Ради Высшего Блага

      Гарри быстро уклонился в левую сторону от Режущего проклятия Кассиуса, которое собиралось попасть в его грудь. Большую часть года они с Кассиусом были партнерами по дуэли. Кассиус был наименее опытным в дуэлях из старших учеников. Не то чтобы Уоррингтон был слабым, но все же, он тратил свое свободное время на полёты, а не на дуэли. Но, несмотря на это Кассиус Уоррингтон все еще был, вероятно, одним из лучших пятиклассников в школе, и Гарри еще ни разу не победил его.       Но сегодня дуэль отличалась от всех предыдущих. Возможно, это было из-за решительности Гарри победить наконец-то Кассиуса Уоррингтона, или его тайного оружия о котором никто из старших друзей не подозревал. Гарри закончил читать книгу, которую подарила ему Мелания, и это дало ему возможность довольно быстро усвоить некоторые из самых простых проклятий темной магии… Он еще не погрузился в более мощную и сложную магию, но начал делать маленькие шаги в этом направлении. Гарри быстро направил палочку на Кассиуса и использовал Ослепительное проклятие. Глаза Кассиуса расширились, когда он отошёл быстро в сторону, едва избежав последующего связывающего заклятие от Гарри.       Гарри опять бросил заклинания в быстром темпе, не давая Кассиус возможности перейти в контратаку, заставляя его защищаться. Вот тогда-то Гарри и нанес удар. — Яппит! Пронзительное заклятия со скоростью света покинуло его волшебную палочку и полетело прямо в лицо Кассиуса. Это было одно из его самых мощных заклятий, и оно прорвалось прямо сквозь щит Протего Кассиуса, хотя полупрозрачный магический барьер сумел поглотить большую часть заклятия.       Но это не имело значения. Кассиус был настолько ошеломлен тем, что Гарри удалось прорвать щит после стольких месяцев попыток, что он даже не заметил, что Пронзающее заклинание было не единственным заклинанием, которое Гарри выпустил. Действительно, заклинание было не единственным, а первым в магической цепочке. Следующие заклятие Импульсун попало Кассиусу прямо в грудь, выбивая весь воздух с лёгких и опрокинув его на колени, прежде чем Изгоняющее заклинание Гарри отправило его в воздухе к стене. К счастью, дуэльные чары не дали Кассиусу врезаться в твердую стену, но он все еще был довольно ошеломлен, когда ударился об каменный пол заброшенного класса. В заброшенном классе воцарилась тишина.       Их дуэль была самой длинной, и поэтому остальные друзья внимательно наблюдали за ней. Примерно через пять секунд Джемма начала хлопать, и даже Мелания последовала за ней. Кассиус этого не сделал, но улыбнулся Гарри улыбкой, которая была в равной степени раздраженной, огорченной и впечатленной.       Джемма мгновенно оказалась рядом с ним, обняла его за плечи, и ее голубые глаза встретились с его изумрудными. — А, это, всего лишь пример того, кем ты станешь в один прекрасный день.       Гарри не смог сдержать улыбки. У него не было иллюзий, что единственная причина, по которой он победил Кассиуса, заключалась в том, что старший друг был, застигнут врасплох, но это была не его проблема.       По правде говоря, он подозревал, что любой, кто будет драться с ним на дуэли, попадет в эту ловушку.       Ведь двенадцатилетний мальчик не может представлять никакой угрозы, верно? Пока что Гарри будет, полагался на это преимущество. Пока однажды, он не стал достаточно сильным, чтобы не нуждаться в нём. Ни против старших студентов, ни против профессоров, ни против кого бы то ни было в волшебном мире. Медленно, но верно он продвигался к своей цели, чтобы стать могущественным волшебником, которым будут гордиться его умершие родители. — Как тебе это удалось, Гарри? — спросил Кассиус, медленно вставая на ноги. Гарри посмотрел, как Мелания быстро подошла к Кассиусу, делая несколько взмахов своей палочкой, чтобы