Все оттенки синего

Моду на карнавалы в Темерию принесли, разумеется, актеры и музыканты, побывавшие в Туссенте. Вопросом времени было, когда Фольтест — как и полагается королю, щедрый на милость и пиры — тоже захочет устроить нечто подобное при замке Вызимы. Подготовка заняла несколько недель. Никто уже даже не считал, сколько на всё это ушло денег. Впрочем, так и полагается. Подданные не должны иметь и представления о том, что король может считать какие-то там расходы. Король безмерно богат и безмерно щедр — это всё, что им нужно знать. Наконец, Фольтест вместо короны надел венок, сплетенный из свежих ивовых прутьев, и объявил себя князем Брокиллона — и пир начался. Баронесса Ла Валетт разумеется немедленно была назначена княгиней, хотя по лицу её было видно, что она куда охотнее сейчас отправилась бы в свои покои, полежать там в тишине (её желание было совершенно понятно: свободное и легкое платье не очень-то скрывало округлившийся живот). Танцовщицы, облачившись в тонкие как дуновение ветра одежды, держащиеся на одном лишь честном слове, должны были изображать дриад. Уже к середине пира они совершенно затерялись в толпе поклонников. И хотя сам их танец был исключительно завлекательным, зерриканские глотатели огня без труда пожирали целые факелы, столы ломились от еды, а пиво было вполне себе крепким, Роше этот карнавал не пришелся по нраву. Не то, чтобы он сильно захмелел, но его присутствие уже совершенно точно не было нужно — он засвидетельствовал почтение королю и теперь может с чистой совестью надраться с простыми солдатами, распевая песни о трех незамысловатых радостях солдатни: «бухать, махать мечом и трахать страшных баб». Однако когда уже он направился к воротам замка, его окликнула женщина, закутанная в темный шерстяной платок. — Эй, солдатик, погадать тебе? — она сидела на краю фонтана, и стоило Роше обернуться — резво поднялась и двинулась к нему, просяще вытягивая ладонь. — Позолоти ручку — всю правду расскажу. — Уйди с дороги, — огрызнулся Роше. Женщина сдвинула платок в сторону. — Это же я, ну что ты в самом деле, — прошипела она, подмигивая. — Госпожа советница, — исправляя оплошность, Роше коротко поклонился, но Кейра Мец замахала на него руками. — Нет-нет, я просто нищая гадалка, — хихикнула она. Даже в рыжем полумраке озарённого десятками факелов двора было видно, насколько порозовели её щеки. Да уж, кто-то явно перебрал сегодня с наливками, раз уж снизошел до того, чтобы шутить шутки с неотёсанной солдатнёй. Впрочем, Мец никогда не позволяла себе каких-то предосудительных выходок, поэтому Вернон совершенно не опасался, что она захочет по странной пьяной прихоти превратить его в статую. — Я всем сегодня гадаю, кто только расщедрится на орен. — С чего бы такое рвение? — Коллеги из Ковира изобрели новый способ ясновидения. Так увлекательно! — всплеснув руками, Мец чуть не уронила платок и торопливо поправила его. — Можно заглянуть в другие миры — какие возникли бы, сложись всё иначе. Никогда не хотел узнать, что было бы, если бы ты пошёл иным путем? Свернул на другую дорогу? Не забыл взять с собой запасной меч? Не пошел бы в разведку к нильфам, взяв с собой лишь трех человек? — И что ты мне расскажешь? — Но-но! — Мец шутливо погрозила ему пальцем, на котором поблёскивало кольцо, так не подходящее к образу нищенки-гадалки, — без оплаты ясновидение работает очень плохо! Роше задумался. Не то, чтобы предложение Мец его особенно заинтересовало. Бесплодные бессмысленные выдумки — не то, на что он согласен тратить время. Планы должны быть конкретными, имеющими под собой веские основания, а главное — должны воплощаться в действия. Но, черт возьми, он и сам успел пропустить пару кружек и в чуть отяжелевшей голове приятно шумело. Так почему бы и не прибегнуть к магии, чтобы немного повоображать? — Расскажи, что было бы, если бы не умерла Адда Темерская, — сказал Роше, вкладывая в руку Мец золотой орен. Чародейка озорно улыбнулась, пряча монету в складках платья (слишком дорогого для нищенки, но Роше с трудом представлял, чтобы волшебница по доброй воле надела на себя бедняцкие одежды из грубой ткани), и поманила Роше за собой к фонтану. Усевшись удобнее на мраморный борт и положив руки на колени, точно прилежная ученица в школе при храме, Кейра подмигнула Вернону и начала негромко, нараспев что-то говорить на незнакомом языке. Роше ощутил, что от магии у него встают дыбом волосы. Платок упал с головы Кейры и светлые пряди разметались, точно