись от нас, когда нам была нужна их защита. Я знал, что могу что-нибудь из них вытащить, но…       — Ты узнал, кто это был. Не так ли, Лао Вэнь?       Вэнь Кэсин смеётся, его глаза становятся немного дикими, когда он поднимает взгляд и встречается глазами с Чжоу Цзышу. Но он всё ещё тут. Это глаза сумасшедшего, но не вышедшего из-под контроля сумасшедшего.       — Это Чжао Цзин. Теперь я вспомнил, А-Сюй. На его руках кровь моих родителей, и он имеет наглость думать, что может мной манипулировать.       Смех становится громче, немного безумнее, но Чжоу Цзышу не может найти в себе силы остановить его. Лао Вэнь всё ещё контролирует себя, и бурю внутри него нужно как-то выразить.       — О, А-Сюй. Я его уничтожу. Он понятия не имеет, какой ад призвал на свою голову. Подумай, А-Сюй. Судьба привела меня сюда не только ради твоей легендарной красоты.       Раскаты безумного смеха продолжаются, а Чжоу Цзышу продолжает держать его за руки. После всего, что он видел и делал, что-то вроде трещин безумия, проступающих на фасаде Лао Вэня, — это далеко не то, что способно его отпугнуть.