проверить его состояние. Кассиус в ответ только издал вздох, когда Мелания начала проводить палочкой по ребрам. — Немного болят рёбра… — протянул Кассиус, закрывая глаза. — Это все благодаря тебе, Гарри… Спасибо большое, друг. — Может сегодня, ты не будешь флиртовать с той красивой девушкой… — Это тебя не касается, Уайт… — громко и сердито огрызнулся Кассиус, открывая глаза и кивая головой в знак благодарности Мелании. — Или ты завидуешь, что мне есть с кем пофлиртовать… Тогда, как ты… — Может, хватит? — спросил устало Арчел, глядя на двух парней, которые уже собирались спорить между собой. — Или вы забыли, где находитесь? Вернётесь в гостиную и делайте что хотите… Но здесь, ведите себя соответственно… — Джереми прав, мальчики, — сказала Джемма, подмигивая Гарри. — У нас есть дела, как сделать из Гарри по-настоящему могущественного волшебника. Поэтому давайте подумаем, что мы можем предложить, чтобы улучшить его способности. — Окллюменция, — через несколько секунд размышлений сказала Мелания. — Она поможет ему лучше контролировать не только свои эмоции, но и магию. Не забывайте, магия в основном реагирует на намерение… А эмоции, очень влияют на наше намерение. — Он уже занимается этим самостоятельно… — сказал с улыбкой Уильям Уайт. — Благодаря моему подарку на день рождения… Верно, Гарри? — Да, — честно ответил Гарри, не видя смысла врать. — Но это, очень сложная ветвь магии… — Конечно, это сложно Гарри… Или ты ожидал, что через неделю сможешь защищать свои мысли? Если бы это было так просто, то поверь мне, каждый бы смог овладеть этим искусством… А так известно только несколько известных волшебников, кто смог овладеть окллюменцией, — сказала Мелания, приседая на краешек парты. — Я думаю, Гарри нужно усовершенствовать свой арсенал заклятий. Конечно, ты знаешь достаточно заклятий, но не забывай, что Джагсон и остальные его друзья по-настоящему увлекаются темными искусствами. А тебе нужно знать, как защитить себя.       После слов Мелании стало тихо. Каждый был погружен в свои мысли. — Мелания права, — медленно сказал Джереми, привлекая к себе внимание всех присутствующих. — Вот почему я огорчён образованием в Хогвартсе. В Дурмстранге например преподают темные искусства. Конечно не черную магию или подобное ей… А просто введение в темные искусства. И это намного лучше, чем у нас. Ты можешь по-настоящему понять для чего нужен урок под названием Защита От Темных Искусств. — Ты прав, Джереми. Но в этом году, Люпин неплохо поднял наш уровень по этому предмету, — сказала Мелания, глядя задумчиво на Гарри. — Несмотря на то, что Люпин известный гриффиндорец он самый лучший учитель, который был у меня за шесть лет в этой школе. Его уроки по-настоящему соответствуют программе Защиты От Темных Искусств. — Ты права… Как бы я не уважала Квиррелла, Люпин намного лучше, — сказала Джемма и вдруг улыбнулась. — Вот, например, сейчас мы практикуем заклятие Патронус, представляете? И Люпин может сотворить телесного Патронуса. — Ты врешь! — Крикнул Кассиус Уоррингтон, привлекая внимание Гарри. — А что такого сложного в этом Патронусе? — Это возможно самое сложное заклятие, которое есть в нашем мире. Этим заклятием очень сложно овладеть, — начал говорить Джереми. — Ты, например, можешь наколдовать Адское пламя. Конечно, ты не сможешь его контролировать, но все же сможешь наколдовать… А Патронус если ты не сможешь овладеть ним, то ничего не получится. — И не забывай, Патронус — это единственный способ защитить себя от дементоров, — сказала Джемма и улыбка сползла с ее лица. — Во время прошлой войны, Сам-Знаешь-Кто использовал этих тварей… Было много волшебников, которых они поцеловали. — Поцеловали? — удивленно спросил Гарри.       