в лицо ей ударил ветер. Глаза запали и начали светиться жутковатым, мертвенным серебристым светом. Губы чуть подергивались. Затем сияние погасло, лицо чародейки стало таким же прекрасным, как и прежде. Однако говорить она не спешила. — Ну так что? — поторопил Роше. — Что случилось с Аддой Темерской? Мец кисло улыбнулась. — Сам подумай — какая судьба может быть у добродетельной королевы? Она будет жить в замке, рожать детей, вышивать золотом и любить мужа так же сильно, как он любит её. — И всё? — Быть добродетельной женой не очень-то весело, знаешь ли. — К счастью, не знаю. Расскажи что-нибудь еще. Расскажи о Фольтесте из этого мира. — Его будут называть Стальной Владыка. Роше не сдержал улыбки. Стальной. Даже лучше, чем Железный. — Большую часть своего долгого правления он проведет в войнах. С Нильфгаардом, с соседями, с собственными подданными, не согласными принимать право его детей наследовать корону. Роше кивнул. Ожидаемо. — Под его руководством королевства Севера одержат победу во второй, третьей и, ох, четвертой войнах с Нильфгаардом. Роше снова кивнул. Его удивила интонация страха, мелькнувшая в голосе чародейки: войны были всегда и войны будут всегда, в этом нет ничего странного. Войны и битвы составляли всё его бытие, большую часть жизни он провел с мечом в руках и, по совести, плохо представлял, каким бывает мирное время. Что же до Нильфгаарда… это могучая страна, столько ресурсов, столько людей и люди эти неплохие — скажем прямо: хорошие — воины. Если не прижать Нильфгаард к ногтю — это черное солнце будет воскресать из пепла из раза в раз. — Между второй и третьей Северной войной принцесса Адда Пламенная пойдет против отца, недовольная тем, что в очереди престолонаследия она идет после младших братьев, их будущих детей и будущих детей их будущих детей. Восстание будет жестоко подавлено, однако против ожидания Адду не казнят. Вместо этого выдадут за сына мелкого барона младше её лет на пятнадцать. Оба, не сговариваясь, покосились в сторону высокого длинного стола. Адда сидела по левую руку от отца, который как раз провозглашал тост. С такого расстояния Роше не мог услышать, о чем шла речь. Мец же продолжила: — После смерти Адды Темерской Фольтест скажет, что уже слишком стар для такой тяжелой ноши как корона, и откажется от власти в достойном возрасте семидесяти лет, чтобы в мире и спокойствии доживать свои дни в старинном замке неподалеку от Дориана в обществе нескольких преданных слуг. Трон по закону унаследует его старший сын Ромул. О, вот уж кого ждет блестящее будущее! — Хотел бы я на это посмотреть, — вырвалось у Роше. Кейра лишь вздохнула и в следующее мгновение взяла его за руку. У Роше спёрло дыхание. Он увидел всё так, будто сам был рядом. Он видел, как Стальной Владыка ведет свои войска в бой во время Четвертой Северной Войны. Видел, как склоняются перед ним южане. Как преклоняют колени соседние короли, как войска мятежных баронов принимают его власть. Как дымятся костры, на которых в корчах задыхаются предводители восставших, и с каким жутким бледным лицом смотрит на это Адда — уже не Белая, но Пламенная. Он видел Адду Темерскую, сидящую на троне рядом с троном своего супруга — скромную, но милосердную и щедрую, настоящее воплощение Мелитэле. Видел он и залитые кровью поля сражений, тучи воронья, выклевывающего глаза павших. Видел Фольтеста в тяжелом латном доспехе — видел так, будто сам лежал у его ног. «Я сохраню тебе жизнь, если ты сдашься» — и, боги, в голосе звенела сталь. Та самая интонация абсолютной власти, перед которой сам он никогда не мог устоять. Он видел, как медные пряди становятся серебряными. Видел по-старчески выступившие на тыльной стороне рук вены. Слышал голос, не изменившийся с годами: Фольтест заявлял перед миром и людьми, что отказывается от власти, ведь осень должна уступать дорогу весне. Видел нового короля, чьи волосы пламенели точно закатное солнце. Куда-то он приведёт Темерию?.. Мец разжала пальцы — и Роше только сейчас понял, что всё это время не дышал. Чертова магия! — Узнал, что хотел, солдатик? — с усмешкой поинтересовалась Мец, поправляя волосы, снова накидывая платок и, кажется, собираясь уходить. — Погоди-погоди, а какое будущее ждет меня? Кейра посмотрела на Вернона так удивленно, будто поразилась его недогадливости. Глаза у нее были прозрачные-прозрачные, как вода в неподвижном лесном озере, а белки чуть покраснели от выпивки. — В этом мире у тебя нет будущего, — просто ответила она.