Ради Высшего Блага

      Только к концу сентября Гарри наконец-то смог вернуться к своему прежнему расписанию. Каждый вечер он тратил приблизительно полчаса своего времени делая упражнения которые советовал ему директор школы. Директор посоветовал ему каждый вечер не только очищать свой разум, но и стараться думать о чем-то счастливом. Сначала Гарри скептически отнёсся к словам Дамблдора, но после нескольких вечеров, к его большому удивлению, кошмары начали прекращаться. Но Гарри не знал, было ли это благодаря его окклюменции или, возможно, Грин-де-Вальд подготавливал его к чему-то новому. Гарри проснулся в последний день сентября и улыбка появилась на его губах, от осознания того, что впервые в этом месяце, ему не пришлось просыпаться ночью из-за кошмаров. Но эта улыбка быстро сползла, когда глаза заметили возле себя на столике маленький пустой пузырёк. Гарри вздохнул и благодаря заклятию Темпус, понял что нужно собираться из-за того, что уже опаздывал на завтрак. Быстро принял душ и привёл себя в безупречный вид, он вышел со своей комнате автоматически взмахнув волшебной палочкой, чтобы запереть свою дверь. В гостиной было шумно, но он не обращал на это внимание. Гарри быстрыми шагами подошёл к друзьям, которые уже ждали его сидя на диване возле камина в центре гостиной. — Доброе утро, — поприветствовал друзей Гарри, искренней улыбкой. — Вижу, что эта ночь была намного лучше, чем предыдущие, — проговорил Кассиус, закидывая сумку на плечо. — Да, — честно ответил Гарри. — Я спал как младенец. — Ты не представляешь насколько приятно видеть тебя таким, — подмигнула Мелания, подходя к Гарри. — В последнее время ты больше напоминал профессора Снейпа и боюсь, если бы не известные ваши отношения друг к другу, то можно было бы с уверенностью сказать, что вы родственники. — Умоляю, перестань это говорить, — услышавший смех друзей, Гарри закрыл глаза ладонью. — У меня сегодня зелье и я не хочу, чтобы твоя шутка дошла до декана. — Как скажешь, — пожала плечами Мелания. — Ты уже решил свою проблему с партнёром? — Да, — кивнул Гарри. — Благодаря Дафне. — В самом деле? — удивлённо спросил Уильям, поглядывая на светловолосую девушку, которая шла позади них и о чем-то шепталась с Трейси и Лили. — Да. Мы вчера потратили два часа читая о зельях… Она настоящий вундеркинд в этом… — Я знаю Гарри, что наша Принцесса превосходно разбирается в зельях, она даже мне несколько раз помогала, — проговорил Кассиус, когда они подошли к дверям Большого зала. — Но и что с того, что ты знаешь все об этих зельях, если Лонгботтом, как всегда что-то сделает не так. — Я буду варить зелье, тогда как Лонгботтом будет только заниматься ингредиентами, — уверенно ответил Гарри. — Ты смотри, чтобы Снейп не предрался к тебе из-за этого, — хлопнул Гарри по плечу Уильям. — Всем известно в школе, что после тебя, декан почему-то ненавидит Лонгботтома. Гарри только кивнул и вошёл в Большой зал, замечая, что впервые за эту неделю директор школы Альбус Дамблдор присутствовал на завтраке. Как оказалось не только Гарри интересовало отсутствие директора школы. Как только Гарри присел за стол Слизерина, его глаза сразу начали осматриваться по сторонам, слушая тихий шёпот остальных учеников, которые даже не скрывали показывать свои пальцы в направлении стола где сидели преподаватели. — Интересно, где это был Дамблдор? — прошептала напротив Мелания, отводя свой взгляд от Дамблдора. Гарри в ответ только пожал плечами. Ещё три дня назад он получил записку от Дамблдора в которой было написано, что их сегодняшняя встреча переносится. — Наверное посещал бутик с одеждой, — прошептал с ухмылкой Уильям. — Гляньте на его мантию. Губы Гарри тоже изогнулись в ухмылке. Дамблдор как всегда выделялся среди