Он знал только о том, что дементоры охраняли тюрьму Азкабан, где сидел предатель его родителей с остальными Пожирателями Смерти и другими нарушителями законов. — Да, но это долго рассказывать… Если хочешь, то можешь прочитать об этом в книге. В библиотеке их полно. Главное, это то, что заклятие Патронус по-настоящему сложное. Нужно не только использовать свое намерение защитить себя, но и счастливые эмоции, которые очень трудно испытывать возле дементоров, — сказала Джемма, подходя к Мелании, и присела с другой стороны парты. — Люпин говорил, что знал волшебника, который мог наколдовать телесного Патронуса, но не смог этого сделать, когда дементоры напали на него. А все из-за счастливых эмоций. Дементоры просто лишат их человека. Вот почему все узники Азкабана в основном волшебники, которые потеряли свой разум, сидя в тех камерах. — Я временами думал, что уже лучше быть мёртвым, чем сидеть в Азкабане… — сказал Уайт, вздрогнул при этом всем телом. — Отец однажды говорил мне об Азкабане… И это не… — Хватит, Уильям… У нас есть дела поважнее, чем Азкабан. — Ты права Мелания… — Джемма задумчиво перевела взгляд с подруги на Гарри. — Я думаю, Гарри нужно научиться Невербальным заклинаниям.       Гарри не ожидал этого предложения. Его изумрудные глаза расширились, когда встретились с глазами старшей девушки. — Разве это не… магия уровня ЖАБА? — спросил немного ошеломляющий Гарри. — Так и есть, — спокойно сказала Джемма.       Гарри посмотрел на каждого своего старшего друга и увидел, что все они задумчиво смотрели на Джемму, которая спокойно смотрела на Гарри с маленькой улыбкой. — И ты думаешь, что я могу это сделать? — спросил через несколько секунд раздумий Гарри. — Не сразу, но с практикой… И да, я думаю, ты сможешь это сделать, — сказала Джемма и ее улыбка стала шире.       Гарри провел рукой по волосам. Такая у него была детская привычка всякий раз, когда он был напряжен, встревожен или слишком задумчив. — А почему ты думаешь, что я смогу сделать это на втором курсе? — Во-первых, это не так сложно, как люди думают. Во-вторых, ты уже можешь сделать это для отклонения заклинаний. — Да, но это всего лишь одно заклинание. — Это не имеет значения. Если ты можешь сделать это для одного заклинания, это означает, что ты можешь сделать это с остальными. Нет никаких причин, почему с практикой, конечно, ты не сможешь сделать это с другими заклятиями.       В этом она была права. Это было логично, если не сказать больше. Не то чтобы Гарри действительно был в состоянии сказать что-то прямо сейчас. Его познания в теории невербальных заклинаний практически отсутствовали. — Не хочешь объяснить, почему так трудно колдовать, не говоря вслух заклятие? — Есть две основные причины. Есть понятие, которому в Хогвартсе никогда не учат. Некоторые называют его четырьмя столпами магии. Нам не нужно вдаваться в подробности, но для того, чтобы заклинание сработало, нужно четыре вещи. Сила для произнесения заклинания. Понимание заклинания. Потом намерение, чтобы произнести заклинание, и визуализация, чтобы предвидеть желаемые результаты. Четвертое сделать само труднее. Визуализация — это обычно то, с чем многие волшебники борются, потому что произнесение заклинания вслух значительно уменьшает потребность в визуализации. Исключение составляет Трансфигурация. Нам все еще нужно визуализировать результаты довольно интенсивно, но даже близко не так, как нам было бы нужно, если бы мы не произносили заклинание.       Джемма перестала говорить и посмотрела на Меланию, которая кивнула головой. — Что сказала Джемма правда. Вот почему так мало старшекурсников владеют безмолвными заклятиями, — пояснила Мелания, вставая на ноги, чтобы подойти к Гарри. — Но у тебя хорошо развито визуализации… Потому что в другом случае у тебя бы не получилось блистать на Трансфигурации. — Я думаю нам нужно идти. Уже слишком поздно, — сказал Джереми, направляясь к двери. — Через две недели каникулы в школе, поэтому я предлагаю вернуться с каникул и обучить Гарри безмолвным заклятием. А до тех пор, он сосредоточиться на теории.       