присутствующих в Большом зале. Ученики были одеты строго в чёрную мантию, как собственно и учителя, кроме профессора МакГонагалл, которая предпочитала зелёные цвета. Но Альбус Дамблдор сегодня был одет в жёлтую мантию и она сияла, как будто солнце в полдень. — Перестаньте, — тихо прошептала Дафна, когда Кассиус, Уильям и Блейз начали тихо смеяться. — Дамблдор, что-то хочет сказать. — Прошу минуточку вашего внимания, — шёпот быстро прекратился и все сосредоточили свое внимание на старом волшебнике. — Прежде чем мы насладимся великолепной едой, которую нам предлагают здесь, в Хогвартсе, я должен сделать два объявления. Во-первых, с этих выходных и до начала зимних каникул мы проведем соревнования по дуэлям. Те, кто хочет посоревноваться, должны будут написать свое имя на пергаменте, который я раздам сегодня вечером. Этого времени вам вполне будет достаточно, чтобы решить, хотите ли вы принимать а этом участие. Ах и да... это только для учеников третьего курса и старше. Стоны разочарования были слышны из уст младших учеников. Дамблдор подождал, пока шум утихнет, прежде чем продолжить. — Я должен также рекомендовать тем, кто намерен участвовать, сделать это, зная, что дуэли могут быть опасными, и хотя существуют правила, риск получения травмы очень высок. Дамблдор ещё раз замолчал, чтобы последовавшее бормотание прошло. — Следующее объявление касается Рождественского бала… — Дамблдор замолчал потому что послышались стоны мальчиков и тихий смех девушек. — В этом году мы с преподавателями решили прислушаться к вашим словам и провести в Хогвартсе рождественский бал, который в последний раз проводился ещё в семидесятых годах. К сожалению, это только для учеников третьего курса и старше. Ожидается, что чемпион школы по дуэлям откроет бал со своим избранным партнёром в танце. Дамблдор присел обратно на свое место, тогда так все ученики в Большом зале начали тихо шептаться между собой. И если парни жаловались на танцы и преподавателей, девушки тем временем, начали обсуждать кто в чём пойдёт на это мероприятие. — Неплохо, — с ухмылкой проговорила Мелания, не обращая внимания на удивлённые взгляды парней. — Ты же не любишь танцы? — удивленно спросил Кассиус. — При чём здесь танцы? Я говорила о дуэлях, — пояснила Мелания. — Ну, конечно, — ухмыльнулся Уильям. — Теперь у тебя есть возможность доказать, что ты лучшая в этой школе. — Это сложно будет сделать. Но я бы хотела владеть этим титулом, — со слабой улыбкой проговорила Мелания. — Но если ты победишь, то тебе нужно будет открыть этот… Бал, — простонал Кассиус. — Да… Но не нужно забывать на перед. А ты Гарри, будешь участвовать? — спросила Мелания, взявши в руку чашку, чтобы сделать глоток горячего чая. — Не знаю, — пожал плечами Гарри. — Я думаю… — Ты должен участвовать. Ты очень любишь дуэли, — проговорила Дафна, привлекая к себе внимание. — И потом, это поднимет твой авторитет на факультете, если ты хорошо выступишь. — Принцесса права, — хихикнул Уильям, но его улыбка быстро сползла с лица, когда сапфировые глаза девушки, пронзили его строгим взглядом. — Я конечно не могу повлиять на твой выбор, но думаю, что ты должен участвовать, — Дафна положила пустую чашку на стол и посмотрела на Трейси и Лили. — Ну, что, пойдёмте на уроки. Я не хочу опаздывать и получить за это наказание. — Ты будешь участвовать? — спросил тихо Гарри, поднимаясь следом за девушками. — Конечно, — просто ответила Дафна. — Я хоть и не увлекаюсь дуэлями как ты, но это не плохая возможность набраться опыта. — Девушка замолчала, после чего наклонилась к нему и прошептала тихо на ухо. — Но и заявить, что шутки со мной могут плохо закончиться для кого-то. Гарри вздохнул и кивнул в ответ. Он полностью соглашался со словами Дафны, поэтому после