Гарри кивнул головой и вышел следом за друзьями из заброшенного класса, чтобы направиться в свою комнату и купить подарки друзьям с помощью совиной почты *********       Невидимый и совершенно незаметный для всех, кроме самых искусных магов, Наследник Слизерина крадучись прокрался по коридору рядом с неработающей ванной комнатой на втором этаже. Конечно, существовали и другие способы войти в Тайную Комнату, которые потребовали бы меньше ходьбы, но Тому Реддлу нужно было подумать.       Мерлин, как приятно было еще раз связно мыслить, контролируя чужое тело. Сделать это было достаточно трудно. Вот почему Том Реддл решился после Самайна в очередной раз овладеть телом.       Но, конечно, для него это не было большой проблемой. Ничто, связанное с магией, никогда не было для него проблемой. Вот почему Том никогда не сомневался, что станет, величайшим волшебником который когда-либо видел мир. Теперь путь, конечно, изменился. Он планировал сделать это в 1940-х годах, а не в 90-х, но Том возьмет то, что считал своим по праву. Прежде всего, ему нужно вернуть свое собственное тело.       То, что он мог двигаться в этом теле, вовсе не означало, что оно было идеальным. Это сильно ограничивало его возможности, и это не годилось для его дальнейших планов. По правде говоря, Том собирался сейчас устранить небольшую помеху, которая может помешать его планам. А этого он не мог допустить. Том был уверен, что план сработает, из-за маленьких подсказок, которые он оставил для своих жертв. *******       Фред и Джордж Уизли снова уставились на Карту Мародера, проверяя, не обманули ли их глаза. Они проверяли это уже несколько раз. Они следовали за неизвестным мальчиком уже несколько этажей. Когда в Хогвартсе творилась какая-то тайна или хаос, Фред и Джордж Уизли хотели быть в центре всего этого. Они все еще испытывали на себе взгляды профессоров из-за их шутки в раздевалке слизеринцев. Конечно, у профессоров никогда не было достаточно доказательств, чтобы наказать их, но они все еще были начеку. Снейп по-прежнему был особенно неприятный на уроках зельях, отнимая, самое меньшее десять баллов с каждого из них на каждом уроке. Их собственный декан факультета профессор МакГонагалл, была не намного лучше. Она следила за ними, как ястреб, при каждом удобном случае, и в глубине души они боялись ее больше, чем Снейпа. Короче говоря, учителя делали все возможное, чтобы следить за каждым их шагом. Как будто они ждали, что они оступятся и сделают еще что-нибудь еще. Что-то, что на этот раз они смогут повесить на них. По крайней мере, они делали это, когда не были заняты этой ерундой с Тайной Комнатой, что было одной из трех причин, по которым близнецы решили вмешаться.       Во-первых, если им обоим удастся сдать этого самопровозглашенного наследника Слизерина, это, вероятно, заставит учителей отступить, и они смогут вернуться к обычным шалостям и действительно наслаждаться своей жизнью в Хогвартсе. Вторая связалась с первой. В отличие от большинства в замке, близнецы действительно считали себя способными на это. Они не были самовлюбленными. Они не считали себя какими-то магическими вундеркиндами или подобной ерундой. Но у них было преимущество, которого не было ни у кого в замке. Даже Альбус Дамблдор, несмотря на все его почести и величие.       Этим преимуществом была Карта Мародёров. С ее помощью они могли легко и эффективно отслеживать каждого человека в замке. Теоретически это дало бы им огромную возможность выяснить, кто на самом деле стоит за нападением на миссис Норрис.       