секунды замешательства решил и себе принять участие в этом школьному турнире по дуэлях. *** На следующий день должен был начаться школьный дуэльный турнир. Ученики и персонал школы собрались на квиддичном стадионе единственном, достаточно большом месте, где могли бы разместиться сами дуэлянты и толпа, которая, несомненно, хотела бы понаблюдать за происходящим. Гарри сидел среди своих друзей на отведенной трибуне, ожидая, когда Дамблдор обратиться к ним и объяснит, как будет проходить формат турнира. Из того, что он слышал за завтраком, турнир оказался очень популярным, и многие ученики написали свое имя на специальном пергаменте. — ДОБРОЕ УТРО! — приветствовал Дамблдор усиленным голосом, — СЕГОДНЯ МЫ НАЧИНАЕМ ПРОЦЕСС СУЖЕНИЯ КРУГА ЖЕЛАЮЩИХ ПРИНЯТЬ УЧАСТИЕ В ДУЭЛЬНОМ СОРЕВНОВАНИИ. АБИТУРИЕНТОВ БЫЛО МНОГО, ПОЭТОМУ ФОРМАТ БУДЕТ СЛЕДУЮЩИМ. КАЖДЫЙ УЧАСТНИК В БЛИЖАЙШИЕ ДНИ БУДЕТ ДРАТЬСЯ С ПРОТИВНИКОМ, ВЫБРАННЫМ СЛУЧАЙНЫМ ОБРАЗОМ. ТЕ, КТО ПОБЕДЯТ, БУДУТ ПОМЕЩЕНЫ В ГРУППЫ ПО ЧЕТЫРЁМ. ВЫ БУДЕТЕ ДРАТЬСЯ НА ДУЭЛИ С КАЖДЫМ В СВОЕЙ ГРУППЕ ОДИН РАЗ. ВАМ ДАДУТ ДВА ОЧКА ЗА ПОБЕДУ, ОДНО — ЗА НИЧЬЮ И НОЛЬ ЗА ПОРАЖЕНИЕ. КОГДА ПЕРВЫЙ ГРУППОВОЙ ЭТАП БУДЕТ ЗАВЕРШЁН, ДВА ЛУЧШИХ УЧЕНИКА ИЗ КАЖДОЙ ГРУППЫ ПЕРЕЙДУТ В СЛЕДУЮЩИЙ ЭТАП. ПОТОМ КАЖДАЯ ОТДЕЛЬНАЯ ДУЭЛЬ БУДЕТ ОПРЕДЕЛЯТЬ, КТО БУДЕТ ДВИГАТЬСЯ ДАЛЬШЕ, А КТО БУДЕТ УСТРАНЕН. В ИНТЕРЕСАХ СПРАВЕДЛИВОСТИ НА КАЖДОМ ПОЕДИНКЕ БУДУТ ПРИСУТСТВОВАТЬ ДВЕ СУДЬИ. ПРАВИЛА ПРОСТЫ. РЕЖУЩИЕ ПРОКЛЯТИЯ, НАПРАВЛЕННЫЕ В ГРУДЬ, ГОЛОВУ ИЛИ ШЕЮ. ЛЮБЫЕ ДРУГИЕ ЗАКЛИНАНИЯ, ПРИЗНАННЫЕ НЕПОДОБАЮЩИМИ, ПРИВЕДУТ К НЕМЕДЛЕННОЙ ДИСКВАЛИФИКАЦИИ. Гарри заметил, что многие учеников Слизерина казалось, были не в восторге от этого, но никто не высказал своих мыслей.   Идиоты, — подумал Гарри. — Вы настолько самоуверенные в своём превосходстве над остальными учениками, что забываете, что эти проклятия могут быть использованы против вас самих. — КАЖДЫЙ УЧЕНИК БУДЕТ ПОДВЕРГНУТ ТЕСТИРОВАНИЮ НА ЗАПРЕЩЁННЫЕ ВЕЩЕСТВА, ПОЭТОМУ НИКАКИЕ ЗЕЛЬЯ, КОТОРЫЕ ДАДУТ ВАМ ПРЕИМУЩЕСТВО, НЕ ДОПУСКАЮТСЯ. ЕСТЬ КАКИЕ-НИБУДЬ ВОПРОСЫ? Когда никто не произнес ни слова, Дамблдор вытащил из-под мантии Распределяющую шляпу. — КАЖДОЕ ИМЯ БУДЕТ ВЫТЯНУТО ИЗ ШЛЯПЫ. ХОТЯ ВЫ ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ СВОЙ ФАКУЛЬТЕТ, ЭТО ИНДИВИДУАЛЬНОЕ СОРЕВНОВАНИЕ. ВЫ МОЖЕТЕ СТОЛКНУТЬСЯ С ОДНИМ ИЗ ВАШИХ СВЕРСТНИКОВ ИЛИ С КЕМ-ТО, С КЕМ ВЫ НИКОГДА РАНЬШЕ НЕ РАЗГОВАРИВАЛИ. ДАВАЙТЕ БУДЕМ ПОДДЕРЖИВАТЬ ЭТО В ДУХЕ ПОСТРОЕНИЯ ПРОЧНЫХ И ПОЗИТИВНЫХ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ НАМИ. БЕЗ ЛИШНИХ СЛОВ, ПОЖАЛУЙСТА, ИМЯ. Из шляпы вылетел кусок пергамента, и Дамблдор ловко подхватил его. — НАШ ПЕРВЫЙ УЧАСТНИК — ТОМАС РУКВУД, ФАКУЛЬТЕТ СЛИЗЕРИН. Слизеринцы тихо захлопали в честь своего соседа, когда он покинул трибуну, чтобы занять свое место на одной из пяти платформ. Снейп ещё рано утром в гостиной предупредил всех слизеринцев, чтобы они поддерживали каждого своего товарища. Поэтому во время этого соревнования, каждый слизеринец поддерживал друг друга, чтобы не отбывать наказание с деканом. — ОН БУДЕТ СРАЖАТЬСЯ С ДЖОРДЖЕМ УИЗЛИ, ФАКУЛЬТЕТ ГРИФФИНДОР. На этот раз факультет львов приветствовал одного из своих. — Вот тебе и противостояние между львами и змеями, — прошептал рядом с Гарри Кассиус. — СЛЕДУЮЩИЙ — СЕДРИК ДИГГОРИ, ФАКУЛЬТЕТ ПУФФЕНДУЙ. Большая часть стадиона приветствовала и аплодировала ему, когда в ответ популярный Диггори только ссутулившись, направился к платформе. — МИСТЕРУ ДИГГОРИ БУДЕТ ПРОТИВОСТОЯТЬ МИСС КАРОЛИН ВЕЁР, ФАКУЛЬТЕТ ПУФФЕНДУЙ. Раскрасневшаяся девушка спотыкаясь и улыбаясь встала напротив Диггори. — Походу у нас кто-то влюбился в Диггори, — с ухмылкой прошептал Уильям, но быстро перестал это делать, когда Мелания строго посмотрела на него. — МИСС АНДЖЕЛИНА ДЖОНСОН, ФАКУЛЬТЕТ ГРИФФИНДОР СТОЛКНЕТСЯ С… ДОНАЛЬДОМ ПРИСТЛИ, ФАКУЛЬТЕТ КОГТЕВРАН. — Это может занять некоторое время, прежде чем мы все будем участвовать в дуэли, — пробормотал Кассиус. Гарри кивнул в знак согласия. Если бы он так не хотел участвовать, то забыл бы обо всем этом и сидел бы в своей комнате, работая над своими проектами. Однако он не упустит ни этой возможности, ни возможности понаблюдать за кем-либо из своих потенциальных соперников и уровнем остальных учеников. За несколько часов лишь несколько человек привлекли его внимание своими способностями в дуэлях. Один из близнецов был к большому удивлению очень хорош в Трансфигурации и с очевидной легкостью победил Кэтрин Фоссен. Игрок в квиддич Роджер Дэвис знал много разных проклятий и Норман Фостер из Пуффендуя почувствовал это на собственном теле. Седрик Диггори тоже неплохо справился, особенно уделяя внимание Трансфигурации. Гарри старался внимательно наблюдать за ними, после того, как эти имена были написаны на листе бумаги специально взятом для этого. — МИСС ГЕРМИОНА ГРЕЙНДЖЕРА, ФАКУЛЬТЕТ ГРИФФИНДОР, ПРОТИВ…ТЕОДОРА НОТТА, ФАКУЛЬТЕТ СЛИЗЕРИН. - Это будет интересно, — вслух размышлял Блейз. — Одна из лучших магглорожденных учеников, против известного сторонника движения чистокровных. Гарри заинтересованно посмотрел на платформу, где Нотт с нескрываемым презрением и высокомерием смотрел на Грейнджер. — Если его тренировал отец, о чём тот постоянно болтает в гостиной, то Грейнджер победить будет непросто, — проговорил Гарри, внимательно наблюдая, как профессор Флитвик подошёл к Нотту и Грейнджер. — Может пари? — спросил Блейз, доставая с кармана несколько золотых монет. — Как бы мне не нравился Нотт, но у Грейнджер нет шансов. — Тогда я на Грейнджер, — кивнул Гарри, доставая с кармана мешочек с золотом. *** Гермиона в ответ только покрепче сжала свою волшебную палочку. Она видела с каким презрением на неё смотрел Нотт. Даже несмотря на то, что к ним подошёл профессор Флитвик, тот не переставал высокомерно ей улыбаться.  Нужно постараться стереть эту улыбку с его лица, — подумала Гермиона. — НАЧАЛИ! — прозвучал голос профессора Флитвика. Гермиона обнаружила, что защищается от немедленного нападения слизеринца. Его работа с палочкой была эффективной, и его заклинания плавно сливались вместе, но он был медленным. Она хорошо помнила некоторые наставления профессоров Люпина и Джонс, о том что лучше уклониться, чем пользоваться магическими щитами. Но через секунду ей пришлось воспользоваться щитом Протего, над которым она трудилась в течение нескольких месяцев, чтобы овладеть им. Но заклятие Нотта разрушило его и ей пришлось быстро присесть, чтобы избежать следующего заклинания, прежде чем наконец-то ответить. Нотт сделал все возможное, чтобы избежать первых двух и защититься от третьего, однако разрушил его щит, режущее проклятие попало в руку, вызвав вопль у слизеринца, когда оно глубоко разорвало плоть. Нотт мгновенно отреагировал и Гермионе пришлось увернуться от проклятия, посланного ей. В ответ она послала Ошеломляющее заклинание в сторону слизеринца за которым немедленно последовало Изгоняющее заклинание. Нотт, как и ожидалось, заслонил первое, но второе прорвалось сквозь щит и отбросил его к концу платформы. Вздохнув с облегчением, она ждала, когда Флитвик окликнет её и положит конец дуэли, но прежде чем преподаватель чар успел это сделать, разгневанный Теодор Нотт поднялся на ноги. Избегая кислотно-зелёного заклинания, посланного ей, она начала стрелять несколькими заклинаниями в слизеринца из-за чего у него не было выбора, кроме как защищаться. Вот тут-то и проявилась его ошибка. Вместо того чтобы найти способ улучшить свое положение, он остался довольствоваться тем, что