Но истинная третья причина вела прямо к Карте Мародёров. На карте не было никакой Тайной Комнаты. Это не удивило ни Фреда, ни Джорджа. Если бы Мародёры когда-нибудь нашли Тайную Комнату, то вероятно, о ней бы знали все в волшебном мире. Близнецы гордились тем, что знают о замке больше, чем кто-либо другой, и это было еще до того, как они украли карту, которая очень помогла им за последние четырнадцать месяцев. Знание того, что Тайная, скрытая комната, полная потенциала, может просто прятаться у них под носом, было слишком заманчиво.       Они оба признались бы, что занимались этим уже несколько недель и не продвинулись ни на шаг. До сегодняшнего вечера. Убивая время после комендантского часа, они вдвоем раскрыли карту и просматривали ее. В процессе этого они заметили точку, которую никто из них никогда раньше не видел. И они хорошо это знали, потому что за последние несколько недель они смотрели на точки каждого живого человека в замке на случай, если что-то подобное произойдет. Но они не узнали нового имени мальчика, который спускался на второй этаж. Том Реддл. Когда они впервые заметили таинственную точку Том Реддл, Джордж рассудил, что, возможно, им следует пойти и привести Дамблдора. Фред не согласился. Если этот таинственный Том Реддл знал о замке то, чего не знали даже Мародеры, и, казалось бы, мог проникать куда угодно и выходить по своему желанию, каковы были шансы, что этот Том Реддл все еще будет на втором этаже, когда им удастся сказать об этом директору школы?       Джорджу пришлось признать, что мысли Фреда была правдивы, поэтому они следовали за Томом Реддлом несколько минут назад. Таинственная точка привела их на второй этаж, где они еще раз сверились с картой, прежде чем вдвоем сделать шаг, чтобы положить конец предполагаемому наследнику Слизеринского царства террора над Хогвартсом. Однако, когда они в последний раз проверили это, то оказались в полном и абсолютном шоке. Точка с именем Том Реддл исчезла. — Черт! — Фред выругался, лихорадочно просматривая карту и пытаясь определить местонахождение таинственного мальчика. — Нет, какого черта! Это невозможно! Он был прямо там! В той ванной, не так ли? — Да, — пробормотал Джордж, еще раз внимательно изучая карту. — Ты не можешь представить, каким образом он мог узнать о нашем приближении? — Гоменум Ревелио, но это все равно не объясняет, как он смог исчезнуть с карты? — Я хотел сказать, что, может быть, у него есть какой-то способ скрыться от любого вида обнаружения, и он использовал его, когда заметил нас? — Может быть, кто знает? Значит… мы подождем, пока он выйдет из ванной? — Наверное, да. Тогда лучше устроить засаду, как ты думаешь? — Ты прав… Близнецы вышли из-за доспехов, за которыми они прятались всего несколько секунд назад. Далеко они не ушли. Когда они сделали шаг назад в коридор, оба их глаза уловили движение в стороне, и они быстро повернулись, чтобы заглянуть в полированный щит, удерживаемый доспехами, надеясь увидеть то, что приближалось позади них в отражении.       Больше они ничего не видели, и когда они оба упали, карта, которую они держали всего несколько секунд назад, мягко выпорхнула из их рук и упала изображением замка вниз за доспехи, где они прятались несколько секунд назад. ********       Предполагалось, что в воскресенье вечером учителя будут делать как можно меньше своей работы. Конечно, они пойдут на свои обязательные обходы и тому подобное, но никто не ожидал, что они будут в таком ужасном настроении в этот воскресный день.       В этот день они все обшаривали каждый сантиметр замка в поисках близнецов Уизли, которые теперь возможно были жертвами Наследника Слизерина. Ученикам запрещалось покидать свои гостиные, пока учителя обыскивали все закоулки и щели, какие только могли найти. Учеников должны были выпустить из гостиных только после этой встречи, и даже тогда многие сотрудники задавались вопросом, как долго продлится способность их ученика свободно перемещаться по школе.       