надеялся переждать бурю, вероятно, предполагая, что она устанет. Гермиона, однако, была полна энергии доказать, что она не хуже слизеринца. Среди своих заклинаний она выстрелила щитоломателем, полезным против магических щитов, и добавила Обезоруживающее заклятие. Её усилия окупились, когда щит Нотта был разрушен её заклинанием, и слизеринец был отброшен, лишившись своей палочки. - ПОБЕДИТЕЛЬ, МИСС ГРЕЙНДЖЕР, — объявил Флитвик. Нотт встал, поднял свою палочку, и даже не взглянув на неё быстро зашагал из стадиона. *** — Неплохо, — засмеялся Гарри, когда недовольный Блейз положил в его ладонь пять золотых монет. — Я не могу поверить, что Нотт проиграл, — простонал Блейз. — Он проиграл из-за своего высокомерия, — прокомментировала Мелания, глядя, как Грейнджер, подошла к одному из близнецов Уизли и Анжелине Джонсон, которые поздравляли её. — Пока два - ноль в пользу Гриффиндора, против Слизерина, — сказал Кассиус, глядя на очередное противостояние. — Два высокомерных идиота, — сердито сказала Дафна. — Хотя я должна сказать, Грейнджер неплохо разбирается в дуэлях. — Думаешь сможешь с ней справиться? — спросил у Дафны Орин Блэк, доставая с кармана несколько бутербродов. — Кто-то будет? — Не уверена, — ответила Дафна. — Она хорошо противостояла Нотту, — сказал Гарри, взявши в руку бутерброд. — Но, если Нотт, не считал бы Грейнджер ниже себя, то у меня есть чувство, что дуэль закончилась в его сторону. — Ты, как всегда прав, Гарри, — сказал Уильям. — Но теперь Нотт несколько дней будет вести себя тихо в гостиной… — Возможно, — сомнительно ответил Гарри, подозревая, что Нотт попытается отомстить за свое поражение Грейнджер. Прошло ещё несколько раундов дуэлей, и лишь немногие ученики возбудили его любопытство. То, что он видел, состояло в основном из простейших заклинаний и самых простых приемов дуэли. Однако стало очевидно, что шестикурсники и семикурсники были значительно лучшими. Но для Гарри это не имело значения. У него было полное намерение победить, независимо от того, против кого он будет соревноваться. Что-то почувствовал внутри себя, он полностью сосредоточился на Дамблдоре, который достал следующий клочок пергамента со шляпы. — ДЕМЬЯН МАЛЬКОЛЬМ, ФАКУЛЬТЕТ КОГТЕВРАН ВСТРЕТИТСЯ ЛИЦОМ К ЛИЦУ С ГАРРИ ПОТТЕРОМ, ФАКУЛЬТЕТ СЛИЗЕРИН. — Будь осторожен, Гарри, — прошептала Мелания. —  Он шестикурсник и его дядя подозревался в пособничестве Сам-Знаешь-Кому… Гарри кивнул и поднялся на платформу. Его противник был намного выше и крупнее его самого. Гарри кивнул, принимая стойку, тогда как другой мальчик смотрел на него почти небрежно; его первая ошибка. Палочка Малькольма безвольно повисла на боку в знак самоуверенности; ошибка номер два. Однако, когда была дана команда начать, он вскочил в действие и выпустил проклятием сотрясения мозга в сторону Гарри, который отбросил его в сторону, прищурив глаза. Это была опасная магии, и Гарри признал это кивком головы, прежде чем ответить ударным заклятием. Его проклятие безвредно встретилось с поспешно сотворенным щитом Малькольма, который нацелил в его колено проклятие измельчитель сухожилий. Гарри закрылся продвинутым щитом Абсоло, вызвав хмурый взгляд своего противника, который потерял большую часть того немногого самообладания, которое он демонстрировал до сих пор. С рычанием он послал опасную комбинацию: заклинание взрыва костей и сокрушитель черепа, который зазвенел, как гонг, об очередной щит Гарри. — ВНИМАНИЕ, МАЛЬКОЛЬМ! — объявила МакГонагалл, недовольная выбором заклинаний. Она посмотрела на Дамблдора который в ответ только покачал головой. Ноздри Гарри раздулись, когда мальчик ухмыльнулся, его спортивное настроение почти исчезло после последних заклинаний. Гарри выпустил два заклинания в воздух, и взмахнул палочкой вверх. Платформа между ними скрипнула, разделившись посередине и образовал несколько змей, которые бросились на Малькольма, который быстро сотворил стену из черного огня, чтобы преградить им путь. Ухмыльнувшись, Гарри начал мысленно отсчёт, когда змеи превратились в пепел, а Малькольм громко, отчаянно закрыл, когда его одежда и волосы опалило собственное пламя. Когда заклинание покинуло его палочку, Гарри выстрелил из своей; чёрный шар энергии, который, к удивлению толпы и Малькольма встретился с заклятием костолома и полностью поглотил фиолетовый луч. Чёрный шар энергии превратился в огромную змею и она врезалась в грудь разинувшего рот мальчика. Он отшатнулся назад, его глаза расширились, а кожа побледнела, прежде чем чёрная слизь начала вытекать из его рта. Зная, что дуэль близок к концу, Гарри выпустил последнее заклинание, которое не встретило никакого сопротивления. Учитывая, что это было не заклинание как таковое, а намерение магии, которое не показывало никаких признаков того, что что-то было брошено. Малькольм, казалось, растерялся на несколько секунд, прежде чем его, казалось, схватили сзади и яростно потянули с платформы как раз вовремя, чтобы избежать заклинания, которые Гарри послал в воздух. Зловещий свист был единственным предупреждением, которое получили те, кто находился на стадионе, прежде чем платформа, на которой стоял Малькольм, взорвалась под обрушившимся на неё заклинанием. Малькольм кашлял, его глаза расширились от страха, когда он посмотрел на спокойную фигуру Гарри Поттера, который просто кивнул ему, когда покидал свою целую часть деревянной конструкции. — ПОБЕДИТЕЛЬ, ПОТТЕР! — объявила профессор МакГонагалл настороженно глядя на него. На стадионе не было слышно и звука, когда Гарри занял свое место, толпа в благоговении смотрела на опустошение, которое он причинил. — Черт возьми, что это было? — спросил с благоговением глядя на него Уильям. - Предупреждение, — холодно ответил Гарри, — всем, кто подумает снова использовать против меня опасные проклятия. *** — Вы это видели? — спросил Северус Снейп, внимательно наблюдая, как Гарри Поттер поднимался обратно на трибуны. Дамблдор только молча кивнул. Он удивлялся, как кто-то столь юный может так хорошо владеть палочкой. Да, кое-что из того, что делал Гарри, он и сам мог сделать на третьем курсе. Но больше всего Дамблдора тревожило лёгкость, с которой Гарри защищался. Отбивание заклинаний таким способом было очень продвинутой дуэльной техникой и он был уверен, что именно Филиус помог овладеть ею Гарри. — Похоже, мистер Малькольм был довольно груб, и мистер Поттер не стал возражать. Хоть Малькольм и ученик моего факультета, но он плохо показал себя, и Поттер справился с этим блистательно, — проговорил Флитвик, подходя к ним. — Мы все знаем, что это именно вы научили этого мальчика… — Я, — просто ответил Флитвик, глядя на Снейпа. — Но я просто показал ему некоторые приемы… все остальное это только труд мистера Поттера. Снейп хотел что-то продолжить, но руку поднял Дамблдор. — Я думаю, что нужно прекратить ваши уроки с Гарри, Филиус. Это будет несправедливо по отношению к остальным ученикам. — Я уже это сделал и Гарри меня полностью поддержал…  — Он начинает проявлять некоторые довольно тревожные черты… — Мы уже несколько раз говорили об этом, директор, — слегка сердитым голосом проговорил Флитвик, перебивая директора школы. — Поттер на него не похож. Да… у них много общего… Но Поттер не получает удовольствия от боли и унижения других, но он очень похож на свою мать. Он склонен отстаивать то, что считает правильным. Он не ищет власти и не проявляет своей воли над другими. — Мне трудно не сравнивать Гарри с ним, Филиус. Они оба одинокие, могущественные… сироты и