Кто бы или что бы ни было причиной загадочных происшествий в Хогвартсе, будь то Наследник Слизерина или нет, ситуация обострилась — это было ясно всем. Это было ужасно, когда миссис Норрис повесили на кронштейне для факела. Но исчезновения близнецов Уизли это совершенно другое.       Все учителя собрались в учительской, и не хватало только директора школы Альбуса Дамблдора у которого, вероятно были ответы на это странное исчезновение близнецов. В этот самый момент Альбус Дамблдор торжественно прошел через двери учительской, кивнув всем сотрудникам, собравшимся перед ним, когда он занял свое место во главе стола.       Много вопросов было ему задано, но Дамблдор просто оставался спокойным. Он ждал, когда некоторые учителя перестанут говорить. Единственными, кто не набросился сразу с вопросами, были профессора Снейп и Люпин. Снейп открыто насмехался над остальными профессорами, ожидая, пока они успокоятся. Только когда все за столом уловили невысказанный призыв Дамблдора к тишине, почтенный человек наконец-то заговорил: — Сомневаюсь, что вам нужно говорить насколько серьезной стала ситуация, в которой мы оказались. Все за столом закивали. — После того, как я покину эту встречу, мне нужно будет сообщить Министру Магии о том, что произошло сегодня. Последствия этой встречи могут быть катастрофическими по своему масштабу. Я очень ожидаю, чрезвычайное собрание Визенгамота будет созвано и есть огромное количество вещей, которые могут возникнуть из такой встречи. — Альбус, они могут заставить нас закрыться? — спросила тихо профессор МакГонагалл Альбус Дамблдор хмуро посмотрел на своего заместителя. — Они, несомненно, будут настаивать на этом. Они, несомненно, будут настаивать на огромном количестве вещей, но это не значит, что сказанное осуществится. То, что я считаю возможным — это просьба о смене руководства.       Волна беспокойства захлестнула собравшихся профессоров. Никто из них не был чрезмерно оптимистичен. Известие о том, что кто-то, возможно, будет настаивать на том, чтобы величайшего из волшебников уволили, было более чем немного тревожным для всех собравшихся. — Но ведь они не могут? — обеспокоенно спросила профессор Стебль. — Конечно, они должны знать, что произойдет, если ты покинешь замок, Альбус? — О, они, конечно, не будут успешными. По крайней мере, в краткосрочной перспективе. Визенгамот, несмотря на все свои иллюзии власти, не имеет права назначать профессоров, не говоря уже о директорах. Возможность принудить меня к отстранению находится исключительно в руках Совета управляющих Хогвартса. В то время как Люциус Малфой, несомненно, попытается ослабить веру, которую совет так великодушно даёт мне, я сомневаюсь, что он добьется чрезмерного успеха, — Дамблдор замолчал, но через несколько секунд продолжил говорить. — Я предупреждаю вас не о том, что может случиться в ближайшие дни, а о том, что может случиться в ближайшие месяцы, потому что, боюсь, это только начало.       Все учителя, за исключением Снейпа выглядели мрачно. Большинство из них были заметно бледнее, чем обычно. — Это не значит, — продолжал Дамблдор, — что в краткосрочной перспективе не произойдет никаких изменений. В конце концов, Визенгамот обладает определенными юридическими полномочиями. Я почти не сомневаюсь, что они сделают все, что в их силах, чтобы навести в замке как можно больше порядка в надежде, что это замедлит таинственного Наследника Слизерина. — Вы думаете, это дело рук таинственного Наследника Слизерина? — спросил Снейп. Его голос был задумчивым и тихим. — О, я не сомневаюсь, что это его рук дело. Но это совершенно что-то другое, чем