чрезвычайно одарённые. Наверное, я просто боюсь, что Гарри может стать им. — Я не разделяю этого страха, — уверенно проговорил Флитвик, отойдя в сторону, чтобы судить следующий поединок. — У него бывают моменты дерзости, но он несколько раз доказывал, что мы все ошибаемся. Он всего лишь мальчик, который страдал и делает все возможное, чтобы этого больше не случилось ни с ним, ни с кем-либо другим. И не забывайте директор, кто больше всего виноват в этом… Флитвик ушёл, тогда как Снейп, наклонился к директору школы и тихо прошептал: — Мне тоже не нравится Поттер, директор. Но все же кажется, что Филиус возможно прав… — Тогда он очень похож на тебя Северус… Даже если ты все же не можешь обуздать свою ненависть к мальчику, — проговорил со слабой улыбкой Дамблдор. Губы Снейпа скривились от отвращения, когда его сравнивали с кем-то фамилии Поттер. — Если это все, директор, то я должен уйти. У меня следующая дуэль и я должен её судить, как того требуется, а не как Минерва, спрашивая во всём вашего разрешения. Снейп развернулся и быстро направился к ученикам, которые с нескрываемым страхом смотрели на своего судью, даже позабыл друг о друге. *** Геллерт сидел за столом в столовой их маленького семейного дома. Шахматная доска лежала между ним и его матерью, но его глаза вместо фигур смотрели в тёмное окно размышляя об отце. Отец был в отъезде, помогал другу семьи на ферме, и он не вернётся в течение нескольких дней — может быть, даже недели. Облака за окном, казалось, оплакивали отсутствие этого человека вместе с Геллертом, который был более разочарован, тем фактом, что его отец пропустил свой день рождения всего несколько дней назад. Облака снаружи были серыми, и уже несколько дней никто в деревне не видел солнечного света. Вместо солнца жители деревни видели в течение нескольких дней только беспрерывной снег. Было уже поздно для таких снегопадов, но небо, казалось, забыло об этом. Геллерт никогда ещё не видел так много снега зимой, и он беспокоился за отца, который занимался сельским хозяйством в таких ужасных условиях. Его мать передвинула шахматную фигуру и поставила её с удивительной силой. Она молчала и почти не разговаривала с Геллертом с тех пор, как девушка-ведьма была забита до смерти камнями. Отъезд отца, казалось, не помог делу. Она позволила ему сыграть партию в шахматы, но было ясно, что это больше из чувства долга, чем из-за чего-либо ещё. Двигая свою фигуру, Геллерт больше думал о матери, чем об игре. Он удивился, почему она так мало с ним разговаривала. Он удивился, почему она кажется такой отстранённой. Насколько он мог судить, он не сделал ничего плохого, когда умерла девушка. С тех пор он тоже вел себя хорошо. У неё не было причин расстраиваться из — за него — или кого-то ещё. — Проверь, — тихо прошептала она. Геллерт удивленно посмотрел на доску. Он сделал несколько ходов, не задумываясь, настолько он был погружен в свои мысли. Он осмотрел фигуры и их расположение быстро понимая, что проиграл игру. Он мог продолжать играть, но неминуемо получит быстрый мат, если только мать не совершит какую-то глупую ошибку. Это расстроило его больше, чем следовало. Не так уж много раз он проигрывал в шахматы. Оба родителя говорили ему, что он должен научиться лучше справляться с потерями и не вести себя как ребёнок после того, как они произошли. Он стал немного лучше в этом, но потеря не была тем, что действительно беспокоило его. Он терял ход мыслей. Это случалось так часто после смерти девушки-ведьмы и разговора с отцом. Кошмары немного отступили после их ночной прогулки, но разные мысли, казалось, ещё больше мучили его в часы бодрствования. Его разум просто сосредоточился на этом много раз. Но он ничего не понимал. Почему девушка-ведьма должна