в прошлый раз… когда предполагаемый Наследник Слизерина утверждал, что открыл легендарную комнату Салазара. Увы, несмотря на разные обстоятельства, мне остается верить в то же самое, что и пятьдесят лет назад. — Он глубоко нахмурился. — Я также думаю, что положить конец этому безумию, возможно, не удастся в ближайшее время. Вот почему я предупреждаю вас, друзья мои. Вот почему я предупреждаю вас, чтобы вы приготовились к тому, что должно произойти. Какими бы болезненными ни казались вещи сейчас, у меня есть зловещее предчувствие, что они ухудшатся, прежде чем улучшатся.       Что Дамблдор не сказал вслух, так это то, что в последний раз, когда Тайная Комната была открыта, она была закрыта только потому, что Том Реддл, по сути, сжалился над ними. Конечно, именно угроза закрытия школы вынудила его пойти на это, но Дамблдор сомневался, что им когда-нибудь удалось бы остановить Тома. Это был блеф, который он мог разыграть, если понадобится. Угрожать закрытием школы и ждать, не прекратятся ли нападения на этот раз…       Но две вещи делали этот вариант слишком тревожным, чтобы позволить ему когда-либо произойти. Одна из них заключалась в том, что если Том был ответственный за это, то он, скорее всего, действовала через какого-то ученика. У него не было подозреваемых, но это вполне мог быть какой-нибудь ученик в замке. Если это правда Том, то возможно, он не будет столь милосердный, услышав эту новость. Возможно, это не принесет ему того ужаса, который Том испытывал в подростковом возрасте. Напротив, это могло бы подтолкнуть Тома стать более агрессивным, что было бы уместно. Это даже не принимало во внимание тот факт, что если бы Том снова поселился в чужом теле, потенциальные последствия закрытия замка и позволения ему бродить во внешнем мире могли бы быть катастрофическими.       Другое, чуть менее благородное колебание было более стратегическим. Чем дольше он держал школу открытой, тем дольше позволял ей играть в свою игру Тому. Это было опасно, но также давало Тому больше времени, чтобы совершить ошибку. У него было больше времени, чтобы проверить, верны ли его более… тревожные подозрения. О, и еще больше времени, чтобы, возможно, найти Тайную Комнату и тот Ужас, что скрывалось внутри нее. — Директор Дамблдор, я бы хотел поговорить с вами, — прозвучал голос профессора Люпина. Дамблдор поднял свою голову и посмотрел на человека, который остался сидеть в своем кресле. — Что-то случилось Римус? У тебя бледное лицо… — Да, директор, — медленно протянул Люпин, доставая что-то из кармана мантии. — Я проверил второй этаж и нашел одну интересную вещь, которую считал когда-то уничтоженной. Я хотел бы, чтобы вы воспользовались нею… Я уверен, она может вам помочь в поиске этого Наследника. — Что это, Римус? — заинтересованно спросил директор школы глядя на старый пергамент, который Римус положил перед ним на столе.       Дамблдор от удивления открыл рот. Он впервые за несколько лет, был по-настоящему удивлен. Если бы он не видел этот пергамент собственными глазами, то посчитал, что это какой-то шутка.       Его синие глаза смотрели на каждую подписанную точку в этом замке. Особенно, он удивился тому, что каждая точка двигалась по замку. Он неотрывно смотрел, как точка с именем Северус Снейп только что вошла в гостиную факультета Слизерин. — Это… Дамблдор замолчал. Он не знал, что сказать Римусу в эту самую секунду. — Это карта Мародёров, директор… Наше последнее творение для будущего поколения Мародёров, — сказал Римус со слабой улыбкой на своем лице. Дамблдор с сожалением посмотрел на человека, который потерял всех своих друзей. — Спасибо, Римус… — сказал Дамблдор, опять склонил голову над картой. — Возможно это именно то, что нужно мне, чтобы раз и навсегда прекратить террор Наследника Слизерина.