была умереть только потому, что у неё были силы, которых не было у остальных? Зачем кому-то умирать за то, что он лучше? Если кто-то умирает, это наверняка должно быть потому, что они сделали что-то ужасное? Рождение с магическими силами казалось совершенно противоположным. Он не хотел ничего больше, чем обладать этими способностями, и казалось ужасно несправедливым убивать детей за такие вещи. Даже в его возрасте он испытывал странные чувства. Он чувствовал себя странно оскорбленным этим, и все его чувства поднимались в нем. Они клубились в самой его груди, как мстительные грозовые тучи, плотно сливаясь с некоторым сопротивлением, как вода и огонь, образующие обжигающую горячую стену пара. По всей столовой послышался грохот, когда его мать издала испуганный крик. Геллерт не сразу понял, что произошло, но когда понял, его глаза расширились от изумления. Все белые фигуры которыми играла мама начали прыгать прямо на доске. Некоторые из них подпрыгнули прямо вверх и сильно отскочили от потолка. Некоторые из них упали на пол, другие запрыгали по всей комнате, а некоторые даже вылетели из окна, как быстро летающие жуки. Геллерт и его мать смотрели друг на друга широко раскрытыми глазами и, казалось, пришли к одному и тому же выводу одновременно. Геллерт понял, что натворил. Слова отца вернулись к нему, и он едва мог поверить им, даже сейчас.  — Ведьмы реальны, Геллерт, как и волшебники, и они не злые. У них есть силы, о которых нормальные люди и мечтать не могли, и это не потому, что они заключили какую-то сделку с дьяволом. Потому что они особенные и созданы для чего-то большего. Значит ли это, что он волшебник? Знал ли его отец об этом с самого начала? Может быть, именно поэтому отец сказал ему об этом на окраине деревни, а не в уютной гостиной их причудливого и уютного дома? Может быть, именно поэтому глаза отца смотрели на него так пристально, как хищник на свою добычу, когда он рассказывал историю о магии? Геллерт не знал, и у него, конечно, не было времени размышлять о таких вещах. Он вдруг почувствовал боль, пронзившую его череп, как будто кто-то сильно ткнул его чем-то неопределенно острым. Он испуганно поднял глаза и замер от увиденного. Бледный трясущийся кулак матери был полон его волос, когда она подняла его на ноги. На её лице появилось выражение, которого он никогда раньше не видел на её лице, но одиножды видел на чужих. На лицах тех, кто собрался вокруг церкви; тех, кто бросал камни в беспомощно связанную девушку, которая умерла от этих ран. — Мама! — воскликнул Геллерт. —Мама, что ты… Его голос оборвался, когда её рука, которая казалась ему такой большой, закрыла его рту. Она попыталась вытащить его в коридор, но он брыкался и кричал. Теперь страх охватил его крепче. Он вспомнил все кошмарные сны. Те, в которых к церковной стене была прикована не девушка, а он. Геллерт помнил, как в него летели камни, как будто он действительно пережил это воспоминание. Он брыкался, извивался, кусался и пытался сопротивляться, но это было бесполезно. Он был слишком мал. Мать просто подхватила его на руки, как корзину с грязной одеждой. Он попытался забиться, но она была намного сильнее его, и прежде чем он успел это осознать, его отнесли в комнату и бросили на кровать. Дверь с грохотом захлопнулась, и он вскочил на ноги, намереваясь открыть её, но не смог. Геллерт присел обратно на кровать. Слёзы затуманили его зрение, пока ему не показалось, что его комната окутана густым туманом, а рыдания так сильно сотрясали его тело, что казалось, будто у него припадок. Все, о чем он мог думать, это о том, как его мать бросила камень, как родители девушки-ведьмы ничего не сделали, чтобы спасти её, и самое главное, что это может значить для него в ближайшие дни?